Глава 26. Бабуля Адама всегда говорила ему, что есть много способов содрать шкуру с кошки

Бабуля Адама всегда говорила ему, что есть много способов содрать шкуру с кошки. Он считал это весьма необычной аналогией для женщины, которая постоянно подкармливала на заднем крыльце пять-шесть бездомных животных и даже разрешала им оставаться на кухне возле печи в холодные зимние дни, столь типичные для Среднего Запада. Однако, этим своим «живодерским» примером она научила его искать различные способы решения проблемы.

Чем он и занимался в данный момент в арендованной им квартире, сидя за компьютером и прочесывая Интернет в поисках любого упоминания о семье Монтгомери из Саванны. Адам бился над этим несколько часов, осушив кофейник, и информация на экране уже начала расплываться перед глазами. Он так ничего и не добился. Прямая дорога в никуда.

Рано или поздно полиция вычислит, что Ребекка пропала.

А затем полицейские нагрянут к нему, а не он к ним.

Значит, он должен действовать быстро, чтобы собрать так много информации, как сможет. Некоторые из этих важных данных мог получить только он, потому что являлся официальным психологом Кейтлин Бандо. У него был доступ к информации, которого не было у полиции.

Чувство вины угнездилось в его сознании. Он использовал ее. Для своих целей. И не важно, какими альтруистичными они были. В довершение ко всему, Адам был увлечен ею или так думал. Чертовски неподходящее время для игры в романтику. Он не мог вступать в отношения с ней, даже для легкого флирта. Это не его стиль, и, как ему казалось, не ее. Ради Бога, она же его пациент, а он с трудом держал от нее руки подальше. Глупость в чистом виде. Это никуда не годилось, и все же Адам никак не мог перестать желать ее.

И еще, именно ее лицо он видел, проснувшись в поту, с ноющим пахом и твердым членом. Именно о ее теле мечтал, лежа в постели и пялясь в потолок. Ему бы хотелось узнать, каково это по-настоящему целовать ее. Действительно целовать и касаться ее. Мечтая, он представлял себе, как коснется поцелуем ее губ, его ладонь заскользит вниз по ее спине, пока не накроет упругие ягодицы.

Эта была пытка.

Он не мечтал о другой женщине годами. Последней была Ребекка, но ее образ наконец-то стал бледнеть, почти стертый Кейтлин. Что такого в этой женщине? Не просто ее красота, и уж конечно не ее проблемы. Он никогда не видел себя в роли благородного защитника, и, естественно, не считал себя каким-нибудь рыцарем на белом коне, готовым прискакать на помощь, чтобы позаботиться о ней. Нет. Это нечто большее, чем секс, и имеет мало общего с потребностью защищать и оберегать.

На секунду мужчина прикрыл глаза. Черт возьми, ему просто нравилось быть рядом с ней. Слишком сильно нравилось. И это надо прекращать, как и заканчивать мечтать о ней. Он чувствовал себя так, словно шел по тонкому канату высоко над бездонной пропастью. Один неверный шаг – и он упадет, а если не будет осторожен, то утянет и Кейтлин вниз за собой.

С трудом ему удалось вернуть свои мысли к насущным проблемам, изгоняя из сознания свои затянувшиеся фантазии о Кейтлин, отказываясь идти дальше по этому опасному пути. Малейший намек на романтическую или сексуальную связь с ней может привести к катастрофе, позору и разрушению абсолютно всего.

Стиснув зубы, он посмотрел на экран компьютера. Поскольку ему так и не удалось найти пропавшие записи Ребекки, он стал бродить по Интернету в поисках статей о семье Монтгомери. Адам просмотрел папки всех остальных пациентов Ребекки, но не нашел ничего, что бы могло вызвать у нее волнение и заставить утверждать, что этот случай мог бы сделать ее миллионершей, а также принести признание в масштабах страны.

Что его совершенно не заботило. Но ему было необходимо выяснить, что именно в Кейтлин Бандо погрузило Ребекку в такие фантастические мечты. Именно здесь кроется ключ к ее исчезновению. Он был убежден в этом.

Адам схватил ключи и поспешил вниз по скрипучей лестнице. На улице по-прежнему было пасмурно и сумрачно, но он едва это заметил. Адам поехал в редакцию "Саванна Сэнтинэл", где в приемной сидела скучавшая секретарша с окрашенными в разные цвета ногтями, в элегантных очках и с коротко стриженными густыми волосами, словно взъерошенными ветром. Она спросила, чем может ему помочь, многозначительно посмотрев на часы. Шел пятый час.

