Таков закон безжалостной игры,
Не люди умирают, а миры…
Евгений Евтушенко
… наконец, тронулись…
Вы знаете, что такое переселение народов? Что значит великое переселение народов? Вы не…
— Что, — спрашивает Лена, — что это значит?
— Что?!! Хм, что!..
Собственно, сегодня никто уже и не вспомнит, с чего всё началось, что стало причиной этих немыслимых человеческих телодвижений. Где и когда вспыхнула первая искорка этого всевселенского пожара! Да, это было похоже на вспышку новой звезды. Или на первый сполох разгорающегося костра. Где и когда организовался первый пузырёк закипающего котла, первый выблеск и пук нового Помпея…
Или на линьку… Словно змея скидывала старую кожу.
Или на первый звон весеннего ручейка.
То ли все это началось тыщи с две лет тому назад, то ли в Палестине, когда… То ли в те далёкие времена инквизиции, когда Жанна д’Арк… или просвещения, когда Вольтер и Дидро…
Никто толком сказать не может.
То ли войны просветили нам путь… Вполне возможно, что уже в наши дни…
То ли в Афганистане, то ли в Чечне или Грузии, или, может быть, всё началось с «Бури в пустыне», когда… Или 11 сентября в Америке, ну помнишь, когда эти самолёты на бреющем…
— Помню.
— … или в Африке, в Египте или…
— Знаю.
— … или, может быть, даже с Дамаска, когда… Где-то здесь, говорят, зарождалась наша цивилизация, сюда же она пришла и помирать.
— Вполне, — соглашается Лена.
— Так вот Земля уже утомилась, устала ждать, когда мы… встала на дыбы…
Надоело!
И Жора с Тинкой согласились: надоело!
Времена года не имели уже никакого значения — ни зима, ни лето не спасали. Ни следующая за зимой весна, как спасительная надежда на обновление. Всё черно: земля и небо, лес и долины, воды морей и степи, и луга, и пустыни… Ну, всё! Абсолютно всё! Даже летним днём, даже утром. Почернели даже листья и лица. На снегу — черные дыры-следы, мокрый асфальт тоже чёрен, чёрные крыши домов, открытые окна — словно после бомбёжки, и дыры распахнутых напрочь дверей… И уже не ждёшь, что кто-нибудь выйдет из двери и скажет привычное: «Привет!». Улыбок не стало на черных лицах…
Мир чёрен.
Поэтому кажется, что холод окутал всю Землю, хочется втиснуться в толстый свитер, закутаться в дубленку, напялить валенки и шапку и дышать в пуховый шарф… Усевшись у камина или у печки… В ожидании горячего кофе или чая, или горячего молока…
В общем — всевселенская ночь. Живёшь, как крот.
— Картинка, — говорит Лена.
Забыт птичий щебет…
«Лучей золотыми спицами
Пронзая всю жизнь вольную…».
Хахаха…
Или это было похоже на звон первой лопнувшей почки берёзы…
Когда залежавшиеся отборные зерна пшениц вдруг шевельнулись к свету
Или вылет первой пчелы — жжжжжж…
Видимо, Богу пришло-таки в голову навести, так сказать, лоск на планете, и Он ясно дал знать, кто здесь настоящий хозяин.
…кудакудакудакуда?..
Никто уже не задавался этими вопросами… шли и шли… потоки людей… спешили…
Шли и шли… взявшись за руки и густыми массами, что называется, — толпами, человеческой плазмой… или поодиночке… через пустыни, мимо гор или рек, вплавь или на автомобилях, через Альпы или Кордильеры, или Анды, или одолевая неодолимые пики и высоты… ведь у каждого есть свои святые места, свои Эльбрусы, Эвересты или Джомолунгмы, Кайласы или Арараты, свои... Ганги и свои Нилы, Мисиссипи или Амазонки, Волги, Днепры… «чуден Днепр при тихой погоде, когда вольно и плавно мчит сквозь леса и горы полные воды свои…», у каждого есть и свой Рубикон! И своя Лета! Свои Гоби и Сахары, Кара-кумы и … у каждого… свои ниточки ручейков или звоны листика, или свои песчинки или росинки… свой завет… с Богом, договор, своя малая родина и большая и огромная…
Это было святое большое переселение народов.
