Стихотворения. Звенят снежинки в полуночной тьме

Звенят снежинки в полуночной тьме…

Звенят снежинки в полуночной тьме.

Они звенят, звенят тебе.

Передают тебе те три слова, что не успел сказать я.

«Я люблю тебя»…

Три слова, десять букв, звуки…

А сколько эмоций! Чувств!

Не слушаются тебя руки

И ты уже не пуст.

Оказалось ты полный бокал,

Который еще не разлили.

Не показывай на людях свой вокал,

Пока тебя санитары не словили.

Носки, майки, трусы –
Это все бытовуха.

В этой жизни мы трусы.

Никакой силы духа.

Смена

Жара. Невыносимая жара.

А так хочется холодов.

По-моему умирать пора,

Ведь так много поводов.

Стрессы. Нервы. Люди.

Невозможно терпеть их разговоры –

Возомнили, что они судьи

Или прокуроры.

Здесь так жарко,

Что кажется плавится мозг.

Самая дешевая марка

Самых дорогих розг.

Где же она,

Спасающая прохлада?

Скоро от солнца будет в земле рана,

Прожгут лучи до ледяного ада.

Бой льда и пламени,

Добра и зла.

Когда наступит конец времени –

Жару сменят холодные снега.

Механизм

Курильщики умирают рано.

Ну и что? Мне плевать.

У меня сбой сразу во всех программах.

И поздно что-то менять.

Дым вытесняет кислород

Из легких в атмосферу.

Я выдыхаю через рот

По-твоему примеру.

Увеличилась потеря крови

И душа рвется на волю.

От истощенья умирает организм.

Но медицине не подвластен этот сложный механизм.

Слишком

Слишком люблю, чтоб ненавидеть.

Слишком люблю, чтоб потерять.

Слишком люблю, но не хочется жить.

Слишком нечист, чтоб в рай попадать.

Слишком люблю, чтоб в бездну лететь.

Слишком люблю, чтоб к облакам подниматься.

Слишком люблю, чтоб радостно петь.

Слишком серьезный, чтоб развлекаться.

Слишком люблю, чтоб витать в облаках.

Слишком люблю, чтоб терпеть эту боль.

Слишком люблю, но еще только взмах.

Слишком обманут, чтоб возвращаться домой.

Слишком люблю, чтоб опять не дымить.

Слишком люблю, чтоб тебя ожидать.

Слишком люблю, но приходится жить.

Слишком живой, чтоб навечно мне спать.

Слишком люблю, но мир так жесток.

Слишком люблю, а ты мой каприз.

Слишком люблю, и фактически Бог.

Слишком высок, но я падаю вниз.

Скворец

Разве красивым сном

Жить запрещено?

Мир перевернут вверх-дном,

И в раскрытое окно

Проникает лунный свет.

Ночь близится к концу,

Исчезли звезды – всё, их нет!

Спасибо, мертвому скворцу.

Все расстоянья не помеха,

Но мне не хочется летать

И, к сожаленью, не до смеха

Навечно захотелось спать.

Каким воздухом ты дышишь?

Чем или кем живешь?

Что для тебя выше?

Ведь чувствам цена грош.

Ты дышишь этим городом,

Живешь ты только мной,

И пьешь кровь с кислородом,

Не отправляться же домой?

Хочу видеть улыбку

На твоих устах.

Не вытащить рыбку

Во многих прудах.

Хочу твои глаза

Описывать в стихах.

Ты, как хрустальная ваза

Боюсь разбить в пух и прах.

Я люблю тебя, хоть ты далеко.

И чувства, так нежны.

Я люблю тебя и это нелегко.

Мир наш, и мы никому не нужны.

Тень

Мы беззвучно кричим в пустоту,

Немного веря в красоту,

Мы полюбили существо,

Показавшее нам свое естество.

Теперь мы все втроем.

Лишь ты, да я.

Ни капельки не врем.

Все кроме тебя.

Мы честно честные, очень.

Врать и лгать нам лень.

Но когда приходит ночь.

Я остаюсь один, ведь мы это я и ты, моя тень.

Проще говоря

Проще говоря, я терпеть не могу вас всех,

Ваш идиотский дурной смех,

Ваш бизнес и политику.

Жить трудно даже аналитику.

Здоровье к черту,

Девушки делают аборты.

А мне жалко невиновных людей.

Хоть их не превращайте в зверей.

Когда последний раз вы видели зеленый лес?

О нашей стране не напишешь приличных пьес.

Почему вы жалуетесь, что все плохо?

Это же ваша эпоха,

Вы должны жизнь лучше сделать.

По-моему для себя нечего терять,

Но вы не делаете ничего.

А нужно все это для кого?!
Творите свое будущее сами.

Я не буду руководить вами.

Я тут никто, лишь, тот,

Кто описывает и видит все наперед.

Я знаю, что не будет лучше в нашей стране,

Ведь нет на правильном пути тех,

Кто действительно поможет.

При виде других сердце злостью гложет.

Помогите нам, спасите нас!!!

Хотя бы один раз.

В тишине голосов…

В тишине голосов,

Больно понимать, что тебя не понимают.

Они говорят, что много способов

Все знать, но сами ничего не знают.

Отсутствие ума

Не позволяет бегать мыслям.

Мне кажется, я схожу с ума,

И жизнь не наполнена смыслом.

Прочти состав воздуха,

Которым дышишь каждый день.

Найди в себе силу духа,

Понять, что такое свет и тень.

Один в комнате и давит крыша,

Сдвигаются белые стены.

Тихо орешь в пустоту, себя не слыша.

Мечтой и с треском разрываются вены.

Знакомые

Лучи лунного света растекаются в воде

И мне почему-то кажется, что я скучаю по тебе.

Остатки алкоголя растворяются в крови.

Какой-то неведомый голос мне шепчет: «Умри».

Я запутался в стенах, той комнаты, без окон.

Казалось, выбрался, но только углубился в кокон.

Терзаю душу глупой мечтой,

Когда-нибудь быть рядом с тобой.

Да, я знаю, глупо, понимаю,

Но почему-то этих дурных мыслей не отрицаю.

Сними маску радости и счастья,

Ведь все мы одной масти.

Никогда не скрывай свои чувства:

Говори, когда больно, говори, когда грустно.

Но не рассказывай людям, никому чужому, тогда держи все в себе.

Расскажи лучше знакомым: коту, подушке, потолку или стене.

Эгоисты

Люди созданы для разных целей, если ты настолько смел.

С одними мы спим, с другими курим траву,

К третьим уезжаем в другой город, хоть и полно своих дел,

С четвертыми делим свою славу.

