|
— …и пахнешь ты…
Лена ищет слово.
— Да-да, говорю я, — пахну… Надеюсь, ещё… Пахну… И чем же?..
Лена раздумывает.
— Смелее, — говорю я, — ну-ка, ну-ка…
— Сундуком! — наконец произносит Лена.
Это та правда, которая в очередной раз свидетельствует о необходимости подвести итоги, понять и признать своё поражение среди сотен тысяч побед, ярких покорений вершин и умов, величественных триумфов… И теперь вот…
Мне просто нужно было дождаться этих слов от Лены!
— Хо, — говорю я, — так я и есть сундук!
— Да нет, — говорит Лена, — я в том смысле, что… Помнишь, я рассказывала тебе, что у моей бабушки…
Помню. Лена всегда с трепетом рассказывает о своём детстве, проведенном где-то в алмазных краях Сибири, о том, как её, совсем маленькую брали с собой на охоту, о том, как… Теперь вот о бабушкином сундуке…
— Помню, — говорю я, — конечно помню. Ты даже с рогатиной…
— Ты у меня совсем юный, — улыбнувшись, говорит Лена.
Я только-только вылез из Пирамиды Хеопса, перепачканный пылью и тысячелетиями, стою, отряхивая джинсы… Отсюда, видимо, и мой сундуковый запах. А как ещё может пахнуть гробница фараона, его саркофаг? Сундук он и есть сундук.
— Помоги, пожалуйста, — прошу я, ища в воздухе Ленину руку, чтобы она поддержала меня, отряхивающего штанину и прыгающего, как хромой, на одной ноге. Вот и сейчас я не могу обойтись без Лениной поддержки!
— Я держу, — говорит Лена, — не бойся!
С ней я уже ничего не боюсь!
Наше путешествие в Египет… Пирамиды… Пирамиды, конечно… Это то, на что была выплеснута вся моя жизнь! Это моя my life as a man (Моя мужская жизнь, — англ.).
— Ну что, — спрашивает Лена, — на этот раз убедился?
Теперь другая штанина.
— Давно, — говорю я.
В том, что Лена — моя надежда и опора я убедился с тех самых пор, как однажды она вытащила меня, что называется, из ямы. Я был в полном отчаянии, я даже сделал попытку...
— Да, — говорит Лена, — позвони Юрке. Он тебе дозвонился? Ты был как раз в пирамиде.
В пирамиду ещё никому не удавалось дозвониться. Говорят, что все попытки пробиться к фараону не только телефонным звонком, но даже мыслью блокируются системой древней защиты пирамиды от внешних тревог и посягательств. Говорят, что тому, кто попытается тревожить покой мумии грозит мучительная смерть. Чтобы не испытывать судьбу, проверяя надёжность защиты, я просто отключил телефон.
— Ну что… рассказывай!
Лене не терпится узнать, правда ли то, что Тинины стихи, написанные клинописью на той самой финтифлюшке, слово в слово выписаны и на стенах пирамид, и на… и на… Где ещё?
Правда! Уму непостижимая правда!
— Да, — говорю я, — есть…
Умопомрачение полное! Всё дело в том, что алебастровые статуэтки, найденные Картером среди тысяч драгоценных предметов (маска фараона, груды золота и драгоценных камней), отправленных вместе с Тутанхамоном в загробный мир, несут в себе символику, позволяющую высветить сокровенную суть мировоззрения египтян. Они — ключ к тайнам эпохи Амарны, к истории Нового царства…
— Что же получается, — говорит Лена, — получается, что…
Получается, что Тинина финтифлюшка и эти статуэтки — одного поля ягоды! Но главное то, что все стены тех пирамид Египта, которые нам удалось посетить, испещрены Тининой клинописью. Вот — гром среди ясного неба! Получается, что…
И не только Египта! Пирамиды Китая, пирамиды Индии, пирамиды майя… Даже пирамида Кайлас и та… Да!..
— Да, — говорю я, — получается…
Тинина финтифлюшка!.. Человечки, трубочки, кузнечики и птички… Тинины стихи и геном человека… Что же получается?..
— Да, — повторяю я. — сим-сим, открывайся!..
И эта Тинкина драхма из электрума со своими карлючками на ней… И тот осколок керамики из Санторина. И даже та штучка, которую Тина вручила мне ночью у Вавилонской башни… Да, все они…
Вот ведь какая получается штуковина: тайные знания пирамид, выписанные клинописью на финтифлюшке, на драхме и на… и преподнесенные Тининым стихом нам как дар, как божий дар, изменяют природу генома… Имеющий глаза да увидит! Имеющий уши да расслышит! Вот и весь сказ!
