Постановление от 16 июля 2008 года № 9-П по делу о проверке конституционности положений статьи 82 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации

(Собрание законодательства Российской Федерации. 2008. № 30 (ч. 2). Ст. 3695)

Правовые категории в Постановлении: право частной собственности; основания ограничения права частной собственности; временное изъятие имущества у собственника; отчуждение имущества без согласия собственника; конституционные гарантии судебной защиты частной собственности.

Заявитель: гражданин В. В. Костылев (в порядке части 4 статьи 125 Конституции РФ).

Предмет рассмотрения: взаимосвязанные положения подпункта «в» пункта 1 части второй и части четвертой статьи 82 УПК РФ как позволяющие осуществлять реализацию изъятого в качестве вещественного доказательства имущества в виде предметов, которые в силу громоздкости или иных причин не могут храниться при уголовном деле, в том числе большие партии товаров, хранение которых затруднено или издержки по обеспечению специальных условий хранения которых соизмеримы с их стоимостью, по постановлению дознавателя, следователя или судьи.

Позиция заявителя: оспариваемые положения допускают лишение собственника принадлежащего ему имущества, признанного вещественным доказательством по уголовному делу, без судебного решения, чем нарушаются закрепленные в статье 35 (часть 3) Конституции РФ гарантии права собственности.

Итоговый вывод решения: взаимосвязанные положения подпункта «в» пункта 1 части второй и части четвертой статьи 82 УПК РФ, предусматривающие, что вещественные доказательства в виде предметов, которые в силу громоздкости или иных причин не могут храниться при уголовном деле, в том числе большие партии товаров, хранение которых затруднено или издержки по обеспечению специальных условий хранения которых соизмеримы с их стоимостью, передаются для реализации на основании постановления дознавателя, следователя или судьи, не соответствуют Конституции РФ, ее статьям 35 (части 1 и 3), 46 и 55 (часть 3), поскольку эти законоположения позволяют лишать собственника или законного владельца его имущества, признанного вещественным доказательством, без вступившего в законную силу приговора, которым решается вопрос об этом имуществе как вещественном доказательстве, и – в случае, когда спор о праве на имущество, являющееся вещественным доказательством, подлежит разрешению в порядке гражданского судопроизводства, – до вступления в силу соответствующего решения суда.

Мотивы решения. В соответствии с Конституцией РФ признание, соблюдение и защита права частной собственности, относящегося к основным правам, неотчуждаемым и принадлежащим человеку от рождения, составляет обязанность государства. Конституционные гарантии судебной защиты частной собственности распространяются как на сферу гражданско-правовых отношений, так и на отношения государства и личности в публично-правовой сфере. Это означает, что в случаях изъятия имущества у собственника, независимо от оснований такого изъятия (в том числе для обеспечения производства по уголовному делу), поскольку оно носит принудительный характер и предполагает наличие спора о праве на данное имущество, в обязательном порядке должен осуществляться эффективный судебный контроль.

Конституция РФ, наделяя федерального законодателя определенной дискрецией при регулировании права собственности, а также связанных с ним отношений по владению, пользованию и распоряжению имуществом (статья 71, пункты «в», «о»), закрепляет в статье 55 (часть 3), что права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены федеральным законом только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства. Из данной нормы во взаимосвязи со статьями 8, 17 (часть 3), 19 (части 1 и 2), 34 и 35 Конституции вытекает, что ограничения права собственности, равно как и свободы предпринимательской и иной экономической деятельности, могут вводиться федеральным законом, если только они необходимы для защиты других конституционно значимых ценностей, в том числе прав и законных интересов других лиц, отвечают требованиям справедливости, разумности и соразмерности (пропорциональности), носят общий и абстрактный характер, не имеют обратной силы и не затрагивают само существо данного конституционного права.

Конституционный Суд пришел к выводу, что по смыслу статьи 35 Конституции РФ во взаимосвязи со статьей 55 (часть 3) возможные ограничения права собственности в целях защиты публичных интересов могут обусловливаться, в частности, необходимостью обеспечения производства по уголовному делу, для чего лица, производящие дознание и предварительное следствие, наделяются полномочиями по применению соответствующих обеспечительных мер, связанных с изъятием имущества. По вопросу о допустимости изъятия имущества у собственника или законного владельца по решению государственного органа или должностного лица, осуществляющих предупреждение, пресечение или раскрытие правонарушения, Конституционный Суд подтвердил сформулированную им ранее правовую позицию, согласно которой временное изъятие имущества, представляющее собой процессуальную меру обеспечительного характера и не порождающее перехода права собственности на имущество, не может расцениваться как нарушение конституционных прав и свобод, в том числе как нарушение права собственности, при том что лицам, в отношении которых применяются подобного рода меры, сопряженные с ограничением правомочий владения, пользования и распоряжения имуществом, обеспечивается закрепленное статьей 46 (часть 2) Конституции РФ право обжаловать соответствующие решения и действия в судебном порядке (см.: постановления от 20 мая 1997 года № 8-П; от 11 марта 1998 года № 8-П).

Вместе с тем, наряду с положениями, закрепляющими порядок и условия временного – лишь на период проведения предварительного расследования или судебного разбирательства по уголовному делу – хранения вещественных доказательств, приобщенных к уголовному делу, статья 82 УПК РФ содержит положения, позволяющие до завершения производства по делу окончательно определять судьбу вещественных доказательств. Так, в соответствии с пунктом 3 части второй данной статьи вещественные доказательства в виде изъятых из незаконного оборота этилового спирта, алкогольной и спиртосодержащей продукции, а также предметов, длительное хранение которых опасно для жизни и здоровья людей или для окружающей среды, после проведения необходимых исследований передаются для их технологической переработки или уничтожаются, о чем составляется протокол в соответствии с требованиями статьи 166 УПК РФ.

