Глава 17. Доктор Алан Блум и Джек Крофорд сидели на складных стульях – другой мебели в офисе

Доктор Алан Блум и Джек Крофорд сидели на складных стульях – другой мебели в офисе Крофорда не осталось.

– В шкафу пусто, доктор.

Доктор Блум внимательно вгляделся в обезьяноподобное лицо Крофорда.

Ему было интересно, что будет дальше. Этот человек, безусловно, умен, причем ум его холоден, как поверхность рентгеновского стола. Ну, а весь этот скулеж и неумеренное потребление сельтерской воды всего лишь обычный камуфляж.

– Куда отправился Уилл?

– Прогуляться.

Ему захотелось слегка освежиться, – сказал Крофорд. – Грэхем ненавидит Лаундса.

– А ты не думаешь, что тебе бы следовало освободить Уилла от этой работы теперь, когда Лектор опубликовал в газете его домашний адрес? Мне кажется, ему необходимо быть рядом с семьей.

– Сперва и мне так казалось. Его это здорово достало.

– Представляю, – кивнул доктор Блум.

– Но потом я вдруг понял, что ни он, ни Молли с Уилли не смогут вернуться домой, пока Зубастый пария на свободе.

– Ты знаком с Молли?

– Да. Замечательная женщина.

Молли, конечно, проклинает меня на чем свет стоит. Я сейчас стараюсь не показываться ей на глаза.

– Она считает, ты используешь Уилла в своих целях?

Крофорд внимательно посмотрел на доктора Блума.

– Мне нужно кое-что ему сказать. Потом придется связаться с тобой. Когда ты едешь в Куантико?

– Не раньше вторника. Я отложил поездку:

– Грэхем к тебе очень хорошо относится. Он уверен, что ты не практикуешь на нем свои штучки, – сказал Крофорд. Его задело замечание Блума, что он использует Грэхема в своих целях.

– Даже не пытаюсь. Я с ним откровенен до предела, как с моими пациентами.

– Вот именно.

– Нет, ты меня не так понял. Я хочу быть его другом, я и есть его друг. Просто я, Джек, привык изучать психологию людей. Но вспомни, когда ты попросил меня заняться Грэхемом, я отказался.

– Это не я просил, а Петерсен, с верхнего этажа.

– Ты тоже просил. Но даже если бы я и написал о Грэхеме статью, полагая, что это принесет пользу медицине, я бы так хитро все замаскировал, что никто бы и не догадался, о ком речь. Вообще-то я считаю, что такие материалы должны публиковаться только посмертно.

– После твоей смерти или после смерти Грэхема?

Доктор Блум не ответил.

– Я заметил одну очень интересную подробность: ты никогда не остаешься с Грэхемом наедине. Верно? Это у тебя как бы случайно. Почему? Ты думаешь, он экстрасенс?

– Нет. Он эйдетист^[10]. У него удивительная зрительная память, но, по-моему, он не экстрасенс. Правда, он не разрешил Дьюку себя проверить, но это еще ни о чем не говорит. Грэхем ненавидит, когда его изучают, прощупывают. Я, впрочем, тоже.

– Но…

– Уилл считает это просто интеллектуальными упражнениями, и, строго говоря, он прав. Он добивается прекрасных результатов, но, мне кажется, у кое-кого еще это получается ничуть не хуже.

– Таких немного, – сказал Крофорд.

– Еще он превосходно владеет искусством отождествлять себя с другим человеком, что называется, влезть в его шкуру, – сказал доктор Блум. – Он может стать на твою точку зрения, на мою и даже, вероятно, способен понять человека, к образу мышления которого относится с ужасом и отвращением. Такой дар, Джек, нелегкая ноша. Перцепция – обоюдоострое оружие.

– Поэтому ты и не остаешься с ним наедине?

– Нет, просто я испытываю к нему профессиональное любопытство, и он быстро это почувствует. Он очень чуток.

– Да, и почувствовав, что ты за ним подглядываешь, он, как говорится, опустит жалюзи.

– Гадкое сравнение, но точное. По-моему, ты мне отомстил сполна, Джек. Теперь давай перейдем к делу. Я себя неважно чувствую.

– Проявление психосоматического характера?

– Да. В последнее время у меня желчный пузырь пошаливает. Итак, что тебе нужно от меня?

– Есть возможность связаться с Зубастым парией.

– Через «Сплетник?» – уточнил доктор Блум.