Но кого мы любим, кого?

Все говорят, что любим всех.

А на самом деле, мы ни для кого,

Никто и никогда не услышит наш истерический смех.

Мы живем для себя, любим только себя.

Нас за что-то эгоистами зовут.

Они, другие, завидуют нам, у нас есть свое Я.

Мы будем долго жить сами с собой, а они от депрессии и передоза умрут.

Наглотаются от несчастной любви таблеток,

И что?! Что дальше? Клизма?

Неприятно, когда тебе дан маленький срок.

Но, все-таки, живем мы все в одной призме.

Надо как-то уживаться.

Вместе быть противно: элита и мусор.

Единственное развлечение, над кем-то издеваться.

Курок на взвод, стреляй в упор.

Зависимость от дури

Я его дождался, наконец, рассвет,

Ведь я спал много лет.

Но я не знаю, как жить среди агрессии.

Тут у людей одни депрессии.

А как же радость?

Нет ни любви, ни счастья, одна гадость.

Я не хочу растворяться в мерзкой атмосфере.

Нет! Не буду! Закрою на замок все двери.

Ключ спалю и выброшу пепел на ветер.

Вроде выросли и уже не дети.

Но что-то детское в душе осталось,

Наверно то, что мы совсем не менялись.

Голос повзрослел и имеет силу,

Успокаиваю себя в самом пылу.

Я знаю, что нужно говорить,

Когда отчаявшись, желание себя убить

Увеличивается и растет –

Только не бейся, как рыба об лед.

Успокойся, подумай о том,

Что нужен кому-то в мире ином.

Да, подумай и вспомни,

Те глупые и пьянящие ломки.

Каким прекрасным было чувство боли!

Ломающее тело, выжимая последние капли крови,

Содрогалось в конвульсиях и агонии.

Было хорошо, никаких дел и ничего этого весомее.

Но новая жизнь и все кончилось.

Только в правильности я усомнился.

Мне не нравится, мне плохо.

От нормальной жизни я иссох.

Смерть лучше, чем правильная жизнь и зависимость.

Я понял, я повзрослел, но со мной осталась моя глупость.

Летать как птица

Я так хочу быть преданным тебе,

Но все-таки предан тобой.

Постоянно лгу себе,

Что ты вернешься домой.

Я вспоминаю,

То тепло, что ты мне причиняла

Глупые сети разрываю,

Пока ты их не сломала.

Возвращаясь в квартиру,

Вижу на столе остывающий чай

Хм… Кто-то включил лиру

И мне показалось, что мы попали в рай.

Только показалось и больше ничего.

Ведь мы для ада созданы…

Почему же мы? Кроме меня тут никого…

Я стоял в очереди, но все патроны розданы.

Ни веревки, ни табуретки, ни мыла.

Разобьюсь об стену, белую стену.

Моя душа давно остыла

И я окажусь в кровавом плену.

Спрыгну вниз.

Буду летать, как птица!

В самый-самый низ…

Асфальт, серый-серый – прекрасная возможность разбиться!

Ю. Я.
Спасибо тебе, мой друг, за всё.

Я люблю тебя каким-нибудь.

Мне нравишься, какой ты есть.

Про все мои порезы ты забудь.

То была не тебе, но месть.

Я помню, в наших отношениях, были полосы,

Но это не важно, ведь ты скучал.

Я любила твои волосы,

Хоть ты их и обрезал.

Твои глаза, похожи на мои,

Ты мне такое сам сказал.

При виде тебя в них прыгают огни

И тараканы устраивают бал.

Я помню, ты пытался их перекрасить,

В фотошопе, в красный цвет.

И синий и фиолетовый, мне кажется, ты начал меня дразнить.

Ведь самый прекрасный твой натуральный черный цвет.

А еще твой запах…

Феромоны или одеколон…

Не успеваю даже сказать «ах»

И всю жизнь поставила на кон.

Рак

Я люблю тебя не просто так.

Прошу тебя без взаимностей, у меня рак.

Да-да, я скоро умру, а может и завтра.

Даже не успев съесть свой завтрак.

А может и сейчас, минут через пять.

А может еще через пять, десять, двадцать пять.

А может, и не умру вовсе.

Может, доживу до осени.

Хотя нет, у меня такой диагноз,

Что мне даже синоптиков прогноз,

Конкретно по барабану.

Я вечно поддаюсь обману,

И теперь меня дурят и врут мне,

Что нельзя говорить тебе,

Что мне осталось немного жить.

А я хочу тебя просто предупредить.

Чтобы ты меня забыла.

Чтобы забыла все, что между нами было.

Что больше мы не будем вечерами

Оставаться в комнате сами.

Что больше, когда на градуснике ниже нуля,

Не будем греться друг от друга и алкоголя.

Чтобы ты убрала все наши общие фотографии,

И, когда станешь знаменитой, не писала обо мне в своей биографии.

Ты талантливая писательница, а я поэт-неудачник, пустышка.

Даже, когда я посвящал тебе стихи, то была от любви вспышка.

В общем, помни, живи, как будто меня и не любила.

Кто спросит о жизни со мной, скажи, что забыла.

Не вспоминай меня, это больно, а ты будь сильной.

Хотя если я буду жить… Вряд ли, тут медицина бессильна.

Записка под конец

На самом деле, это должна была быть объяснительная записка моей героини в так и не снятом малобюджетном фильме.

Я умерла не просто так, а из-за тебя.

Надеюсь, ты больше не вспомнишь про меня.

Я ведь кукла, ненужная игрушка.

Признаю, ты взял меня на мушку.

Хватит. Мы доигрались, перестань.

Пора мне, я теперь хлам.

Влюбленность потерялась, ну или как это назвать.

Хотя тут мне так хотелось выиграть.

Вроде проиграл ты, но на самом деле я.

Смерть от таблеток – радость для меня.

Слова

Болью обжигают лишь слова,

Которые ты хочешь, но не слышишь.

От голоса взрывается голова,

И ты опять не дышишь.

Огнем проходят по венам

Слова, которые ты слышишь, но не хотел.

И опять рассказываешь безмолвным стенам,

Сколько в огороде закопал ты тел.

Облегчением раздаются в душе,

То что услышать хотел и слышал.

Пресные люди зацикливаются на лапше,

И им плевать, что ты счастье услышал.

Тетрадь смерти

Вряд ли кто-нибудь поймет. Стихотворение написано под вдохновением после просмотра сериала «Тетрадь смерти/Death Note».

Тот, кто пользуется тетрадью-убийцей,

Несчастен будет до конца.

Перед смертью проколоть глаз спицей,

А после, пустить в голову свинца.

