Признание кирилловской линии и истинная очередность престолонаследия

Начало этому было положено в 1929 г., когда после смерти Вел. Кн. Николая Николаевича (основного политического соперника Вел. Кн. Кирилла) первоиерарх Зарубежной Церкви митрополит Антоний (Храповицкий) признал Вел. Кн. Кирилла наследником царской власти, исходя исключительно из принципа первородства по мужской линии:

«... если мы не примыкаем к обоим бунтам 1917 года,...то должны признать, что согласно законам, согласно древнему разуму и примеру прежних Государей,... власть Царскую получает законный Наследник сам по себе, т. е. прямо от Промыслителя Господа без всякого избрания, ибо избрание рода Романовых с его потомством на царство совершилось в 1613 году Великим Земским Собором в Москве, каковое избрание никакой законной властью отменено не было и не может быть отменено».[84]

В 1938 г., после смерти Вел. Кн. Кирилла, преемственное признание его сына "Главой Императорского Дома" подтвердил следующий глава Зарубежной Церкви - митрополит Анастасий (Грибановский).[85] Оба авторитетных зарубежных первоиерарха исходили из того, что русская эмиграция нуждается в монархическом вожде, тем более накануне назревавшей войны, и принцип первородства - важнейший; мол, нечего быть дотошными в столь смутные времена, ведь и до законов Павла I престолонаследие на Руси не имело строгих ограничительных условий.

Именно эта позиция руководства Русской Зарубежной Церкви стала первопричиной того, что после смерти Вел. Кн. Кирилла Владимировича подавляющая часть русской политической эмиграции признала права его сына, Владимира Кирилловича, которому, в отличие от отца, «не в чем было каяться» (как выразился И.Л. Солоневич).[86] К тому же сын значительно облегчил это признание тем, что не перенял от отца титул "Императора", удовлетворившись званием "Главы Императорского Дома".

Разумеется, ни этот аргумент Солоневича, ни цитированное выше объяснение митрополита Антония (Храповицкого) не были достаточными. Как бы ни был Владимир Кириллович "ни в чем не повинен" и приятен в личном общении (что отмечали многие, знавшие его), он не мог быть "законным наследником Престола". Ведь наследник определяется не только первородством (это лишь направляющий принцип, путь, по которому надо искать наследника), но и другими важными требованиями Основных законов, приведенными в начале данной работы. Книга М.В. Зызыкина была тогда известна, но тем не менее игнорирована. Видимо, перевесили прагматические потребности "политического момента"...

Впрочем, трудно предположить, что возглавитель Зарубежной Церкви, Высокопреосвященнейший владыка Антоний достаточно глубоко вник в сложное толкование Основных Законов - в таких случаях полагаются на мнение доверенных экспертов.[86a] А оно скорее всего психологически обосновывалось тем, что в создавшихся условиях Основные Законы уже не воспринимались как действующие и обязательные для неукоснительного их соблюдения в полной мере, поскольку уже не было ни Российского государства, к которому эти Законы относились, ни царствующей Династии. Главное же: оба первоиерарха не знали ни о цитированных выше секретных документах - "Журнале" и "Мемории", свидетельствующих о лишении Вел. Кн. Кирилла прав на Престол, ни о связях "Кирилла I" с Ватиканом и масонами...

Последующее подтверждение прав "кирилловской" линии было лишь инерцией первоначального, а инерция закреплялась и постольку, поскольку многие противники "кирилловцев" слева пытались одновременно дискредитировать этим саму идею восстановления монархии - что вызывало общий отпор справа.

Поэтому же было молчаливо принято и незаконное титулование Владимира Кирилловича "Великим Князем" - как обстоятельство менее важное. По Закону (ст. 146) этот титул не переходит на правнуков Императора, и Владимир Кириллович, будучи правнуком, имел право лишь на титул Князя Императорской Крови. Объявить себя Императором, как это сделал его отец, и действительно быть им - разные вещи. Тем более это касается дальнейшего потомства по этой линии и раздачи ею титулов "Великих Князей".

Заметим также, что некоторые монархисты, не признавшие прав кн. Владимира Кирилловича на Престол, признавали его "Главой Дома Романовых" по принципу мужского первородства. Каждый мог вкладывать в этот титул свой смысл, хотя, согласно Основным Законам, Главой Дома (Династии) может быть только Государь, а «за отсутствием в настоящее время Царствующего Императора остается для Членов Нашей Династии оригинар-ная семейная власть агнатов», то есть семейный совет Династии, - отмечал Зызыкин.[87]

В этой связи стоит рассмотреть известный контраргумент "кирилловцев": мол, Зызыкин позже изменил свое мнение, признав права этой линии на Престол. Действительно, странным выглядит посвящение в книге Зызыкина, вышедшей в 1958 г. в Аргентине в издательстве "Наша страна": «Главе Российского Императорского Дома Его Императорскому Высочеству Великому Князю Владимиру Кирилловичу всепреданнейше посвящаю».[88] Однако в этой фразе нет ни слова о признании прав на Престол. Да и было ли это посвящение инициативой самого Зызыкина - или "прокирилловского" издательства? Также нуждаются в уточнении "колебания" Зызыкина, приведенные во "Владимирском вестнике".[89] Сам Зызыкин никогда печатно не отмежевывался от концепции своей первой книги. Его дочь в ответ на запрос однозначно утверждает, что ее отец «никогда не признавал никаких прав за Великим Князем Владимиром Кирилловичем»,[90] хотя после войны и установил с ним дружеские отношения.