Конституционный Суд подтвердил сформулированный им ранее вывод, что данная мера направлена – в отличие от хранения вещественных доказательств – не на создание условий для принятия обоснованного и мотивированного решения по существу уголовного дела, а на обеспечение защиты здоровья, прав и законных интересов граждан (см.: Определение от 10 марта 2005 года № 97-О). В результате ее применения происходит не временное изъятие имущества, а его отчуждение, лишение собственника или законного владельца его имущества, а потому последующий судебный контроль в таких случаях нельзя признать эффективной гарантией права собственности, – оно может считаться обеспеченным лишь при условии, что соответствующее решение будет принято судом исходя из конституционно значимых целей и с учетом обстоятельств конкретного уголовного дела. Пункт 3 части второй статьи 82 УПК РФ и другие положения данной статьи не содержат указаний на то, что подобные решения принимаются дознавателем или следователем, и тем самым предполагают, что такие решения принимаются именно судом.

Таким образом, изъятие имущества у собственника или законного владельца допустимо без судебного решения только в тех случаях, когда такое изъятие как процессуальная мера обеспечительного характера является временным, не приводит к лишению лица права собственности и предполагает последующий судебный контроль; отчуждение же имущества, изъятого в качестве вещественного доказательства по уголовному делу, без судебного решения невозможно. Мера, установленная оспоренными законоположениями, а именно передача для реализации соответствующих вещественных доказательств по постановлению дознавателя, следователя или судьи, направлена не на временное изъятие имущества и его хранение в качестве вещественного доказательства, а имеет целью избежать затруднений или значительных издержек по обеспечению специальных условий хранения громоздких вещей, больших партий товаров и т. п. В результате собственник лишается своего имущества в смысле статьи 35 (часть 3) Конституции РФ.

Принудительное изъятие имущества, влекущее за собой прекращение права собственности на это имущество, по сути, является лишением имущества и, следовательно, – в силу требований полной и эффективной судебной защиты права собственности и критериев справедливого судебного разбирательства (статьи 35, 46 Конституции РФ, статья 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод) – невозможно без предварительного судебного контроля и принятия соответствующего судебного акта. Именно поэтому закрепленное в статье 35 (часть 3) Конституции РФ право может считаться обеспеченным лишь при условии, что вопрос о лишении имущества, отнесенного к таким вещественным доказательствам, которые указаны в подпункте «в» пункта 1 части второй статьи 82 УПК РФ, может быть решен только в результате рассмотрения дела по существу. Иное в данном случае означало бы – в нарушение конституционных гарантий права собственности – лишение собственника или законного владельца его имущества, признанного вещественным доказательством, без вступившего в законную силу приговора, которым решается вопрос об этом имуществе как вещественном доказательстве, и – в случае, когда спор о праве на имущество, являющееся вещественным доказательством, подлежит разрешению в порядке гражданского судопроизводства, – до вступления в силу решения суда.

Международно-правовые документы, использованные в Постановлении: Конвенция о защите прав человека и основных свобод (статья 6, устанавливающая право на судебную защиту; статья 1 Протокола № 1 к Конвенции, устанавливающая право на защиту собственности).

Особое мнение по данному делу представил судья Г. А. Жилин.

(11) Постановление от 20 декабря 2010 года № 22-П по делу о проверке конституционности части 8 статьи 4 и частей 2, 3 и 4 статьи 9 Федерального закона «Об особенностях отчуждения недвижимого имущества, находящегося в государственной собственности субъектов Российской Федерации или в муниципальной собственности субъектов Российской Федерации и арендуемого субъектами малого и среднего предпринимательства, и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации»

(Собрание законодательства Российской Федерации. 2011. № 1. Ст. 264)

Правовые категории в Постановлении: муниципальная собственность; субъекты малого и среднего предпринимательства; приватизация; принцип социального государства.

Заявители: администрация города Благовещенска (в порядке части 4 статьи 125 Конституции РФ).

Предмет рассмотрения: взаимосвязанные положения частей 2 и 3 статьи 9 Федерального закона «Об особенностях отчуждения недвижимого имущества, находящегося в государственной собственности субъектов Российской Федерации или в муниципальной собственности и арендуемого субъектами малого и среднего предпринимательства, и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» в той мере, в какой ими регулируется отчуждение объектов недвижимого имущества, находящегося в муниципальной собственности и арендуемого субъектом малого или среднего предпринимательства, по инициативе этого субъекта в порядке реализации преимущественного права на приобретение такого имущества – применительно к обязанностям органа местного самоуправления, уполномоченного на осуществление функций по приватизации имущества, находящегося в муниципальной собственности, принять соответствующие решения и совершить юридически значимые действия в обеспечение указанного права.

Позиция заявителей: оспариваемые положения, допуская возможность передачи муниципального имущества в частную собственность без согласия собственника, влекут несоразмерные ограничения права собственности, нарушают имущественные права муниципального образования, ставят его в неравное положение с другими собственниками, ограничивают самостоятельность в решении вопросов местного значения и тем самым противоречат статьям 8 (часть 2), 12, 130 (часть 1), 132 (часть 1) и 133 Конституции РФ.

Итоговый вывод решения: взаимосвязанные положения частей 2 и 3 статьи 9 Федерального закона «Об особенностях отчуждения недвижимого имущества, находящегося в государственной собственности субъектов Российской Федерации или в муниципальной собственности и арендуемого субъектами малого и среднего предпринимательства, и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» не противоречат Конституции РФ, поскольку эти положения в их конституционно-правовом смысле в системе действующего правового регулирования не предполагают возможности принудительного отчуждения из муниципальной собственности объектов, хотя и предоставленных в аренду субъектам малого и среднего предпринимательства, но необходимых муниципальным образованиям для решения вопросов местного значения и соответствующих требованиям законодательства о составе объектов муниципальной собственности.

Прекратить производство по настоящему делу в части, касающейся проверки конституционности части 8 статьи 4 и части 4 статьи 9 Федерального закона «Об особенностях отчуждения недвижимого имущества, находящегося в государственной собственности субъектов Российской Федерации или в муниципальной собственности и арендуемого субъектами малого и среднего предпринимательства, и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации».

