Глава тридцатая. Торак проснулся от того, что Волк лизал его в нос.

Торак проснулся от того, что Волк лизал его в нос.

Он слишком устал, и открывать глаза ему не хотелось. Он придвинулся еще ближе к Волку и зарылся лицом в мягкую шерсть. Чудесное ощущение тепла и безопасности охватило его. И еще – здесь было так тихо! Никаких морских птиц. Только вздохи Моря и биение волчьего сердца рядом с его сердцем.

А Волк все лизал и лизал его.

Торак медленно перебирал в памяти воспоминания о том, как сумел выбраться на берег, как Волк подталкивал его носом и лапами, а потом покрыл его лицо восторженными поцелуями, и они, обнявшись, легли и крепко заснули.

Лизание сменилось легкими шутливыми толчками. Потом толчки стали более резкими. Волк уже требовал: «Проснись!»

Торак открыл глаза.

И увидел шуршащий песок под щекой, усы Волка, которыми тот щекотал его лицо. И больше – ничего!

Их окутывал такой плотный туман, что Торак не мог отличить Море от неба.

Сколько же он проспал?

ЛЕКАРСТВО!

Он резко сел, и в голове сразу загудело. Где это он? И где Тенрис? Ведь, наверное, уже наступила ночь, завтра день Солнцестояния – неужели они упустили единственную возможность изготовить спасительное средство? Или, может быть, туман скрывает солнце? Все-таки утро сейчас или вечер?

Торак с трудом поднялся – в ушах глухо вздохнула кровь. Усталое избитое тело отказывалось ему подчиняться. Горло жгло – пить хотелось ужасно.

Где-то неподалеку слышалось журчание воды. Торак, спотыкаясь, побрел в тумане на этот звук и с плеском ввалился в неглубокий ручей, наполовину задушенный тростником. Он опустился на колени и, черпая ладонями ледяную воду, стал жадно пить.

Волк тут же прибежал следом, двигался он совершенно бесшумно. По-прежнему стоя на коленях, Торак обнял Волка, потерся носом о его нос и от всей души поблагодарил его.

Волк махнул хвостом и лизнул Торака в уголок рта, словно говоря: «Ты же мой брат!»

Почувствовав себя чуточку лучше, Торак встал и огляделся. Он по-прежнему ничего не видел и в двух шагах от себя, но песок показался ему знакомым: белый, довольно крупный, с большим количеством разбитых ракушек. Возможно, он гораздо ближе к стоянке, чем думал…

Справа слышались шлепки волн. Торак побрел по берегу, вдруг навстречу ему из тумана выступили березы и вьющаяся среди валунов тропа. Он бросился туда и услышал, как за спиной у него тихо и угрожающе зарычал Волк.

Торак мигом обернулся.

Волк стоял, опустив голову и грозно приподняв верхнюю губу над мощными клыками.

Торак выхватил нож, упал на четвереньки и спросил по-волчьи, рыча и поскуливая: «В чем дело?»

Ответом по-прежнему было рычание. Шерсть у Волка на загривке встала дыбом.

Тораку стало не по себе. Неведомый страх холодком прополз по спине, но… ничего особенного он впереди разглядеть не мог. Над головой неподвижно застыли ветви берез.

«Я должен идти дальше», – сказал он Волку.

И снова Волк зарычал, требуя, чтобы Торак вернулся назад.

Никогда прежде Торак не оставлял без внимания предупреждения своего друга, ему и теперь казалось, что стоило бы, наверное, послушаться Волка. Но найти Тенриса было совершенно необходимо.

«Я должен идти, – повторил он по-волчьи. – Прошу тебя, пойдем со мной!»

Но, к его огорчению, Волк с рычанием попятился назад.

Душа Торака была полна дурных предчувствий, когда он в полном одиночестве вошел в рощу.

Он уже почти миновал ее, когда чья-то сильная рука схватила его за плечо.

– Вот ты где! – вскричал Тенрис. – Благодарю тебя, Мать-Море! Он жив!

Торак быстро оглянулся, но Волка позади уже не увидел.

– Мы думали, ты утонул! – Тенрис прямо-таки тащил его за собой.

– Ты испугал меня, – сказал ему Торак.

– Извини, – смутился Тенрис, – я не хотел. Идем же, идем! Времени осталось совсем мало, а нам еще нужно добраться до Утеса.

– Корень у тебя? – спросил Торак. Они уже бежали по берегу.

– Да, конечно!

– А что с Бейлом? Он-то до берега добрался?

– Да, у него все хорошо. Он охраняет…

Торак остановился:

– Кого он охраняет?

Лицо Тенриса помрачнело.

