Февраля, четверг

В половине восьмого утра случился Нечеловеческий Ужас и Самый Настоящий Кошмар. Я спала (что же мне еще делать в такое время?), и вдруг у меня в ухе заиграла «Маленькая ночная серенада». Померещилось, что я в Филармонии и уже пора аплодировать, но проснулась и поняла, что это звонит мобильный. Господи, где же он? Телефон нашелся под подушкой. Интересно, от кого я его там спрятала?

Еле выдрала себя из сна, с трудом нашла телефон – и ради чего все это?!

– Я жена Романа. – Еще окончательно не проснувшись, я поняла, что происходит что‑то страшное. – Я знаю, вы любовница Романа. Встретимся сегодня в шесть вечера? Где?

– В «Кофесоле», – машинально ответила я и тут же закричала: – Нет, не в «Кофесоле», не в «Кофесоле», вообще нигде! (Ведя важные переговоры необходимо расслабиться, посчитать до десяти, подышать, всесторонне обдумать ситуацию и свой ответ.)

Но она уже отключилась… Зачем я договорилась с ней встретиться, зачем, зачем?!…

Про «Кофесол» я сказала машинально, потому что этот «Кофесол» (очень демократичная, не пафосная и не манерная кофейня) находится в соседнем со мной доме и полностью изменила мою жизнь.

Если человек живет на углу Невского и Владимирского, то ему несколько раз в день кто‑нибудь звонит и говорит: «Я на Невском, забегу к тебе выпить кофе». Особенно этим отличаются Анька, Машка, Татьяна, Катька и Наташка – зайдут на минутку выпить кофе, а смотришь, уже и пообедали, и поужинали, и вместе со мной собираются ложиться спать. Теперь я встречаюсь с ними в «Кофесоле» – очень удобно, потому что всегда можно тактично и не обидно уйти, и никто не зависнет у меня дома на целый день.

Я поняла, что произошло. Теща не выдержала и обо всем рассказала жене Романа. Мне казалось, она увлеклась психологией, и мы с ней обо всем договорились – я не выхожу замуж за Романа, а она, следуя моим советам, старается улучшить семейную жизнь Романа. Почему она это сделала? Почему люди так злы ко мне и невосприимчивы к науке?

Я – загнанный олень (чуть не расплакалась, когда это поняла). Меня гонят все – мальчишка на Дворцовой, декан, жена Романа. Невыносимо жалко себя – бедного, Очень Одинокого Оленя… Теперь, когда судьба поймала меня в капкан неприятностей, мне остается только лежать под одеялом и надеяться, что когда‑нибудь и для меня настанут лучшие времена.

…Или не стоит грустить? Надо отдать справедливость, в моей жизни есть и хорошее – много верных друзей (мама, Мура, Женька, Алена, Ольга, Ирка‑хомяк, Лариса)… и много‑много студентов. Для них я вовсе не «любовница Романа», а уважаемый кандидат наук.

Думала, что не сомкну глаз на мокрой от слез подушке, но заснула и проспала до десяти – от горя и потому, что мне сегодня к двенадцати.

Проснувшись, немедленно посоветовалась с девочками, сообщать ли Роману о назначенной на шесть часов неприятности.

Женька сказала, что я должна смело смотреть в лицо неприятностям и ни в коем случае не приходить на встречу с женой.

Алена предложила взять напрокат ее сумочку от Гуччи, чтобы я чувствовала себя уверенно, а сама Алена на всякий случай сядет за соседним столиком.

Ольга сказала, что торопится на «Ленфильм» брать интервью у одной молодой актрисы, которая играет в «Ментах», и посоветуется с ней – актриса должна знать, как поступать в криминальных ситуациях.

Так я и не поняла, звонить ли Роману. Как психолог, думаю, что лучше его не беспокоить, а самой посмотреть, какая у него жена, как она выглядит и во что одета.

На кухонном столе лежала записка: «Покорми черепаху». Чем кормят черепах? С закрытыми глазами забросила в комнату черепахи небольшой бутерброд с сыром и докторской колбасой, и вдруг мне стало так горько – ну почему я вечно иду у всех на поводу? Согласилась на свидание с женой Романа, приютила черепаху…

Твердо решила сдать черепаху в зоомагазин.

Не могла дождаться одиннадцати часов. Почему бы зоомагазинам не начинать свою работу хотя бы с десяти или даже с восьми? Без одной минуты одиннадцать приступила к обзвону зоомагазинов, умоляя взять черепаху на содержание за разумную плату.

Везде был одинаковый ответ:

– Мы от населения черепах без документов не принимаем.

Я припомнила – да, действительно, никаких документов при ней не было, а население с черепахой, без документов – это я. У меня ведь тоже, кстати нет паспорта. Мы обе с ней – бедные лишенки.