Мотивы решения. Как следует из положений Конституции (статья 8; часть 3 статьи 17; части 1 и 2 статьи 19; статья 34; части 1–3 статьи 35; части 2 и 3 статьи 55), право частной собственности, свобода собственности и договора, добросовестная конкуренция и предотвращение монополизации являются конституционной основой правовой рыночной экономики, адекватной принципу юридического равенства. В условиях перехода к многообразию форм собственности целям становления и развития такой экономики, стимулированию экономической самостоятельности граждан, свободы экономической деятельности служит институт приватизации объектов публичной собственности. Право на приватизацию не относится к числу конституционных, а регламентируется федеральным законом (см.: Постановление от 3 ноября 1998 года № 25-П), в котором должны быть предусмотрены надлежащие процедуры приватизации, с тем чтобы при передаче имущества соблюдались конституционные гарантии права собственности.

В соответствии с Конституцией в Российской Федерации признается и гарантируется местное самоуправление (статья 12). Основная его цель (часть 2 статьи 3; статья 130; часть 1 статьи 132; статья 133) – решение вопросов местного значения, владение, пользование и распоряжение муниципальной собственностью и тем самым удовлетворение основных жизненных потребностей населения муниципальных образований как субъекта права на самостоятельное осуществление муниципальной власти (см.: Постановление от 2 апреля 2002 года № 7-П). Соответственно, в муниципальной собственности должно находиться то имущество, которое требуется для решения возложенных на местное самоуправление задач.

Из выраженных в Конституции РФ общепризнанных принципов неприкосновенности и свободы собственности, свободы договора и равенства всех собственников как участников гражданского оборота проистекает свобода владения, пользования и распоряжения имуществом, включая возможность отчуждать свое имущество в собственность другим лицам, передавать им, оставаясь собственником, права владения, пользования и распоряжения имуществом (см.: Постановление от 22 ноября 2000 года № 14-П).

Право собственности может быть ограничено федеральным законом с учетом основных конституционных ценностей (часть 3 статьи 55; пункт «в» статьи 71 Конституции) (см.: Постановление от 31 мая 2005 года № 6-П). Для обеспечения баланса частных и публичных интересов необходимо, чтобы цели ограничения прав и свобод были не только юридически, но и социально оправданны, а сами ограничения – адекватны указанным целям и требованиям справедливости (см.: постановления от 18 февраля 2000 года № 3-П, от 22 июня 2010 года № 14-П, от 13 июля 2010 года № 16-П и др.).

В силу конституционного требования о равной защите всех форм собственности право собственности субъектов Российской Федерации и муниципальных образований также может быть ограничено федеральным законом (см.: Постановление от 22 ноября 2000 года № 14-П). Передача в хозяйственное ведение находящихся в собственности субъектов Российской Федерации или являющихся муниципальной собственностью помещений без согласия собственников, если она осуществляется без разумной компенсации, выходит за рамки требований статьи 55 (часть 3) Конституции и корреспондирующих ей положений статьи 1 Протокола № 1 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод. Выраженная применительно к передаче объектов публичной собственности в хозяйственное ведение, эта правовая позиция может быть распространена и на передачу муниципального имущества в собственность третьих лиц, если такое имущество отчуждается вне зависимости от согласия собственника.

Федеральный закон «Об особенностях отчуждения недвижимого имущества, находящегося в государственной собственности субъектов Российской Федерации или в муниципальной собственности и арендуемого субъектами малого и среднего предпринимательства, и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» направлен на поддержку малого и среднего предпринимательства. С этой целью субъектам малого и среднего предпринимательства предоставляется, в частности, преимущественное право на приобретение арендуемых ими объектов муниципального имущества, которое они могут реализовать в упрощенном (вне конкурсных процедур) по отношению к общим правилам приватизации порядке.

Введение упрощенного механизма отвечает вытекающим из Конституции целям стимулирования свободы предпринимательской деятельности, поддержки конкуренции, становления и развития рыночной экономики, основанной на свободе собственности и договора (статьи 8, 19, 34, 35; пункт «ж» статьи 71). Такое регулирование, корреспондирующее положениям Федерального закона от 24 июля 2007 года № 209-ФЗ «О развитии малого и среднего предпринимательства в Российской Федерации», гарантирует экономическую самостоятельность более широкому кругу лиц, что, в свою очередь, содействует обеспечению занятости населения и права каждого на защиту от безработицы (часть 3 статьи 37 Конституции РФ), а следовательно, более успешной реализации принципов социального государства и социально ориентированной рыночной экономики на основе баланса прав и законных интересов местного самоуправления и лиц, занятых в сфере малого и среднего предпринимательства, и в конечном счете способствует упрочению гражданского общества, верховенства права и демократии.

Поскольку, по смыслу Конституции РФ (часть 1 статьи 34), один и тот же субъект не может совмещать властную деятельность в сфере государственного и муниципального управления и предпринимательскую деятельность (см.: Определение от 1 октября 1998 года № 168-О), участие муниципальных образований в гражданском обороте, как и состав объектов муниципальной собственности, могут быть связаны только с осуществлением властных функций и решением задач, возложенных на местное самоуправление. Исходя из этого применительно к публичной собственности допустима возможность законодательного установления условий приватизации предприятий и средств производства, непосредственно не связанных с решением задач местного самоуправления, – при соблюдении требований статей 8 и 35 Конституции на основе принципа юридического равенства и с учетом необходимости обеспечения баланса различных конституционно защищаемых прав и законных интересов.

Хотя муниципальные образования в силу своей природы и статуса как участника гражданского оборота не занимаются предпринимательской деятельностью, решение вопросов местного значения в ряде случаев предполагает предоставление муниципального имущества хозяйствующим субъектам не муниципальной формы собственности (с сохранением права муниципальной собственности) для оказания тех или иных услуг, связанных с жизнеобеспечением населения. В таких случаях нахождение конкретного объекта в публичной собственности выступает гарантией того, что население муниципального образования не лишится возможности получения этих услуг из-за отсутствия соответствующей инфраструктуры.

