Гипноз - мост к непознанному

Наука о мозге, его функциях и механизмах, очень далеко продвинуласьза последние десятилетия. Если говорить только о наиболее важныхоткрытиях, то следует причислить к ним новое понимание сложнойбиохимической "кухни" мозга, создание стройной теории восприятия иобработки зрительной информации, возникновение науки о сне и о различнойфункции больших полушарий мозга, возможность прямого наблюдения заактивностью разных мозговых структур в процессе деятельности благодаряэмиссионной томографии. Все эти направления исследования успешноразвиваются. Однако, по мнению некоторых ученых, следующий качественныйскачок в изучении мозга невозможен без привлечения пристального внимания ктем феноменам человеческой психики, которые пока считаются загадочными идо сих пор не стали предметом серьезного и систематического научногоанализа. К этим феноменам принадлежат особые состояния сознания вроде йогии медитации, само существование которых сомнения не вызывает, ипарапсихопогические явления, такие, как передача мыслей на расстоянии,"дальновидение" на сотни километров и предвидение будущего, вызывающие убольшинства серьезных ученых в лучшем случае скептические улыбки. И длятакой реакции есть основания. Основным условием научного исследованияявляется уверенность в существовании факта, который нуждается вобъяснении. Если само наличие факта вызывает сомнение, если предполагаетсяошибка в наблюдении или, того хуже, умышленная фальсификация, любойуважающий себя ученый немедленно теряет интерес к проблеме. Слишком ужвелик риск стать жертвой мистификации и потратить время, силы и средствана изучении того, чего не существует в природе. К сожалению,парапсихологические феномены дают основания для таких опасений: в этойобласти подвизается великое множество людей, не имеющих солидной репутациив науке, не проводивших никаких признанных систематических исследований,склонных принимать желаемое за действительное, доверять собственнымвпечатлениям и интуиции без строгих методов контроля, а то и простоготовых во имя сенсации представлять на всеобщее обозрение заведомофальшивый материал. И ученые, дорожащие своим престижем, пугаются такойвозможности и обращаются к более надежным, проверенным, но... зачастуюменее интересным феноменам. В результате возникает порочный круг, прикотором загадочные явления человеческой психики все более отдаются наоткуп энтузиастам с сомнительной репутацией или откровенным шарлатанам ифокусникам-фальсификаторам. Между тем подлинный прогресс в этой областимог бы привести к перевороту в науке о мозге и о человеке, и участие висследованиях серьезных ученых представляется жизненно важным. Как же быть? Я думаю, что на первом этапе необходимо более активное икомплексное изучение по крайней мере таких феноменов, само существованиекоторых сомнений не вызывает, получивших уже определенный статус вакадемической науке, но не сделавшихся от этого менее загадочными. Преждевсего речь идет о гипнозе.... Двадцать семь лет тому назад, в физиологической лаборатории 1-гоМосковского медицинского института, расположенной на базе клиники нервныхболезней, мы принимали американского гостя - специалиста по изучению сна.Он провел месяц в лаборатории, принимая участие в исследованиях иобсуждениях научных проблем, и лишь незадолго до возвращения в СШАпризнался мне в истинных целях своего визита. Интересовали его не нашиисследования сна, которые начались незадолго до этого и еще не привели ник каким серьезным открытиям, а контакты с советскими парапсихологами, непризнанными академической наукой. И, рассказав о нескольких своихвстречах, доктор Макс Тот внезапно спросил меня: "Хотите познакомиться сочень сильным гипнотизером, Владимиром Райковым?" По молодости лет я неочень беспокоился о своей научной репутации. (Впрочем, и в дальнейшем я неочень за нее опасался, иначе никогда не решился бы опубликовать нескольконыне международно признанных, а в тот период очень спекулятивных идей). Явстретился с Райковым, послушал его и посмотрел некоторые егоэксперименты, о которых речь пойдет ниже, и уговорил заведующего нашейлаборатории пригласить Райкова выступить у нас с докладом. ВладимирЛеонидович пришел в сопровождении нескольких своих испытуемых и для началапредложил провести их неврологическое обследование. Я и мои коллегиубедились, что у испытуемых нет никаких признаков отклонения в работемозга. А затем произошло нечто в высшей степени необычное. Райков ввелиспытуемого в состояние глубокого гипноза и произнес "магическоезаклинание": "Тебе два дня". Произнесенное громовым голосом, напоминающимрыканье льва, это заклинание произвело поразительное действие: уиспытуемого появились неврологические рефлексы новорожденного(отсутствующие у взрослых людей), раздался плач, напоминающий плачноворожденного и, что самое удивительное, появились плавающие,некоординированные движения глаз. Когда мы приподняли испытуемому закрытыевеки, мы обнаружили, что один зрачок смотрел