Или найти веревку, табуретку, мыло,

И сделать так, чтобы на шее оставить синий след.

И людей не станет, как ветром сдуло, волной смыло,

Но главное найти во тьме обжигающий свет.

Тетрадь смерти – не глупость, не игрушка.

Побаловался, обязан вновь писать имена.

Если есть глаза, подаренные синигами, то все попали на мушку.

Тебя называют безумным, но ты Бог, избранный менять времена.

Никто тебя не знает, лишь Рюук,

Чью тетрадь ты нашел с именами.

Лишь он, твой друг,

С пронзительными, бесценными глазами.

Половина жизни – вот цена,

Для глаз, которые знают, оставшийся срок.

Лишь половина никчемной жизни для обмена.

Заставь всех умереть! Ведь ты Бог!

Первый уровень

Зависла программа, отсчитывающая срок.

Учеба на ошибках – твой вечный урок.

Забыл, кто ты есть на самом деле.

Попробуй, может, открыть тайные двери?

Прошлое – это прошлое, не надо повторять.

Прошлому места нет, если не любишь проходить все опять.

Опять эту игру, с первого уровня.

Ведь я тебе не ровня,

И ты опять меня отшила…

Где же моя веревка и мыло?!

Подобие лисы

Не нахожу, тот след, что без тебя я потерял.

Ты вытерла его своим хвостом, подобие лисы.

Жаль, что тогда талант я на любовь не променял.

Не чередовались бы светлые и темные полосы.

Я не любил тебя, но был с тобой,

Бесконечно забывая,

Что я другой,

А ты не такая.

Распутывал сети, продолжал понимать,

Что не зря меня с тобой свела судьба.

Конечно, было, что терять,

Но все-таки любовь была тогда.

Воробей

Ты, словно в зимнем небе воробей.

Все улетели, а ты остался одинок.

Лети, ты можешь, только не робей.

Одиночество – твоя судьба, твой рок.

Маши крыльями, лети.

Ты знаешь, можешь, все путём.

Еще не поздно, нужно удачу схватить,

Чтобы не заблудиться в городе большом.

Мы живем в горящем коробке спичек

Вместо воздуха лишь смоги заводов.

И ты один не изменяешь привычкам,

Не улетать из родных городов.

Может там, на том берегу,

Живет тот, кто точно так же мечтает о любви.

Может специально для нее сердце берегу,

Но долгое одиночество забито в крови.

Хоть ты и одинок,

Ты вольная птица, гордись!

Ты же так много в жизни смог,

Попробуй, теперь, может, влюбись.

У тебя выйдет, я знаю.

Я верю в твои силы.

Лишь только высота большая,

Но пытайся махать крыльями.

Туман

Мне глаза застилает твой обман.

Это похоже на утренний туман.

Белая, прекрасная, чистая пелена…

Даже не хочется обмена

На чистейшую, но горькую правду.

Не пожелаю даже врагу

Слышать о твоей нелюбви.

Но, к сожалению, нет наркотиков в крови,

Которые могли бы облегчить истину.

Держу в руках кисти,

Рисую картины самых ярких впечатлений.

Ха, а я все так же не поддался изменениям.

Чашка чая

Ты обиделся, и я опять умерла.

Заснула, возле разбитого зеркала.

Мне грусть и печаль застилает глаза,

И незаметно бежит по щеке слеза.

Бегают черные точки по стенам,

И нет претензий к вскрытым венам.

Они молодцы. Много крови потеряли.

Только мы забыли, что сказали.

Мы говорили о разном:

О любви, политике, белье грязном.

Но больше о семье и любви,

О телах в пыли и крови.

О душах мертвых зеркал,

О человеке, что на картах гадал.

О влюбленных друг в друга скелетах,

Запечатленных на огромных портретах.

О страсти и жалости, греющих душу.

О том, кто нечаянно все это разрушил.

О лицах бездушных грешных людей.

Об умертвляющем яде прекрасных змей.

О Шекспире и «Ромео и Джульетте»,

О самой печальной повести на свете.

О грехах самых чистых монахов.

О том, сколько воробей делает взмахов.

И сколько взмахов нужно нам, чтобы взлететь,

Чтобы далеко за смертную грань улететь.

О том, сколько глотков, нужно от яда,

Чтобы душа вмиг добралась до ада.

О том, сколько поцелуев без страсти,

Помогут привести к бездумной власти.

О том, сколько людей погибло от чумы,

И могли бы на их месте быть мы.

О философах, древних ученых,

Которые не придумали ничего, даже волос паленых.

О глупости, и к чему она приведет.

О том, как мягко мурчит кот.

О резких порывах взлететь в небеса.

О том, как холодна по утрам роса.

О тепле и мерзком холоде.

О том, как люди жили в голоде.

Об огне, и как горит в нем нечисть.

О смерти, и о том, что такое вечность.

О сигаретах и алкоголе,

О том вечере, когда нас было двое.

О шрамах и царапинах

На исколотых спинах.

О языке и дырах в груди.

О том, как мерзки люди.

О проколотых частях тела,

И о том, как это смело.

И о татуировках на всю спину,

И о том, как правильно использовать глину.

И об улыбках, добрых и милых.

И о звериных оскалах сильных.

И обо всем, что нельзя и можно.

Да, понять довольно сложно.

Но все-таки за чашкой чая,

Мы поняли суть рая.

Ассоциации

На что похожа жизнь моя?

По звукам, так на треск огня.

На счет изображения,

Так у каждого свое мнение,

Но основная версия такова:

Батарея, наручники и простреленная голова.

А по голосу,

Крик боли и ужаса, что рвутся волосы.

А мелодия похожа

На расстроенные струны из кожи.

А по цвету,

Ближе к зимним гаммам, чем к лету.

А по нотам, странный хор:

Ля минор и до минор, ми минор и ре минор.

И красками можно разными

Гуашью, акварелью, масляными.

И даже цифрами можно.

666 – номер не сложный.

В общем, теперь понятно,

Мной быть не очень приятно.

Меня задолбали

Мозг вынесли – сломали.

Эти ублюдки – людишки вокруг.

Умру, оживу, умру… Что за замкнутый круг?

Цветы

У меня есть кладбище смертей в саду,

Как только еще раз умру – туда пойду.

Как только уйдет еще кто-то,

Когда потеряю еще кого-то.

Сниму очередные очки и вещи

И будут висеть на потолке стальные клещи.

И снова страшная камера пыток,

И снова в тишине звонок,

И люди на том конце умирают от голоса.

И раздирают кожу, и рвут волосы.

Я засыпаю на границе совершенного мира,

А умные люди сидят в обоях, в своих квартирах.