— Послушай, наконец, — восклицает Лена, — нет, ты только послушай!..
Она удерживает меня за рукав.
— Стой! — она цепляется теперь за борт куртки.
Мы спешим, мы просто мчимся, боясь опоздать. Какие могут быть тут рассуждения? Потом, потом…
— Нет! Сейчас! Ты сто лет водил меня за нос, ты обещал…
Не сейчас же!
— Что?! Что ещё?!
Я останавливаюсь, Лена просто сбивает меня с ног. Наконец передышка! Вся жизнь — на бегу, некогда остановиться, перевести дух. Спасибо Лене…
— Ну?
Мы стоим, не в силах слова произнести.
— Рест, — говорит она, глубоко вдохнув, — ты скажи мне, пожалуйста, — сдёргивая свой непременный платочек в синюю крапинку со своей лебединой шеи, — вот…
Теперь она берёт мою руку в доверительном порыве признательности:
— Спасибо тебе!..
Конечно, я поражён: я не знаю, за что меня благодарят. Лена! Это я… Это мне нужно… Это я должен валяться у нее в ногах…
— Лен, брось…
— Нет-нет, — настаивает она, отдышавшись. — Я!..
Мы молчим. Слова не нужны. Мы это понимаем и признаём: друг без друга мы — пустота, мы просто…
— Но вот ещё что, — наконец, произносит Лена, — Тина…
Тина?! Тина?!! Казалось, о Тине всё уже сказано, ясно, что Тина… Что без неё…
— Ты мне скажи, скажи мне, пожалуйста…
— Сейчас?.. Завтра, — обещаю я.
— Сейчас, сейчас! Этого завтра ведь может быть и не быть…
Да-да, Лена права: может быть… Или не быть! Чёртов Гамлет!
— Сколько у нас времени? — спрашиваю я.
— Нет…
— Вот что, — говорю я, крепко держа Лену за руку, — это важно. Это, — говорю я, пожалуй, важнее всего. И даже если мы опоздаем… Хорошо! Вот смотри…
Мы присаживаемся на какое-то поваленное дерево, успокаиваемся, я всё ещё держу Лену за руку…
— Не холодно? — спрашиваю я.
— Жарко!
Я рассказываю…
Наибольшее впечатление на Лену производит тот факт, что слова Тининых стихов созвучны с частичкой Бога, которую учёные уже открыли и выложили миру для обозрения на тарелочке с голубой каёмочкой.
— Как так?
— Звук, — говорю я, — это уникальное и универсальное средство воздействия на ДНК каждого и всех. Это тот ключ, который открывает…
— Ключ?
— … тот резец, помощью которого отсекают те участки нити…
Я ещё раз рассказываю Лене технологию совершенствования генома человека.
— …и, конечно, музыка стиха, и…
— Музыка?
— Именно! Только эта музыка… Никакая другая… Это универсальный язык… Надо только научить… Но это уже — проще простого: как выучить за ночь английский… Или испанский… Или какой ты там хочешь?
— Там?
— Там, тут, здесь и сейчас!.. Это уже простая простота, понимаешь? «Си-Эн-Эн» или «Би-Би-Си», или «Евроньюс», или, на худой конец, «Утро России»… Да, как «Вставай, страна огромная!», только теперь это обращение к миру:
«…на твоём костре догореть.
Ты вступаешь в сговор со мной.
Нагло верещит вороньё.
Я сцепляю пальцы в замок,
Чтоб не засчиталось враньё…».
Врать нельзя! Понимаешь?.. Скажешь слово неправды и тотчас у тебя на лбу высвечивается клеймо, тавр — «ВРУН!». И тут же — в костёр — пых…
Вот и вся технология зачистки мира!
И тут Тина…
— Что, что Тина? — спрашивает Лена.
Мне не надо отвечать — Лена и сама знает этот ответ: Тина соткана из частичек Бога. Вот такой божественный сгусток, скреп, сцеп, спай… Огнь Небесный, очищающий…
Вот такая история…
«…пальцы — в замок…».
Вот такие пироги…
Ти, Ты Та…
Ты мой омут, острог и порт…
Татататататататататататататааааааааааааааааа….
Вот такая наша Пирамида…
Тина — как вершина, венец!..
Дата добавления: 2015-08-03; просмотров: 55 | Нарушение авторских прав
<== предыдущая страница | | | следующая страница ==> |
Глава 11 | | | Глава 13 |