Контексты

– Батюшки! Спасите! Режут! – вопила она, уцепившись за фалды моего вицмундира. Салтыков.

Молчанье - столь просторное, что эха в нем не сподобятся ни всплески смеха, ни вопль: "Услышь!" Бродский.

– Ой, не могу, - загремел он (Щур), хватаясь за живот. Смех полетел из него каскадами. Булгаков.

Солнышко испугалось... А старый дед, Смеясь, грохотал, как гром. И голубем синим вечерний свет Махал ему в рот крылом. Есенин.

- Тарахтела, тарахтела, а толком ничего не сказала. Бабаевский

.. в зрачках вспыхивал какой-то живительный и острый крик, который звонко, забывчиво бил крыльями, словно улетающая птица. Бобров.

Пленной птицей, задрожав от боли, Сердце задохнется и зазвенит! А. Несмелов.

Серый на горле шарф, сзади зеркальный шкаф, что-то звенит в ушах, в страшной грязи рукав. Бродский.

Но мысли не слушаются, и строки продолжают звенеть в моей голове… Одоевцева И. На берегах Невы.

...от боли он передергивал лицом и мычал. Сергеев-Ценский.

Глухонемой разводил руками и только мычал, когда его спрашивали о чем-либо. Скорее всего деда Максима напугала Валька, немая Симкина девка, в ту пору уже большенькая, как-то особенно неприятно и крикливо мычавшая, чего-то постоянно требующая, нервная. Распутин В. Прощание с Матерой.

[Шишков и его последователи]… вопили против иностранного направления – и не подозревали, что охвачены им с ног до головы… С Аксаков.

«Это я еще не проснулся», - сообразил Николка и сделал движение рукой, стараясь разодрать видение, как паутину, и пребольно уткнулся в прутья. В черной клетке тотчас, как взбесилась, закричала птица и засвистела, и затарахтела. Булгаков.

Тарахтят сороки.

… все пока в жизни, в действии, по-прежнему голосят петухи, ревут коровы, трезвонят собаки, а уж повяла деревня. Распутин В. Прощание с Матерой

… Эдуард в развевающемся сюртуке спешит к нам, чтобы выяснить, чей это голос прогремел из высших сфер. Ремарк Черный обелиск. пер. В. Станевич.

Я пробудился весь в поту: мне голос был - "Не всё коту - сказал он - масленица. Будет - он заявил - Великий Пост. Ужо тебе прищемят хвост". Такое каждого разбудит. Страницу и огонь, зерно и жернова, секиры острие и усеченный волос - Бог сохраняет все; особенно - слова прощенья и любви, как собственный свой голос. Бродский.

И тут раздался Голос. Он был как Гром, он шел со всех сторон сразу, он сразу покрыл все остальные звуки.

…тут щелкнула парадная дверь, раздались в прихожей голоса, шарканье, ужасный кудахтающий смех Ирины. Набоков.

…тут щелкнула парадная дверь, раздались в прихожей голоса, шарканье, ужасный кудахтающий смех Ирины. Набоков.

Здесь можно вечером щелкнуть дверным замком, остаться в одной сиреневой телогрейке. Задвижек волны, темный мрак щеколд, на дне - ключи - медузы, в мерном хоре поют крюки, защелки, цепи, болт: все это - только море, только море. Бродский.

…человек, похожий на дьякона, писал что-то и спрашивал, крякая, точно утка: - Как? Как? Горький.

Газетчик резко выкрикивал возле него жидким утиным кряканьем названия вечерних выпусков. Бунин.

А ведь такие деньги в него вбухали!

А дед и ляпни: "Уси побигли до Петлюры". Булгаков.

- Вот ведь привязался, как репей к ишаку! - растерялся чернявый. - Вот ведь… Десять динаров! - ляпнул он наобум, и, похоже, сам испугался заломленной цены. Олди Г.Л. Я возьму сам.

А его еще в прошлом году ухлопали.

А зависть, а сплетни, а ябедничество, а таинственные шипения в задних углах у вас же где-нибудь под боком, да за вашим же столом? Достоевский Село Степанчиково и его обитатели.

Большевиков ненавидели. Но не ненавистью в упор, когда ненавидящий хочет идти драться и убивать, а ненавистью трусливой, шипящей, из-за угла, из темноты. Булгаков.

А кости ноют, трещат. Ноги затекли. И все, все болит. И зубная боль бывает иногда во спасение, - сентенциозно произносит он. - Москвичке было бы наверное еще невыносимее, если бы у нее сейчас не трещали зубы. А так одна боль заглушает другую. Одоевцева И. На берегах Невы. Но, видно, суставы от клавиш, что ждут бемоля, себя отличить не в силах, треща в хряще. Бродский. Савва сел на кровать – и тогда снова перекувырнулось проснувшеевя сердце, завозилось в клетке большой запертой птицей, затрещало и замахало и забило птичьими крылами. Евдокимов.

А рядом чайки галдят, и яхты в небо глядят, и тучи вверху летят, словно стая утят. Бродский.

А скоро фукнул без всяких объяснений куда-то опять Петруха, и Катерина снова перебралась к Дарье. Распутин В. Прощание с Матерой.

А там молодая пара, как говориться, трахается каждый день - и ничего. Пульс. 1991, 7. Давайте трахнем этих финок, - прошептал Рымарь, - в целях международного единства. Довлатов. Чемодан.

А чхать мне ему, на него, что мне до него! Даль. Чихать я на это хотел! - Чихал он на вас вместе с бургомистром. - Сказал Голем. - У него своих забот хватает.

Автомобиль-полуночник, черный ворон, Седока вызывая, гудком заревет. Зенкевич. В ночи, как потревоженные птицы, Метались паровозные гудки. Вл. Соколов. И только жизнь меж нас легко проходит и что-то вновь из наших душ уносит, и шумный век гудит, как пароходик, и навсегда твою любовь уносит. Бродский. Только в ноябре 18 года, когда под Городом загудели пушки, догадались умные люди, а в том числе и Василиса, что ненавидели мужики этого самого пана гетмана, как бешеную собаку.

Ай -яй-яй-я-а-а-а-а! – вопил мальчик, извиваясь по балкону и отчаянно болтая ногами. Куприн. Мать была больна, и младший брат вопил из колыбели. Бродский. Когда на неистовый вопль кормилицы сбежался весь дом, люди увидели рыдающую женщину, в чьих руках пищал и размахивал пухлыми лапками наследник. Живой. И очень голодный. Олди Г.Л. Дорога.

Андрей поморщился, оставшись недовольным своим ответом: он скомкал, пожевал его, чтобы не произносить громких слов, которых, он знал это, отец не любил. Распутин В. Прощание с Матерой.