А я засыпаю в луже крови неизвестно кого

И мне все также плевать на человека-никого.

Я даже не помню свой голос, его нет.

Может он был, но я не могу дать ответ.

Почему слезы текут из глаз?

Я глухонемой, я не знаю нужных фраз.

Мои жесты не идеальны, вот настолько пусты,

Я, умирая, плачу, а на могилах ночью распускаются цветы.

Дыра

В моей груди дыра глубокая зияет,

Я рисую ее, сгущая краски,

И те, кто ранил меня, снимают маски.

А я про боль никак не забываю.

Ведь вам понять не дано,

Каково это ходить не цельным.

И даже страдать от безделья,

Ведь не получается нарисовать панно.

Вы можете жить! Ездить в машинах,

Плавать и ходить, одомашнивать зверей,

Кушать и любить, рожать детей!..

А мне остается прыгать через бездну на пружинах…

Абонент

Абонент опять занят,

Абонент не на связи.

Гудки снова ранят.

Выбираться из грязи

Немного не может.

Абоненту хреново.

Ему врач не поможет.

Абонент только слово.

Абонент без ответа.

Минус ноль на счету.

У абонента нет света

В високосном году.

Абонент не звонит.

Номер не отвечает.

Наверное, спит

Или пьет водку с чаем.

Абонента колышет:

«Почему ты писатель? Почему не оратор?»

Наверное, ты не слышишь…

СМС! Опять оператор…

До утра

Уже утро, а теперь ночь, и пять минут до утра..

Утро, ночь, и ночь так темна.

И по ночам, как обычно, мы

Ищем место, как на пристани,

На которой негде пристать

Или же поприставать.

Утро, и вот мы, как в море корабли

Разошлись. И теперь опять ждать ночи, чтобы вблизи

Опять сойтись. И нужно же заняться делом

И черкать полоски на белой стене черным мелом,

И увеличивать ставки, и пасовать,

И карты на ва-банке вскрывать.

И спать все короткое утро, видеть то,

Что другим увидеть совсем не дано.

Это сны. Длинные, цветные, порой кошмары.

Вижу их утром, пытаюсь отучиться мало-помалу.

Карты, фишки, ставки, джокер.

Под такой набор попадает покер.

Ночью мы занимаемся картами, а значит делом,

И зачеркиваем черные стены белым мелом.

А ночь так длинна, и настолько темна…

Но осталось пару минут до утра.

Ты и я – два дыхания в одном

Ты и я – два дыхания в одном,

Ты этим теплые чувства внутри пробудил.

А потом сказал: «Забудь меня, как страшный сон»,

Этим ты меня во мне убил.

А помнишь, что ровно два месяца назад

Мы познакомились с тобой?

Ты был так рад,

Когда я назвала тебя «родной».

Ты бы знал, как было приятно мне,

Когда ты называл меня любимой.

А теперь ты знаешь, я горю в огне,

И от меня остался только пепел с глиной.

Ты же слышал, как я смеялась,

Как весело нам было вместе.

Мне говорили «доиграешься» и доигралась.

Нет сил даже для мести.

Глупо было влюбиться так преданно,

И слишком опасно было любить.

Оказалась тобой просто предана,

Но оказалось легко все решить.

Наполненная теплыми чувствами,

Пытаюсь от них избавиться.

Плохо и больно, грустно мне,

Вот что натворила осень красавица.

Опять депрессии находят.

Вернись ко мне прошу!

Любовь бесследно не проходит

И хватит вешать мне лапшу.

Я знаю, что просто так

Ничего не заканчивается и не кончается.

Даже вылеченный рак

Никогда не забывается.

Помнишь той ночью

Появились царапины на теле родном.

Мы назвали друг друга сволочью,

И ты сказал: «Ты и я – два дыхания в одном»…

Все вышеизложенные стихотворения написаны в 2012 году. Девочка немного подросла. Стихотворения стали другими. Немного более серьезные. Небольшие импровизации с рифмами и стихотворными рифмами. Мне кажется, что заметно. Следующие стихотворения, написанные в 2013 году, отличаются от первых, так сказать, пробных. Спасибо тем, кто был рядом во время написания этих строк. Вам вообще посвящено большинство файлов.

Между небом и землей

Прикован к земле и воздушным шарам,

Ты всем телом по рукам и ногам.

На земле ты горишь, в облаках остываешь.

Определись! Ты стоишь или летаешь?

Я крепко держусь, я стою на ногах.

Но свободен не здесь – высоко в небесах.

Хоть и питаюсь земными страстями,

Улетаю далеко одними мечтами.

Что держит на земле не понимаю,

Может быть лестница шаткая к раю?...

Больше нет

Больше нет вкуса у сигарет,

Больше нет градусов у алкоголя,

Больше нет желания взять пистолет,

Больше нет памяти, где было двое.

Больше нет адресов, нет номеров,

Больше не нужны никакие пароли.

Нет наркоманов, убийц и воров,

Нет даже их, их было двое.

Больше нет мира, нет городов.

Больше нет шумных проспектов и улиц.

Больше не будет никаких поводов

Больше нет ничего, нет даже пули.

Нет лезвий, веревки, нет мыла.

Нет рождаемости, нет и смертей.

Нет островов, их водой смыло.

Нет пауков, змей, птиц и людей.

Пахнет весной

Мир наполнен отрывками грез,

Чья-то кровать лепестками роз,

Чьи-то глаза остатками слез,

И на чьих-то окнах больше не рисует мороз.

На улице так много холодных луж,

Но внутри плачет теплый душ.

И каждое утро нужно нести чушь,

Чтоб не слышать этих мертвых душ.

Кажется, что тепло и радость со мной,

Уже избавился от всего, что было зимой.

Каждое утро приходит солнца луч уже родной,

И, кажется, что пахнет весной.

Просто

Тромбами забиты ваши сердца.

Никто не помнит ни матери, ни отца.

Никто не знает, кого благодарить,

За то, что не дал себя убить.

Ваша кровь переносит не кислород, а дым,

Но если бы мир был простым…

Не было бы кровопролития и войн,

И этот людской рой

Был бы счастлив круглый год,

Но не поддается этому человеческий род.

Если бы была панацея

Не страдали бы от рака или похмелья.

Люди бы жили не 30 лет, а 100.

Все было бы просто.

Но нет! Просто тромбами вы заглушены,

И сами не заметили, как все разрушили.

На пергаменте

Болезненный взгляд. Холодные руки.

В голове пустота. Непонятные звуки.

А в душе буря. Но не в стакане.

С уст срываются злые слова брани.