– Пожалуйста, примите зверя, – заискивала. – У нас уже есть Лев Евгеньич, Савва Игнатьич (мол, мы свой долг перед животным миром выполняем)… Ребенок принес, маленький… – я для пущей убедительности хлюпнула носом.

– Сколько лет вашему ребенку?

– Э‑э… пятнадцать… Но она еще очень маленькая…

– Продавайте черепаху у рынков. Только не отдавайте даром, а то неизвестно к кому попадет, – ответила мне продавщица. Добрая, в остальных магазинах мне вообще ничего не посоветовали…

– Я понимаю, что нельзя бесплатно отдать животное кому попало на улице – мало ли ходит черепашьих маньяков…

Представила, как стою у рынка с черепахой в руке и, заглядывая в глаза прохожим, бормочу: «Купите черепаху, недорого… отдам в хорошие руки…»

Интересно, она девочка или мальчик?

Решила, что вопрос с черепахой можно отложить, и очень старательно одевалась на встречу с женой Романа – Алена сказала, что от этого многое зависит. Не понимаю, что именно. Предположим, я понравлюсь жене, и что?…

Назову черепаху Гантенбайн.

Сегодняшний вечер войдет в историю как Очень Жуткое, Леденящее Душу Событие. Когда‑нибудь, через много лет, зимним вечером я скажу своим друзьям: «А помните Очень Жуткое, Леденящее Душу Событие?», и они, ни на мгновенье не задумавшись, печально кивнут головой.

В «Кофесоле» я заказала самое большое шоколадное пирожное из всех, что были на витрине, и бокал шампанского, чтобы чувствовать себя независимо и немного затуманить сознание. Шоколад с шампанским – это гремучая смесь, под влиянием которой юные невинные девы немедленно превращаются в юные невинные жертвы, потому что шоколад возбуждает, а шампанское отключает соображение. Но я‑то не глупенький подросток!

Я уселась за свой любимый столик у окна лицом к двери и принялась курить одну сигарету за другой. Садиться лицом к двери – это наследие наших предков: они всегда усаживались в таверне или, скажем, в рюмочной лицом к выходу, чтобы держать все под контролем, не прозевать врага и вовремя убежать.

Очень скоро я немного поплыла от шампанского и мне стало не так уж и страшно.

– О, это вы, здравствуйте!

Лариса! Какое счастье, находясь в этой враждебной обстановке и в туфлях на каблуках (надела по совету противной Алены, чтобы понравиться жене), увидеть близкого, позитивно настроенного ко мне человека. Лариса улыбнулась мне, и я тут же расслабилась – друзья ведь и существуют для поддержки и выделения тепла.

– Спасибо вам! – бодренько так сказала Лариса. – Вы полностью изменили мой взгляд на мир.

Оказалось, она, усвоив из наших занятий, что главное в жизни мужчины – либидо, решила пересмотреть свою жизнь и мобильный телефон своего мужа и таким образом вышла на его любовницу и сейчас ей покажет…

– Что? Что покажете? – с интересом спросила я. Может быть, жена Романа покажет мне то же самое?

– Неважно, в общем, спасибо вам за все!

Я скромно потупилась. В такие минуты чувствуешь, что не зря живешь.

– А я жду жену моего… друга, – сообщила я и для большей ясности добавила: – Любовника.

Если бы не страх и шампанское, я бы ни за что не призналась Ларисе, что я нахожусь здесь, в кафе, по такому неприглядному поводу.

– Жена моего любовника хочет со мной познакомиться. Боюсь немного…

Лариса изменилась в лице.

– Да не бойтесь так за меня, – успокоила я Ларису, – я же психолог, всегда смогу ее убедить не драться и не скандалить на людях…

Приятно, когда твои друзья волнуются за тебя, особенно новые друзья. В нашем возрасте редко возникает новая дружба…

У моего папы было замечательное выражение для определения степени дружеских отношений: «Мы с ним на "ты" и на "… твою мать"». Это удивительно точно – близким друзьям можно сказать все, что чувствуешь, а просто приятелям не всегда.

У нас на кафедре есть одна доцент, с которой мы лет пять ходим курить и с большой доверительностью обсуждаем разные душевные моменты «про жизнь». Она рассказывает, что не знает, как ей себя вести со своим сыном, и что ему как раз сейчас очень нужен отец, а отца‑то нет, и что же делать? Но доцент ни за что не признается, что ей, например, как раз сейчас тоже очень нужен мужчина, и я не расскажу… И вот мы с ней пять лет изливаем друг другу души про всякие экзистенциальные проблемы (про смысл жизни, страх смерти, зачем мы в этом мире и прочее) и при этом называем друг друга по имени‑отчеству. Все это вместе означает, что мы с ней в переносном смысле на «ты», но ни в коем случае ни на «… твою мать». Общаться так немного грустно, потому что чувствуешь себя ужасно взрослым человеком. А вот с Ларисой все совсем по‑другому, она кажется мне новой близкой подругой.