Ау, подай голосок через темный лесок. Даль. А южный ветр, что облака несет с холодных, нетемнеющих высот, того гляди, далекой Вашей Музы аукающий голос донесет. Бродский.

Ах, как хорошо! Ах кабы так! Ах, как ты меня испугал! Ах, да руками мах. Ах, ах, а пособить нечем. Ах, судья, судья: четыре полы, восемь карманов. Ахи, да охи, да бабьи вздохи. Что тут было ахов, удивления, радости. Даль.

Ахивали и мы, видывали горе. Холостой подчас охнет, а женатый ахнет. Не так ахаешь, переахай снова, насмешка над бесполезными взывами. Весь денечек проахала. Даль. Ой, да кто же это такие? - ахнула Настасья, - Черти, говорит. Распутин В. Прощание с Матерой. Весь день после разговора с Клавой она (Катерина) ахала со стыдом и страхом: - Ой, какой срам! Ой, срам какой! Он чё, самдели последнюю голову потерял?! Распутин В. Прощание с Матерой. Баня, говоришь, на всех одна? - ахала она, пытаясь представить, что это за баня. Распутин В. Прощание с Матерой.

Ахтырцев привычным жестом толкнул высокую узорчатую дверь, она легко подалась и навстречу дохнуло теплом, кухней и спиртным, накатило гулом голосов и визгом скрипок. Акунин Б. Азазель. В этом "пьяном чудовище" все дело. В нем, в "пьяном чудовище", а совсем не в том, что "наступила страшная тишина". То есть тишина действительно наступила, раз закрыли кабаки с оркестрами, визжащими скрипками и рыдающими цыганками, раз вина больше нет. Одоевцева И. На берегах Невы. Здесь море треплет на ветру оборки свои бесцветные, да из соседских дач порой послышится то детский плач, то взвизгнет Лемешев из-под плохой иголки. Бродский.

Баба кудакает, кричит и хлопочет о пустяках. Вскудахталась старушка. Даль. Невестина мать кудахтала, как наседка на тень коршуна. Шолохов. Николай Сергеевич только глядит, да кудахчет, как курица. Чехов. Батюшки – всполохнулась Маша из угла, словно курица оттуда прокудахтала. Клычков. А она у меня раскудахталась: Где ваши антропонимы? Где ваша третья глава?

Баба плаксивая, писклявая, да голосишка у ее пискливый - хоть беги! Даль. А вот собравшись многочисленной стаей, гневно щебечут о чем-то разозленные чем-то воробьи … люди, совершенно по-воробьиному, схватываются между собой не на живот, а на смерть, а потом, после схватки, так же пищат и страдают и злятся, как вот эта воробьиная стая. Левитов. Проплакавшись она сказала себе, чтоб последние, и пусть хоть жгут ее вместе с избой, все выдержит, не пикнет. Плакать - значит напрашиваться на жалость, а она не хотела, чтоб ее жалели, нет. Распутин В. Прощание с Матерой.

Бабахнул выстрел.

Бабка, кряхтя и все еще сердито бубня что-то себе под нос, полезла с печки. Б. Полевой, Он сердито бубнил себе под нос: - Жеребцы, ветрогоны, пакостники. Соколов-Микитов. Бубнить, болтать без умолку и толку, барабанить; разглашать вести; говорить, беседовать; грызть голову; брюзжать. Даль.

Бабы больно щебетливы, болтливы. Даль. Агнесса щебетала, как ласточка под кровлею. Брюсов. Между тем, как воробьи, уселись на завалинке местные эсдеки и эсдечки и щебетали о Каутском, как воробьи в солнечную погоду. Хлебников. И возможно ли русское слово Превратить в щебетанье щегла. Заболоцкий. Они ушли, щебеча и болтая, и скрылись в тумане, пока мы, пьяные, захлебывались спертым воздухом, поражаемые ночными кошмарами, которых они никогда не видели и никогда не увидят.

Барабанить вальс.

Бахнул выстрел. И тотчас болботуновы поступки получили отражение в Городе: начали бахать железные шторы на Елисаветинской, Виноградной и Левашевской улицах. Булгаков.

Беги, попыхивай! Дай перепышать. припыхал без языка, прибежал. Пропыхала больная всю ночь. Пыхтел, пыхтел над работой, а не справился. Вол пыхтит под ярмом. Распыхтелся толстяк. Даль. И они (юнкера) наконец прибежали пыхтя, как загнанные гончие, со свистом и хрипом. Булгаков.

Без голосу не зыкается, громко не закричишь. Даль.

Бей, барабан, и, военная флейта, громко свисти на манер снегиря. Свистят, свистят весь день смычки калек, как будто наступает новый век, сплошное пенье, скрипки, кутерьма, и струнами опутаны дома, и всё смычки военные свистят, и пятаки по воздуху летят. Бродский. В кафе «Максим» соловьем свистал на скрипке обаятельный сдобный румын. Булгаков.

Бескрыло и слабо прошумел ответный голос. Л. Андреев. Изо рта, сказавшего все, кроме "Боже мой", вырывается с шумом абракадабра. Я хочу трудится, а мне не дают, - как самовар, шумит и клокочет Белый. Одоевцева И. На берегах Невы

Биржа трещит. А.Н. Толстой.

Бить в барабан.

Бить, колотить, ударить, шлепать, особ. плашмя и с шумом, звонко. Хлопни его по руке! Хлопать вальком или кичигой. Ставень хлопает, дверь хлопнула. Даль. Я похлопал парня по плечу, а потом, не удержавшись, обнял по-братски. Белянин А. Летучий корабль. Что мне делать еще, как не хлопать дверьми да ключами трясти! Бродский.

Блеять по-овечьи; кричать бя, бе. Даль. Мекают в загоне козы. И ветер, ухватившись за концы, бушует в наступлении весеннем, испуганному блеянью овцы внимая с нескрываемым весельем. Бродский.

Бог строит, а человек ропщет. Нами не за что роптать, живем слава Богу. Не гневи Бога ропотом, молись Ему шепотом. Ропотеня ж. вологодск. ботало, деревянный колокол. Даль. В конце столетия в столице нашей северной представим щёголя с улыбкою рассеянной, с лицом, изборождённым русским опытом, сопровождаемого восхищённым ропотом. Бродский.

Болтать без умолку резким голосом. Не стрекочется что-то сегодня девушкам, все замолкли. Даль. Ну, полно вам стрекотать.

Болтать, беседовать, балакать. Даль. Тебе ничего рассказать нельзя, всем растренькаешь!