Угнетенные, подавленные эмоции.

Разрывается тело порциями.

На стекле замерзшие слёзы,

Сухие бездушные грёзы.

В ручках нет чернил, только кровь,

И кровь на пергаменте, и слово любовь.

Заждалась давно

Мокрые стены и потолки.

Накрученные до предела колки.

Прибитые к стенам полки.

Разбросанные носки, футболки.

Черные пиковые зеркала.

И сегодня я умерла.

Белые, черные книги, картинки.

Тихие, одиночные вечеринки.

Громкое молчанье.

Окружающее непонимание.

Балкон. Полёт. Окно.

Бабушка заждалась давно.

Не любили

Закрываешь глаза, и видишь картины будущего,

Такого сладкого, близкого, манящего.

Видишь картины, как будешь счастливым,

Как ешь мороженое, вишни, сливы,

Как первый раз встречаешься с девушкой, которая тебе нравится,

Как первый раз целовался, и понял, что она просто красавица,

Как вы вместе встречались каждый день,

Как на вас, на траве, с дерева падала тень,

Как вы решили, что хотите детей,

Что назовете их Кириллом и Аней,

Как вы по ночам гуляли по городу, как будто одни в мире,

Ты забыл о вредных привычках, теперь все в эфире.

Вы были вместе так давно и долго, что казалось, на веки вечные,

Вы были такие молодые, такие беспечные.

Вы просто не знали, что кончилась любовь,

Вы не знали, что будут руки в кровь,

Что желание вернуть половинку родную,

Убьёт в ней любовь неземную,

Что сердце – камень это возможно и даже вероятно,

Но вспоминаешь, что были времена, было приятно.

Ты скучаешь, убиваешься, мучаешь себя всем назло,

А плохо только тебе, так не повезло.

И ты ложишься на холодный кафель и ищешь в памяти те сливы,

Как думал, что будешь счастливым,

Как первый раз встречаешь её, а она красавица,

Как целовался, и понял, что она тебе нравится,

Как падала на вас тень,

Как вы встречались каждый день,

Как хотели назвать Кириллом и Аней,

Своих будущих детей,

Как забыл и все в эфире,

Как гуляли одни в огромном мире,

Как были молодые, беспечные,

Как думали, что всё это на веки вечные.

Как не знали, и руки в кровь

Были, и кончилась любовь,

Как, сам не зная, убил неземную,

Как всё же не вернул родную,

Как сердце у неё камень, это понятно,

Как думал, что это может быть, вероятно,

Как убивался всем назло,

И наконец, на кафеле, тебе повезло.

Ты забыл, как любили,

Потому что, к сожалению, соврали – не любили.

Убить

Где же эти пределы, эти границы?

Как же тут жить, если не знаешь убийца

Ты или не ты?

И тут же рушатся мечты, мосты.

А если ты убийца, как же жить?

Если хочется кого-нибудь убить.

Если жажда крови,

Так рвется на волю.

Если нож в мягкое тело,

Хочется вонзить глубоко и смело.

Если хочешь видеть агонию и боль.

Прямо, как рану в соль.

Если хочется видеть глаза без жизни, без огня.

Если хочется резать свои руки, себя.

Если хочется видеть смерть глазами,

И не обливаться слезами.

Если хочется просто убить человека.

Единственное желание 21-ого века.

Ангел

Я умер, и теперь стал ангелом.

Мои новые крылья прекрасны.

Утром свет за окном.

Все опасения напрасны.

Они настолько красивы,

Что желание выпрыгнуть с карниза,

И полететь на горные массивы

Чтобы смотрели все снизу.

Они такие маленькие беззащитные,

Те людишки, там на земле.

Пока ещё живые, не убитые,

Ещё не сгорели в божественном огне.

Я умер, и стал Богом.

Мои крылья прекрасны.

Не живу в том мире убогом.

Только вниз падать опасно.

Асимметрия

Я ненавижу терпеть вас всех,

Но в атмосфере пьяных утех –

Мёртвы вы, мёртв я.

Это всё ваша асимметрия.

Делит не ровно, но пополам,

И все вроде бы по парам.

Но кого-то делят на части,

Даже не делят, а рвут пастью.

Кожа

Двести двадцать вольт по коже,

Мы не знали, что так можем.

Было больно, мы умирали

От того, что нас сломали.

Двести двадцать по железу,

Как по венам лезвием.

Боль по телу, клетке кожи,

Мы знали, что не сможем.

Двести двадцать скорость,

Кости хрустят, как хворост.

По телу гранатовый сок,

Как в воде электрический ток.

Мы не знали, что так можем,

Наши шрамы росли на коже.

Мы мечтали во снах,

О крыльях белых воробьев и ангелах.

Инферналы

Люди теперь, как рыбы,

Плывут среди каменных глыб.

Люди теперь, как птицы,

Летят, и не думают, что могут разбиться.

Люди, как у Гоголя мертвые души,

Не любят, только рушат.

Люди, как звери испытывают голод,

Некоторые жару, некоторые холод.

Люди, как небо бескрайнее,

Только все почему-то крайние.

Люди, как солнце греют,

Но слишком часто жгут.

Люди, как вода, как океан и море,

Убивают или выпускают на волю.

Люди неповторимы, скорее всего,

Жаль что их так много.

Жаль, что много копий, а не оригиналов.

Люди… люди похожи на инферналов.

Время

Громкое молчание режет звук.

Грубые прикосновения нежных рук

По изнеженной коже оставляют синяки.

Хочется убрать эти руки,

Но ведь нравится грубость зверей,

Которая передалась в тела людей.

Ведь царапины и шрамы от когтей

Дают почувствовать себя еще мертвей.

Ведь ожоги от огня и синего пламени

Не пройдут от времени.

Ведь обмороженные конечности

Будут каждую, нет, все вечности.

А сердце разбитое,

Так бесчестно убитое?!

Заживет, куда оно денется?!

Ведь ничего никогда не изменится.

И все зеркала покажут одно и то же,

По-другому мы не можем.

И вода мне скажет как обычно:

«Ты ничтожество безличное».

И как обычно мне пламя скажет:

«Умри, ведь ничего не важно».

А кислород прошепчет нежно:
«Вешайся, ведь душа у тебя грешная».

Время ничего не изменит, всё будет, как было.

Не изменится ни табуретка, ни верёвка, ни мыло.

Время – пустышка, не стоит и капли крови,

Время – ничтожество, нет силы воли.

Время – глупость, детская шалость.

Времени нет, только самая малость.

Я твоя лучшая слабость

Я твоя лучшая слабость, в мечты одетая ложь.