Федеральный законодатель, предъявляя к субъектам экономической деятельности конкретные требования и устанавливая механизм контроля за условиями ее реализации, связан конституционным принципом недопустимости искажения самого существа права на занятие предпринимательской и иной не запрещенной законом экономической деятельностью и обязанностью не допускать экономическую деятельность, направленную на монополизацию и недобросовестную конкуренцию (статья 34 Конституции РФ) (см.: Постановление от 31 мая 2005 года № 6-П). В этом смысле ограничение права муниципальной собственности на объекты, не связанные целевым назначением с реализацией компетенции местного самоуправления, и предоставление преимущественного права выкупа таких объектов субъектам малого и среднего предпринимательства оправдано конституционно значимыми целями защиты основ конституционного строя, прав и законных интересов других лиц. Ограничение состава объектов публичной собственности, включая муниципальную, пределами, обусловленными ее назначением, уменьшает нагрузку публичной власти в процессе исполнения обязательств, вытекающих из принципов социального государства, и вместе с тем влечет рост экономической самостоятельности граждан, прежде всего занятых в сфере малого и среднего предпринимательства.

Согласно пункту 4 части 8 статьи 85 Федерального закона «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации» органы местного самоуправления до 1 января 2012 года осуществляют в порядке, предусмотренном законодательством о приватизации, отчуждение или производят перепрофилирование муниципального имущества, находящегося в муниципальной собственности на 1 января 2006 года, не соответствующего требованиям статьи 50 данного Федерального закона и не переданного в федеральную собственность, в собственность субъектов Российской Федерации, а также в собственность иных муниципальных образований.

Органы местного самоуправления в порядке реализации указанных предписаний определяют в своих правовых актах настоящее и будущее предназначение объектов муниципальной собственности, что обеспечивает соблюдение конституционных прав населения муниципального образования на самостоятельное владение, пользование и распоряжение объектами муниципальной собственности и выполнение публичной властью своих социальных функций.

Исходя из презумпции добросовестности законодателя и его приверженности общеправовым и конституционным принципам, предполагается, что реализация субъектом малого или среднего предпринимательства преимущественного права на приватизацию арендуемого им муниципального имущества осуществляется применительно к тем объектам муниципальной собственности, в отношении которых имеет место волеизъявление муниципального образования как собственника этого имущества, выраженное в соответствующих нормативных предписаниях, отвечающих требованиям Конституции.

Поскольку законодательное усмотрение связано не только обязанностью следовать конституционно одобряемым целям, но и выбором средств их достижения, меры поддержки малого и среднего предпринимательства, предполагающие обременения права муниципальной собственности, не должны приводить к отрицанию самого этого права, в том числе к неоправданному сокращению имущественной основы местного самоуправления. Кроме того, такие меры допустимы при условии, что вызванное ими обременение муниципальной собственности действительно позволяет рассчитывать на достижение конституционно значимых целей.

Исходя из конституционно-правового смысла ограничений права публичной собственности, введенное рассматриваемыми законоположениями обязательное отчуждение арендуемых субъектами малого и среднего предпринимательства объектов муниципальной собственности касается, таким образом, имущества, нахождение которого в муниципальной собственности не допускается и которое подлежит приватизации в силу закона.

Сохранение имущественной основы местного самоуправления обеспечивается также соблюдением условия о справедливом возмещении, соразмерном действительной стоимости муниципального имущества, подлежащего отчуждению в целях поддержки малого и среднего предпринимательства. Возмездный характер осуществляемого в этих целях отчуждения имущества, находящегося в публичной собственности, следует из статьи 1 Федерального закона «О приватизации государственного и муниципального имущества», которая предполагает продажу государственного или муниципального имущества с соблюдением правил, позволяющих выявить разумную цену приватизируемого муниципального имущества и тем самым обеспечить равноценность возмещения при его отчуждении.

Определение рыночной стоимости арендуемого имущества, находящегося в муниципальной собственности, в целях реализации субъектом малого или среднего предпринимательства преимущественного права на его приобретение осуществляется независимыми оценщиками в соответствии с Федеральным законом от 29 июля 1998 года № 135-ФЗ «Об оценочной деятельности в Российской Федерации». Данным законом гарантируется достоверность оценки, заказчиком проведения которой выступают органы, уполномоченные осуществлять действия по приватизации, что позволяет муниципальному образованию самостоятельно обеспечить свой интерес в установлении рыночной цены предназначенного к отчуждению имущества, – по общему правилу, его выкупная цена, определяемая законом в размере рыночной стоимости, предположительно должна покрывать возможные потери муниципального образования. Кроме того, в таких случаях отчуждение муниципального имущества должно сопровождаться эффективным судебным контролем (статьи 8, 35 и 46; часть 1 статьи 130; часть 1 статьи 132 Конституции).

Создание для субъектов малого и среднего предпринимательства льготного правового режима отвечает правовым целям и ценностям, находящимся под защитой статей 8, 34 и 35 Конституции. Вместе с тем гарантии прав местного самоуправления, закрепленные статьями 12, 130–133 Конституции во взаимосвязи с ее статьями 17 (часть 3), 19 (части 1 и 2) и 55 (части 2 и 3), не допускают такого порядка предоставления указанным субъектам преференций, при котором местное самоуправление лишалось бы объектов публичной собственности, необходимых для выполнения муниципальных функций и полномочий.

Соблюдение баланса между интересами поддержки малого и среднего предпринимательства и самостоятельностью местного самоуправления в распоряжении муниципальной собственностью обеспечивается, в частности, предоставлением органам местного самоуправления возможности утверждать перечни муниципального имущества, свободного от прав третьих лиц (за исключением имущественных прав субъектов малого и среднего предпринимательства), используемого для поддержки предпринимательства и не подлежащего отчуждению в частную собственность.

Само по себе включение имущества в соответствующие перечни ограничивает права местного самоуправления на самостоятельное владение, пользование, распоряжение муниципальной собственностью. Вместе с тем, поскольку Федеральный закон «О развитии малого и среднего предпринимательства в Российской Федерации» позволяет использовать включенное в эти перечни имущество исключительно для предоставления субъектам малого и среднего предпринимательства и организациям, образующим инфраструктуру их поддержки, во владение и (или) в пользование на долгосрочной основе и не допускает, даже в случае необходимости, приватизацию такого имущества, его использование для решения всех иных вопросов местного значения, помимо поддержки малого и среднего предпринимательства, становится невозможным.