Больной взбормотал, пробормотал что-то в бреду. Набормотал пустяков. Даль. Расхаживал по комнате, бормотал, прижимал руки к голове. Л. Андреев. И я все бормочу свои слова. Из-за стены несутся клочья вальса, и дождь шумит по битым кирпичам… Бродский.

Больной ребенок пищит, хныкает, или жалобно лепечет. Даль. В зыбке снегиренком пискнувший ребенок. Клюев. Когда на неистовый вопль кормилицы сбежался весь дом, люди увидели рыдающую женщину, в чьих руках пищал и размахивал пухлыми лапками наследник. Живой. И очень голодный. Олди Г.Л. Дорога

Бомбардировщик стонет в облаках. Бродский. Хозяин присел и прислонился с улицы к старому и крепкому дереву избы. По бревнам, спускаясь вниз, потекли … токи. "Ток-ток-ток, - стонала изба, - ток… ток… ток". Распутин В. Прощание с Матерой. Громадные стекла двери дрожали ежеминутно, двери стонали. Булгаков

Бормочет предо мной вода, и тянется мороз в прореху рта. Газеты бормочут "эффект теплицы" и "общий рынок", но кости ломит что дома, что в койке за рубежом. А мир живет, как старый однодум, и снова что-то страшное бормочет. Смотри, как жизнь, что без тебя продлится, бормочет вновь, спешит за часом час... Бродский.

Ботинок сними вот этот, - однообразно воркотала Катя. Леонов. Барсуки. Потому-то, может и прощал Федор старикам их воркотню. Со Стешей жить, не со стариками. Сама Стеша никогда не ворчала. Тендряков. Человек брюзгливый, воркотливый, недовольный. Даль.

Бродячий оркестр в беседке горланит "Гвадалахару". Бродский.

Будто трескается, ломается или угрожает ломкой. Лед трещит под ногами. Не что в лесу трещало, что не медведь ломился. Даль. В настоящих трагедиях, где занавес - часть плаща, умирает не гордый герой, но, по швам треща от износу, кулиса. Так рвутся, треща, шелка, обнажая места. Бродский.

Буря стонет; деревья от ветру стонают; море стонет. От гула пушек стонут горы. И земля, и небо
стонут (такой шум, крик, гам и пр.). Даль. Стонут деревья, иные трещат, как тетерев-глухарь на току: тра-а! Тра-а! Чапыгин.

Бухнуть соли в суп.

бухнуть, бросить, кинуть что громоздкое, тяжелое. Камень рычагами своротили и ухнули в овраг. Даль.

Бухнуть, стремительно и шумно бросать, колотить, стучать. Даль.

В болотных кустах озера чуть слышно бормотал тетерев. Пришвин. Тетерева: неравнодушно слушая страстное шипение и бормотанье своих черных кавалеров, и пестрые дамы начинают чувствовать всемогущий голос природы… Аксаков.

В бузине, сырой и круглой, Соловей ударил дудкой, На сосне звенят синицы, На березе зяблик бьет. Багрицкий.

В горле что-то хрипит, есть помеха дыханью, речи. Ешь, хрипи, да работай, не спи. Даль. "Зачем хрипит Бабанов у окна? Зачем Мицкевич вертится под носом? Бродский.

В нем говорит любовь. В душе его заговорила ревность.

В те дни не трудно было взять живьем, Поскольку боль свистала соловьем. Хоть разорвись, хоть лопни или тресни, одну и ту же тоненькую песню. Слуцкий. Шли люди, На месте отвинченных черепов, Как птицы в проволочных клетках, Свистали мысли. Вознесенский.

В холерный год и лягушкам не квакалось, они немели. Даль. Опять запылала по земле и деревьям зелень, пролились первые дожди, прилетели стрижи и ласточки и любовно к жизни заквакали по вечерам в болотце проснувшиеся лягушки. Распутин В. Прощание с Матерой.

В черные прорези многоэтажной колокольни, встречавшей некогда тревожным звоном косых татар, видно было, как метались и кричали маленькие колокола, словно яростные собаки на цепи. Мороз хрустел, курился. В голове третьего взвода мелькнул Карась. Не зная еще, куда и зачем, Турбин захрустел рядом со взводом. Булгаков.

Вали (жни) овес, как затрещит; отдавай девку, пока верещит. Как верескнет вдруг во сне ребенок, так я и обмерла. Даль. На прощание они устроили шумное, опять дрались, гонялись друг за другом с криком по деревне, верещали бабешки, кого-то успокаивая, а когда успокаивают бабешки, значит, больше того стравливая, сшибая злость со злостью. Распутин В. Прощание с Матерой.

Верещага - резкий болтун, говорун, таранта, трещотка; брюзга, воркотун, бранчивый, сварливый человек. Даль.

Верещанка - яичница глазунья которая верещит, шипит на сковороде. Даль. Светило солнце. Пахло резедой. Наш флюгер верещал, как козодой. Бродский.

Ветер в трубе гудет и бурчит. Даль. - Какой он человек? Ты погляди хоть раз внимательно на него, на образину. Страх берет. Он и говорить-то, как люди говорят, не может. По-звериному рычит да бурчит. Распутин В. Прощание с Матерой.

Ветер визжит, воет или свистит, свирестит. Даль.

Ветер говорит в кудрявых вершинах дерев. Солнце заговорило на встоке, солнце восходит. Даль. Желтый ветер маньчжурский, говорящий высоко о евреях и русских, закопанных в сопку. Что ветру говорят кусты, листом бедны? Их речи, видимо, просты, но нам темны. Бродский.

Ветер завыл. Даль. Над холодной водой автоматчик притих, и душа не кричит во весь голос. Лишь во славу бессилия этих двоих завывает осенняя голость. Бродский. На севере воет и воет вьюга, а здесь по ночам глухо погромыхивает, ворчит встревоженная утроба земли. Восемнадцатый год летит к концу и день ото дня гляди все грознее и щетинестей. Булгаков.

Ветер свищет по лесу. Даль. Уж в роще синицей свистит листопад. Клюев. И ветерок свистел, как зяблик. Кедрин. И вновь над ними ветер мчит свистя. Пурга свистит. Зрачок идет ко дну в густой ночи. Нужна ли страсти память? я песнь свою тебе одной пою; метель свистит, и ночь гремит в передней. Бродский. Звонкой птицею свищет за окошком весна. Светлов.

Ветер свищет. Выпь кричит. Дятел ворону стучит. Глянь, стучит на елке дятел как стукач, который спятил. Бродский.

Вещь можно грохнуть, сжечь, распотрошить, сломать. Бродский.

Взвыть голосом. Довыться до чего. Развылся ребенок. Даль. И мы завоем от ран. Потом взалкаем даров... Бродский.– Что такое? Ваня?! – залился ее голос. Кто-то бледнея, побежал в сторону. Взвыла одна баба, за нею другая. Булгаков.