Я отбираю твою радость, возвращаю печаль попозже.

Глупо от меня отбиваться, я ведь все равно никуда не убегу.

Если будешь больно драться, я только глубже войду.

Мерзкий ты и душонка твоя недостойна ни рая, ни ада.

Мерзкие твои друзья, родные, от дедушки до брата.

Ты и твои слова в книгах не сыскать,

Может в первой главе мне удастся помечтать.

В разрушенных, мёртвых мечтах,

Надеюсь не потерять в глазах страх.

Грусть – болезнь

Грусть, наверно, лишь мечты.

Постоянно счастлив ты.

И это чувство по венам,

Бегает по потолкам, по стенам.

Мертвая жидкость в бокалах,

Сегодня не играют на барабанах.

Сегодня всем знакам зодиака

Не избежать несчастливого брака.

Ты зависим от печали,

Мы были теми, кем не стали.

И снова все валяются в пыли,

Мы делали всё, что не могли.

Мягко в твоих глазах/ Д. Р.
Спасибо тебе за то, что ты научил меня быть мной.

Я не знаю, как тебе сказать.

В твоих глазах так мягко помечтать,

В них можно заблудиться, в них можно утонуть,

Надеюсь, это ты поймешь когда-нибудь.

Надеюсь все пустоты между нами

Когда-то рассеются масками.

И если бы мы были открытыми окнами,

Давно-давно остались бы мокрыми.

Ах, как мягко мечтать в твоих глазах,

Как разбиваюсь я в своих мечтах.

Морские жертвы

Морские жертвы – утопленники рек,

Им уже не нужен этот вечный бег.

Им уже не нужны заботы,

Их больше не уволят с работы.

Им не нужно париться и вставать по утрам,

Им больше не нужно предаваться мечтам.

Им больше не стоит переживать

По поводу, что и куда одевать.

Им повезло больше не стоит мучить себя и других,

Правда, жаль, что расстроили близких своих.

Неразделенные мечты/ Д. Р.
Тебе первый раз я призналась в чувствах. Благодарю.

Мне надо тебе сказать, так мало, и так много.

И всё же правда дрожит немного.

Наверно, всё же, потеряют мысли страх,

Наверно, всё же мысли останутся в мечтах.

Мне так хотелось бы быть рядышком, быть вместе,

Но скорее всего ты уже носишь крестик.

Моё ни много и ни мало

От чувств скрываться устало.

Ты мне нравишься, но я не знаю, как сказать,

Что это душу заставляет страдать.

У меня во дворе стройка…

У меня во дворе стройка,

Пошли, я немного убьюсь.

Выкурю пару-тройку

И нечаянно с крыши сорвусь.

Я буду даже слишком рад,

Если меня похоронят там, где сад

Будет через несколько веков

С меня спадут кольца оков.

Обычно мало по привычке

Сегодня, все как обычно всё не замечают.

Они всегда… всегда! Мечтают…

Им не хватает силы воли и чувств

Побороть свою грусть.

Им не достаточно силы трения

Закрыть рот, убрать пение.

Им, как всегда, мало чего-то,

Чтобы полюбить кого-то.

Они живут в бледно-розовых очках,

Потеряли прежний азарт и страх.

Их глаза, как по привычке, грустны

И укоры судьбе почему-то пусты.

Вода – свобода

Я тебя любила! Любила!

А ты стала не существовать.

Ты меня, как будто убила,

Тем, что перестала писать.

Мне нужно уйти туда,

Где нет скованностей – под воду.

Уйти туда, там, где вода

Подарит мне свободу.

Мне нужно снять шрамы оков,

И понять, что творится под маской.

Что будет через несколько веков,

Когда я буду алой краской?

Игры

Кромсал губы, лезвием играя,

Ты мне мстил, но ты знал, что я не такая,

Как ты. Что я не буду отвечать

На все твои идеи поиграть.

Ты знал, что мы не будем играть с тобой,

В тот самый любимый наш морской бой.

Мы, если и играли, то в жестокие голодные игры,

И когда ты выигрывал всегда, затрагивал мои фибры.

И опять я, как обычно, играю с тобой и без тебя,

В те голодные игры, беспричинно любя.

Любят

Они никогда не любили.

Лишь врали, что любят.

Они постоянно пили,

То бутылку, то каплю пригубят.

Они наслаждались чувствами,

Что не испытывали друг к другу.

Движениями быстрыми

Разгонялись по кругу.

Им было плевать с башни

На ангелов хор.

Они не посещали пашни

И вообще не выходили на двор.

Им было всё равно на всех,

Они не знали кто

Терпит их безумный смех.

Им же всё равно.

Они плевать хотели на верх и низ.

Они ведь не любили никогда.

Они не стоили и миллиона башен Пиз,

Потому что врали не часто, а всегда.

Им даже были стыдны разговоры о любви.

Они же любили по-своему нежно.

Просто врали, что в пыли,

Валяются снежной.

Что ненавидят, всем соврали.

Им даже всё равно, что о них думают люди.

Они же просто играли,

И снова врали, что любят.

Один

Ты знаешь, каково это, когда номер занят?

Когда все грехи безумно манят?

Когда безудержное желание

Прекратить души таяние?

Когда хотелось, но не можешь закрыть сердце,

Как ту маленькую оконную дверцу.

Когда форточка, взрыв в голове,

И все вокруг те, но вот не те.

Когда эти все – другие,

Да и вы с котом не такие.

Босиком

Оказывается, я ему не нужна,
Лишь игрушка, ненужная, ага.
Так глупо было влюбиться,
И так опасно будет разбиться.
Так глупо было любить,
Пришлось перестать курить.
Забили на все привычки,
Забыли про все стычки.
Теперь босиком по битому стеклу,
Потом по холодному кафелю к окну.
Ледяной ветер обдувает голое сердце.
Он везде, не спрятаться, никуда не деться.
Разрывает на куски голую душу,
Я знаю, кто все это разрушил.
Упаду на кафель холодный,
Лишь на груди согреется кот теплый.

Белый

Вокруг суетятся врачи,

И солдаты указывают

Пути к отступлению,

Но уже слишком поздно:

Ноги оторваны взрывом,

Потому что война уже началась,

И я ничего не могу с этим поделать,

И не, потому что это я начал ее,

И прежде чем успеваешь это понять,

Все лежит в развалинах.

И окружающий тебя мир

Больше не осознает тяжести

Наступающих выстрелов.

И никогда, слышите, никогда,

Больше не возродится из пепла

Новорождённый мир.

Приходит

Почему моя ревность бьёт ключом?

Почему я ревную к подушке?

Почему моя душа не может быть вдвоём

С моим телом, что плещется в кружке?