прямо на нас, тогда какдругой уплыл далеко вверх. Здоровый человек не в состоянии произвольнораспорядиться так своими глазами, и вообще законы неврологии непредусматривают возможности такой дискоординации взора: это бывает в норметолько у младенцев, до формирования всего нервного аппарата регуляциивзора. Я, после встречи с Райковым, был уже морально готов к такому удару помоим неврологическим представлениям, но для моих коллег это было весьматяжелым переживанием. Некоторое время они сидели с совершенно обалделымивыражениями лиц, а затем кто-то робко спросил Райкова, как он можетобъяснить этот интересный эксперимент. И Владимир Леонидович, ничтожесумняшеся, принялся объяснять. Разумеется, он ничего не мог объяснить, ибо и сейчас, спустя четвертьвека, мы только с трудом приближаемся к самому общему пониманию этихфеноменов. Но Райков принялся уверенно и весьма поверхностноманипулировать некоторыми достаточно примитивными представлениями о работемозга, которые в тот период предлагались студентам. Через пять минут сталоочевидно, что у него нет не только объяснений, но и сколько-нибудьглубоких знаний неврологии и физиологии мозга. И тогда мои коппеги вздохнули с облегчением: "А, так он же ничеготолком не знает... Стоит ли тратить время?" Разумеется, я не мог упуститьтакого случая. "Коллеги, - сказал я, - ваша реакция напоминает мне старыйанглийский анекдот: ДДжим, я только что встретил твою лошадь. Она говорит,что кончила Кембридж". - ДВрет, ничего она не кончала"". "Вам, коллеги, -продолжал я, -как и герою анекдота, неважно и не удивительно, что эталошадь (жест в сторону Райкова) умеет говорить. Вам важно, что онаКембриджа не кончала. Но говорить-то она умеет и, даже если сама не можетобъяснить, как это у нее получается, с нас-то, претендующих на званиеученых, эту обязанность никто не снял. Необходимо думать и изучатьфеномен, коль скоро он существует". В тот период мой призыв остался гласомвопиющего в пустыне, и это была типичная реакция научного сообщества нановый ошарашивающий факт: а нельзя ли под тем или иным предлогом (на этотраз - под предлогом недостаточной научной компетенции гипнотизера)уклониться от вызова природы и сохранить сложившееся мировоззрение? Такойпоиск интеллектуального комфорта нередко очень мешает в науке. Между тем кое-что существенное удалось подметить уже тогда. Попыткаприменить в гипнозе прямую инструкцию по типу: "Подвигайте-ка глазамиодновременно в разные стороны" - успеха не имела. На эту инструкциюиспытуемый не реагировал. Весь комплекс "симптомов новорожденного"возникал самостоятельно только тогда, когда испытуемому внушался целостныйобраз - образ двухдневного ребенка. То же самое характеризовало и всеостальные эксперименты с гипнозом. Если испытуемому внушали образшестилетнего ребенка, его почерк становился таким же, каким был в шестьлет. Но из "прямой инструкции": "Пиши так, как ты писал в шесть лет" -ничего не получалось. Райков создал себе имя развитием творческихспособностей в гипнозе. Его испытуемые после нескольких сеансов гипнозаначинали значительно лучше и интереснее рисовать или играть на музыкальныхинструментах. Но и это удавалось только тогда, когда им внушался образхорошо им знакомого выдающегося деятеля искусства: "Ты - Репин" или "Ты -Рахманинов", и дальше следовала очень открытая, ничем не скованнаяинструкция: "Рисуй" или "Играй". Это отнюдь не означало, что испытуемыеначинали писать картины в стиле Репина или играть в манере Рахманинова. Вих творчестве проявлялись их собственные пристрастия и даже пристрастиясамого Владимира Леонидовича, который и сам писал картины. Но степеньотождествления себя с выдающимся художником как с личностью была, тем неменее, впечатляющей. Когда одной испытуемой, которой внушили образ Репина(пол в этих экспериментах значения не имел), предложили ответить навопросы психологического опросника, она откладывала в сторону какнепонятные вопросы, содержавшие реалии современного быта, отсутствовавшиево времена Репина, такие, как телевизор. Когда студенту внушили, что онангличанин, и Макс Тот бегло заговорил с ним по-английски (разумеется,мальчик немного знал язык), то на неожиданный вопрос: "Do you like пиво?"("Любишь ли ты пиво?") последовал еще более неожиданный ответ; "What'smean пиво?" ("Что такое пиво?"), т.