Видом сокол, а голосом ворона. Даль. Я проснулся от крика чаек в Дублине. На рассвете их голоса звучали как души, которые так загублены, что не испытывают печали. Бродский. Стало еще светлей и неспокойней - вышла в окно луна. Все бренчала и бренчала жестяным голосом одуревшая собака - прямо в уши вонзался этот навредный лай. Распутин В. Прощание с Матерой. Заголосили присмиревшие в последние дни петухи - тоже чуют, что к чему, не просто так; слышнее и чище стали звуки: за версту брякнет, а отдается как над ухом. Распутин В. Прощание с Матерой.

Вижу я, господа, что за причина? Как ахнет этта малец с мосту. Тургенев. – Пойду-ка, думаю, - к Евсеичу. Да ахнем завтра на охоту по зайцам. Троепол.

Виктор, - завыла она. - Я ничего не понимаю, Ирма куда-то пропала, оставила записку, что никогда не вернется, а кругом говорят, что дети ушли из города… Я боюсь! Сделай что-нибудь… - Она почти плакала. Чтоб счас же тебя тут не было, поганая твоя душа! Могилы зорить… - Дарья взвыла. - А ты их тут хоронил? Отец, мать у тебя тут лежат? Ребята лежат? Распутин В. Прощание с Матерой. Обернувшись к разбитому взводу лицом, он взвыл команду необычайным, неслыханным картавым голосом. Николка суеверно подумал, что этакий голос слышен на 10 верст и, уж наверное, по всему городу. Булгаков.

Власьевна слащаво пела: "Какая ты ему мать?.." Горький.

Внезапно громко ветер протрубил, Царила тишина, и кот урчал, я, в зеркало уставившись, молчал, дул ветер, завывающий трубой. Бродский.

Вода на мельнице лопочет. Даль. Беспрерывно тонкой струйкой бежит и лепечет вода. Куприн. Язык оказался смесью вечнозеленого шелеста с лепетом вечносиних волн. "Листьев задумчивый лепет, а он лежит не дыша. Видишь облако в небе, это его душа". И глухо - глуше, чем это воспринимают уши - листва, бесчисленная, как души живших до нас на земле, лопочет нечто на диалекте почек Бродский.

Возле разбитого вокзала Нещадно радио орало Вороньим голосом. Самойлов.

Волк задумался, поморгал глазами. – Пышить… по предписанию штаба сичевого куреня… вещи… вещи… в размере… у целости сдал… - В разм… - как-то скрипнул Василиса и сейчас умолк. – Сдал при обыске. И претензий нияких не маю. Булгаков.

Вопиющая обида, как бы сама собою взывающая о правосудии. Даль. О качествах Николкина дядьки и вопила вывеска, вкось повисшая над дверцей его мастерской. Леонов.

Воробьи ватажатся и чирикают на дождь. Даль. Чиж робкий на заре чирикал про себя, Крылов. Чик, чик-чирик, чик-чик - посмотришь вверх и в силу грусти, а верней, привычки увидишь в тонких прутьях Кёнигсберг. А почему б не называться птичке Кавказом, Римом, Кёнигсбергом, а? Бродский.

Воронье карканье было разное и не протяжное, как звон коровьих колоколов. Чапыгин. У вороны одно свое кра. Вскаркнула ворона. Что выкаркала? Докаркалась заряда. Даль. Обыкновенно я весело кричала каркающим воронам: - На свои головы! На свои головы каркаете! Но сейчас я молча слушала их карканье. Конечно, на мою голову... Одоевцева И. на берегах Невы.

Ворчаньем заглушает катер, как давит устрицы в песке ногой бесплотный наблюдатель. Бродский.

Вот и жизнь проходит, свет над заливом меркнет, шелестя платьем, тарахтя каблуками, многоименна. на шумной родине балтийской среди худой полувесны протарахтят полуботинки по лестнице полувойны. Бродский.

Вот шмель жужжит около цветка. Гончаров. Жужжанье мухи, увязшей в липучке, - не голос муки, но попытка автопортрета в звуке "ж". Бродский. Не жужжится пчелке в ненастье. Зажужжала муха, дожужжалась паука. Даль.

Вот, "Московские ведомости"… В одном и том же номере, на соседних страницах. Сначала тошнотворное рабское сю-сю: "Московская городская Дума постановила поднести памятный кубок…". Тучков В. Танцор

Все трещотки и трубы птичьи Перецокает соловьиный треск. Кузьмин. Синицы сидят на ветках, пересыпают в горле стеклянные шарики, звенят, трещат и смотрят на подоконник, где лежит ломоть черного хлеба. Паустовский. И сторожевой трещоткой затрещал аист. Ремизов.

Все трещотки и трубы птичьи Перецокает соловьиный треск. Кузьмин. Листва дрогнула, отдаваясь зябкой ласке капель, глубоко в земле гребница начала совершать темное таинство рождения гриба, переполошено зацокала одинокая белка в кроне векового бука. Олди Г.Л. Пасынки восьмой заповеди

Всякие нестройные звуки, голоса, поражающие слух; громкие голоса, крик; стук, гул, зык, рев, робкий шорох, все, что нескладно раздается в ушах. Шум ветра, бури, дождя.

Всякой вякала (всякий дьяк) по-своему вякает. Большое вяканье доводит до бяканья. о нерешительности. Даль. Пускай только вякнет. Он такое ему врежет – век будет помнить. Ф. Абрамов.

Вторая машинка стрекотала в левой части магазина, в неизвестной яме, из которой виднелись яркие погоны вольноопределяющегося и белая голова, но не было ни рук, ни ног. На правой руке у Козыря уже шел бой. Верстах в двух медно бухали пушки и стрекотали пулеметы. Булгаков. С полей доносился приятный, будто и не машинный вовсе, стрекот комбайнов... Распутин В. Прощание с Матерой. Часы стрекочут. Вдалеке ворчаньем заглушает катер, как давит устрицы в песке ногой бесплотный наблюдатель.

Выкликать, кричать дико и ругаться, в болезни кликуш. Кликала об. кликальщик м. -щица ж. кликун м. кликунья, кликуша ж. кто кличет; в сев.-вост. губ. одержимый родом падучей, которой особ. подвержены бабы: при корчах теряется сознание и больная кричит неистово звериными голосами, изрыгая брань; беснующаяся. Даль.