Алга…
Тащить на себе свои котомки… бедняка, где сухарики с запасом воды и вина, может, хлебная сушка или фруктовая — изюм, курага, дыня… или даже (роскошь!) сушеная рыба или вяленое мясо…
Кто-то довольствовался акридами и дождевой водой.
По воде или посуху…
Другие (учёные) пытались протащить свой коллайдер. Или телескоп, тот, что ищет во Вселенной другие миры, другой разум. Чудаки! Чудики!..
Котомка бедняка…
Или богача котомка, где… Сухие миллиарды или слитки золота… Вы бы видели этих богачей! С трясущимися руками и тиками глаз… Кто-то тащил свою яхту, кто-то свой самолёт, кто замок, а кто-то даже остров… У каждого из них ведь была припрятана своя страна на чёрный день. Туда они и устремились, хотя не все знали, где эта страна расположена. Или планета из созвездия… Ой, надо же! На чёрный день!
— Даже осёл, — говорит Лена, — груженный золотом, сказал кто-то, возьмет любую крепость.
Надо было видеть этих ухищренцев! Хотя они и далеко не ослы. Настроили себе крепостей на чёрный день, и теперь берут их в осаду.
Да, надо было видеть…
Обаму со своим Белым домом… Со статуей Свободы под мышкой, со своей демократией и глобализацией…
Или Путина со своим Кремлем… Ни Ленина, ни Сталина он с собой не прихватил, оставил даже жену…
Или Султана Брунея со своими нефтяными запасами…
Королева Англии пыталась протащить целое Вестминстерское аббатство, Темзу и Биг-Бен… Что-то ещё. Кажется… Нет, не помню…
Или Билла Гейтса со своими компьютерами…
Китайцы, те тащили по цитатнику Мао, на каждом шагу листая странички… А японцы — сакуру и Фудзияму.
Или Стива Джобса со своими гаджетами…
Кто ещё? Инки? Тащили Мачу-Пикчу. Греки — своего восстановленного Колосса Родосского и Македонского, римляне — Папу и его Собор, библиотеку Ватикана, Спартака и Цезаря… Кто во что горазд!.. Индусы — будд! Иерусалимцы — да-да… Тоже… А вавилоняне — Вавилонскую башню!
И т.д.
Вавилонское столпотворение!
Или Абрамовича со своими яхтами — через пустыню — бурлак в Сахаре..
Господа, у вас нет других дел? Куда вы всё это прёте?!
И только тибетцы шли — словно голые!..
— И куда же? — спрашивает Лена.
— И Жора сделал свой выбор.
Это — запомнится!
— Куда! Так было задумано. Тинка произнесла наконец свое решительное dixi! (Я сказал! — Лат.).
— Никогда ещё, — сказала она, — человечество не было так близко к самоуничтожению. На этом фоне ваши попытки клонировать Христа напоминают усилия фанатиков создать новое Солнце взамен угасающего. Это — фарс. Фарс чистой воды. Как, собственно, и итог всех ваших телодвижений. На своем пути кажущегося созидания вы создали столько чудовищ, что изваяли даже бога чудовищ.
Вот уж сказано, так сказано! Нам просто нечем было крыть.
Яд жадности уже перезрел.
И представь себе, как зашевелились материки и моря… И все горы вздохнули — хххххх… Океаны просто выплеснулись из берегов. Отсюда — цунами. Чтобы смыть следы человеческой жадности… Потоп! И пожары, и эти неукротимые лесные пожары… По всей планете!..
Чистилище!..
Вода и огонь, как известно, оружие Бога в борьбе с недотёпами.
Очень грустный вечер.
— Налить? — спрашивает Лена.
Агония мира.
— Здесь, — говорю я, — честным быть очень трудно. Новая церковь научного рационализма… Повсеместная секуляризация… Христос без церкви… Мы ведь до сих пор развиваемся культурно, веря и веруя. Только животные, бананы и кукуруза развиваются генетически.
— К чему это ты? — спрашивает Лена.
— Жору жалко.
— Рест, твоё воспитание требует дополнительных усилий и мер.
Да!
— Слушай, Рестик, когда ты в конце концов научишься?..