е. степень отождествления себя свнушенным образом была так велика, что парень "забыл" значение русскихслов. Когда одному испытуемому внушили, что он Поль Морфи - гениальныйамериканский шахматист, - и предложили сыграть в шахматы, первой егореакцией было требование огромного гонорара - миллиона долларов. Емувручили пачку чистой бумаги, объявив, что это и есть вожделенный миллион,и в этот момент на энцефалографе был зарегистрирован мощный всплескэлектрической активности кожи, свидетельствующий о выраженнойэмоциональной реакции. Кстати, играл с этим испытуемым сам Михаил Таль, ион же сыграл с ним партию в его обычном состоянии вне гипноза. Нафотографиях было видно, как уверенно держался во время игры испытуемый,пока считал себя Полем Морфи, для которого имя Таля ничего не значит, - икак робко вжался в стул тот же испытуемый вне гипноза, хорошо представляясебе, с кем он играет. Между прочим, Таль признал, что хотя "в образе"испытуемый играл, конечно же, не на уровне Морфи, но все же примерно надва разряда выше, чем без гипноза. Спустя несколько месяцев на вопросжурналиста, какая партия за последнее время запомнилась ему больше других,Таль ответил; "Встреча с Морфи" - и объяснил ошеломленному репортеру, чтогаллюцинаций у него еще нет. Итак, именно внушение целостного образа позволяет выявить в гипнозеуникальные возможности, о которых сам человек не догадывается. Разумеется,эти возможности именно выявляются, а не привносятся состоянием гипноза.То, что не содержится в опыте, приобретенном человеком на протяжениижизни, то, что не опирается на потенциальные ресурсы мозга (которыенамного превосходят наши самые смелые мечты) - в гипнозе получить неудается. В этом смысле весьма показателен рассказ Макса Тота. Он тожеэкспериментировал с внушением раннего возраста и однажды рискнул перейтигрань и внушить испытуемому, что он еще не родился. "Никогда больше яэтого не повторял, - сказал Тот, - потому что очень испугался: у клиентаостановилось дыхание, хотя сердце продолжало работать (как у плода дорождения). Я почувствовал, что теряю контакт с испытуемым (возможно,начиналось кислородное голодание мозга). И в этот момент, к счастью,испытуемый сам вышел из состояния гипноза". В то же время из попыткивнушить человеку, что он уже умер, ничего не получалось: он просто ложилсянавзничь и складывал руки на груди, как, в его представлении, происходит спокойником. В отличие от опыта рождения, реального опыта смерти убольшинства из нас, по счастью, нет. Переживание внушенного образа обладает огромной силой, по-видимому,потому что включает все потенциальные возможности образного мышления,которым в обычной жизни, кроме сновидений, мы в нашей культуре пользуемсяочень мало. Йоги и представители восточных цивилизаций используют егогораздо шире. Но захватывающий рассказ о сущности образного мышлениястанет темой следующей главы. А эту главу я хочу закончить смешнымэпизодом, который характеризует не образное мышление, а примитивноемышление людей, управлявших в свое время советской империей. Однако для полного понимания юмора этого эпизода необходимо сначаларассказать еще одну смешную историю, связанную с В. Л. Райковым. Однаждыон явился ко мне в лабораторию, уселся, закинул ногу на ногу иторжественно провозгласил: "Вчера мне предложили пост министра внутреннихдел, и я согласился". Это было задолго до перестройки, после которой всестало возможным, и поэтому я осторожно поинтересовался, не пришел ли онпроконсультироваться со мной по поводу своего психического здоровья. Новыяснилось, что ему и впрямь предложили роль министра внутренних дел вфильме Элема Климова "Агония" - о Распутине, и он сыграл эту роль оченьнеплохо. А теперь о том эпизоде, который характеризует мышление крупныхчиновников СССР времен агонии империи. Незадолго до перестройки Райковпопросил меня сопровождать его в Ученый совет Министерства здравоохранениядля поддержки проекта создания лаборатории по изучению и развитиютворческих способностей. Я охотно согласился, поскольку гипноз, как идругие особые состояния сознания, - прекрасный метод активации творческогопотенциала. Заместитель председателя Ученого совета ознакомился с проектоми сказал: "Это очень интересно. Но, откровенно говоря, ВладимирЛеонидович, под развитие творческих способностей писателей, художников,музыкантов Вам не дадут ничего - это неактуально. А вот не могли бы Вы спомощью Вашего метода повысить по всей стране производительность труда?" Явзглянул на Райкова - глаза его округлились и челюсть отвисла. Я никогдане видел Райкова таким растерянным - даже когда он свободноимпровизировал, объясняя неизвестные ему механизмы гипноза. Я понял, чтоон собирается отказаться, и решительно вмешался: "Разумеется, он может.Его метод - прекрасный способ повышения труда на фабриках и заводах". Зам.председателя обрадовался: "Вот-вот, составьте такой проект, и мы поддержимВас любыми средствами". Когда мы вышли из министерства, Райков на меня накинулся: "Что Вытакое несли? Какая, к черту, производительность труда?" "Успокойтесь,Володя, - ответил я. - Во-первых, Вы не знакомы с организацией науки встране. Когда Вам уже дадут лабораторию, Вы будете делать то, что умеете,и никто и не вспомнит о первоначальных условиях. А во-вторых, как это Вамне хватило чувства юмора? Вы сыграли у Климова периферийную, второстепенную роль. А сейчас Васхотят повысить в роли - Вам предлагают роль Распутина, предлагают спомощью гипноза спасти страну. Как же можно от этого отказываться?" В следующей главе мы поговорим всерьез о проблеме образного мышленияи его роли в понимании загадок человеческой психики.

Дата добавления: 2015-08-05