Я постоянно думаю о том, с кем ты там.

Постоянные мысли об изменах и прочем.

Постоянно моё состояние в хлам,

Это вам так, между прочим.

Почему мои крики в подушку и слёзы

Прекращаются, когда ты звонишь?

Почему на моём небе твои звёзды,

А ты не говоришь – молчишь?

Почему все мои стихи ты не читал?

Как ты можешь говорить тогда, что любишь?

Ах, ну, да, конечно, обещал,

И, как обычно, врал, что не забудешь.

За что меня ты мучаешь и избиваешь плетью?

Да что же сделала тебе я?

Почему сижу я, словно в клети?

Сижу, тепло, да вот греет не меня.

Почему мои ангелы-хранители,

Обещавшие, как и ты защищать,

Почему же тебя не увидели?

Может, помогли бы мне себя удержать.

За что мою душу насилует тело?

За какие грехи так наказана я?

Почему, я вспоминаю, как меня грело,

То солнце, называемое в честь тебя?

Почему мои мысли, как рой

Бегают, отталкиваясь от стен?

Почему я в чувства, как в бой

Иду разбираться со всем?

Зачем тогда ты ломал мои пальцы,

Когда я писала, что тебя люблю?

Почему я вставляю кожу в пяльцы

И татуировки себе черными нитками шью?

Почему же нет сердцебиения в груди?

Как же так люди, без сердца, живут?

Почему снаружи, как внутри

Серого мира замкнутый круг?

Почему я снова, чувствую себя нулями?

Наверно, лишь потому, что моя к тебе любовь,

Забивающаяся опять друзьями,

Приходит вновь и вновь…

Мне нужно прятать…

Мне нужно прятать взгляды,

Чтобы ты не знал, что без тебя

Мне с тобою рядом

Находиться нельзя.

Мне нужно прятать душу,

Чтобы ты не знал,

Что все мои чуши

От того что ты врал.

Мне нужно прятаться самой,

Чтобы ты не видел,

Что грусть родилась и умерла со мной,

Потому что ты меня обидел.

Под водой

Их смывало волнами, и они приучались

Жить и дышать под водой.

Они так и делали, пока не кончались

Кислород, еда, алкоголь.

Их ветками ветер бил по лицу,

Но они, отряхиваясь, дальше шли,

Гуляли по карнизам, по крыльцу,

По крыше, наверх, и ушли.

Огонь разъедал их тела,

Языками пламени играя.

Они ломали зеркала,

На осколки разбивая.

Они валялись, лежали в пыли,

Смысла отряхиваться не находили.

Решили остаться и жить на мели,

Чтоб мимо корабли проходили.

Их глотки скот, перегрызая,

Смакуя кости цвета снега,

Исключал их далеко из рая,

Кидая в пламенную негу.

Им дымом раздирало горло,

Растягивая легкие смолой,

Не возвращаясь в требуемую форму,

Забывая, как жить на дне и под водой.

Дистихи

Мои грязные мысли, окутанные реальным миром

Западают в пазы, растекаясь эфиром.

Моё грязное утро, мечтая в теплой постели,

Встаёт на работу, хлопнув, закрывая двери.

Мои мрачные звёзды, мерцающие темнотой в ночи,

Такие холодные, остыли, вылезая из печи.

Мой безжизненный телефон, разрываясь от тиши,

Как я, задыхаясь от кислорода, будет стоить гроши.

Мои размеренные ритмы, движения и статичности,

Умрут под напряжением твоей динамичности.

Мои холодеющие руки, дрожащие под напором кипятка,

Избивают мою, остывающую душу, часто или изредка.

Мои руки без отпечатков, потрёпанные ожогами,

Отваливаются от воздействия на нас вашими блогами.

Мои Боги, только мои, о ваших душах молившие,

Возносятся на землю, кофе нечаянно пролившую.

Мои стихи, нечитанные ни тобой, ни кем-либо другим,

Рассыпаются дряхлой бумагой по полкам, неизменно простым.

Мои цветы, разобранные по горшкам с пустой землей,

Похожи на души, насилуемые пустейшей мечтой.

Мой голос, кричащий в вакуумной пустоте,

Содрогающийся в глухой, немой темноте.

Моё сердце, разорванное, как всегда на куски,

Далеко от меня, как от пальцев виски.

Мои мысли, опять, не смываемо грязные,

В растрепанном эфире, оказалось, прекрасные.

Перелётные

Куда на зиму улетают птицы?

Может людям там тоже будет хорошо?

Или мы просто можем разбиться

И стереться в мелкий порошок?

Почему мы не можем за грачами

Улететь в те, тёплые края,

Где остаются наедине с мечтами,

Беспечно в них играя?

Как же так?! Ведь птицы улетают!

Им, наверно, там счастьем намазано.

Только не все почему-то летают,

У каждого крылья-то разные.

Тигр

Скрывайся от своих страхов и пугающих сцен,

Разбейся на ступенях, сбегая от давящих стен.

Мёрзни в горячих объятиях, застывая в неприличных позах,

Ложись на теплые ковры, смотря в окно, на грозы.

Печатай стихи во вшивых газетёнках, смазывая чернила пальцами рук,

Слушай свои странные, орущие мысли в голове, выключая их тихий стук.

Разряжай свою душу легкими жестами или тяжелой мимикой игр,

Разбей себя черными полосками по рыжим телам, мой тигр.

Хотелось

Мне так хотелось тебе написать,

Что-нибудь нежное, в честь примирения,

Но опять ты начала меня бросать,

И к чёрту это ваше радостное пение.

Мне так хотелось быть с тобой,

Хотелось для тебя и в огонь, и в воду.

Хотелось, чтоб ты была единственной одной,

И ради тебя готова даже потерять свободу.

Мне так хотелось для тебя просто что-то делать,

Я была готова даже меняться изнутри и снаружи.

Мы с тобой так хотели друг для друга делать,

Оказалось, просто голову кружим.

Во мне ушло желание что-то делать для тебя.

Я отряхнулась, сняв очки, вспомнила всё и всех.

Я поняла, что мне так смешно до боли любить тебя,

И перестала жить и чувствовать свой смех.

Мне уже не хочется даже думать и вспоминать

Твои прикосновения, сообщения, слова…

Мне хочется и не хочется забывать

Тебя, и даже кружится голова.

Мне жаль, что больше мы друг другом не больны,

Что больше не будет хотеться слов,

От которых, как будто больные, мы

Будем отходить как от снов.

Сама

Ты как все, как другие,

Пьёшь из бутылки вина.

Теперь мы с тобою чужие.