Выражение вздоха, стона; междомет. горя, боли, изумленья, неприятного испуга. Голенький ох, а за голенького Бог. Ох, да мох, да третье болото! Со стороны горе, с другой море, с третьей болото да мох, а с четвертой - ох! жалоба на плохую землю. Ох, уж мне эти дети! Даль. Вор, скрипя половицей, шаря вокруг как Шива, охнет, наткнувшись на нечто твердое, от ушиба. Бродский. Да разве вы не привыкли к его лаконичной манере говорить? От него не дождетесь, чтобы он клохтал по-куриному от восторга. Ахи и охи не для Блока. Одоевцева И. На берегах Невы.

Выть романсы. Удалые марши, победные, ревущие, выли золотом в цветной реке. Изводя душу, убивая сердце, напоминая про нищету, обман, безнадежность, безысходную дичь степей, скрипели, как колеса, стонали, выли в гуще проклятые лиры…Булгаков.

Галдить, голдобить, голдеть, га(о)лчить, галанить, галашить; шумно разговаривать, кричать и
шуметь; призывать, кликать; спорить, браниться. См. галчить, голчить. Голдить, так всем голдить; а одному голдить, так пропадешь. Даль. И только по губам, отогревшись, загалдели люди: середина сентября. Распутин В. Прощание с Матерой. Комната с абажуром. Ангелы вдалеке галдят, точно высыпавшие из кухни официанты. Бродский.

Где-то гудит пчела. Вместо слабых мира этого и сильных - лишь согласное гуденье насекомых. Бродский.

Где-то жалобно пиликал, безнадежно, одиноко, запоздалый куличок. Чапыгин. В траве пиликают кузнечики.

Говорить бормотом, ворчать невнятно, бормотать; брюзжать. Бурканье ср. ворчанье, гул,
глухой говор. Даль. Ладно, - буркнул доктор и боком, как медведь, полез в переднюю. Булгаков.

Говорить невнятно, несвязно, по-ребячьи, искажая слова или связуя их неправильно. Даль. По сравнению со всяким там мошенничеством, аферами и контрабандой, то, что здесь сейчас происходит - идиллия и детский лепет. Хмелевская. За стеной звонко лепечет четырехлетний малыш. Ажаев.

Говорить о чем, кому. Говорить за кого, в чью пользу. Говорить на ветер, вздор. Говорить что наобум, наугад, что ни попало, зря. Даль. Выхожу я, И не дробно, как дятел, А неспешно говорю и сурово. Галич.

Говорить тихо, невслух, таясь от других; шушукать, чтобы слышались неясные, шипучие звуки. Не шепчите в людях, это невежливо. Глухому не шепнешь. Даль. И вдруг понизив голос до шепота: - У меня у самого котиковая молью траченная шапка там на кухне осталась. И сердце тоже траченное молью. Одоевцева И. На берегах Невы.

Голос его - голос митингового трибуна - то гремел так, что стекла звенели, то ворковал по-голубиному и журчал, как лесной ручеек. Одоевцева И. На берегах Невы. Она у него выворковала, выпросила. Даль.

Голос разума. В-третьих, он боялся испугаться и все время проверял себя: «Не страшно?» - «Нет, не страшно», - отвечал бодрый голос в голове, и Николка от гордости, что он, оказывается, храбрый, еще больше бледнел. Булгаков. Знаешь, все, кто далече, по ком голосит тоска - жертвы законов речи, запятых языка. Еле слышный голос, принадлежащий Музе, звучащий в сумерках как ничей, но ровный, как пенье зазимовавшей мухи, нашептывает слова, не имеющие значенья. Бродский. И думаю: а если бы это мамка моя пластом так лежала - я бы тоже ей смерти хотела? Сама отговариваюсь, а сама слышу, издали голос идет: а тоже хотела бы. Распутин В. Прощание с Матерой.

Голос флейты. Голоса скрипок.

Голосу нет - душа поет. Не я пою - душа поет. Даль. Под своды жизни Ринулась душа. Заколотила крыльями, Запела! Горбовский. Прежде подобные мысли и в голову бы мне не пришли – прежде, в те счастливые дни, когда я сам разгорался, как заря, и пел, как соловей. Тургенев. Внизу бубенцы и топот, Веселая жизнь долин, А здесь кипарисов шепот И важный покой вершин, И кажется легкою птицей В столетних ветвях шурша, Поет над земной гробницей О вечной жизни душа. Кузнецова.

Гоним, но все-таки не изгнан, один - сквозь тарахтящий век вдоль водостоков и карнизов живой и мертвый человек. Бродский.

Горланить, горлать, драть горло, кричать, шумно говорить, петь крича. Даль. И потом, с разговенья, там горланит в глуши, обретая забвенье и спасенье души. Бродский.

Горленка взворковала. Даль. Ворковали голуби на ржавом карнизе. А. Толстой.

Греметь на фортепьяно, на гитаре, шумно играть. Даль. Загремели призывные трубы, Словно стаи проснувшихся птиц. Дон-Аминадо. Музыка гремела на танцах, солдаты всходили на транспорт, сгибая суконные бедра. Трепля простреленным желто-блокитным знаменем, гремя гармоникой, прокатил полк черного, остроусого, на громадной лошади, полковника Козыря-Лешко. Булгаков. Это плач, рыдание без слов, погребальный гром колоколов. Бродский.

Греметь славой, делами, славиться, быть известным по шумной молве. Даль. Замаравши совок, археолог разинет пасть отрыгнуть; но его открытие прогремит на весь мир, как зарытая в землю страсть, как обратная версия пирамид. Бродский.

Гром гремит. И тучи с громыханием ползут, минуя закатившиеся окна. Бродский. Превращая твое до-ре-ми в громовую руладу, как хороший Перун. Бродский. И тут раздался Голос. Он был как Гром, он шел со всех сторон сразу, он сразу покрыл все остальные звуки. Вышла на улицу, стала посредь ограды и стою - толи гром небесный ударит и разразит нас, что нелюди мы, то ли ишо чё. Распутин В. Прощание с Матерой.

Грохотать, греметь, зычно перекатываясь звучать. Гром рокочет. Рокочущее море, волна. Даль. Голос светлого человека окреп и был слышен ясно сквозь рокот и хруст ног, сквозь гудение и прибой, сквозь отдаленные барабаны. Булгаков. Лишь море будет рокотать, скорбя безлично - как бывает у артистов. Пансион "Аккадемиа" вместе со всей Вселенной плывет к Рождеству под рокот телевизора. Бродский.

Грохочет кованый засов, И крылья детских голосов Трепещут в куполах веков И монастырских потолков. Долматовский. Я замер возле темного окна, и за спиною грохал телевизор. Но тяжкий бред ночной непрерываем будильником, грохочущим трамваем. Бродский.

Гуси с металлически-звонкими криками … тяжело шарахнулись в тростники. Бунин. Слышался кошачий крик и заунывный стон иволги. Аксаков.