Но вот чем объяснить равнодушное отношение к претензиям "кирилловской линии" многих членов Династии Романовых, признавших Владимира Кирилловича как минимум "Главой Императорского Дома" (Заявление двух дядей Владимира Кирилловича и трех других членов Императорского Дома от 11/24 октября 1938 г.)?[91] Кое-кто из них получил за это "великокняжеский" титул или другие клановые "отличия"... Но скорее всего большинство не интересовалось политикой, ушло в частную жизнь, не веря в возможность восстановления Династии на Российском Престоле и предоставив эту "суету" тому, кто был готов ею заниматься от имени Романовых, де-факто поддерживая престиж Фамилии. Свидетельство их монархической апатии - неравнородные и даже неправославные браки.

В этом "Заявлении" 1938 г. приведен и перечень очередности престолонаследия - но исключительно по принципу первородства. А ведь Зызыкин еще в 1924 г. достаточно убедительно показал, что после убийства Царской Семьи наследником Престола должен был быть Вел. Кн. Дмитрий Павлович. По некоторым сведениям, его поначалу поддержали в Америке либеральный митрополит Платон (Рождественский) и Гувер[92] - тогда руководитель американской благотворительной организации "АРА"; покровители весьма странные... Правда, Дмитрий Павлович почему-то вскоре признал первенство Кирилла Владимировича, а в 1926 г. вступил в морганатический (хотя и православный) брак.

Следующими в порядке первородства и соответствия другим условиям агнатского (по мужским линиям) престолонаследия М.В. Зызыкин назвал в своей книге Князя Всеволода Иоанновича, затем Вел. Кн. Николая Николаевича[92a] и многих других. Было бы интересно уточнить их тогдашние мнения по рассматриваемой проблеме. Ибо даже если они со временем вступили в неравнородные браки, - это лишало права престолонаследия лишь их потомство от этих браков, но не их самих[93] (правда, для этого их супруги должны были быть православными и неразведенными.)

Следуя этой схеме Зызыкина, экспертам давно пора установить, как в действительности менялась в XX веке подлинная очередность престолонаследия в результате браков и кончин членов Династии. По одному лишь первородству этот перечень выглядел бы так:

Вел. Кн. Дмитрий Павлович (с момента убийства Царской семьи в 1918 г. и до смерти в 1942 г.)

Кн. Всеволод Иоаннович (с 1942 до смерти в 1973 г.) Кн. Роман Петрович (с 1973 до смерти в 1978 г.) Кн. Андрей Александрович (с 1978 до смерти в 1981 г.) Кн. Василий Александрович (с 1981 до смерти в 1989 г.) Однако принцип первородства должен дополняться другими, вышеописанными требованиями, в частности, -к бракам наследника Престола. Ни у кого из этих агнатов не было равнородного брака. Поэтому, развивая подход Зызыкина, можно прийти к таким выводам:

а) в тот момент, когда кто-то из этих агнатов вступал в неравнородный брак (но супруга была православной и неразведенной) - он не терял личного права на Престол (но теряло его потомство);

б) когда кто-то из них женился на неравнородной и неправославной (но супруга была неразведенной) - он не терял личного права на Престол, но уступал очередность следующему агнату, неженатому или с правильным браком (потомство же теряло - из-за неравнородности брака);

в) когда же кто-то женился на разведенной или на близкой родственнице или разводился сам, к тому же с нарушением церковных узаконений (ст. 194-196) - то он становился непригодным для чина священного коронования и для Престола со строго-церковной точки зрения.

(Причем, если вновь обратиться к строгим церковным требованиям для рукополагаемых, то исправление брака, не соответствующего Основным Законам, невозможно путем развода, так как разведенный муж не может быть рукоположен в священный чин. Исправление брака с разведенной невозможно и в результате смерти супруги, так как женатый даже в прошлом таким браком тоже не может быть рукоположен в священный чин. Однако, по уже отмеченным в начале работы соображениям, неясно, насколько уместно применение столь строгих требований к данным претендентам на Престол.)

Впрочем, сейчас, после смерти всех этих агнатов, рожденных в правильных браках, выяснение их подлинной очередности в престолонаследии может иметь лишь исторический характер. Их потомство, согласно ст. 188 Основных Законов, прав престолонаследия не имеет. Заметим, что примечание к ст. 188 лишь еще раз категорически подчеркивает запрет на неравнородные браки для Вел. Князей и Вел. Княжен, но это не означает, что Князья Императорской Крови, вступившие в неравнородный брак, могли передать своему потомству право на Престол (как это ошибочно считал руководитель "Российского Имперского Союза-Ордена" Н.И. Сахновский и некоторые авторы в его газете "Русское слово").[94] Поэтому, если быть последовательным легитимистом в духе Основных Законов Российской империи, то после 1989 г. очередность престолонаследия переходит в женские линии и их потомство от равнородных браков, что требует исследования (к этому мы обратимся далее).

Но относительно "кирилловского" феномена уже сейчас можно сделать вывод, что решающих причин у него было две: а) непреодоленность смуты самими эмигрантами, включая многих членов Династии; б) влияние пропаганды определенных сил в пользу "кирилловской" линии, на традиционную податливость которой они рассчитывали в случае ее возможного использования по назначению.

Однако история правонарушений "кирилловской" ветви на этом не заканчивается.

В начало

Дата добавления: 2015-08-03