Когда Хант попросил показать ему архивы, девушка с кем-то коротко переговорила по телефону, а затем привела его туда, где на компакт-дисках хранились старые издания.

– По-настоящему старые номера хранятся на микрофишах [1], - добавила она, указав на читальный аппарат, и окинула Адама долгим оценивающим взглядом, прежде чем оставить его наедине с оборудованием. – Но мы скоро закрываемся.

- Я быстро, - пообещал Адам, и обосновался в затхлой комнатушке с единственным стулом со сломанной спинкой.

Он начал с самых последних статей, постепенно продвигаясь назад в прошлое и используя в качестве указателей важные даты. Он прочитал о смерти дочери Кейтлин, ее замужестве, слияниях небольших фирм с «Банком и Трастовым Фондом Монтгомери». Здесь Адам нашел информацию об аресте из-за наркотиков Ханны Монтгомери и последующем снятии с нее обвинений, а так же о коротком браке Троя Монтгомери. Были статьи о свадьбе Аманды с Йеном Драммондом, и о смерти Чарльза Монтгомери много лет назад. Он распечатал все эти статьи, но та, что вызвала его интерес, информация, заставшая его навострить уши, была посвящена крушению катера, на котором находились обе близняшки Монтгомери. Серия статей, начиная с даты несчастного случая, дополненные фотографиями обеих девушек, совершенно неразличимых, насколько он мог судить, и обломков катера.

Воспоминания Кейтлин о цепочке этих событий были полными.

Две девушки отправились на вечеринку, отпраздновать свое двадцатипятилетние. Они выпивали и танцевали до полуночи, затем направились назад на материк. По дороге домой произошел взрыв, причина которого расследовалась. Катер затонул.

Именно здесь история резко расходилась с рассказом Кейтлин.

На все сто восемьдесят проклятых градусов.

Пока Адам читал статьи, его тело напряглось, челюсть окаменела, а в желудке все перевернулось.

Согласно первой полосе «Сэнтинэл», почти десять лет назад Кейтлин Монтгомери была ранена при крушении и потеряла сознание. Ее нашла пара с парусной шлюпки, которые были свидетелями того, как дорогущий катер взлетел на воздух. Но только Кейтлин. Не Келли. На самом деле, Келли так и не нашли. Ни ночью, ни на следующий день, ни неделей после.

Сердце Адама забилось быстрее. Кейтлин исказила правду, явно солгав ему.

Как и ты ей. С самого начала.

- Мистер Хант? - девушка из приемной просунула голову в дверной проем, когда он послал статьи на распечатку. – Мы закрываемся.

- Еще секундочку, - попросил мужчина, и она, закатив глаза и нетерпеливо позвенев ключами, оставила его в покое.

Статьи шли одна за другой, рассказывая о поисках Келли Монтгомери. Адам распечатал их все, пробежав по каждой странице глазами. Он прочел о том, что семья Монтгомери замкнулась в молчании, а полиция опасается худшего и надеется на лучшее.

Через неделю поиски были прекращены, а статьи появлялись все реже.

Пока последняя газета не упомянула о Келли Гриффин Монтгомери.

В некрологе о ней.

У нее раскалывалась голова. В ушах стоял звон, не дававший Атропос сосредоточится. Даже ее тихое местечко с прохладными белыми стенами и сверкающим чистым полом не помогало. Она наткнулась на эту ужасную девчонку, “белую шваль”, в другой комнате и почти забыла надеть свои медицинские тапочки. Почти. Но прежде, чем она совершила эту ошибку, она скользнула в них, затем быстро подошла к столу и попыталась сосредоточиться. Она была Атропос, совершенно верно… Атропос Неотвратимая.

Была причина, по которой она держала в заложниках Крикет. Причина. Думай!

Вспомни о своей цели. Ты одна из трех богинь судьбы, самая важная.

Да, все верно. Атропос. Она обрезала нить жизни, которую плела ее сестра Клото, Пряха, а другая сестра, Лахесис, Судьба, так тщательно отмеряла ее. Сестры… три сильные, единый разум на всех… Но этот разум сейчас был болен, адски болен.

Она открыла ящик стола. Нити жизни ждали, красная и черная, символизируя кровь и смерть, свитые и замысловато сплетенные между собой. Рок. Фатум. Судьба.