Да будет могуч и прекрасен бой, гремящий в твоей груди. Бродский. Вещий сон гремит, катится к постели Алексея Турбина. Булгаков.

Да отцепись ты, бабка! - Взревел мужик. - Ответишь. Мне приказали - я делаю. Нужны мне ваши покойники. Распутин В. Прощание с Матерой. Мышлаевский вдруг побагровел, швырнул карты на стол и, зверски выкатив глаза на Лариосика, рявкнул: - Какого же ты лешего мою даму долбанул? Булгаков.

Да уж не хочешь ли ты, ищейка милицейская, чтобы я у тебя на свою братву стукачом барабанил? Белянин А. Летучий корабль.

Дальний глухой звук, звон, зык; раскатистый шум, стук. Даль. Зимою, как ни водном городе мира, упадал покой на улицах и переулках и верхнего Города, на горах, и Города нижнего, раскинувшегося в излучине замерзшего Днепра, и весь магнитный гул уходил внутрь каменных зданий, смягчался и ворчал довольно глухо. Булгаков. Подрагивают стекла надо мной, растет вдали привычный гул дневной. Бродский.

Дарье она сказала, подняв голос до стона: - Ой, да какую там зиму! Ни одного дня не вижу впереди. Говорят: какой привет - такой ответ… а-а - несогласным стоном протянула она, - ниче не сходится. - Каждому свое. Тебе, Катерина, возле сына бы жить, хлопотать за ним. Внучонка бы дождаться, нянчиться… - Ой, не говори, Сима, - простонала Катерина, не смея и надеяться на такое счастье. Распутин В. Прощание с Матерой.

Дверь визжит, скрыпит. Визгнула пила по железу, пронзительно заскрежетала. Даль. Каменное гнездо оглашаемо громким визгом тормозов; мостовую пересекаешь с риском быть за{п/к}леванным насмерть. Бродский.

Дворняжка тявкает на кого-то. Это молчан собака, хватит не тявкнув. Даль. Только вышколенная болонка тявкает непрерывно, чувствуя, что приближается к сахару. Бродский.

Дворца Курфюрста; и, небось, теперь пророчествам реки он больше внемлет, чем в те самоуверенные дни, когда курфюрст его отгрохал. Бродский. Мне охота где молодые, как я сам, где все по-другому… по-новому. ГЭС отгрохают, она тыщу лет стоять будет. Распутин В. Прощание с Матерой.

Деревенский пастушок гонял гусей, которые громко и недовольно гоготали. Он засмеялся: скрипучим нелепым, но страшно веселым и радостным смехом. Как будто гусь закричал га-га-га! Л. Андреев.

Добрую половину этих спецов я сейчас поставил бы на мушку… И первого я бабахнул бы Стрижевского. Гладков. Энергия.

Дождь барабанит по ветвям, стучит, как будто за оградой кто-то плачет невидимый. "Эй, кто там?" - Все молчит. Бродский.

Дождь хлещет непрестанно, Все блестит. Завеса подворотни, окна косит, по жёлобу свергаясь вниз, свистит. Бродский. В голове у лошади дыра, а из дыры так и свищет кровь черная. Шмелев. Солнце мертвых.

Доколе плаща и мятежа, доколе рети и шепетания и суесловия! Сквернит свою душу шепотливый, Дьяки дворцовые Филип да Анфиноген злые шептуны. Акты. Даль.

Дребезгнуть, издавать заморенный звон, глухо звенеть, верезжать. Дребезжит иногда надбитая посудина, неплотно вмазанная окончина и пр. Даль. И не страшно, а просто смешно, Что калитка по-птичьи картавя, дребезжать заставляет окно. Галич. Две кошки, составившие весь мой бестиарий, ныряют в погреб, и терзает звук в пустом стакане дребезжащей ложки. Бродский. На одной лугвине косили, на другой гребли, а то и совсем рядом стрекотали косилки и подпрыгивали, дребезжа, конные грабли с большими изогнутыми зубьями. Распутин В. Прощание с Матерой.

Дребездень, дребезгун м. -гунья, -гуш(х)а ж. плакса, крикса, воюкса; пискун, визгун, клянча, попрошайка. Даль. Это, выходит, мужик годами терпит такую дребезжалку (Милу) - пускай, христосовенький, отдохнет маленько. Распутин В. Прощание с Матерой.

Дрроби рокот орлий Прокатился в горле. Сельв. Слова не соловьями щелкали, а рокотали глухо. Чичибин. Отец Александр, от печали и смущения спотыкающийся, блестел и искрился у золотеньких огней, и дьякон, меловый лицом и шеей, весь ковано-золотой до самых носков сапог, скрипящих по ранту, мрачно рокотал слова церковного прощания маме, покидающей своих детей. Булгаков.

Дурноматом кричали петухи: кричала скотина, где-то гулко и торжественно бухало железо. Распутин В. Прощание с Матерой. И вот тут за окнами забухали пушки. Булгаков.

Душа же рощею берез Шумела в поисках луча, Бездомной иволгой крича. Клюев. И кровь шумит, как клюквенный сироп. Бродский. Или это кровью в ушах гудит, шумит водопадами в голове…С чего бы это? Кружится голова - вот-вот упадешь, сорвешься. Шмелев Солнце мертвых

Его ругают, а он отбрехивается. Собаке вольно и на свой хвост брехать. Даль.

Едва слышно ворковали колокола, точно медные голуби. М. Горький. Бубны враз заворковали, Будто горлица в горах. Кузьмин. Всю ночь за стеной ворковала гитара. Галич.

Единственное, что выдает Восток, это - клинопись мыслей: любая из них - тупик, да на банкнотах не то Магомет, не то его горный пик, да шелестящее на ухо жаркое "ду-ю-спик". Бродский. Как же, как же… - размеренно шелестел Грацианский, косясь на дверь, за которой слишком уж откровенно скрипнула половица. Леонов Русский лес. А в отдельной группочке молодых прапорщиков вдруг прошелестело неуместное разрушительное слов «арест»! – А?! А?! Га, га, га! – прошелестело по все громаде, и штыки в ней как-то осели. Замелькали растерянные лица, и как будто где-то в шеренгах мелькнуло несколько обрадованных глаз. Булгаков.

Еле слышный голос, принадлежащий Музе, звучащий в сумерках как ничей, но ровный, как пенье зазимовавшей мухи, нашептывает слова, не имеющие значенья. Бродский. В моей голове неожиданно начинают звучать его строки. Одоевцева И. На берегах Невы.

