Нижегородское ополчение

В ту трудную для Руси пору, когда на землях предков наших, сея смуту, бесчинствовали шайки приверженцев Лжедмитрия, а в столице белокаменной восседали поляки, пришли в Нижний грамоты от москвичей. «Гибнет Москва, — писалось в тех посланиях, — а Москва есть основание России; не забудьте, что пока крепок корень, то и древо крепко; не будет корня, на чем оно будет держаться?..»

Эти пламенные слова произвели сильное влияние на умы нижегородцев. И вот собрались посадские и другие власти у воеводы, чтобы совет держать. Был тут и говядарь Кузьма Захарович Минин-Сухорук, занимавший тогда в Нижнем должность городского старосты.

А на другой день, хотя и был он будний, на соборной колокольне зазвонил большой колокол. Все подумали, что сзывает он по поводу каких-либо печальных известий, так часто приходивших из Москвы.

В то время как народ заполнил площади и храмы, из Спасского собора вышел Минин. Он спустился на Нижний посад, на постоянно запруженную торговым людом площадь, которая была «у Николы на торгу», и с паперти этой церкви обратился к народу, прося его нести все на алтарь отечества:

— Буди нам похотети помощи Московскому государству, ибо нам не пожалети животов наших… Да не токмо достатков своих, и дворы свои продавати, и жены, и детей закладывати, и бити челом, чтобы кто вступился за истинную веру и был у нас начальником. Дело великое! Мы сотворим его…

Минин не довольствовался теми словами красными. Он принес на площадь все свое богатство, деньги, украшения жены и даже золотые и серебряные оклады с образов.

После этого воззвания и взноса Нижний посад города особенно оживился. Каждый день с раннего утра по нему ходил народ и открыто выражал свою заветную думу. Нижегородцы последовали примеру своего земляка, и все — богатые и бедные, старые и молодые — несли в жертву отечества кто что мог. Постоянно появлялся здесь как свой человек Кузьма Захарович Минин. Он разговаривал с людьми, а на вопросы: «Что делать?» — отвечал одно: «Ополчаться!»

Когда же его стали спрашивать, где взять средства на ополчение, он с паперти церкви воскликнул:

— Я не очень богатый человек с товарищами своими, всех нас 2500 человек, и денег у нас в сборе 1700 рублей; брали третью деньгу; у меня было триста рублей, и я сто рублей в сборные деньги принес, то же и вы сделайте…

— Быть так, — ответила толпа, и тут же начался сбор.

Когда стали решать о том, кто возглавит нижегородских ополченцев, то и Минин, и народ остановились на имени доблестного военачальника Пожарского, который в то время, после ранения под Москвой, жил в своем имении за Балахной.

И вот тут одни говорят, что Пожарский, мол, охотно принял предложение, а другие оспаривают и убеждают, что он заставил просить «многажды» и согласился только при условии, чтобы ему выбрали человека, который был бы с ним «у великого дела и выдавал бы казну на жалованье ратным людям». Но не в этом главное! Сообщают, что Пожарский сам указал на Минина, которому «такое дело за обычай».

Выборные вернулись от Пожарского и сообщили о его согласии возглавить ополчение и желании иметь вместе с собой «у великого дела» Минина. Тот согласился, но под непременным условием, чтобы нижегородцы обязались вполне им с Пожарским повиноваться и давать деньги.

— Если денег не будет, — сказал Минин, — то вы должны дать нам право силою отбирать не только животы, но и жен и детей в кабалу отдавать, чтобы ратным людям скудости не было…

Проникнутые великой идеей спасения отечества, нижегородцы согласились на все и составили в этом смысле договор, который и был отослан Пожарскому. После этого Минин круто повел дело сбора «трети деньги». Еще Пожарский был у себя в Юрине, а ополчение в Нижнем начало готовиться к походу. И город снова, как и раньше, сделался сборным пунктом для войск. Теперь сюда пришли смоляне, вязьмичи, дорогобужане. А когда прибыл сам Пожарский в Нижний Новгород, то к нему присоединились князь Черкасский, Лопата-Пожарский, Левашев да и другие.

В феврале 1612 года ополчение, провожаемое несметным числом народа, двинулось из Нижегородского кремля через Ивановские ворота, по Нижнему посаду, направляясь к Балахне…

Далее путь войска Минина и Пожарского лежал через многие попутные города и селения — на Кострому и на Ярославль. По каким-то причинам ополченцы пробыли в Ярославле довольно долго, и только в августе они подошли к Сергиевской лавре, а через шесть дней — к Москве.

Силой народной поляки были изгнаны из Москвы, а потом и со всей земли русской. И здесь Нижнему Новгороду, как ни одному из городов России, выпала великая роль спасения отечества от неминуемой гибели.[8]

Дата добавления: 2015-08-05