Думай! Ты находишься здесь с определенной целью.

Она нашла фотографии двух своих последних жертв, мать… На ней Бернеда была запечатлена молодой, стройной женщиной в черном по колено платье. Голова немного кокетливо отведена в сторону, подчеркивая потрясающий профиль, медно-каштановые волосы уложены в прическу, украшенные бриллиантовой диадемой. Шелковые перчатки облегали тонкие руки, в длинном мундштуке тлела сигарета, посылая вверх тонкую струйку дыма. Это была постановочная фотография на белом фоне, на ней женщина казалась совершенно далекой от образа матери.

Та, которая родила семерых детей; которая многократно жаловалась на потерю фигуры и жертвы, принесенные ради своего выводка. Та, некогда красивая женщина, которую часто предавал распутный муж, оплакала утрату красоты, здоровья и молодости. Та, чье слабое сердце стало ее погибелью. Та, что ненавидела ублюдков, которых породили ее муж и свекор.

Бедная страдалица Бернеда.

В конечном счете, она больше не страдала, подумала Атропос, потянув за нить жизни матери, разглядывая, где та была отмеряна. Развернув мешочек, где она хранила уникальные инструменты, Атропос достала свои заветные хирургические ножницы. Точным движением нержавеющей стали она аккуратно отрезала нити жизни Бернеды Поумрой Монтгомери, принявшей мученическую смерть.

Итак, как обработать фотографию, чтобы должным образом отразить суть? Хмм. Фигура Бернеды, похожая на песочные часы, которую она очень ценила и оплакивала при жизни, будет отнята у нее после смерти. Да, так и надо будет сделать. Удовлетворенная, Атропос принялась за работу. С помощью двух точных разрезов, она сначала отделила голову Бернеды от тела, а затем и ноги. Да, да, великолепно! Обрезки фотографии спланировали на стол.

Подняв голову и ноги, Атпропос аккуратно соединила их вместе и приколола на соответствующее место к узловатому семейному древу Монтгомери. И вот она, Бернеда: всего лишь маленький профиль красивого лица, увенчанный сверкающей диадемой, опирающийся на колени и голени, поддерживаемые четырехдюймовыми каблуками. Сигарета и руки по-прежнему были нетронуты, придавая Бернеде скошенный, но, тем не менее, элегантный и привлекательный вид. Такой, о котором она всегда мечтала. Атропос улыбнулась. Новая версия урезанной Бернеды стояла на одной ветке с мужем, Предателем. На нем был надет его обычный охотничий костюм, хотя он охотился обычно на женщин. Его тело было целым, за исключением небольшого отверстия с неровными краями в месте соединения ног, там, где когда-то были его яички. Она посмотрела на тех, кто также был представлен на семейном древе… Маленький Паркер, лишенный своей глупой соски, заходился истошным плачем…Элис Энн, голова которой была отрезана и приставлена обратно под невозможным углом, в том же положении, как когда она приземлилась у подножия лестницы в престижной школе, куда ее упрятали.

Если бы у нее было немного больше времени, чтобы расслабиться и насладиться своим произведением искусства. Но не сейчас. У Атропос истекало время.

Разыскав фотографию Аманды, старшей, она отрезала ножницами ее стройное тело от автомобиля. Эта была пока еще жива – форс-мажорное обстоятельство – с ней придется разобраться позже. Мысль об этом заставила ее улыбнуться. Да, да, все складывается отлично. Она на мгновение приложила фотографию смятого маленького спортивного авто Аманды к ее ветке. К настоящему моменту это должно было бы свершиться, но жизненную нить Аманды пока еще не удалось оборвать.

Так распорядилась Судьба.

И вновь пришло время выбора. Атропос уселась в кресло и начала тасовать фотографии. Она быстро переворачивала карточки, и во время этого процесса она заметила, что некоторые фотографии уже не безупречны. Одни выцвели, другие пожелтели, третьи помялись или потрескались от бесконечной перетасовки.

Прошло слишком много времени. Слишком много лет. Она почувствовала новую тревогу. Если раньше она была терпеливой, то сейчас – нервной. Раздражительной.

Она услышала, как в другой комнате зашевелилась ее жертва. Боже, разве еще не пришло ее время?

