Структура города и его про­странственно-видовые связи

За период с 1723 по 1914 гг. в про­цессе формирования архитектурного образа города условно можно вы­делить несколько сменявших друг друга этапов, в каждом из которых уделялось большое внимание градо­строительной роли храмов. На основе планировочной схемы города-заво­да в период классицизма продолжал формироваться развивающийся относительно оси городского пруда архитектурный ансамбль. Отвеча­ющая закономерностям природной ситуации объемно-пространственная структура не позволила вертикалям церквей сгруппироваться непосредс­твенно в центре поселения на пересе­чении его главных композиционных осей. Река, традиционная основа ком­позиции русских поселений, в данном случае не была ее полноправным эле­ментом. Комплекс заводских зданий,

оказавшись ядром планировочной композиции, участвовал в создании планировочной структуры Екатерин­бурга, но архитектурно был слабо выражен в городском силуэте. В не­обычной градостроительной ситуации находящиеся в пространстве поймы р. Исеть пруд и окружающие его жи­лые и общественные здания, плотину, площади композиционно объедини­ли доминанты церквей. Чередуясь с особняками, монотонная малоэтаж­ная застройка стелилась вверх по рельефу. Там, в удалении от пруда и русла реки, возвышались храмы, этим застройка увязывалась с ландшафтом и подчеркивала его структуру. При­родный рельеф, водное пространство городского пруда определили точки восприятия, с которых раскрывал­ся город и его силуэт. Историчес­кое ядро Екатеринбурга, состоящее из пруда, плотины и завода - самое низкое место в городе, окружающий его ландшафт имеет чашеобразную структуру, подобную амфитеатру. В условиях преобладавшей тогда ма­лоэтажной застройки с верхней пло­щадки плотины и берегов пруда город воспринимался целиком. Равнознач­ные по массе церковные ансамбли на восточной и западной стороне города формировали снижающийся к центру силуэт, выявляя этим композицион­ное значение оси реки и пруда.

Реализация выработанного сов­местно местными и столичными архи­текторами плана позволила четко ор­ганизовать пространство из основных и второстепенных улиц и площадей. Как и во многих других новых или перепланированных в ХУШ-Х1Х вв. российских городах, в Екатеринбурге церкви фиксировали основные точки его пространственного развития, а тя­готевшие к храмам площади и улицы создавали благоприятные условия для их восприятия. Сама основа строгого и упорядоченного городского силуэта, построенного на контрасте монотон­ной рядовой застройки и немногочис­ленных доминант, была заложена в первые годы существования крепос­ти-завода. Позже контраст между подчеркнутой горизонтальностью застройки и вертикалями культовых зданий был дополнительно обострен. Два первых по времени строительства храма, находясь на одной улице, стоя­ли не по ее оси, а близко к красной ли­нии ее застройки, тем самым не пре­рывая ее развитие, а только выделяя ее как главную городскую магистраль. Проведенная в XIX в. реконструкция Екатеринбурга, вызванная необходи­мостью его преобразования и даль-

АКАДЕМИЧЕСКИЙ ВЕСТНИК УРАЛНИИПРОЕКТ РААСН 4 | 2010

Градостроительство

9. Панорама торговой стороны и южной части Екатеринбурга

10. Панорама Юго-западной, южной частей и Торговой стороны Екатеринбурга

11. Панорама Екатеринбурга. Вид с Московской горки.

1 - комплекс храмов Ново-Тихвинского монастыря; 2 Александро-Невская часовня на Хлебной площади; 3 Александре-Невский со­бор; 4 Успенская церковь Ново-Тихвинского монастыря; 5 Свято-Духовская церковь; 6 Максим и лиановская церковь-колокольня; 7 - Иоан но-Предтечей екая панихидная церковь; 8 Михайловская тюремная церковь; 9 Афанасьвская церковь при Горном училище; 10- Богоявленский собор; 11 Всехсвятская (Нагорная) церковь Верх-Исетскогозавода; 12 Крестовая церковь при архиерейском доме; 13-Спасская (Толсти ковская) церковь; 14 Казанско-Бо го роди цкая церковь при духовном мужском училище; 15 Никольская церковь при Нуровском приюте; 16 лютеранская церковь; 17- Михайловскеая панихидная церковь; 18 Екатерининский собор; 19 Вознесен­ская церковь.

неишего развития городской застройки, осуществлялась с сохранением принципов структурных и композиционно -пространственных связей, определивших характер истори­ческого ядра города. На планах 1829-1845 гг. здания хра­мов помещаются в центре площадей, но, как и в начальный период его истории, авторы проекта стремились не на­рушить регулярность жесткого каркаса улично-дорожной сети. Новые площади образовывались путем исключения

из планировочной схемы одного или двух квадратов, и оси улиц не пересекались в месте установки храма. Обозначен­ные на планах церкви фланкировали застройку и только в исключительных с композиционной точки зрения случаях замыкали перспективу улиц. Если с набережной пруда и разбитого на плотине во второй половине ХГХ в. бульвара воспринимались все церковные купола и колокольни вмес­те, то в пространстве улиц можно было видеть от одной

АКАДЕМИЧЕСКИЙ ВЕСТНИК УРАЛНИИПРОЕКТ РААСН 4 | 2010

до трех ведущих и второстепенных городских доминант. Храмовые коло­кольни - опорные вертикали города, включенные в систему застройки, -создавали между собой композици­онно-пространственную взаимосвязь. На фоне жилых и общественных ма­лоэтажных зданий зрительные связи проецировались не только вдоль улиц, но и во внеуличном пространстве.