Что?!
— Все эти твои блуждания вокруг да около, переселения и землетрясения, и цунами, и вулканическая пыль…
— Что непонятно?! По-моему, я… Я стараюсь, как можно более… Я стараюсь!
— Переселение народов — это понятно… Нооо…
— Да! Вот Тинка с Жорой придумали такую… С Жорой и с Теслой. С Николкой. Они вырастили его, да-да, без Николы у них ничего бы не вышло. Тесла — Жорин земляк, они легко спелись, нашлись… Вот они и придумали эту самую радугу-дугу…
— Радугу?
— Ага! Такую оглоблю!.. На каждую шею…
— Хм!.. То радуга, то оглобля у тебя. Расскажи ещё про…
— Лен, это же проще пареной репы! Радуга — это такая энергетическая… оглобля…
— Оглобля — это какой-то дрын, что правит…
— Да не дрын, не дрын! Дуга что ли, такой полумесяц, как аура человека. Ты же знаешь, что такое аура?
— Конечно!
— Вот они и повесили эту ауру над каждым. Это как металлоискатель — проходишь с железкой, а он тебе — дзиннннь! Споп! Стоп! Возвращайся, отдай пистолет! Вот так и с этой Жориной оглоблей. Ну, как рамка для выбора фигуры модели: пролезешь — проходи, не лезешь — иди на фиг…
— Так бы и сказал.
— Так вот я и говорю! Только это был тест на совершенство! На щедрость, на правду, добро, красоту… На любовь… Ты проходишь сквозь эту энергетическую дыбу и она говорит тебе…
— Словами?
— И словами на всех языках и наречиях, и запахом (пахнешь ты или уже с душком)… и светом — радуга ведь во всей своей полновесной красе, и звуком — тинннн…
— Тиннн?..
— Ага — тиннн! Если не протискиваешься. Тоже — стоп, назад, поворачивай!
— И запахом?
— Ага: гнилью, падалью или бризом, фиалкой…
— И?.. И что — для каждого?
— Ага! Для стара и млада, для «эм» и «же», для больного и здорового, для богатого и бедняка…
— Бедняка-то зачем не пускать?
— Они разные… Это было своеобразное Иисусово игольное ушко, через которое каждый тащил своего верблюда.
— Н-даааа…
— Ага!
Лена щурит глаза: не гоню ли я просто пургу. Нет!
— И вот ты представь себе, — продолжаю я, — как они всей гурьбой…
— Но кто мог заставить каждого, каждого, — спрашивает Лена, — как можно было принудить, скажем, того же Путина или Спилберга, или Шваценеггера, или ту же Мадонну заставить?.. А Баффета?! Как можно было заставить Карлоса Слим Хела или… Кто мог их заставить? Принудить лезть в свою оглоблю?
— Жизнь!
— Жизнь?
— Жизнь!
— Рест, не смеши. Не ходили же вы за каждым с пистолетом в руке.
— Не ходили. Достаточно было соцсетей интернета, телевизора и газет, чтобы возвестить миру об угрозе Апокалипсиса. Угрозе! Но и Начале начал! Тинка с Жорой так устроили… И с Теслой… Так устроили, что нельзя было не поверить даже самому тупому доходяге и извращенцу. Все пошли, все! Алга, алга! Все ринулись в свои оглобли… На призывные звуки… Это, знаешь, как крысы… Да, как крысы идут за мелодией флейты, так и мы все пошли… Заворожено… Без оглядки и ополоумев… Это был какой-то катарсис… сдвиг.. амок…
Алга!..
И мы всей гурьбой…
«Сегодня назван город, день и час.
И может нас уже не стать к рассвету…».
Собственно, не надо было никуда ходить в прямом смысле слова, не надо было топтать асфальт или пылить, или месить грязь, или прыгать на шпильках. У каждого был свой ауромер, и стоило только Тесле нажать кнопочку, как над планетой… Ну, ты помнишь Тунгусский метеорит? Или Северное сияние… Достаточно было каждому взглянуть в зеркало и твоя аура тебе ясно говорила, в чём твоя проблема. Проще простого! Затем эти HARP,ы, что на Аляске. Теперь они нависли над каждым. И на экране твоего персонального компьютера рисовался твой портрет: хгу есть хгу!
