Картина четвертая. Б и л (в диктофон)

Б и л (в диктофон). Каждым атомом своего организма он привык ощущать ненависть к себе. Все они пронизывали его жесткими, колющими лучами. Лучи заставляли серд­це стучать, будто кузнечный молот, и грохот оглушал его. Иногда, будто разъяренные драконы, они дышали на него смрадом своей ненависти и, чтобы не задохнуться, он научился останавливать дыхание. Только три существа излучали не зло, а добро. Он протягивал к ним руки. Добро согревало и унимало дрожь, сотрясающую его тело. Но его сестра Мэг покинула его. Джим предал. Человек-судья смирился. Он знал: у него есть Дороти. И вот сейчас, когда ему необходимо все его мужество, он вдруг ощутил смрад зла, исходящий и от нее. Но он помнил о потомках. Даже если ему суждено остаться в одиночестве, он не предаст их. Он совершит предназначенное. Во имя зарож­дения новой жизни — жизни без страха, ненависти и зла. (Увидел Дороти, которая появилась несколько раньше.) Не подходи. Я занят. Не желаю разговаривать с тобой.

Дороти. Потомки подождут. (В диктофон.) Прости­те, но у вашего Била-чокнутого появились неотложные дела. (Билу.) Знаешь, чем я занималась?

Б и л. Снюхалась с русским. Продаешь меня, а?

Дороти. Это если поглядеть с твоей покосившейся, двинувшейся мозгами колокольни. Я хочу тебе помочь.

Б и л. И для этого рыскаешь по скалам?

Дороти. Мне кое-что неясно... Поговорим о делах? Я назвала тебя чокнутым — ты не взбеленился. Почему?

Б и л. Это разговор о делах?

Дороти. Почти.

Б и л. Мир летит в пропасть. Его уже не остановить. Я это сделаю. Нормальный или чокнутый — все равно. Ну, видишь? Я невозмутим.

Дороти. Ты?! (Провоцируя.) Чокнутый!

Б и л. Это ты уже говорила.

Дороти (в диктофон). Чокнутый Бил Первый! Ему не смогли вправить мозги даже лучшие психиатры. Он остался таким же чокнутым, как был.

Б и л. (спокойно). Он выключен. Говори о деле.

Дороти. Каждую неделю за тобой заезжали два мафиози — Винченцо и его дружок.

Б и л. С чего ты взяла, что они мафиози?

Дороти. Я справлялась у Саливана. Это полицей­ский, наш сосед. Он сказал: они отсидели за наркотики.

Б и л. (сорвался). Дрянь! Следила за мной?!

Дороти. Оберегала.

Б и л. (взял себя в руки). Говори.

Дороти. Вы уплывали на катере на два дня.

Б и л. Рыбалка мне прописана как успокоительное.

Дороти. Я думала, вы рыбачите на побережье. Мо­жет, вы приплывали сюда?

Б и л. Може', и сюда. Здесь все острова похожи.

Дороти. Для ночевки строят хижину или ставят па­латку. Жгут костер.

Б и л. Ты превратилась в следопыта?.

Дороти. Вы приплывали сюда?

Б и л. Ищешь? Ищи. Ты облазила весь островок с се­вера. Вон погляди на красного. Он ищет на юге. Можете расчертить остров хоть на сто квадратов — вам все равно ничего не найти.

Дороти. Почему вы приплывали сюда и скрывали следы?

Бил: Я тебе многое расскажу, крошка, когда оду­маешься и вернешься ко мне.

Дороти. Я вернулась к тебе.

Б и л. Нет. Ты пытаешься меня подловить.

Дороти. Где ты проявил пленку?

Б и л. Я соврал. Это была старая пленка.

Дороти. Покажи.

Б и л. Выбросил. Сжег.

Д о р о т и. Ты не соврал. Ты называл кадр за кадром. Только в таком порядке русский и мог меня сфотографировать.

Б и л. Не имеет смысла выяснять. Я хотел, чтобы мы выжили вместе.

Дороти. Идиот.

Б и л. (в диктофон, демонстративно). До конца света осталось четырнадцать часов.

Дороти. Ты бывал на этом острове?

Б и л. (кричит). Не-ет!

Дороти. Поклянись.

Б и л. Я сказал: уже ничего не имеет смысла. Зачем?

Дороти. Чтобы я могла тебе доверять.

Б и л. Ты рыщешь с красным по острову. Это я не могу тебе доверять. Русский — наш враг.

Дороти. Полгода ты что-то скрывал от меня. Что?

Б и л. (о Нике, который вышел из-за скалы). Он ду­мает — это остров сокровищ. Тут не найти даже дерьма. То, что не склевывают птицы, уносит волной.

Н и к. Кое-что я откопал.

Б и л. Покажи.

Н и к. Гляди получше, раззява. У меня на голове.