Таким образом, положения частей 2 и 3 статьи 9 Федерального закона «Об особенностях отчуждения недвижимого имущества, находящегося в государственной собственности субъектов Российской Федерации или в муниципальной собственности и арендуемого субъектами малого и среднего предпринимательства, и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» в системе действующего правового регулирования, основанного на предписаниях Конституции о равной защите всех форм собственности, о запрете на ограничение прав местного самоуправления и его самостоятельности в решении вопросов местного значения, о социальном характере российского государства, не предполагают возможность принудительного отчуждения из муниципальной собственности объектов, хотя и предоставленных в аренду субъектам малого и среднего предпринимательства, но необходимых муниципальным образованиям для решения вопросов местного значения и соответствующих требованиям законодательства о составе объектов муниципальной собственности, в том числе тех объектов, которые были созданы (приобретены) муниципальными образованиями за счет собственных средств, а не поступили в муниципальную собственность в процессе разграничения общегосударственной собственности. Отчуждение же объектов муниципального имущества по воле собственника, а также того имущества, которое в соответствии с требованиями федерального законодательства не должно находиться в муниципальной собственности, возможно только с надлежащим возмещением и в силу этого не противоречит Конституции РФ. Иное истолкование и применение указанных законоположений, в том числе судами, расходилось бы с их действительным смыслом и вело бы к нарушению гарантий прав граждан, установленных Конституцией.

Кроме того, следует учитывать, что установленные названным Федеральным законом обременения муниципальной собственности представляют собой, по сути, разовую меру, поскольку распространяются лишь на арендуемое имущество, которое находилось во владении арендаторов до дня его вступления в силу (пункт 1 статьи 3), то есть не предусматривают преимущественного права на приобретение объектов муниципальной собственности, переданных в аренду впоследствии, и, кроме того, утрачивают силу по истечении срока, установленного статьей 10 того же Федерального закона.

Такое регулирование корреспондирует статьям 2, 7 (часть 1), 8, 12, 18, 34 и 35 (части 1 и 2) Конституции, поскольку способствует установлению баланса между различными формами собственности. Соответственно, оно не может рассматриваться как вводящее вопреки конституционному требованию о признании и защите равным образом частной, государственной, муниципальной и иных форм собственности их правовое неравенство, а также как предполагающее в нарушение статей 130 (часть 1), 132 (часть 1) и 133 Конституции произвольное отчуждение имущества, в котором местное самоуправление нуждается для самостоятельного решения населением вопросов местного значения, и ограничивающее права местного самоуправления.

Международно-правовые документы, использованные в Постановлении: Европейская хартия местного самоуправления от 15 октября 1985 года; статья 1 Протокола № 1 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод.

(12) Постановление от 31 января 2011 года № 1-П по делу о проверке конституционности положений частей первой, третьей и девятой статьи 115, пункта 2 части первой статьи 208 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации и абзаца девятого пункта 1 статьи 126 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)»

(Собрание законодательства Российской Федерации. 2011. № 6. Ст. 897)

Правовые категории в Постановлении: признание и защита права частой собственности, право каждого иметь в собственности имущество, презумпция невиновности.

Заявители: ЗАО «Недвижимость-М», ООО «Соломатинское хлебоприемное предприятие», гражданка Л. И. Костарева (в порядке части 4 статьи 125 Конституции РФ).

Предмет рассмотрения: часть первая статьи 115 УПК РФ в части, предусматривающей наложение ареста на имущество лиц, несущих по закону материальную ответственность за действия подозреваемого или обвиняемого по уголовному делу; часть третья статьи 115 УПК РФ во взаимосвязи с абзацем девятым пункта 1 статьи 126 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)», как регулирующие наложение ареста на имущество других, помимо указанных в части первой той же статьи, лиц, в отношении которых возбуждено дело о банкротстве и введена процедура конкурсного производства; часть девятая статьи 115 УПК РФ во взаимосвязи с частью третьей той же статьи и пунктом 2 части первой статьи 208 данного Кодекса, как регулирующие применительно к случаям приостановления предварительного следствия по уголовному делу в связи с тем, что подозреваемый, обвиняемый скрылся от следствия, наложение ареста на имущество, находящееся у других лиц, в целях обеспечения исполнения приговора в части гражданского иска и других имущественных взысканий.

Позиция заявителей: часть первая статьи 115 УПК РФ не соответствует статьям 35 (части 1–3) и 55 (часть 3) Конституции РФ, поскольку предполагает возможность в рамках предварительного расследования налагать арест на имущество лица, не являющегося подозреваемым (обвиняемым), когда лицо, подлежащее привлечению к участию в уголовном деле в качестве подозреваемого (обвиняемого), не установлено, а, следовательно, собственник имущества, на которое наложен арест и спор относительно которого с гражданским истцом разрешен в ином судебном порядке, не должен нести материальную ответственность за действия такого лица. Часть третья статьи 115 УПК РФ, абзац девятый пункта 1 статьи 126 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» не соответствуют статье 19 (часть 1) Конституции РФ, поскольку устанавливают неравенство в отношении правового статуса кредиторов должника при проведении процедур банкротства и лиц – участников уголовного судопроизводства, в интересах которых, для обеспечения исполнения приговора по уголовному делу в части гражданского иска, налагается арест на имущество должника, признанного банкротом. Часть девятая статьи 115 УПК РФ и пункт второй части 2 статьи 208 УПК РФ противоречат статьям 35 (части 2 и 3) и 55 (часть 3), так как не рассматривают приостановление производства по уголовному делу как основание для отмены ареста имущества, наложенного по правилам части 3 статьи 115 УПК РФ, что приводит к несоразмерному ограничению права собственности лица в отношении имущества, на которое наложен арест.