– Вы… Вы… – заикалась Лариса. Неловко, что она так волнуется за меня!

– Да не переживайте вы так, может быть, она еще не придет. Вряд ли мы с его женой станем подругами, тогда зачем встречаться, правда?

– Мой муж Роман – ваш любовник? – проговорила Лариса.

Господи, так бывает только в бразильском сериале, но я же нахожусь в Питере!

Дальше у нас с Ларисой, действительно, состоялся разговор как в бразильском сериале:

– Кто?

– Роман.

– Роман – ваш муж?

– Роман мой муж.

– Не может быть.

– Да.

И опять:

– Роман ваш любовник?

– Роман?

– Да.

– Кто, Роман?

Лариса пришла в себя быстрее меня и решительно расставила все по местам:

– Один и тот же Роман – мой муж и ваш любовник, – сказала она так, как будто спрашивала: «Кто с тобой работает?!» На секунду мне показалось, что она светит мне лампой в лицо.

Когда кто‑то другой произносит слово «любовник», кажется, что оно какое‑то неприличное, – на ум приходят прятание в шкафу, убегание через балкон и прочие пошлости, не имеющие никакого отношения к твоей неземной любви, протекающей в особой, совершенно не такой, как у всех, ситуации.

Не сводя с меня немигающего взгляда, Лариса потыкала пальцем в кнопочки своего телефона, и у кого‑то заиграла «Маленькая ночная серенада». Оказалось, у меня.

– Ну! – сказала Лариса за столом и в телефоне. – И что? Смотрите мне в глаза.

Я ответила, что теперь совершенно ясно, что это какое‑то недоразумение:

– Мой друг Роман не может быть одновременно вашим мужем Романом, потому что жена Романа ужасно неразговорчивая, молчит, страшно сказать, по нескольку дней.

– А как же мне еще их воспитывать‑наказывать? – возмущенно ответила на это Лариса.

В критические моменты жизни люди собираются с силами, они проявляют дикую находчивость и им на помощь приходят все ресурсы организма: так, одна женщина даже приподняла автобус, придавивший ее ребенка, и спасла свое дитя!

Я тоже проявила необычайную находчивость и впала в ступор, поэтому плохо помню, что было дальше.

– А‑а… Разве я… разве мы… разве Теща… мне спать пора. Вот пирожное доем, и сразу спать. И мы очень скоро увидимся в салоне, всего вам хорошего…

Выход я нашла быстро, но не с первого раза, а сначала потыкалась в дверь туалета, потом попала на кухню.

Интересно, останемся ли мы с Ларисой друзьями? Думаю, да. У нас с Женькой однажды был один общий мужчина – мой муж Денис. Там у них что‑то вышло, случайно или специально, я не выясняла. Нет, сначала‑то я сказала Женьке – уходи вон из моей жизни, а потом подумала – как это «вон», нет уж, я не дура терять подругу с детского сада навсегда, и сказала – подожди, не иди пока никуда.

Может быть, и с Ларисой так получится? Но даже если мы не останемся близкими людьми, я не вправе на нее за это обижаться, она все‑таки не старая моя подруга, а новая.

Не могла попасть домой в течение двадцати минут – консьержка, ставленник Лысого, в платках поверх дореволюционных тренировочных штанов, рассказывала мне, как весело ей было двадцать лет назад плавать буфетчицей на пароходе, совсем не то, что сидеть в подъезде, где у нее, в принципе, немного работы. Поэтому, когда мне станет скучно, она всегда может подняться ко мне поболтать.

Больно ударилась о беговую дорожку в прихожей. Начну бегать с понедельника. Чувствую себя неважно, но, может быть, еще побегу, хотя глупо начинать спортивные занятия, если тебе нездоровится. Я могу приступить к занятиям в любое время, мне ведь не нужно никуда идти, беговая дорожка всегда ждет меня в прихожей.

Не могу записать, что сказала Женька насчет того, что я вечно влипаю во всякие истории, и вот теперь жена Романа оказалась моей подругой Ларисой, хотя кто бы мог подумать!… Не могу, потому что я принципиальный противник ненормативной лексики в письменном виде, и только культурно использую кое‑что в устной речи – когда мне на ногу неожиданно падает беговая дорожка или Женька, Алена, Ольга и еще несколько самых близких мне людей очень уж распоясываются, и требуется их резко одернуть. Но не в письменной речи!

Рассказала Женьке про развеселую консьержку‑буфетчицу. Женька противно хихикала и называла меня новой русской. Говорит, у меня все признаки – джип, парковка, консьержка. Пришлось ее резко одернуть.

Дата добавления: 2015-08-03