– Она больна, Торак. Нам пришлось запереть ее.

– Кого? – спросил Торак. – Кто болен?

– Это не важно, – сказал Тенрис. – Идем, мы зря тратим время.

– Кто она? – настаивал Торак. Но в душе он уже это знал.

– Торак…

– Это ведь Ренн, верно? Тенрис, прошу тебя, пойдем к ней! Мне необходимо ее увидеть.

Тенрис вздохнул:

– Только очень быстро. – И он повел Торака к заброшенной стоянке у дальнего конца залива. Там, чуть дальше, в пещере, тот человек, что убил кита, отбывал свое искупительное заключение. – Мы и в прошлый раз здесь больных держали, – сказал Тенрис.

Вход в пещеру полностью закрывали тюленьи шкуры, подвешенные на раме из китовых костей. Рядом стоял на страже Бейл, вооруженный гарпуном. Увидев Торака, он радостно просиял, но Торак, не сказав ему ни слова, бросился ко входу в пещеру.

И в щель между шкурами сразу увидел Ренн, которая нервно металась по пещере. Там было слишком темно, и Торак не смог как следует ее разглядеть, но сразу заметил ее растрепанные волосы, свирепое выражение лица и… рану на тыльной стороне ладони. Внутри у него все похолодело от ужаса.

Наконец Ренн его заметила и заулыбалась:

– Торак! Ох, слава Великому Духу! Немедленно вызволи меня отсюда!

– Ренн… я не могу, – промямлил Торак. – Ты ведь больна…

Она даже рот раскрыла от удивления:

– Но ты же… Торак! Неужели ты им поверил? Ты же знаешь, что я совершенно здорова!

Тенрис, стоя у Торака за спиной, положил руку ему на плечо и шепнул:

– Они все так говорят.

При виде колдуна Ренн отшатнулась.

– Убирайся прочь! – крикнула она ему и снова повернулась к Тораку: – Я не больна!

– Тенрис прав, – сказал Бейл и так крепко стиснул гарпун, что у него побелели костяшки пальцев. – Мой брат вел себя точно так же.

– Ренн, – сказал Торак, обеими руками опираясь о занавешенный тюленьими шкурами вход в пещеру. – Я принесу тебе лекарство, обещаю. Ты поправишься…

– Мне не нужно лекарство! – гневно бросила она. – Почему ты мне не веришь? – Она указала на Тенриса. – Это все он! Пожиратель Душ!

– Под конец они подозревают всех подряд, – сказал Бейл.

– Ну почему ты мне не веришь? – в отчаянии вскричала Ренн. – Скажи ему: пусть покажет свой знак. Заставь его показать тебе! Он – Пожиратель Душ!

Тенрис коснулся руки Торака.

– Нам пора идти, – тихо сказал он, – иначе будет слишком поздно и для нее, и для всех остальных.

– Нет! Торак… не уходи! – крикнула Ренн. – Он убьет тебя! ТОРАК!! – И она бросилась к выходу из пещеры.

Но Бейл преградил ей путь и шепнул Тораку:

– Иди, не тревожься. Даю слово: я позабочусь о том, чтобы с ней ничего не случилось.

– Ты скоро поправишься, Ренн! – крикнул Торак. – Обещаю! Ты поправишься!

– Торак! – В голосе Ренн зазвенели слезы. – ВЕРНИСЬ!

Ее пронзительные крики еще звучали у Торака в ушах, когда он следом за Тенрисом пробирался в тумане к Утесу.

– Скорее, – бормотал колдун. – Близится миг Солнцестояния, я это чувствую!

Когда они начали подниматься по тропе, Ренн уже не было слышно. Торак слышал лишь собственное дыхание да плеск воды в скалах. Его мучило какое-то удушливое ощущение того, что он поступает неправильно. Только что он дважды пренебрег предостережениями своих лучших друзей – Волка и Ренн…

Позади явственно послышался лязг когтей о камни. Торак резко обернулся. Неужели Волк?

Но в белом клубящемся тумане он ничего не смог разглядеть, кроме Тенриса, шедшего впереди и тоже готового вот-вот раствориться в этом тумане.

– Тенрис! – крикнул Торак. – Подожди меня!

И снова услышал лязг когтей. И увидел, как через тропу в тумане мелькнула сгорбленная фигурка. Это не Волк, понял он. Это токорот!

Торак с криком бросился вперед:

– Тенрис! Осторожней! Токорот!

И тут страшная боль взорвалась вдруг у него в голове, и камни бросились ему навстречу, когда он упал на тропу.

Очнулся Торак внезапно.