Итоговый вывод решения: положения части первой статьи 115 УПК РФ, а также части третьей статьи 115 УПК РФ во взаимосвязи с абзацем девятым пункта 1 статьи 126 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» не противоречат Конституции РФ. Часть девятая статьи 115 УПК РФ во взаимосвязи с частью третьей той же статьи, а также пунктом 2 части первой статьи 208 данного Кодекса, не соответствуют Конституции РФ, ее статьям 8, 34 (часть 1), 35 (части 1–3), 46 (часть 1), 49 (часть 1) и 55 (часть 3), в той мере, в какой они не предусматривают эффективных средств защиты законных интересов собственника имущества, на которое наложен арест для обеспечения исполнения приговора в части гражданского иска, в случаях приостановления предварительного следствия по уголовному делу в связи с тем, что подозреваемый, обвиняемый скрылся от следствия.

Федеральному законодателю надлежит внести в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации необходимые изменения, с тем чтобы обеспечить лицам, на чье имущество в рамках производства по уголовному делу, предварительное расследование по которому приостановлено, наложен арест для обеспечения исполнения приговора в части гражданского иска, эффективную защиту прав собственности, включая возможность компенсации убытков, причиненных чрезмерно длительным применением данной меры процессуального принуждения.

Правоприменительные решения по делам ЗАО «Недвижимость-М», ООО «Соломатинское хлебоприемное предприятие» и гражданки Л. И. Костаревой подлежат пересмотру в установленном порядке, если для этого нет иных препятствий.

Мотивы решения. Конституция РФ гарантирует свободу экономической деятельности, признает и защищает равным образом все формы собственности. Право частной собственности подлежит защите государством и наряду с другими правами и свободами человека и гражданина определяет смысл, содержание, применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти и обеспечивается правосудием (статьи 2, 8, 18, 46 (часть 1 и 2) Конституции РФ).

В Постановлении от 16 июля 2008 года № 9-П Конституционный Суд РФ указал, что ограничения права собственности, свободы предпринимательской и иной экономической деятельности могут вводиться федеральным законом, только если необходима защита других конституционно значимых ценностей, эти изменения соответствуют критериям справедливости, разумности и соразмерности, носят общий и абстрактный характер, не имеют обратной силы и не затрагивают юридической природы данных конституционных прав.

Наложение ареста на имущество в рамках предварительного расследования по уголовному делу (статья 115 УПК РФ) может применяться как в публично-правовых целях для обеспечения возможной конфискации имущества, взысканий в виде процессуальных издержек или штрафа, а также для сохранности имущества, относящегося к вещественным доказательствам, так и в целях защиты субъективных гражданских прав потерпевших. Поскольку гражданско-правовые требования о возмещении вреда разрешаются на основании гражданского законодательства, суды не должны допускать подмены частноправовых способов защиты гражданских прав (включая разрешение споров о собственности) уголовно-процессуальными средствами.

Материальная ответственность как основание для наложения в порядке части первой статьи 115 УПК РФ ареста на имущество лица, которое само подозреваемым или обвиняемым по уголовному делу не является, обусловлена возможным совершением подозреваемым, обвиняемым преступления, то есть является ответственностью внедоговорной. Следовательно, данная норма не предполагает наложение ареста на имущество такого лица в случае, если в силу договора или закона оно должно нести материальную ответственность за неисполнение подозреваемым или обвиняемым своих обязательств, вытекающих из иного, нежели причинение вреда, основания.

Установление очередности удовлетворения имущественных требований кредиторов к должнику (статья 134 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)», статья 65 Гражданского кодекса РФ), не допускающее удовлетворение этих требований в индивидуальном порядке, позволяет обеспечивать определенность объема его имущества в течение всей процедуры банкротства, создавая необходимые условия, как для принятия мер к преодолению неплатежеспособности должника, так и для возможно более полного удовлетворения требований всех кредиторов, что, по существу, направлено на предоставление им равных правовых возможностей при реализации экономических интересов (см.: Постановление от 12 марта 2001 года № 4-П).

Часть третья статьи 115 УПК РФ во взаимосвязи с абзацем девятым пункта 1 статьи 126 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» не предполагают наложение ареста на имущество должника, в отношении которого введена процедура конкурсного производства, либо сохранение после введения данной процедуры ранее наложенного в рамках уголовного судопроизводства ареста на имущество для обеспечения исполнения приговора в части гражданского иска в отношении отдельных лиц, являющихся конкурсными кредиторами.

Поскольку уголовно-процессуальный закон не содержит специального регулирования отмены или изменения меры процессуального принуждения в виде наложения ареста на имущество в целях обеспечения исполнения приговора в части гражданского иска в случаях, когда предварительное следствие приостановлено на основаниях, предусмотренных статьей 208 УПК РФ или когда основания для приостановления предварительного следствия не отпадают, то указанная мера применяется на весь срок приостановления предварительного следствия до истечения сроков давности включительно, что, в свою очередь, означает, что данная по своей юридической природе временная мера превращается в неопределенное по времени ограничение права собственности.

Возможность обратиться с ходатайством об отмене наложения ареста на имущество или об изменении содержания ограничений права собственности на него, обжаловать соответствующее постановление следователя руководителю следственного органа или в суд не являются эффективными средствами защиты прав собственника в случаях приостановления предварительного следствия, поскольку законодательство не возлагает на следователя обязанности рассмотреть вопрос о возможном изменении данной меры процессуального принуждения.

Следовательно, сохранение ареста на имущество в случаях приостановления предварительного следствия на неопределенный срок при отсутствии эффективного механизма защиты прав собственника по владению, пользованию и распоряжению этим имуществом не согласуется с принципом презумпции невиновности, закрепленным в статье 49 (часть 1) Конституции РФ, в силу которого до вступления в законную силу обвинительного приговора на обвиняемого (а тем более на третьих лиц) не могут быть наложены ограничения, сопоставимые по степени тяжести с уголовно-правовыми мерами принуждения.

Международно-правовые документы, использованные в Постановлении: Конвенция о защите прав человека и основных свобод, Протокол № 1 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод, постановление Европейского Суда по правам человека от 22 января 2009 года по делу «Боржанов против России».

Постановление от 22 апреля 2011 года № 5-П по делу о проверке конституционности положения пункта 3 статьи 15 Федерального закона «О безопасности дорожного движения» в связи с жалобой гражданки Г. В. Шикуновой

(Собрание законодательства Российской Федерации. 2011. № 18. Ст. 2697)

Правовые категории в Постановлении: право собственности; регистрационный учет транспортного средства; ограничение правомочий собственника; конституционное право на судебную защиту.

