Глава 12. Ровно месяц ушел у нас на обустройство в Америке

Ровно месяц ушел у нас на обустройство в Америке. Вит сдержал слово, и нам были предоставлены блистательные лабораторные апартаменты. Да, эта страна ждала уже нас. Мы были требовательны и даже привередливы, когда создавали свою «кухню» на новый лад. Учитывая наш предыдущий опыт, мы теперь все делали lege artis. Все было учтено до мельчайших подробностей. Термодатчик оповещал писком комара даже тепло Жориной трубки, которую он по-прежнему время от времени в раздражении бросал на полировку стола, и Жоре приходилось снова брать ее в зубы. Жили мы совсем рядом с лабораторным корпусом в роскошном коттедже, расположенном в редком соснячке в предместье Чикаго. Утро мы начинали с бассейна, а день заканчивали на теннисном корте. Я часто у Жоры выигрывал, но бывали вечера, когда он наседал так, что мне приходилось туго, и тогда я начинал хитрить, тянул время, перешнуровывал кроссовки или долго выбирал новый мяч.

— Нужно чаще бывать на корте, — говорил Жора и радовался, как дитя.

К нам пришел аппетит, у нас зарозовели щеки и заблестели глаза, наши ноги обрели под собой твердую почву, к нам вернулся здоровый сон. Иногда я звонил Ане…

— Мы перебрались в Чикаго!

— Мне больше нравится Лазурное побережье.

О генах мы даже не упоминали.

— Ты теперь никуда от меня не денешься, — грозился я ей.

— Когда ты будешь в Париже?

Вскоре мы поверили, что Америка действительно страна великих свершений. The American Way of Life нам нравился, хотя мы не могли ощутить его в полной мере, живя почти в полном затворничестве и не окунаясь в гущу мировых событий. Хозяином нашей жизни был Вит, этот щуплый заикающийся евреишко, чьи тихие повседневные поступки вызывали восхищение своей обязательностью и неподдельной аккуратностью. Мы верили в него, доверяли ему во всем, полагаясь на его удивительную интуицию в выборе единственно верного решения в жутких условиях рыночных отношений, которые, что называется, взяли нас за горло при первом же самостоятельном шаге по чужой земле.

— Ну как тебе живется в чужой стороне, — время от времени приставал ко мне Жора, — хочется, небось, домой, похлебать борща с фасолькой или сальца с картошечкой?…

Иногда мы откровенно скучали.

— Пригласи сюда свою Анку, — как-то сказал Жора, — ей понравится.

Он был уверен в том, что Аню мы ни за какие деньги не вытащим из Парижа и больше никогда не увидим.

— И где-то здесь топчется рядом и твоя Тина. Ты не думал об этом?

Я вытаращился на него:

— С чего ты взял?

Только Тины здесь мне ещё не хватало!

— Я уверен, — сказал он, — здесь — это наверняка!

— Она и в Париже была наверняка.

— Да сдался ей твой Париж! Она точно здесь! Я чую её! В Оклахоме или в Луизиане!.. А точнее — в Майями! В Майями — точно! Где же ей ещё обитать?

Жора просто издевался надо мной!

Вскоре стало ясно, что при всей нашей гениальности и старательности мы вдвоем с Жорой ничего не сделаем. Мы всегда это знали и все свои усилия тратили на создание экспериментального полигона — приобретение необходимого лабораторного оборудования. Перед нами открылся широчайший выбор всего, что душа желает. Нам привозили последние модификации лабораторной техники, с нами работали безмолвные (если не немые) менеджеры и наладчики, физики и химики, и электронщики, и программисты. Последнее слово было за Жорой. Он был генератором технологических новшеств и хозяином положения. Все операции были упрощены до гениальности и автоматизированы. Наши роботы и компьютеры шумели и пищали, и щелкали, шипели кондиционеры, мигали индикаторные разноцветные лампочки... Ни звука лишнего, ни пылинки. Солнечные лучи сюда не проникали, но света было достаточно, чтобы найти иголку и разглядеть наши клеточки, которым выпала честь стать первооткрывательницами новой эпохи, эры, да-да, новой эры.

Наши клеточки! Боже, как мы за ними соскучились! Мы были уверены, что все у нас получится. Все! Мы пригласили к себе Стаса, и он снова привез нам из своей Голландии несколько контейнеров с искусственными матками.

— Давно бы так, — радовался он за нас, — в этом сраном Союзе…

Он до сих пор пытался оправдать свой побег в Голландию.

Вскоре все стало на свои места. Это был полигон, конвейер по производству человеческих жизней, а если быть более точным и заглянуть в глубину явления — рукотворная дорога в вечность. Мы взяли на себя смелость спорить с Богом. Я понимал, что спор этот высосан из пальца. Спорить с Богом так же бессмысленно, как утолять жажду морской водой. Это все равно, что просить милости у палача. И вот настал час. Пришло лето, середина июля, наши приборы и экспериментальные установки прошли «прогонку» и были готовы исполнять любые наши команды. Теперь нужны были люди — команда завоевателей вечности. Тут и начались старые проблемы...

О Пирамиде не произносилось ни слова, но мы были уверены, что ее строительство уже идет полным ходом. Я даже забыл поздравить с днем рождения Юлю.

— В июле? — спрашивает Лена.

— В самом начале, — говорю я, — хороши в июле Юли…

По правде говоря, я просто разрывался на части: Юля, Аня… Теперь ещё эта неуловимая Тина, о которой я старался даже не думать. Жора тоже молчал.

— Я тебя понимаю, — говорит Лена.

— Спасибо, — произношу я, — если бы не ты…

Мне нравится эта ее Турея. В первый раз за много дней утро пасмурное. Дождя нет. Только небо затянуто серой пеленой. Мы уже успели выпить по чашке крепкого чая с блинами и морошковым вареньем.

— … мне даже показалось, что ледяная стена стала таять, — говорит Лена.

— Какая стена?

— Плача, — смеясь, произносит Лена, — Стена Плача.

— Слёз? — спрашиваю я, — Стена Слёз?

— Ага, — говорит Лена, — слёз радости.

Она терпеливо выслушивает мою исповедь даже по утрам, и мне льстит ее внимание.

— Нужно мысленно, — говорит она, — идти на сближение, а не на разрыв.

Кошки мурлычут, трутся рядом с нами в поисках ласки и теплоты. И я уже привыкаю к этому мурлыканию.

— И знаешь, — говорит Лена, — мои душевные тревоги улеглись, рассеялись, остались где-то там, в городском переполохе.

У нее, я понимаю, тоже были трудные дни.

— Больше ничего не болит, не тревожит, не выворачивает душу. Все зажило.

Меня радует, что и я к этому причастен.

Дата добавления: 2015-08-03