Глава 13. Главный государственный праздник помешал нам еще раз заполучить Брежнева для

Главный государственный праздник помешал нам еще раз заполучить Брежнева для продолжения лечения. У нас все было готово для инъекции наносом, но его уже успели перехватить кремлевские медики, чтобы подготовить к выходу в люди. Они сделали ему подвязки, подпорки, подвески, подкладки, упаковали в соответствующие одежды и выставили для обозрения ликующему народу. Как символ власти. Ему помогали приветственно махать рукой и поворачивать голову из стороны в сторону… Кукла на ниточках! Все было солидно и чинно. Говорили, что торс его подпирал и удерживал жесткий корсет, а на ноги были надеты железные, не сгибающиеся в коленях латы. Как трубы. Кукловоды постарались отменно! Говорили даже, что вместо вождя выставили двойника. Все это, конечно, походило на выдумки злопыхателей, но, вполне вероятно, что в этих сплетнях были и крупицы правды. Кто теперь знает?..

Было холодно и вьюжно, мы не пошли на Красную площадь, сидели у Жоры в Сокольниках, хлебали грибной суп с гречкой и даже ни о чем не спорили. Молча пялились в телевизор, наблюдая за тем, что происходит на главной площади страны. Ирина еще спала, а нам было любопытно, как выглядит Брежнев с трибуны Мавзолея в цветном изображении. Мы жили ожиданием его появления на экране, но он не спешил к нам на встречу. С экрана на нас глядели радостные возбужденные лица трудящихся, уверенно шествующих по брусчатке, звучали бодрые призывы и величания, слышались речи героев труда. Комбайнеры и доярки, космонавты и поэты — все говорили о достижениях, забыв, какими усилиями они им достались, ведь праздник. Зная истинное положение вещей, конечно, можно было поверить, что на трибуне будет двойник, поскольку самому Брежневу уже не под силу было передвигаться и в течение всего мероприятия оставаться на ногах. И все-таки вскоре мы увидели его — в демисезонном пальто и пыжиковой шапке. Его роскошные черные брови никак не свидетельствовали о дублере.

— Ха-ха-ха, — без всякого выражения засмеялся Жора, — ты только посмотри, какой он молодец, ведь держится. Ха-ха-ха…

Подошла Ирина.

— Ух ты! Еще и неплохо выглядит!

— Да нет, — сказал Жора, — выглядит он неважно… Мне он больше напоминает мумию…

— А что, похож! — простодушно переменила мнение Ирина.

Крупным планом лицо Брежнева не показывали, вероятно, из опасения высветить издержки макияжа. Несмотря ни на что мы подозревали, что на трибуне стоял двойник. Казалось, иначе и быть не могло, ведь настоящий Брежнев в это время проходил премедикацию, и мы вот уже третьи сутки безвылазно сидели дома и ждали звонка.

— Жор, — сказала Ирина, — бросьте вы его, а? Ведь вам нужен просто старый человек, но отнюдь не столь больной?

— Да мы, собственно, и не очень-то…

— Когда человек болен, — негромко проговорила Ирина, — грешно ему пытаться работать. Не так ли?

Так как мысль о двойнике не покидала нас, то мы решили, что он был — вылитый вождь. Ему привесили роскошные брежневские брови, нафабрили губы и щеки, надели на нос очки... Ему явно было около пятидесяти лет, но дело требовало, чтобы он выглядел постарше, и его состарили. Озвучил его мастер разговорного жанра Гена Азанов. Вся приветственная речь была записана, и стоило нажать кнопку, толкнуть двойника в бок и «фанера» бы сделала свое дело. На всякий случай человек, стоящий на трибуне, рот не открывал, снизошел лишь до помахиваний открытой ладошкой. Все было чинно-благородно, говоря языком Зощенко. Камера скользила по сияющим лицам москвичей и гостей столицы, по трепещущим на ветру разноцветным флажкам, реющим воздушным шарам. Гремела музыка, всеобщая радость побеждала оставленные дома огорчения, праздник рос и ширился...

К Брежневу мы так и не попали. Как там его ни премедицировали, как ни старались, ни пыхтели над ним, он умер через день после праздника Великого Октября. Умер во сне… Гроб в красном кумаче с черными лентами установили на артиллерийский лафет. Как и полагается, звучали скорбные речи... Три дня страна была в трауре.

Мы просто вышли на улицу прогуляться.

— Жор, — а где твое драповое пальто, синее? — спросил я.

Прямо на свою синюю кофту он надел не по сезону белый длинный до колен полушубок.

— Где-где?.. — сказал Жора и натянул на голову, по самые глаза, желтую заячью шапку с опущенными ушами. — В Караганде.

Зима была уже на пороге.

Дата добавления: 2015-08-03