Время. Атропос не поспевала за ним. Ей необходимо это закончить, а осталось еще так много работы. Сейчас уже она не могла позволить себе роскошь не спеша перебирать своих жертв. И если раньше ожидание могло длиться месяцы или даже годы, то сейчас ее охватывала паника, что работа не будет выполнена. Быстрее…. и быстрее.

Она перевернула фотографию и увидела лицо Кейтлин. Снова. Казалось, сама судьба указывает на слабейшую из близнецов. Но было ли это правильно, выбрать ее именно сейчас? Атропос планировала, что Кейтлин станет последней жертвой, что та возьмет на себя всю вину за ее действия, но возможно это ошибка.

И где, черт возьми, нити жизни этой неудачницы?

Разбирая нити в своем ящике, сплетенные в шнуры, каждый из которых был помечен надлежащим образом, дюймы соответствовали годам, Атропос отметила, что время Кейтлин подходит к концу. Были также и другие, и когда она перевернула следующую фотографию, то испытала успокаивающее чувство удовлетворения. Ее тревога улеглась.

Еще две жертвы… первая смотрит угрюмо, вторая пытается уклониться от камеры, ее изображение на заднем плане.

Слишком поздно. Вам не спрятаться.

Атропос умиротворенно улыбнулась, хотя и слышала, как Крикет бьется и стучит, пытаясь освободиться. Девушка была в ужасе, словно чувствовала, что произойдет. Хорошо. Возможно, настало время для небольшого напоминания. Да, именно так. Атропос никогда раньше не брала пленников, ее жертвы понимали, что умирают от ее руки, и она так замечательно растянула это с Джошем Бандо. Но сейчас медленная психологическая пытка ее пленницы стала новым кайфом, удовольствием. Правда, она не могла предаваться ему слишком часто из-за страха быть пойманной. Но… поскольку Крикет была ее гостьей, она могла бы с таком же успехом насладиться этим.

И она знала как именно. Она слышала, как девушка брыкается и пытается кричать, так что может быть, пришло время дать ей пищу для размышлений. Она развернула свой пакет с хирургическими инструментами и нашла там зажим. Он подойдет. Затем, надев пару перчаток и сняв перед дверью тапочки, нашла фонарик. Ее пальцы в перчатках сжались на рукояти фонарика, Атропос чувствовала, как волнение охватывает ее. Этот подвал был таким омерзительным, таким идеальным. Осторожно, на тот случай, если Крикет сможет бросится на нее или взбрыкнуть, она подошла к девушке и включила фонарь, направив луч света на жертву. Девушка выглядела плохо: грязная, изнуренная, вероятно из-за нехватки еды и воды… прошло уже несколько дней, Крикет все же демонстрировала некоторую храбрость. Самое время снова ввести ей препарат, но сначала… да, сначала пленнице необходимо понять.

Атропос присела на корточки возле бутылки, кишащей пауками. Девчонка была зла и испугана, пытаясь что-то выкрикивать сквозь кляп. Атропос могла лишь представить, что именно. Ругань. Не то, что бы это имело какое-то значение. Медленно Атропос отвинтила крышку бутылки из-под молока и проверила нить жизни… время быстро истекало. Затем руками, облаченными в перчатки, она опустила в бутылку пинцет и аккуратно сжала его на особенно толстой ленте из паутины, где ползало много крошечных паучков.

- Знаешь, тебе повезло, что тебя прозвали Крикет, - произнесла Атропос и посмотрела на девушку. Девушка с круглыми от страха глазами, не отрываясь, следила за рукой с хирургическим зажимом, извлекавшим медленно растягивающийся шелковый мешочек, пульсирующий жизнью. – Если бы тебя звали Банни, Роузбад или Крисси [2], мне бы пришлось поломать голову, определяя твою участь, но в данной ситуации… - Она развернулась, взмахнув кусочком паутины, попав в луч фонаря, и поднесла его поближе к голове Крикет.