– Совершенно верно. Как ты думаешь, наши послания не могли бы подтолкнуть его.., ну, скажем, к самоуничтожению?

– К самоубийству, что ли?

– Меня бы это вполне устроило.

– Думаю, что нет. Правда, при некоторых психических заболеваниях такое случается. Но в данном случае сомневаюсь. Будь он склонен к самоуничтожению, он бы вел себя не так осмотрительно. Не принимал бы столько мер предосторожности. Окажись на его месте параноик, ты бы сумел оказать на него влияние, и он бы так или иначе засветился. Даже мог бы наложить на себя руки. Хотя я тебе в этом не помощник.

Блум резко отрицательно относился к самоубийству.

– Понимаю, – задумчиво протянул Крофорд. – А можно вывести его из себя до такой степени, что он потеряет над собой контроль?

– Зачем тебе это нужно?

– Нет, ты мне сперва ответь: его можно вывести из себя, чтобы он на этом зациклился?

– Он уже и так зациклился на Грэхеме, которого считает своим врагом. И ты это знаешь. Нечего морочить мне голову. Ты решил использовать Грэхема как приманку, да?

– Я думаю, иного выхода у нас нет. Иначе нас ждет двадцать пятое. Помоги мне.

– По-моему, ты сам не знаешь, что тебе нужно.

– Мне нужен твой совет.

– Я не о себе, а о Грэхеме. Мне хочется, чтобы ты правильно истолковал мои слова. При других обстоятельствах я бы не стал тебе этого говорить, но сейчас ты должен знать. Скажи мне, что, по-твоему, движет в данный момент Уиллом?

Крофорд пожал плечами.

– Им движет страх, Джек. Уилл очень напуган.

– После oiai, что он перенес?

– Не только. Страх обычно сопутствует воображению. Это как бы плата за воображение.

Крофорд посмотрел на свои сложенные на животе руки и покраснел. Это была скользкая тема.

– Конечно.

Это то, о чем не говорят вслух. Ты правильно сделал, что завел со мной этот разговор. Я все равно считаю Грэхема крепким парнем. Но я не такой уж и мудак, доктор.

– Я никогда не считал тебя мудаком, Джек.

– Я бы ни за что не разрешил ему вернуться в строй, если бы не мог обеспечить ему надежного прикрытия. Ну, скажем, на восемьдесят процентов. Грэхем ведь и сам не лыком шит!

Конечно, бывают ребята и поздоровей, но зато у Грэхема быстрая реакция. Так ты поможешь нам раскрутить Зубастого парию, доктор? Столько людей погибло!

– Только если Грэхем будет знать, что его ждет, и добровольно пойдет на риск. Я требую, чтобы он сказал это в моем присутствии.

– Я тоже, доктор. Я ему никогда не сделаю зла. Во всяком случае, не больше, чем все мы делаем друг другу.

Крофорд нашел Грэхема в маленьком кабинете возле лаборатории Зеллера, полном фотографий и личных бумаг жертв Зубастого парии.

Он подождал, пока Грэхем отложит «Бюллетень органов внутренней безопасности», который он в тот момент листал.

– Хочу ввести тебя в курс дела. По поводу двадцать пятого числа.

Грэхему не нужно было объяснять, что двадцать пятого будет полнолуние.

– Это когда он возобновит свою активность?

– Да, он ее возобновит.

– Главное знать, когда это случится.

– Оба раза это произошло в ночь с субботы на воскресенье. В субботу двадцать восьмого июня в Бирмингеме было полнолуние. Двадцать шестого июля он повторил свой «подвиг» в Атланте. До полнолуния оставались сутки, но он совершил преступление опять-таки в субботнюю ночь. На сей раз полнолуние будет в понедельник, двадцать пятого августа. Но раз Зубастый пария предпочитает выходные, мы должны быть готовы, начиная с пятницы.

– Готовы? Ты считаешь, к этому можно быть готовым?

– Так точно! Знаешь, что написано по поводу того, как нужно расследовать убийство?

– В учебнике. В жизни все иначе.

– Ты прав. И все-таки.., представляешь, мы посылаем парня, одного. С ним будет поддерживаться постоянная связь. А вокруг ни души… Он.., вернее, ты… будешь совсем один.

Наступила долгая пауза.

– Что ты сказал?