Ему уже 60 стукнуло. Я помню время, оно как звук, Стучало клювом в древесный сук. Есенин. Словно черная птица, пугливо в окно непогодная полночь крылами стучит. Надсон. И серою ласточкой утро в окно постучиться. Мандельштам. Настоящее, наше время со стуком отскакивает от бурого кирпича базилики, точно белый кожаный мяч, вколачиваемый в нее школьниками после школы. Бродский.

Жить по чужим указкам не могу - прошипел Брыкин, в ответ. - Не живой я разве, чтоб на мне землю пахать. Леонов Барсуки. Так он пятками упирается, рычит по-звериному, шипит по-змеиному и страшен аки смертный грех! Белянин А. Летучий корабль.

Житье нам, житье: как подумаешь, так и завытье! Даль. Многие с надеждой ждали конца дороги, считали, что везут их в лагеря, где каждый будет работать по специальности, а больные попадут в инвалидные бараки. Все почти беспрерывно говорили об этом. А тайный ужас, немой, молчаливый вой, не проходил, жил в душе. Гроссман В. Жизнь и судьба.

Жихарь встал и, запинаясь, начал мычать и блеять столь жалобно, что сразу стало ясно: такой не то что новеллу рассказать - с девкой-то объясниться сможет единственно на пальцах. Успенский М. Время Оно. – Ой, хочу побачить Петлюру. Кажуть, вон красавец неописуемый. – Да, - промычал Николка неопределенно в барашковом мехе, - неописуемый. Булгаков. За что? Кого? Когда я слышу чаек, то резкий крик меня бросает в дрожь. Такой же звук, когда она кончает, хотя потом еще мычит: Не трожь. Бродский.

Журкнуть, урчать, ворчать, издавать тихий однообразный шорох; говорится более о шуме проточной воды. Даль. В заросшем саду курзала тихо журчит фонтан. И за стеной уборная журчит. Бродский. Ласкунчик набрал светлые валунчики: они чирикали, точно чайки, и журчали меж пальцев. Е. Гуро.

За печкою тренькал сверчок. Серафимович.

Загреметь с лестницы.

Загреметь с работы. Но после школы загремел в пехоту, в секретные подземные войска. Бродский.

Зал продолжает греметь, пока на эстраде не появляется Кузьмин. И аплодисменты вдруг прорвались, загремели, загрохотали. Одоевцева И. На берегах Невы. Она переживет твои слова, твой голос и гром аплодисментов, и молчанье. Бродский.

Залепетали язычками на тонкой веревке в веселых руках малые колокола, как мелкие пташки на смородиновом кустике, трепеща в своем птичьем беззаботном восторге легкими крылышками, а над ними, как вспуганный с вековой сосны сыч-ухач, высоко плывет и ширяет трехсотпудовыми крыльями самый набольший колокол, у которого выше дьякона ростом язык. Клычков.

замолкла, не дозвучала. Позвучала б еще. Даль. Хозяин любил прислушиваться к этому нутряному, струйному звучанию текущей реки, которое днем за посторонними шумами пригасало, а ночью становилось чище и ясней. Распутин В. Прощание с Матерой.

Замурлычь песенку. Уж промурлыкал. Даль. Ты все шатаешься, как тень, и глухо под нос мурлычешь песни. Бродский.

Затем к боковому подъезду дворца, пройдя через стрельчатые резные ворота, подошла германская бесшумная машина с красным крестом, и закутанного в марлю, наглухо закованного в шинель, таинственного майора фон Шратта вынесли на носилках и, откинув стенку специальной машины, заложили в нее. Ушла машина, раз глухо рявкнув на повороте при выезде из ворот. Булгаков.

Затем Турбин почувствовал, что сам он обернулся в стрелу на владимирской улице и что губят его валенки, сверху и снизу, шипя, ударило в воздухе – ч-чах… - Стой! Ст… Тримай! – Хлопнуло – Тримай офицера!! Булгаков.

Затем Турбин почувствовал, что сам он обернулся в стрелу на владимирской улице и что губят его валенки, сверху и снизу, шипя, ударило в воздухе – ч-чах… - Стой! Ст… Тримай! – Хлопнуло – Тримай офицера!! – загремела и заулюлюкала вся Владимирская. Булгаков.

Звонить, бренчать, по(пере)званивать, побрякивать. Теньтень, звон колокольчика. Летел тень на Петров день, сел тень на пень, стал тень плакать? отбой косы. Даль. Жалобно тенькала пила, задевая о ветки деревьев. Коптяева.

Звучат удары луны из бубна, и глухо, дробно вторят гитары. Бродский.

Зимою, как ни в одном городе мира, упадал покой на улицах и переулках и верхнего Города, на горах, и Города нижнего, раскинувшегося в излучине замерзшего Днепра, и весь магнитный гул уходил внутрь каменных зданий, смягчался и ворчал довольно глухо. На севере воет и воет вьюга, а здесь по ночам глухо погромыхивает, ворчит встревоженная утроба земли. Булгаков.

Злость кричала во мне, злость и обида, и когда откричались они, отвизжались, то понял я: чушь несу, злую сопливую чушь, и не о том сейчас речь. Олди Г.Л. Дорога

Змея шипит. Даль. И на заре седой орленок Шипит в гнезде, как василиск. Бунин. Яшка съежился и зашипел, как гусь. Ю. Казаков.

Зыкнула пуля. Пушечный зык. Лес зычит от пальбы. Даль.

И боль, что скворчонком стучала в виске, стихает, стихает. Б. Окуджава. Куда же мне деться от этого сердца, От этой кукушки, стучащей в груди? Вс. Рождественский. Кровь в висках стучит, как не принятое никем и вернувшееся восвояси морзе. только утренний свет, только сердца уверенный стук. Бродский. Жилин? - Говорил беззвучно, без губ, мозг человека и тотчас грозный сторожевой голос в груди выстукивал три слова: - Пост... Часовой... Замерзнешь... Ощутил он себя лишь за углом, на Владимирской улице, с головой, втянутой в плечи, на ногах, которые его несли быстро от рокового угла Прорезной, где конфетница «Маркиза». «Ну-ка, ну-ка, ну-ка, еще, еще…» - застучала в висках кровь. Булгаков.

И в строгий разговор валторн Фаготы прорицают хором, Как речь пророческая Норн, Как каркнувший Вотанов ворон. Белый.

И взад-вперед гуляют дамы, господины, жандарм синеет в зелени, усат, фонтан мурлычет, дети голосят, и обратиться не к кому с "иди на". Бродский.