— И…
— И от этого не отмахнёшься, не спрячешься! Тут же за тобой приходили: «Ты ещё сомневаешься?!».
— Команда вышибал, — спрашивает Лена, — коммуняки?
— Лен, в наш век… Какие вышибалы, какие коммуняки?! Индикаторы Теслы всё делал наилучшим образом: все твои органы чувств видели, слышали, ощущали невероятнейший дискомфорт, и тебе ничего не оставалось, как…
— Всевидящее око масона?
— Да. Только наоборот.
— То есть?
— Теперь мерилом отбора служили, как это не покажется странным, — количество совести и стыда. И добра, и правды, и справедливости… Я же говорю: и любви, и, конечно, любви… Понимаешь?
— Количество совести?
— Ага! Как пшена! Сто крупинок или сто тысяч крупинок!
— Ваша квантификация наконец-то нашла себе применение, обрела…
— Да, обрела! Цифровые технологии вытеснили напрочь блеск глаз и пунцовые щёчки. Количество стыда в каждом можно теперь видеть на дисплее компьютера. Как количество картошки на весах продавца. А игры с совестью были совершенно исключены. Как только ты идёшь с нею на сделку, тотчас у тебя на лбу появляется фиолетовая полоса с черной надписью: «Бесстыжий». И от тебя все шарахаются в сторону, как от прокажённого. Отворачиваются. Ты становишься изгоем. А кому же хочется быть отверженным? Цифровая эпоха вступила в свои права.
— Жуть! — говорит Лена.
— Да ладно! Никакой жути! Мир начал строиться по-новому и выгорбливаться, ровняться… Повсемстно! На каждом пятачке планеты, где человек сумел оставить свой след. Природа вздохнула полной грудью, расправила свои опавшие плечи… Ну, сама понимаешь — мир выпрямился…
— Трудно всё это представить.
— Выгляни в окно… Демонстративное потребление (где всё через край) изжило себя, стало постыдным. Теперь появилась мода на совестливость, щедрость лилась рекой… Сама понимаешь — пришло Великое Преображение людей… Мечта Иисуса сбылась — Небо упало на землю…
— И что было дальше, потом? — спрашивает Лена.
Потом мы…
Потом нам пришлось… Да, это было нелегко. Тинка и Жора вскоре… Жора больше молчал. Мы, конечно, были рады, беспримерно рады случившемуся! Мы вдруг осознали: дело сделано!
Слов просто не было… Знаешь, это как вдруг, умирая от жажды, выпил жбан ключевой воды!
Мы просто диву давались — кончились наши мытарства, все дела завершились. Не надо бежать!
Мы сиднем сидели…
— Что ещё? — спросил Жора.
Все молчали. Тина только кивнула…
— Всё? — спросил Жора.
Он окинул всех привычным приветливым взглядом, улыбнулся…
— Так я ушёл, — сказал он.
Все улыбнулись ему.
Кто-то что-то сказал, кто-то пошутил, мол, иди себе на здоровье, кто-то даже
ругнулся, мол, какого черта вы все замерли, стоите столбами…
Юля молчала. Видимо, ей света хватило.
— Пока, — просто произнёс Жора.
Я подошёл к нему.
— Ты куда?
Вот что он ответил:
— Нет никакого смысла…Тем более, что y-хромосома теряет с каждым часом свои гены и свою власть над человечеством. Вот вам Тина и Элис, они смогут довести дело…
— Какое дело?
Жора не стал отвечать. Затем посмотрел на меня, на Наталью, на Тину,
повернулся к нам спиной и зашагал…
— Эй, — окликнул я его, — эй!..
Он сделал вид, что не слышит.
— Жор, — крикнул я так, что с веток слетели птицы, — ты куда?!
Он не оглянулся.
— Слушай, — орал я, размахивая руками и топая правой ногой, — а как же всё это?!
Я не знал, как обозвать это «это», я просто был вне себя от всего того, что Жора оставлял нам всем, уходя.
— … а как же мы?! — наконец сформулировал я свое отчаяние, — как же мы… без тебя?!