Заявитель: гражданка Г. В. Шикунова (в порядке части 4 статьи 125 Конституции РФ).

Предмет рассмотрения: положение пункта 3 статьи 15 Федерального закона «О безопасности дорожного движения», согласно которому запрещается регистрация транспортных средств без документа, удостоверяющего его соответствие установленным требованиям безопасности дорожного движения.

Позиция заявителя: оспоренная норма, допускающая – по смыслу, придаваемому ей правоприменительной практикой, – восстановление регистрационного учета транспортного средства, принадлежащего добросовестному приобретателю, чье право собственности на это транспортное средство подтверждено судебным решением, только при наличии паспорта транспортного средства и исключающая тем самым подтверждение соответствия этого транспортного средства требованиям безопасности дорожного движения иным способом, противоречит статьям 1 (часть 1), 19 (часть 1), 35 (части 1 и 3), 46 (часть 1) и 55 (часть 3) Конституции РФ, поскольку лишает собственника возможности пользоваться и распоряжаться своим имуществом, принадлежащим ему на законных основаниях.

Итоговый вывод решения: положение пункта 3 статьи 15 Федерального закона «О безопасности дорожного движения» о запрете регистрации транспортных средств без документа, удостоверяющего его соответствие установленным требованиям безопасности дорожного движения, не противоречит Конституции РФ, поскольку – по конституционно-правовому смыслу данного законоположения в системе действующего правового регулирования и в силу имеющих общеобязательный характер правовых позиций Конституционного Суда РФ – не предполагается отказ в защите прав собственника транспортного средства при рассмотрении по его требованию судом дела о восстановлении регистрационного учета этого транспортного средства, приобретенного на законных основаниях, исходя из одного лишь факта подделки иным, помимо собственника, лицом паспорта транспортного средства, без исследования и оценки всех обстоятельств, подтверждающих соответствие транспортного средства требованиям безопасности дорожного движения.

Производство по жалобе в части, касающейся оспаривания конституционности абзаца пятого пункта 51 Правил регистрации автомототранспортных средств и прицепов к ним в Государственной инспекции безопасности дорожного движения Министерства внутренних дел Российской Федерации, подлежит прекращению.

Правоприменительные решения по делу заявительницы подлежат пересмотру в установленном порядке, если для этого нет иных препятствий.

Мотивы решения. Конституция РФ предписывает, что право частной собственности охраняется законом; каждый вправе иметь имущество в собственности, владеть, пользоваться и распоряжаться им как единолично, так и совместно с другими лицами; никто не может быть лишен своего имущества иначе как по решению суда (статья 35).

Осуществляя регулирование права собственности и связанных с ним отношений по владению, пользованию и распоряжению имуществом (пункты «в», «о» статьи 71 Конституции РФ), федеральный законодатель должен действовать в рамках предоставленных ему Конституцией дискреционных полномочий и руководствоваться требованиями ее статьи 55 (часть 3); исходя из фундаментальных принципов верховенства права и юридического равенства, вмешательство государства в отношения собственности не должно быть произвольным и нарушать равновесие между требованиями интересов общества и необходимыми условиями защиты основных прав личности, что предполагает разумную соразмерность между используемыми средствами и преследуемой целью, с тем чтобы обеспечивался баланс конституционно защищаемых ценностей и лицо не подвергалось чрезмерному обременению; ограничения права собственности в силу статьи 55 (часть 3) Конституции РФ во взаимосвязи с ее статьями 8, 17 (часть 3), 19 (части 1 и 2), 34 и 35 могут вводиться федеральным законом, если только они необходимы для защиты других конституционно значимых ценностей, в том числе прав и законных интересов других лиц, отвечают требованиям справедливости, разумности и соразмерности (пропорциональности), носят общий и абстрактный характер, не имеют обратной силы и не затрагивают существо данного конституционного права (см.: постановления от 16 июля 2008 года № 9-П, от 31 января 2011 года № 1-П и др.).

Вытекающее из положений статей 7 (часть 1), 8 (часть 2) и 17 (часть 3) Конституции РФ требование о необходимости соотнесения принадлежащего лицу права собственности с правами и свободами других лиц означает, что собственник вправе по своему усмотрению совершать в отношении принадлежащего ему имущества любые действия, если они не противоречат закону и иным правовым актам и не нарушают права и законные интересы третьих лиц; регламентируя содержание права собственности и обеспечивая защиту здоровья, прав и законных интересов других лиц посредством возложения на собственников дополнительных обязанностей и обременений, связанных с обладанием имуществом, федеральный законодатель должен учитывать также особые характеристики находящихся в собственности объектов, использование которых связано с повышенной опасностью для окружающих (см.: Постановление от 31 мая 2005 года № 6-П).

Отнесение к источникам повышенной опасности транспортных средств обусловливает необходимость установления для них особого правового режима в целом и специальных правил их допуска в эксплуатацию в частности; именно поэтому пункт 3 статьи 15 Федерального закона «О безопасности дорожного движения», связывая допуск транспортного средства к эксплуатации с его регистрацией и выдачей соответствующих документов, запрещает регистрацию без документа, удостоверяющего соответствие транспортного средства установленным требованиям безопасности движения (см.: определения от 16 января 2007 года № 127-О-О, от 16 октября 2007 года № 825-О-О, от 1 октября 2008 года № 670-О-О и др.).

Вместе с тем данное положение предусматривает ограничение правомочий собственника транспортного средства и как таковое является аналогичным тем законоположениям, применительно к которым Конституционный Суд РФ признал недопустимым нарушение баланса конституционно защищаемых ценностей и возложение на собственника чрезмерных обременений.

