Неприятный разговор

На одной из следующих остановок батареи капитан X и вольноопределяющийся Y (я не хочу их называть), наши главные грабители, в сопровождении нескольких сотоварищей, но уже меньшей величины, предстали передо мной.

— Прапорщик Мамонтов, вы отдали приказание покинуть нашу вещевую повозку?

-Да.

• По какому праву?
• Праву?! Что можно было сделать другого? Пули летели роями, махновцы были в нескольких сотнях шагов.
• Надо было починить оглоблю, заменить убитую лошадь вашей. При таких же условиях починили же дышло орудия.
• Это было возможно только благодаря вашей повозке, которую махновцы растаскивали у нас на глазах и не обращали внимание на орудие. Вы должны гордиться, что ваши чувалы (мешки) послужили для чего-то хорошего.

— Ваши намеки неуместны. Вы, я вижу, просто струсили и удрали.

— Послушайте, есть разница между орудием и вашей повозкой награбленных мешков. Я никогда бы не дал Гайчула для вашей повозки. Я приехал служить, а не спасать награбленное.

Вокруг нас собрались любопытные. Разговор принимал неприятный характер. Неожиданно я получил поддержку от капитана Обозненко, командира 3-го орудия и очень хорошего офицера.

— Мамонтов слез, чтобы поднять раненого, в самый опасный момент. Но вполне его понимаю, что он не стал рисковать для спасения грабленого. Я бы тоже этого не сделал.

- Вы забываетесь, капитан.

— Нет, это вы забыли чувство чести. Мы ведь не слепые.

Все разгорячились и я уж думал... Но нас разъединил полковник Андриевский, наш непосредственный начальник— X, Y и мой.

— Довольно, X, я все слышал и вполне согласен с Обозненко. Я закрывал глаза на ваше поведение и был не прав, раз вы сами вызываете скандал. Берегитесь. С Y будет просто, раз он не офицер, его выпорют перед фронтом, а вам грозит военный суд... Довольно, я больше ничего слышать не желаю. Вы предупреждены.

Он взял Обозненко под руку, и они ушли.

Сопровождавшие испарились, как будто их и не было. X бросил мне взгляд полный ненависти. Я спокойно его выдержал.

Вскоре оба исчезли из батареи и в нее больше не вернулись. А мы перешли от совершенно разложившегося 2-го конного полка к вновь сформированным прекрасным частям 12-го сводного полка и 11-му Ингерманландскому гусарскому полку.

КИРГИЗ

В одной из пулеметных тачанок батареи ходил жеребец-киргиз. Небольшой, соловый, лохматый и злой. Когда нужно бывало запрягать по тревоге, он не давался. Его обменяли на более покладистую лошадь.

Мы выступили, и через некоторое время киргиз без оголовья догнал батарею, отыскал свой пулемет и пошел чинно около. В следующей деревне его снова обменяли. Колонна пошла дальше и мы часто оборачивались — не появится ли киргиз. Каков же был наш восторг, когда мы его увидали скачущим за нами. На новом оголовьи болтался кусок доски. Кавалеристы хотели было его поймать, но встретили такой прием от него, что предпочли оставить его в покое. Он встал на свое место и пошел с нами. Опять его обменяли. Мы долго оглядывались, но он не вернулся. Очевидно, его новый хозяин догадался закрыть дверь в конюшню. Но могу себе представить, что творилось внутри.

***

Во время похода брат подъехал ко мне.

• Поздравляю тебя, сегодня день твоего совершеннолетия. Тебе двадцать один год.
• Ах, верно. А я даже не вспомнил.

Где-то впереди заработал пулемет. Батарея пошла рысью и завязался долгий и нудный бой. Так я отпраздновал свое совершеннолетие.

Дата добавления: 2015-08-05