Дороти. Где ты нашел козырек?

Н и к. В щели между скал. (Билу.) Твой?

Б и л. Нет.

Дороти. Не спеши, Бил. Погляди внимательней.

Б и л. Нет. (Нику, возвещая). До конца света оста­лось тринадцать часов пятьдесят пять минут. (Уходит.)

Н и к. Человек не попугай. Если он твердит одну и ту же бессмысленную фразу, значит, какой-то смысл в ней есть.

Дороти. Я объясняла: на него находит. Время от времени находит на всех. Мой отец от греха подальше сбежал в Ньо-Орлеан. Он говорил: когда моя Долли на­чинает нудить — это он про мою мамашу,— на меня находит желание стукнуть ее стулом по голове.

Н и к. Он буйный?

Д о р о т и. В жизни никого не тронул мизинцем. Просто он так объяснял свои чувства.

Н и к.- Я про Била.

Д о р о т и. Не бойся. По сравнению с ним ты тяжеловес.

Н и к. А если бы ты не выбила пистолет?

Дороти. А если бы ты не вмазал ему по скуле?

Н и к. Видишь вон ту треугольную скалу в человеческий рост?

Дороти. Я была возле нее. Там ничего нет.

Н и к. Правильно. Ничего. И это удивительно.

Дороти. Объясни.

Н и к. Я нашел причал. Плоская скала. За нее удобно зацепиться багром. Все камни вокруг свалены в беспо­рядке. А возле причала они уложены так, что получается каменная тропа. На камнях остались следы. Тащили что-то тяжелое, на железных полозьях. Тащили к треуголь­ной скале. А возле нет ничего. Втаскивать наверх, а по­том все это тем же путем вниз — идиотизм, сизифов труд.

Дороти (помолчав). А ну, красный детектив, сними козырек. Сними, сними. Теперь отверни подкладку. Цифры там есть?

Н и к. Есть.

Дороти. Сейчас я тебе фокус покажу. Внимание. Закрываю глаза. Читаю."Восемьдесят восемь двадцать четыре шестьдесят два.

Н и к. Телепатия?

Дороти. Секрет. (Вошедшему Билу.) Давно не виделись. (Подходит к Билу, целует его в щеку, в диктофон, подражая Билу.) До конца света осталось...

Б и л (оттолкнув Дороти). Шутить со мной не советую. Прикасаться тоже.

Дороти. Взорвешься?

Б и л. Взорву.

Н и к. Ну-ну, давай. Демонстрируй симптомы. А то у ме­ня в образовании пробел, психов не изучал.

Дороти. Эй, Ник, не цепляйся. Послушай, Бил, одну историю. Жила-была девочка. Влюблялась в кинозвезд, а мальчиков презирала — считала себя серьезнее и умнее. И однажды остановилась возле нее шикарная машина. И за рулем сидел мальчик. И почувствовала она себя Зо­лушкой, потому что мальчик показался ей принцем. Был он робким и вежливым. И кадрил он ее не по стандарту. Не предложил немедленно прокатиться до лесочка, чтобы пощупать, на месте ли у нее груди, а только сказал, что каждый раз, когда он видит ее, у него ощущение, будто по всем его сосудикам течет не кровь, а теплый солнечный свет. И девочка растаяла. Принц снял козырек и на отво­роте записал ее телефон. Но она не жалела об этом: парень был не похож на других, он нравился ей. И жили они поживали, как вдруг прибыли на необитаемый остро­вок. И на этом островке, где не найти даже дерьма — ах, простите, в такой сентиментальной истории не должно быть грубого слова,— и на этом островке находят тот са­мый козырек. Но мальчик говорит, что козырек не его, он на этом островке никогда не бывал. И тогда девочка го­ворит: или выкладываешь всю правду, или мы становимся чужими. Ну как, Бил, я все-таки подловила тебя?

Б и л. Ты умница, крошка. За это я и предпочел тебя всем остальным. Я не эта скотина-фотолюбитель. Что знает он о твоем уме и твоей доброте? Он одноклеточный. Втюрился в тебя всего-то из-за красоты.

Н и к. Хочешь, чтобы я тебе вмазал еще?

Б и л. Вмажь. Убей. И что ты этим докажешь? Все равно я сильнее.

Н и к. Да ну! Докажи.

Б и л. Докажу. Каждый может уничтожить человека. Я могу уничтожить весь мир. (Выставляя скулу.) Ну, вмажь!

Н и к. Перебьешься. Бить слабоумных все равно, что бить детей.

Б и л. Ты считаешь меня психом, потому что не веришь мне. Не веришь, что я могу уничтожить мир?

Н и к. Я считаю тебя психом, потому что вижу — ты псих. Зачем тебе уничтожать мир? Ты человеконенавист­ник? Или маньяк?