Голова дико болела, плечи тоже. Кто-то снял с него безрукавку и голым положил на холодную каменную плиту. Кто-то, связав ему руки в запястьях, задрал их над головой и, точно на крюк, надел на острый выступ скалы. Руки были связаны крепко, тут не выкрутишься. Впрочем, если резко приподняться, можно, наверное, попробовать снять руки с «крюка», а потом…

Кто-то крепко стиснул локти Торака, прижимая его к плите. Кто-то с острыми когтями и ножом. Когда Торак попытался вырваться, когти так и впились ему в лодыжку.

Туман клубился вокруг и, смешиваясь с древесным дымом, казался голубым. Торак слышал потрескиванье огня и чувствовал запах можжевельника. Моря отчего-то он слышать не мог.

«Должно быть, мы где-то очень высоко», – подумал он.

И увидел, что глаза того, кто держит его ноги, горят дьявольским огнем на лице, покрытом сплошной татуировкой из листьев.

От ужаса Торак весь похолодел: значит, он лежит на жертвенном камне под охраной токорота!

Затем в клубах дыма возник и второй токорот: девушка или девочка с всклокоченными грязными волосами чуть ли не до колен. Ее тощие, похожие на палки руки и ноги сплошь покрывали ссадины и синяки. А желтые ногти были такими длинными и острыми, что больше напоминали когти.

Она молча наклонилась над Тораком, и его передернуло от отвращения, когда ее жирные мерзкие космы коснулись его голого живота. Костлявые пальцы ловко вытащили из ножен у него на поясе отцовский нож.

– Чего тебе надо? – прошептал Торак.

Она молча подняла нож, держа его обеими руками, и замахнулась.

– ЧЕГО ТЕБЕ НАДО?!

По-прежнему молча она опустила холодный нож, наставив острие ему на грудь.

Из тумана послышалось негромкое позвякивание – и оба токорота распростерлись на земле.

Из тумана возникла знакомая высокая фигура. На поясе колдуна слабо звякали разноцветные птичьи клювики.

Тораку показалось, что он падает с очень большой высоты. Тенрис… Вся его доброта и ласковое отношение… оказались ложью! Волк был прав. И Ренн была права. А он, Торак, ошибался, ошибался, ошибался!

Колдун племени Тюленя разделся по пояс, обнажив гладкое мускулистое тело, левый бок которого покрывали страшные шрамы от ожогов. Руки он до плеч выпачкал древесной золой, и племенной татуировки на них Торак разобрать не смог. Лицо, тоже вымазанное золой, походило на погребальную маску – как если бы, с тошнотворным ужасом подумал Торак, он уже оплакивал умершего. Тенрис не носил никаких амулетов, кроме какой-то красной загогулины – странного, словно высохшего предмета, висевшего у него на шее; обнаженная грудь колдуна тоже была совершенно чистой, лишь над сердцем отчетливо виднелась небольшая черная татуировка. Магический трезубец для ловли душ. Знак Пожирателя Душ.

– Значит, это ты, – только и смог сказать Торак. – Пожиратель Душ.

– Один из семи, Торак. – Звучный голос Тенриса звучал по-прежнему спокойно и мощно, напоминая Море в солнечный день. – Однако с твоей помощью, – тихо прибавил он, – я стану самым могущественным из них. Я обрету величайшую власть!

Торак медленно покачал головой:

– Я не стану помогать тебе в этом.

Тенрис улыбнулся.

– У тебя нет выбора. – Слегка повернув голову, он что-то резко скомандован токороту; голос его совершенно переменился, став вдруг хриплым и жестким.

Токорот-мальчик куда-то убежал и притащил тяжеленную корзину величиной почти с него самого. Токорот-девочка тем временем поспешила к тропе, ведущей на Утес, и Торак увидел, что она перегораживает тропу грудой плавника.

Токорот, как оказалось, еще не успел до конца закрепить ремнями лодыжки Торака.

«Если удастся как-то отвлечь Тенриса, – думал Торак, – можно попробовать высвободить ноги, а потом подать сигнал Волку и…»

И что тогда? Тенрис вооружен – вон его копье и гарпун лежат у костра наготове, и у обоих токоротов на поясе висят ножи. Трое против одного. Тут, пожалуй, даже и Волку особенно не на что рассчитывать…

– Твои друзья тебе не помогут, – сказал Тенрис, опять словно читая мысли Торака. – Я сделал так, что теперь один из них сторожит другого. Неплохо придумано, правда? – Из принесенной токоротом корзины он извлек несколько бледных конусов и принялся выкладывать их по периметру жертвенного камня. На сей раз он, похоже, ничуть не заботился о том, чтобы это как-то соответствовало рисунку тех серебристых линий, что виднелись на поверхности скалы.