Заходящее солнце слепило глаза, зарево охватило половину неба… И вот в это самое пекло Жора шёл твёрдым шагом, не издавая ни звука.
— Знаешь, — не произнёс он, — если я сейчас не уйду…
Он не оглянулся, чтобы ответить, ничего не сказал, шёл уверенно в свое будущее…
«Feci quod potui, faciant meliora potentes» (Я сделал всё, что мог, кто может, пусть сделает лучше, — лат.) — слышалось мне это, не произнёсенное Жорой на каком-то нерусском языке.
Я понимал: не было никакого смысла гнаться за ним, цепляться за одежды, останавливать, спрашивать, увещевать…
Я мог бы даже пригрозить ему: не смей!
Я знал: только просьбы могли его растрогать, угрозы — смешили.
— …если я сейчас не уйду, — не слышал я…
Я только слушал.
— Всё нужно делать вовремя — строить, сжигать мосты, уходить…
— Но нам с тобой ещё надо… — попытался я напомнить ему.
— «Надо», — услышал я, — лишь умирать. Это — определенно!
Я не слышал этих Жориных слов, которые, уходя, он так и не произнёс, но если бы я расслышал, я уверен, они были бы только такими.
Я смотрел ему вслед, видел его черный силуэт на малиновом фоне… Как догорающий огарок свечи. Затем только точечку… Затем и она исчезла… Сгорела…
А малиновый пылающий небосвод засиял ещё ярче!
Я умер. Мне не впервой
Никто не нарушил план
В программе на жизнь сбой
Не нужно пустых драм.
Я просто попал в капкан
Смотри — на челе тавро
И снова мне шанс был дан
Единственный, но второй.
Скажи мне слова. Вслух.
Попробуй, каков вкус.
Как воздух я невесом
Добавь мне любви грусть...
Я умер. Чего ждать.
Все прочее чушь. Блажь.
На летнем ветру Бог
Меня научил летать...
Я умер. Я просто стал
Бесчисленным и пустым.
Я просто холстов наткал
На саваны, для портных...
Давай, отрекайся. Жги.
Отсыплю в ладони ржи...
Смотри — начались торги
Я ставлю сегодня — жизнь...
Я жёг твои города
Я рушил к тебе мосты.
А ты. Ты была всегда.
Скажи, а была ли ты?
— «…а была ли ты?» — повторяет Лена и, секунду подумав, спрашивает, — в том смысле, а была ли ваша Пирамида? «А был ли мальчик?!!».
— Это не может быть правдой, — произношу я.
— Может, — говорит Тина, смотри…
И разжимает пальцы.
И теперь я сам воочию убеждаюсь: может! Эта Жорина финтифлюшка, и эта Тинкина динара, и все другие осколки… Осколки Жориной жизни и нашего будущего в её руке…
— I can never thank you enouh. (Я никогда не смогу отблагодарить тебя, — англ.), — говорит Тина.
Я это знаю из без твоего напоминания! Аннунаки не привыкли благодарить — не умеют. Но за что?!
Я думал и думал…
— Элис, поспеши, пожалуйста.
— Хорошо, мама…
Я думаю…
Вот так Жора с Тинкой выправили нашу горбатую радугу и провели под нею народы мира — словом преобразили всех и каждого.
— Так вот, — говорю я, — вот всё это и значит — Великое переселение народов! Протиснуться сквозь Иисусово игольное ушко… Протиснуться сознанием со знанием дела.
ПРЕ О БРА ЖЕ НИ Е…
Это — как когда-то крещение Руси.
Это и есть Тинкин Ковчег…
— Ты мне скажи, наконец, — спрашивает Лена, — Жора — победоносец?! Мир ищет у него защиты? Георгий — Победоносец!.. Святой!..
— Ты сказала!..
— Элис, ты здесь?..
— Да, мама…
* * *
… и дед на секунду замешкался…
— Что, — спросил внук, — что ты ищешь, деда?
Старик не ответил, только ласково прижал внука к плечу. И продолжил рассказ:
— Бог создал людей свободолюбивыми, сильными, гордыми. Он дал им всё, целый мир, чтобы жить в нём счастливыми. И бессмертную душу…
Костёр догорал… Тлеющие угли ещё ярились алыми проблесками под слабыми порывами мягкого, как ладонь девушки, вечернего бриза. Было тихо так, словно на Земле начиналась новая жизнь.