И я тебе не нужна.

Ты помнишь, как по крыше

Стучали осенние дожди?

Теперь ты меня не слышишь,

И дома больше не жди.

Ты бросила меня, как грязь.

Резко. Навсегда. В урну.

Сердце сломано, не нужна мазь

И лицо не станет пурпурным.

Ты как все, как чужие,

Пьёшь из осколков вина.

Теперь мы с тобой никакие.

Ты это захотела сама.

Наверное

Не оставляй меня одну,

Я буду завидовать твоей одежде.

Не оставляй меня вообще,

Ты думаешь, почему я не могу бросить трубку?

Когда я вижу, что ты звонишь,

У меня всё переворачивается внутри.

И, знаешь, тянутся розовые сопли.

Наверное, я влюбилась.

Не оставляй меня надолго.

Я не смогу без дозы больше часа.

Не надо оставлять меня, прошу.

И я до сих пор не могу завершить звонок.

Поздно. Половина второго.

А мы еще разговариваем.

И ты бы знал, я не могу от тебя отстать.

Наверное, я влюбилась.

Не оставляй меня никогда.

Я хочу, чтобы ты был рядом.

Не оставляй меня, не надо.

Я же замерзну..

Я не могу собрать силы и нажать на кнопку.

Даже не могу оторвать телефон.

Как мне тяжело прощаться с тобой.

Наверное, я влюбилась…

Любовь

- Ради меня никто не умирает.

Некому достать звезду.

Почему люди так страдают?

До сих пор я не пойму.

Что такое любовь?

Смысла нет в слове.

Это, когда застывает кровь

И запирают на воле?

Это когда нежно?

Коты тоже так могут.

Или во время бури снежной

Ты молишься ему, как Богу?

Может, это когда люди

Ощущают 220 по клеткам?

Может, они друг друга любят,

Идя навстречу бьющим веткам?

А вдруг? А что? А почему?

Я немного не понимаю.

Смысла никак найти не могу.

А я от этого страдаю?

- Смысл в том, чтобы вместе.

Смысл во взаимности чувств.

Смысл – вдвоём в любом месте

Побороть одинокую грусть.

Ты ищешь смысл любви…

А зачем? Зачем тебе искать?

Смысл этого в крови,

Поймешь, когда придется понимать.

Мы без этого не можем.

И, да, все одиноки в себе.

Но когда мурашки по коже –

Значит любовь появилась в тебе.

Одни

Они, ломая стены,
Бросались плохими словами.
Потом, вскрывая вены,
Говорили, что их сломали.
Так и сидели постоянно,
Никто был не идеален.
Он был вечно пьяный,
А она играла с гробами.

От стен

Знаешь, мне немного грустно.

Потому что рядом нет тебя.

И в душе как будто пусто.

Где ты, доза милая моя?

Мне тебя так не хватает.

Знал бы ты, как тяжело.

Воздух ядом убивает.

Скоро вывалюсь в окно.

В грязных окнах старых комнат

Разрываюсь на куски.

В пыльных полках шах и мат.

Убили пешкой короля в виски.

В высоком небе низких городов

Мы летаем вместе и поодиночке.

Найдем несколько поводов

Встретиться Варфоломеевской ночью.

Знаешь, мне немного пусто.

Жаль, что нет тебя совсем.

Без тебя опять так грустно.

Решено. Сотри меня со стен.

Упавшие с небес

Ангелы, упавшие с небес, пели нам.

Пели грустные, осенние куплеты.

Они вселяли страх к мечтам,

Мечтам о прошедшем недавно лете.

Ангелы, упавшие с небес на нас,

Убивали потихоньку наши души.

Как мы тогда орали громко так на вас,

А вы нас не хотели слушать.

Ангелы, услышьте наши голоса!

Мы просили вас помочь нам.

У нас в жизни черная полоса

Под цвет к нашим глазам.

Ангелы не хотят нас слышать.

Они и все другие люди тоже.

Ангелы опять нам сносят крышу

И пускают ток по коже.

Ангелы, упавшие с небес, пели с облаков.

Пели грустные, осенние куплеты.

Они вселяли страх к обилью городов,

В которых ты спрятался, наверно, где-то.

Небрежно

Они сидели в комнате одни,

Бросаясь грязными словами.

Теми клятвами любви,

Что так небрежно их сломали.

Они сидели и кидали подушки,

Целясь друг в друга.

Пили каждый из одной кружки,

Передавая святую воду по кругу.

Они молчали в микрофоны,

Сбивая ноты на гитарах.

Каждый разбивал патефоны

В собственных кошмарах.

Они клялись, божились,

Чтобы больше так не будут.

Один раз когда-то сбились,

И больше не замечали мусорную груду.

Они сидели в комнате одни,

Бросаясь грязными ножами.

Сидели в лужах из крови,

С небрежно сломанными костями.

Очищенные пламенем

Я, наверное, одна такая – не такая:

Посвящаю мальчикам стихи.

Да, и не только мальчикам; ведь ты – другая,

Не выливаешь на себя духи.

Разве важно, что снаружи?

Главное, ведь, что внутри.

Ведь если сверху мы кружим,

То в душе безудержно горим.

Странно. Ведь в любви

Не важны преграды, ссоры.

Мы, кричащие: «Гори!»,

И, плюющие на разговоры,

Пишем и читаем наши же стихи.

Друг другу объясняя сложные моменты.

Я помню, ты кричала мне: «Моли!»,

Вырезая кадры с киноленты.

Помнишь, мы играли в строки,

Придумывая рифмы к ним.

В кратчайшие же сроки

Узнавали, что сгорим.

И, пока пламя поедало мою душу,

И то, что ещё не успело сгореть,

Ты просила: «Лучше ты послушай…»

И заставляла меня сильнее тлеть.

Ты расписывала в красках наши дни,

Пока мы были рядом, вместе.

Ты постоянно говорила мне: «Гори!»,

Было больше дыма и в легких не осталось места…

Я, наверное, одна, сгорая,

Продолжаю тебе читать стихи.

Все мальчики, как парни, но ведь ты – другая,

Чуть не дотла сгорев, ты шепчешь мне: «Живи…»

Тяжело

Знаете, если честно, то нам

Тяжело сидеть в одиночестве.

Тяжело отдаваться мечтам,

Корча из себя почести.

Тяжело быть не собой,

Тяжело быть копией оригинала.

Тяжело сознаваться, что являешься той,

Которая других и себя убивала.

Тяжело мучить себя кофе и никотином,

Тяжело писать стихи на туалетной бумаге.

Тяжело питаться одной водой и аспирином.

Дата добавления: 2015-08-03