Анализ композиции плана Екате­ринбурга 1829 г. позволяет сделать предположение о методе расстановки в городе архитектурных доминант ав­торами проекта. Возможно, состави­тели проекта применили метод фор­мирования комплекса архитектурных доминант, объединенных системой зрительных связей. Находящиеся на одной визирной оси доминанты обра­зовывали панорамно-пространствен­ные комплексы. В центре застройки каждого района храмы компоновали группу высотных ориентиров, обра­зующих треугольник из панорам­но-пространственных комплексов. В границах треугольников из доминант формировались ансамбли, развивав­шиеся симметрично относительно оси городского пруда. Доминанты, ока­завшиеся в местах наложения одного треугольника на другой, совмещая в себе несколько коммуникационных функций, становились элементами ансамблей сразу двух городских районов. Такие храмы выполняли функцию опорных вертикалей, созда­вавших представление о соподчине­нии отдельных районов между собой и со всем городским комплексом. Ре­ализация проекта должна была при­вести к формированию живописно­го силуэта из храмовых вертикалей, образовавших закономерный строй объемных ориентиров, наделенных идейно-художественными функци­ями.

Формирование пространствен­но-видовых связей продолжилось в 1870-е гг., когда характер архитектуры определяли иные градостроительные и эстетические принципы. Регуляр­ное градостроительство классицизма исходило из программной закончен­ности композиций. Архитектуру го­родского пейзажа определяла «одно­образная красивость» составляющих ансамбль зданий. Градостроительные приемы периода стилизаторства и эк­лектики предполагали возможность дальнейшего развития архитектурных ансамблей иными методами. Новое представление о прекрасном теперь связывалось с контрастностью и жи­вописностью. Благодаря измельчен­ное™ членящих фасады декоратив-

ных деталей, масштабность каждого отдельного здания снижалась, но при этом масштаб уличного пространс­тва в целом воспринимался крупнее. Избегая однообразия, архитекторы оставляли возможность для дальней­шего развития архитектурной ком­позиции. «Возрастает не только роль связей между элементами одного зда­ния, но и элементов, принадлежащих к различным, расположенным рядом постройкам, взаимосвязь отдельных зданий друг с другом. Возрождается и отношение к церковным сооружениям как к важнейшим структурно-градо-формирующим компонентам архитек­турного ансамбля города - панорамы, силуэта, к организации внеуличных визуальных связей».

В период 1860-1870 гг. к числу ведущих доминант города добави­лась колокольня Максимилиановской церкви. В первых эскизных вариан­тах церковь венчал традиционный для заводских храмов Урала шпиль. В окончательном варианте стройная игла шпиля колокольни была замене­на дополнительными ярусами звона. Получившую столпообразный харак­тер церковь-колокольню увенчала лу­ковичная главка. Подобное решение усилило роль «Большого Златоуста» в панораме города и соответствовало пожеланию заказчиков. Тенденция к отказу во второй половине XIX в. от шпиля в пользу более тяжеловесного луковичного завершения «в визан­тийском вкусе», возможно, оправда­на целью повышения роли храмов в городском окружении.

Заключение

Прошедший в свое время по пло­тине Главный проспект предопре­делил ориентацию сетки уличного каркаса и, как следствие, характер восприятия храмовых ансамблей в панораме города. Из центра Екате­ринбурга, особенно с бульвара на пло­тине и набережных пруда, восприни­мался весь силуэт города. Все ведущие храмовые доминанты по отношению к главным точкам восприятия были обращены длинным северным фаса­дом. Такая постановка культовых зда­ний создавала сдвоенный акцент из купола и колокольни при взгляде на каждый из храмов ансамбля. Анализ высотного построения Екатеринбурга выявляет конкретные особенности пространственной организации его застройки, которые, отражая специ­фику природных условий, обеспе­чили целостность развивающейся городской композиции. Размещение центрального ядра в чаше природно-

го амфитеатра подчеркивало кольцо доминант нескольких пространс­твенных зон. Пониженные части застройки в пойме реки и пруда, а также ориентированные на городс­кое ядро холмы были использованы для образования развитой сети зри­тельных связей. Архитектурное вы­ражение получили композиционные оси города, отвечавшие природным координатам поймы реки. Характер высотного построения Екатеринбурга соответствовал полицентричности его структуры. Особенность высотного построения композиции также оп­ределяла художественную сдержан­ность. Ограниченное число акцентов размещалось только на обоснованных планировочной структурой и природ­ными условиями участках, при этом в одном ведущем здании совмещалось несколько композиционных функций.

Дата добавления: 2015-08-05