— А дальше, дедушка? — тихо спросил мальчик.
— Дальше?.. Слушай дальше. Людей не заботила их бессмертная душа. Они больше пеклись о теле. В погоне за химерой телесного бессмертия они стали смешивать несмешиваемое — жабу и ласточку, секвойю и крокодила, крота и розу… И когда у них получилось, и появились первые уродцы, они взялись за себе подобных…
Мальчик вздохнул и прижался к деду. Он давно знал эту сказку наизусть. Но всегда надеялся на другой конец. А дед продолжал свой неспешный рассказ. Редкие вспышки освещали его лицо. Густые усы и борода скрывали огромный лягушачий рот, напоминавший улыбку Гуинплена.
Холодало.
Старик поправил одеяло, сползшее с покрытых крупной темной чешуёй, плечиков внука…
— А дальше? — в надежде прошептал мальчик.
Дед задумался…
— Дальше…
Дед помолчал…
— Нам пора, — наконец произнёс он. И стал собираться…
У него не было других слов.
* * *
Ну вот…
— Всё?..
В это невозможно поверить!..
— Всё!..
Это — непостижимо!..
— А что, — смачно обгладывая куриный окорочек, — говорит Кирилл, — хорошо мы тут наколупали… Се-э-э-э-рррриал получится что надо!.. Нин, плесни…
— Слушайте, а ведь какие мы молодцы! — прыгая и размахивая руками, восклицает Светка, — мы такое осилили! Такую глыбище возвели! Пи-ра-ми-да Чуича! Все фараоны отдыхают!..
— Пирамида — это, конечно, здорово, — соглашается Юра, — особенно мне нравится экшн с Жориным распятием. И этот инквизиторский костерец… Славно, славно! Мы вернулись в те славные времена, когда Папы устраивали расправу с неугодными, наслаждаясь очищающим пламенем.
— Всё-всё, — говорит Леша Карнаухов, — хватит прыгать, конец! Кончились наши лампочки… Быстренько, быстренько грузим всё в автобус… Надо ещё успеть на футбол. Как-никак суперкубок мира…
Юра кивает — надо!..
— По этому поводу, — говорит Амир, — надо бы устроить нам пир!
Тинка фыркает:
— Пир?!
Лёсик соглашается:
— Во время чумы?!
Юля улыбается.
— Да, — уверяет Амир, — пир! А что? Разве мы не постарались?
Аня радуется:
— Мы постарались… Мы преуспели… Наша Пирамида…
Пир Амида…
— Хватит пирамид, — говорит Жора, — дайте пива…
Наталья не может сдержаться:
— Жжжорка-а-а-а-а!..
Юля не может сдержать слёз:
— Хватит света… Выключайте «Юпитеры»!
И все – таки… Сериал, бесспорно, получился на славу! Но что главное? Главное то, что, занимаясь этими генными подробностями, мы выудили чрезвычайно важный непреложный факт: совершенство возможно! Кто-то признался: «Из мечты можно сделать варенье, надо только добавить фруктов и сахара». ДНК Иисуса — вот вам и фрукты и сахар! Святой Дух! И мечта о преображении человечества станет былью, как только…
Это — ясно!
— Это ясно, — повторяет Юля, — теперь нужно только работать, не покладая рук.
— Элис, отдохнёшь?
— Нет, мама…
Важная истина: реальность не в том, что происходит вокруг,
А в том, куда направлен наш ум…
Рингу Тулку Ринпоче
КОНЕЦ
PS. Жора — Георгий Александрович Чуич ушел от нас в мае 2013 года.
Спасибо ему!
И — вечная слава!
Смерть вовсе не печальна,
печально то, что многие люди вообще не живут.
Дэн Миллман
КОНЕЦ?
— Элис, ты готова?
— Да, мама…
ЭТО — NA4ALO NA4AL!..
Мы все здесь чужие?..
Дата добавления: 2015-08-03; просмотров: 64 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая страница | | | следующая страница ==> |
| Глава 13 | | | Грань «ЛИЧНОСТЬ» или «ВЛАСТЬ». |