– Начиная с пятницы, двадцать второго числа, мы будем держать на авиабазе Эндрюс самолет «Гольфстрим» фирмы Граммена. Мне дали его в министерстве внутренних дел. Машина оборудована всем необходимым. Мы будем рядом: я, ты, Зеллер, Джимми Прайс, фотограф и пара ребят, которые ведут допросы. Как только поступает сигнал, мы срываемся с места и летим. Где бы он ни был, через час с небольшим мы будем там.

– А как же местная полиция? Она не обязана с нами сотрудничать. И не станет ждать.

– Мы возьмем под контроль деятельность начальников полиции и окружных шерифов.

Мы попросили распорядиться, чтобы на столе у всех дежурных лежал соответствующий приказ.

Грэхем покачал головой.

– Черта с два. Они на это не пойдут.

– Мы просим не так уж и много. Пусть как только поступит сообщение об убийстве, полицейские – те, кто окажутся поблизости, – осмотрят место происшествия, а медицинский персонал убедится, что все мертвы. И все покидают место происшествия. Пусть устраивают проверки на дорогах, допрашивают свидетелей – в общем, делают все, что хотят, но место происшествия должно опустеть еще до нашего появления. Ты войдешь в этот дом… Ты будешь поддерживать с нами связь. Но если хочешь, можешь молчать. И сиди там, сколько понадобится. А когда скажешь, мы войдем.

– Полиция не будет ждать.

– Да. Они пришлют ребят из отдела по расследованию убийств. Но они к нам так или иначе прислушаются. По крайней мере ты сможешь увидеть все в первозданном виде.

В первозданном виде. Грэхем откинул голову на спинку стула и уставился в потолок.

– До уик-энда еще целых тринадцать дней.

– Ох, Джек!

– Что – Джек?

– Ты меня убиваешь, ей-Богу.

– Не понимаю.

– Нет, ты все понимаешь. Ты ведь решил использовать меня как приманку. И прежде чем поставить вопрос ребром, расписываешь, какой кошмар случится в следующий раз. Неплохой психологический ход. Но только он рассчитан на идиота. Что, по-твоему, я должен сказать? Неужели ты думаешь, что после случая с Лектором у меня трясутся поджилки?

– Я так не думаю.

– Даже если и думаешь, я на тебя не обижаюсь. От страха никто не застрахован. Мне вовсе не нравится носить этот проклятый кевларовый жилет – в нем чувствуешь себя, как в корсете. Но, черт побери, я его ношу, и мы с Молли не можем вернуться домой, пока этот гад на свободе.

– Я был уверен, что ты согласишься.

Грэхем видел, что Крофорд говорит правду.

– Но ты хотел сказать мне что-то еще.

Крофорд молчал.

– Только не Молли! Ее-то хоть не впутывай!

– Господи, Уилл, как ты мог такое подумать?

Грэхем внимательно поглядел на своего друга.

– Неужели ты, Джек, решил играть в одной команде с Фредди Лаундсом? Я считал вас заклятыми врагами.

Крофорд нахмурился.

– Ты сам знаешь, что это лучший способ зацепить Зубастого парию. Он читает «Сплетник». А что нам еще остается делать?

– Но совсем не обязательно связываться с Лаундсом.

– Он ведет в «Сплетнике» рубрику.

– Ага, я смешаю его с грязью в газете, а потом… Ты думаешь, это надежней переписки? Не отвечай, я и сам знаю. Ты уже говорил с Блумом?

– Мимоходом. Нам нужно втроем все обсудить. А потом встретиться с Лаундсом. Что касается переписки, то мы прибережем ее как резерв.

– А каков будет сценарий? Зубастому парии нужно дать хорошую возможность. Где-нибудь на пустыре, но чтобы он мог подобраться ко мне поближе. Не думаю, чтобы он был хорошим стрелком.

– Наши люди будут наблюдать за вами с высоты.

Оба одновременно подумали об одном и том же. Да, бронежилет из кевлара – надежная защита от девятимиллиметрового пистолета и ножа Зубастого парии, но ведь он может выстрелить в голову! А если ему удастся спрятаться и выстрелить из укрытия, то дело и вовсе плохо.

– Лучше ты сам поговори с Лаундсом. Избавь меня от этого.

– Ему нужно взять у тебя интервью, Уилл, – мягко возразил Крофорд. – И поснимать тебя.

Блум предупреждал Крофорда, что Грэхему все это может оказаться не по душе.

Дата добавления: 2015-08-05