Торак понимал: необходимо заставить колдуна продолжать разговор, чтобы получить отсрочку и возможность придумать какой-нибудь выход.

– Значит, это ты наслал ту болезнь? – спросил он.

– Я ее не насылал, – возразил Тенрис, чуть отступая, чтобы полюбоваться проделанной работой. – Я ее создал. Мой токорот обладает прямо-таки дьявольской способностью пробираться незамеченным в жилища людей. Ну, а я… Я, в общем, очень неплохо разбираюсь в ядах.

– Но… зачем это тебе?

– А это и есть самое интересное, – сказал Тенрис, снова принимаясь расставлять конусы. – Когда я три года назад начинал, то еще и сам толком не знал, как эту «болезнь» использую. Просто знал, что мне необходимо оружие. – Он с сомнением покачал головой. – Видишь ли, порой я и сам не ведаю, что готовит мне будущее.

Страшная догадка шевельнулась в мозгу Торака:

– Значит, братишка Бейла…

Тенрис пожал плечами.

– Я просто хотел узнать, подействует или нет.

– А этим летом? Столько смертей… Для чего тебе все это понадобилось?

Колдун поднял голову, и его серые глаза блеснули.

– Чтобы выкурить тебя из норы! И выяснить, на что ты способен.

Значит, Фин-Кединн все-таки был прав!

– И я своего добился, – продолжал Тенрис, – хотя и не все получилось так, как я ожидал. Видишь ли, я не знал, что это именно ты. Знал лишь, что в Лесу есть некто, обладающий этим великим даром. Вот я и решил: кто бы это ни был, он рано или поздно проявит свои магические способности, стараясь спасти свой народ от болезни. – Уголки его губ слегка изогнулись в коварной улыбке. – Ну а что сделал ты? Ты сам пришел ко мне! Ко мне! И стал умолять меня приготовить лекарство! Ох, не иначе вмешалась сама судьба!

– Ну а лекарство? – спросил Торак. – Значит, лекарство – это тоже обман? Хитрость?

Тенрис фыркнул. Из мешочка, висевшего у него на поясе, он вытащил заветный корень и швырнул его в огонь. – Никакого лекарства не существует, – сказал он. – Я все это придумал.

Пламя окрасилось в яркий пурпурный цвет. Оба токорота точно завороженные подошли совсем близко к костру, уставившись в огонь.

Тенрис презрительно глянул на них и сказал:

– Порой быть колдуном даже слишком просто. Всего и нужно-то немного цветного огня. – И он так пнул девочку-токорота, что та отлетела в сторону. И, шипя, поползла к своей охапке плавника.

А мальчик-токорот, к превеликому огорчению Торака, вновь принялся привязывать к плите его лодыжки. Торак так яростно брыкался, что токорот пырнул его ножом, чтобы заставить лежать смирно.

– Значит, тебе удалось выкурить меня из норы… – Торак вновь попытался втянуть Тенриса в разговор. – Ну, и что дальше?

Тенрис посмотрел на него сверху вниз, лицо его исказила гримаса боли и страстного желания.

– Когда я узнал, на что ты способен, я просто не мог поверить собственным ушам! Чтобы какому-то мальчишке дана была подобная сила! Сила, способная приручить любого охотника, дающая возможность простой сетью ловить любую добычу! Сила, обеспечивающая власть надо всеми племенами… – Он покачал головой. – И как бессмысленно тратилась эта сила!

Он наклонился ниже, и Торак почувствовал исходивший от него горьковатый запах золы.

– Ничего, – прошептал Тенрис, – очень скоро эта сила будет моей! Я сам обрету блуждающую душу. И стану величайшим магом из всех, когда-либо существовавших на свете!

– Но как ты ее обретешь? – хрипло спросил Торак. – Что ты собираешься делать?

– Канун летнего Солнцестояния, – выдохнул колдун, – самая лучшая ночь для совершения магических обрядов. К тому же это ночь твоего появления на свет! О, все складывается просто прекрасно! Все указывает на то, что я поступаю правильно!

Он нежным жестом убрал со лба Торака прядь волос и тихо спросил:

– Помнишь, я говорил тебе, что в такую ночь все на свете меняется, все переходит из одного качества в другое? Я напомню тебе.

Торак тщетно пытался проглотить застрявший в горле комок, губы у него совершенно пересохли.

– Дерево – в лист, – прошептал колдун племени Тюленя, – мальчик – в мужчину… – Он наклонился так низко, что его дыхание обожгло Тораку щеку, и прошептал ему в самое ухо: – Я собираюсь съесть твое сердце.

Дата добавления: 2015-08-05