Выявление нарушений в оформлении паспорта транспортного средства не может являться безусловным основанием для лишения собственника правомочий по пользованию и распоряжению своим имуществом в соответствии с его предназначением, – иное вопреки предписаниям статей 35 (части 1 и 2) и 55 (часть 3) Конституции РФ означало бы несоразмерное ограничение права собственности, не обусловленное конституционно значимыми целями. Следовательно, сам по себе факт подделки паспорта транспортного средства, будучи основанием для отказа в регистрации транспортного средства либо ее аннулирования, не может выступать непреодолимым препятствием для восстановления регистрационного учета транспортного средства – при условии установления его соответствия требованиям безопасности дорожного движения.

В случае обжалования собственником транспортного средства действий органов и должностных лиц, осуществляющих регистрацию транспортных средств, суд, принимая решение по делу, не вправе исходить из одного лишь факта подделки паспорта транспортного средства, совершенной иным лицом, – без установления и оценки по общим правилам доказывания, предусмотренным главой 6 ГПК РФ и главой 7 АПК РФ, всех обстоятельств, имеющих значение для правильного рассмотрения и разрешения дела.

Иное противоречило бы правовой позиции Конституционного Суда РФ (см.: постановления от 11 мая 2005 года № 5-П, от 20 февраля 2006 года № 1-П, от 5 февраля 2007 года № 2-П и др.), согласно которой конституционное право на судебную защиту предполагает не только право на обращение в суд, но и возможность получения реальной судебной защиты, которая должна гарантировать эффективное восстановление в правах в соответствии с законодательно закрепленными критериями. Формальный подход суда – при условии признания нахождения транспортного средства у собственника на законных основаниях – вопреки статьям 19 (часть 1), 35 (части 1–3), 46 (часть 1) и 55 (часть 3) Конституции РФ приводил бы не только к умалению права на судебную защиту, но и к произвольному лишению собственника возможности осуществлять пользование и распоряжение своим имуществом, затрагивая само существо конституционного права собственности.

Международно-правовые документы, использованные в Постановлении: Конвенция о защите прав человека и основных свобод (пункт 1 статьи 6; статья 1 Протокола № 1).

(14) Постановление от 25 апреля 2011 года № 6-П по делу о проверке конституционности части первой статьи 3.7 и части 2 статьи 8.28 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях в связи с жалобой общества с ограниченной ответственностью «СтройКомплект»

(Собрание законодательства Российской Федерации. 2011. № 19. Ст. 2769)

Правовые категории в Постановлении: право частной собственности; право на судебную защиту; принципы презумпции невиновности и виновной ответственности.

Заявитель: ООО «СтройКомплект» (в порядке части 4 статьи 125 Конституции РФ).

Предмет рассмотрения: часть вторая статьи 8.28 и часть первая статьи 3.7 КоАП Российской Федерации, устанавливающие конфискацию орудия совершения административного правонарушения, принадлежащего на праве собственности не нарушителю, а другому лицу, не привлеченному к административной ответственности по данному составу.

Позиция заявителя: оспариваемые положения предусматривают конфискацию орудия совершения административного правонарушения без привлечения собственника данного имущества к административной ответственности, что исключает возможность назначения соразмерного наказания и противоречит статьям 15 (часть 4), 17 (часть 1), 35 (части 1 и 3), 55 (части 1 и 3) Конституции РФ, а также является нарушением Конвенции о защите прав человека и основных свобод (пункт 1 статьи 6, статья 13 и статья 1 Протокола № 1).

Итоговый вывод решения: признать часть вторую статьи 8.28 и часть первую статьи 3.7 КоАП РФ не соответствующими Конституции РФ в той мере, в какой указанные нормативные положения допускают конфискацию орудия совершения административного правонарушения, принадлежащего на праве собственности лицу, не привлеченному к административной ответственности и не признанному виновным по данному составу.

Правоприменительные решения по делам граждан Дворяшина Г. А., Строгонова Д. В. подлежат пересмотру в части назначения административного наказания в виде конфискации орудия совершения административного правонарушения.

Мотивы решения. Конституция РФ устанавливает, что в России признаются и защищаются равным образом частная, государственная, муниципальная и иные формы собственности (часть 2 статьи 8). Как неоднократно указывал Конституционный Суд РФ, право частной собственности не является абсолютным, и ограничения права частной собственности могут быть предусмотрены федеральным законом для защиты других конституционно значимых ценностей с учетом всех конституционных гарантий охраны частной собственности (см.: постановления Конституционного Суда РФ от 20 мая 1997 года № 8-П, от 16 июля 2008 года № 9-П, от 31 января 2011 года № 1-П).

В силу конструкции нормы части 2 статьи 8.28 КоАП РФ, за незаконную рубку, повреждение лесных насаждений, совершенных с применением техники, иных механизмов, предусмотрен административный штраф (основное наказание) и конфискация орудия совершения административного правонарушения (дополнительное наказание), что влечет невозможность для суда при рассмотрении дела об административном правонарушении назначить только административный штраф.

В процессе производства по делу об административном правонарушении суд вправе установить собственника орудия совершения административного правонарушения, привлечь данное лицо в качестве свидетеля. Однако в силу характера санкции нормы части 2 статьи 8.28 КоАП РФ, привлечение собственника орудия совершения административного правонарушения в качестве свидетеля никак не повлияет на назначение административного наказания – конфискация орудия совершения административного правонарушения применяется независимо от оснований, по которым данная собственность использовалась правонарушителем (не имеет значения, является ли правонарушитель собственником орудия совершения административного правонарушения, или орудие было передано на законных основаниях правонарушителю другим лицом-собственником).

Конфискация орудия совершения административного правонарушения допускается у лица-собственника – без привлечения его к административной ответственности и установления его вины, в порядке, предусмотренном КоАП РФ. При этом собственник орудия совершения административного правонарушения лишен полноценной возможности судебной защиты своих прав, поскольку КоАП РФ не предусматривает обязательности привлечения данного лица к производству по делу и не предусматривает правовых последствий выяснения того, какое отношение собственник имеет к правонарушению, с какой целью собственник передал имущество правонарушителю.

Международно-правовые акты, использованные в Постановлении: Конвенция о защите прав человека и основных свобод (Протокол № 1), постановления Европейского Суда по правам человека (от 26 октября 2000 года по делу Кудла против Польши, от 30 ноября 2004 года по делу Кляхин против России).

Дата добавления: 2015-08-03