Девушка мгновенно вспотела и попыталась забиться подальше в угол. – Я бы не советовала этого делать, - предупредила Атропос. – Я видела здесь крыс и змей, и…-

Крикет обезумела, извиваясь и крича сквозь кляп. Но Антропос, казалось, не замечала ничего. Она подержала над девушкой кусочек паутинки, а затем отпустила его. Крикет закричала. – Сейчас… давай-ка посмотрим. Мы же не хотим отделять мать от ее малышей. Как ты считаешь, какая из них она… о, вот эта! – Она нашла особенно отвратительно выглядевшее существо, смотревшее на нее сквозь стекло. Во всех его восьми глазах отражался свет от фонаря, и были отчетливо видно прядильные органы паука. – О! А вот и мы! – С точностью хирурга Атропос сунула снова зажим в бутылку из-под молока, и пока Крикет извивалась и визжала сквозь кляп, осторожно подхватила пучок шелковых нитей, на котором расположилась темная тварь. Небольшое красное пятно в форме песочных часов показалось на черном сверкающем брюшке. Атропос получала удовольствие… Ей самой пришлось собирать некоторых тварей, других она заказывала через Интернет с доставкой на абонентский ящик с анонимной оплатой. Но эта «черная вдова» [3] с ее грушевидной яйцевой камерой была ее любимицей. – Иди к мамочке! - произнесла убийца, слегка подталкивая осторожное существо к зажиму. Черная Вдова. Как уместно. Безусловно, Кейтлин Монтгомери обвинят в смерти не только ее мужа, но и всех остальных тоже.

Все согласно плану.

Крикет уже хрипела, извиваясь и дрожа, словно могла ощущать на себе каждого паучка или клеща.

Слезы градом катились по ее лицу. Атропос медленно повернулась, держа над головой девушки зажим, наслаждаясь ее дрожью, сокращая расстояние, пока зажим с его извивающейся добычей не оказался всего в нескольких дюймах от носа впавшей в панику Крикет. Девушке стала видна красная отметина на брюшке паучихи. – Они не так ядовиты, как думает большинство людей, - продолжила Атропос. – Но после достаточного количества укусов…

Девушка жалобно пискнула.

Настало время закончить их игру.

Атропос разжала зажим.

_____________________________

Примечания:

[1] Микрофиша - плёнка или пластина с несколькими десятками кадров микрофильма. Микрофиши имеют стандартные размеры под устройства их изготовления и просмотра. Эта технология широко использовалась в 1970-1980-е годы, а затем была вытеснена компьютерными носителями данных. Вы наверняка их видели в детективных фильмах, когда главный герой отправлялся копаться в архивах местных газет Wink

[2] Банни переводится с английского как "кролик", Роузбад означает «розовый бутон», а также оба этих имени переводятся как «милая, зайка, лапка, крошка, детка, куколка, цветик». Крисси это сокращенно от Кристины, Кристин, которые означают «христианка», «посвященная Христу».

[3] Черная вдова (Latrodectus mactans) - один из самых ядовитых пауков Северной Америки. Взрослые самцы и молодые пауки не опасны, в отличие от самок. Взрослый паук окрашен в черный цвет, на его животе есть два красноватых или желтоватых треугольника, которые похожи на песочные часы. У неполовозрелых самок на брюшке присутствуют красные пятна с белыми обводками. Длина тела паука около 1,2 см, лап - 1,2 см. Взрослые самцы черной вдовы в два раза меньше, чем самки. Молодые паучки окрашены в белый или желтовато-белый цвет и темнеют с каждой последующей линькой и напоминают взрослых самцов. В природе пауки питаются насекомыми, которых ловят в свои сети. Обитают они в теплых областях мира, включая восточные и центральные области США. Пауки прядут свою паутину в темных местах: около земли, грудах щебня, на поваленных деревьях, вокруг зданий и надворных построек. Естественные хищники черной вдовы - роющие пчелы и обыкновенные сверчки. Резкие смены тепла и холода плохо сказываются на здоровье этих пауков. Большую часть времени самки черной вдовы висят на своей паутине и редко оставляют ее. Самки настороженны, они добровольно не покидают паутину, даже если она нарушена. Скорее всего, самка попытается укусить обидчика. Самка после спаривания съедает самца. За всю жизнь самка может спариться только один раз, т.к. может долгое время хранить сперму самца, оплодотворяя яйца. Самка откладывает яйца в шелковистые коконы или мешки (яйцевые камеры). За лето она может отложить от четырех до девяти коконов (размером с перепелиное яйцо), в каждом по 20-600 яиц. Инкубационный период длится 14-30 дней. Из всех родившихся молодых пауков-волков из-за их каннибализма выживет только 1-12 пауков. После рождения молодежь покидает паутину. Половое созревание у черных вдов наступает через 2-3 месяца, в течение которых паучки полиняют 3-8 раз.

Дата добавления: 2015-08-05