Б ил. Я человек, который творит суд во имя будущего.

Н и к. (издеваясь). До конца света осталось четыр­надцать часов.

Б и л. (взглянув на часы). Тринадцать часов сорок восемь минут.

Д о р о т и. Ближе к делу, Бил. Выходит, каждую неде­лю ты посещал этот островок.

Б и л. Выходит, так.

Д о р о т и. И выходит, где-то здесь у тебя есть тай­ник.

Б и л. Если и есть, то какое тебе до него дело.

Дороти. У Ника есть к нему интерес.

Б и л. Красный и есть красный. Хочет докопаться до американского тайника.

Н и к. Давай по-хорошему. Мне нужны кое-какие дере­вяшки и колесики. Катер не поднять голыми руками. Надо смастерить примитивный подъемный механизм.

Б и л. Опять он о катере. Я же пообещал: скоро некуда и незачем будет плыть.

Н и к. Начнем сначала?

Б и л. Начало будет только после конца.

Н и к. Ты крепко зациклился на своей идее. За что ты возненавидел человечество?

Б и л. Я хочу спасти его от страха перед ожиданием конца.

Н и к. Нашлешь на него мор?

Б и л. Я сделаю так, что оно само уничтожит себя. Оно слишком долго готовится к этому. Я только нажму кнопку.

Дороти. Куда ты подевал своих мафиози?

Б и л. Не воображай невесть что. Не утопил. Оставил на берегу.

Н и к. Пусть расскажет, как он собирается уничтожить мир.

Б и л. Этого я не расскажу.

Н и к. Еще бы. Для этого не хватит фантазии даже у чайника, вообразившего себя Наполеоном.

Б и л. Не расскажу сейчас. Хотя часы уже начали от­счет. Их не остановить. Даже если ты столкнешь меня со скалы. Но я расскажу про те времена, когда я был наивен. Я хотел переделать мир. Диктовать ему свою волю.

Н и к. Гениально. Как бы ты добился, чтобы люди признали твое право диктовать?

Б и л. Я хотел использовать их страх. Страх быть унич­тоженными, если они не подчинятся мне.

Н и к. (Дороти). Странно, что он закадрил тебя на ули­це. Я думал, таких всю жизнь держат в психушке.

Б и л. Я хотел взорвать несколько островов и объявить, что взорву весь мир, если они посмеют ослушаться меня.

Н и к. Проще простого. Обыкновенный шантаж. Поче­му же ты ничего не взорвал? Ах да, я забыл о пустяке: бомбы в магазинах еще не продают.

Б и л. Чепуха. Можно купить бомбу. Можно купить крейсер. Вес продается и все покупается. И у нас, и у вас.

Н и к. Нет, идиот, ни бомбы, ни крейсера у нас не ку­пить.

Б и л. Это говорит только о том, что у вас нет мил­лионеров. Но потом я вспомнил о коварстве человека. Они сделали бы вид, что готовы подчиниться, а сами бы при­нялись искать меня. И я отменил этот план.

Н и к. Правильно, Бил. Лучше прихлопнуть всех ско­пом, чтобы некому было искать.

Б и л. Значит, ты не поверил мне?

Н и к. Я очень старался, но — нет.

Б и л. (Дороти). А ты?

Дороти. Покажи нам тайник.

Б и л. (в диктофон). До конца света осталось три­надцать часов сорок минут.

Дороти. Где твой тайник, Бил?

Н и к. Он не скажет. Но то, что один человек спрятал, два человека рано или поздно смогут найти. Дороти, пойдем.

Б и л. Эй, Ник!

Н и к. (остановился). Что еще?

Б и л. Видишь, вон там на западе — островок?

Н и к. Собираешься начать с него? Валяй.

Б и л. До острова три мили. Теперь гляди, что у меня есть. (Достает из-за пазухи металлическую коробочку с кнопками, на которой мигает красный глазок.)

Н и к. Эту штучку он прятал где-то здесь.

Б ил. Это передатчик. Он посылает сигнал. Смотри на тот остров.

Н и к. Нам некогда, извини.

Ник, а за ним и Дороти скрываются за скалой.

Б и л. (вслед). Это будет потрясающе красиво. Сперва вы увидите, как он разлетится на миллиард кусочков,

потом услышите взрыв. Звук долетит сюда через пят­надцать секунд. Эй, следопыты! Я нажимаю кнопку. Есть!

Красный глазок гаснет. Бил громко считает до пятнадцати. Когда он про­износит «пятнадцать», раздается оглушительный взрыв. Вбегают Дороти и Ник. Пауза. Бил, молча, снимает с головы Ника козырек, забирает мешки, уходит. Пораженные Дороти и Ник смотрят в сторону взорванного острова. Этой немой сценой оканчивается первое действие.

Дата добавления: 2015-08-03