И внезапно в трубке завыло "Аделаида! Аделаида!", загремело, захлопало, точно ставень бился о стенку, готовый сорваться с петель. Бродский. … Эдуард в развевающемся сюртуке спешит к нам, чтобы выяснить, чей это голос прогремел из высших сфер. Ремарк Черный обелиск. пер. В. Станевич....(он) гремел с кафедры Гончаров. Голос его - голос митингового трибуна - то гремел так, что стекла звенели, то ворковал по-голубиному и журчал, как лесной ручеек. Одоевцева И. На берегах Невы. – Что, что, что – гремело на тротуарах. В это время далеко на лестнице вверху загремели стеклянные двери, послышались шаги и грянул голос Мышлаевского. Лицо волка резко изменилось, потемнело. Затем Турбин почувствовал, что сам он обернулся в стрелу на владимирской улице и что губят его валенки, сверху и снизу, шипя, ударило в воздухе – ч-чах… - Стой! Ст… Тримай! – Хлопнуло – Тримай офицера!! – загремела и заулюлюкала вся Владимирская. Обернувшись к Николке с корточек, он (Най-Турс) бешено загремел: - Оглох? Беги! Булгаков.

И вновь запели птахами гармошки голоса. Фатьянов. Раздался колокол с Сан-Марко и с Салуте – Вечерний благовест, в дневной вечерней смуте Смиренные сердца к молитве преклоня, Песнь лебединая сгорающего дня! Вяземский. И соловьи приснились нам… Не соловьи – то скрипка пела. Блок.

И вырвался из свежих уст ее Веселый смех, как рокот соловья. А.К. Толстой.

И они (юнкера) наконец прибежали пыхтя, как загнанные гончие, со свистом и хрипом. Булгаков.

И разум шепнет, как верный страж, когда я вижу огонь: мираж. Бродский. Турбин сделал десять лишних шагов и вышел на Владимирскую улицу. Тут сразу тревога крикнула внутри и очень отчетливо малышевский голос шепнул: "Беги!"» Булгаков.

И рокотал соловей – Славу. Цветаева. Русский орел, потеряв корону, напоминает сейчас ворону. Его, горделивый недавно, клекот теперь превратился в картавый рокот. Бродский.

И сомнения никакого не было, что злосчастная пара наслаждается сном безмятежным: так и слышно, как один, более сильный субъект гудет гусаком, а другой нежнейший, выпускает придыханием протяжное «пхэ». Лесков.

И тотчас лязгнули тарелки с угла площади, опять попер народ, зашумел, забухал оркестр. Булгаков.

И филин рыдает, как Вертер, / над серенькой мышкой своей. / Уже он не первую губит, / не первые вопли слышны. / Он плоть их невинную любит, / а души ему не нужны. Окуджава. Вопли чаек. Плеск разбивающихся волн. Бродский.

И целый-то день говоруньи (ласточки), Как дети, вели разговор. Майков. Соловей говорит о любви богдыхану в беседке. Бродский.

Иван в дудку играет, а Марья с голоду помирает. Ты за дудку, я за гудок. Даль. И пространству впору я звук извлекал, дуя в дудку полую. Всякий звук, будь то пенье, шепот, дутье в дуду, - следствие тренья вещи о собственную среду. Бродский.

Из какой-то неведомой дали засвистит молодой постовой, и бессмысленный грохот рояля поплывет над твоей головой. Бродский.

Из крана ударила тугая и ровная, без разбрызгов, струя - кипятку, стало быть, еще вдосталь, - и потревоженный самовар тихонько засопел. Распутин В. Прощание с Матерой. Он (паровоз) сипел тихонько и злобно, сочилось что-то в боковых стенках, тупое рыло его молчало и щурилось в приднепровские леса. Булгаков.

Изводя душу, убивая сердце, напоминая про нищету, обман, безнадежность, безысходную дичь степей, скрипели, как колеса, стонали, выли в гуще проклятые лиры…Булгаков.

Издавать голосом песенные, певучие звуки, голосить связно и музыкально. Петь голосом, одним голосом, выводя без слов; петь словами, произнося к голосу слова. Петь что, известную песню, напев. Даль. Всюду, и вверху, и внизу, пели жаворонки…она мыла в сенях лестницу и пела тонким серебряным голоском, а когда выносила большую лохань с помоями и глядела на солнце со своей детской улыбкой, то было похоже, что это тоже жаворонок. Чехов.

Издавать сильный громкий звук. Ахали колокола Михаила Архангела, звонили у Покровского монастыря. Кассиль. Звонко ахали тяжелые минометы.

Изливаются в возгласах трубных Звездочеты ночей – петухи. Заболоцкий. Лебеди прилетели, затрубили в печальные трубы; гуси загагакали на тихих озерах. Замятин. Все трещотки и трубы птичьи Перецокает соловьиный треск. Кузьмин.

Или это кровью в ушах гудит, шумит водопадами в голове…С чего бы это? Кружится голова - вот-вот упадешь, сорвешься. Шмелев Солнце мертвых. Чувствуя гудение в голове и мелькание в глазах, Николка побежал к воротам. Булгаков.

Иль, тихая, в безумье тонком / гудишь -звенишь сама с собой / вообразив себя ребенком / сосною, соловьем, совой. Набоков. Так вспоминайте ж меня, мадам, при виде волн, стремящихся к Вам, при виде стремящихся к Вам валов в беге строк, в гуденьи слов... Бродский. Здорово, Дарьюшка! - гудел он сиплым, будто дырявым, голосом. Распутин В. Прощание с Матерой. Верите слову, господин доктор, - загудел виолончельным басом Жилин, вахмистр, глядя прямо в глаза взором голубым, от которого теплело в сердце. Булгаков.

Иметь свой голос. Канарейка с голоса чужого – Жалкая смешная побрякушка. Есенин.

Иными словами, цитата не есть изолированный отрезок речи, раз и навсегда отложившийся в определенной ячейке памяти, но непрерывный “ гул ”, заполняющий все интеллектуальное пространство, в котором осуществляется наша языковая перцепция и языковое творчество. Гаспаров Б.Л.

Ириночка уехала с мамасей, - просюсюкала она. Тургенев.

Испилил все. Напилился я досыта. Доска надпилена. Опили кругом. Отпили напрочь. Попили -ка за меня. Дерево подпилено, свалится. Не отдувшись, не перепилишь. Пропилю долго. Даль.

Кабы я ведал, где ты ныне обедал, знал бы, чью ты песню поешь! Чьим умом живешь, того и песенку поешь. Даль. Но тут же выступал ядовитый старичок, пел соловьем и в качестве беспристрастного свидетеля удостоверял наше истинно-джентельменское поведение. Куприн.

Как бацну вместо визитной карточки графином сельтерской в стол. Леонов. Ударять друг в друга, ударяться, стукаться: козлы бацаются; Козел- бацун, драчун, забияка, бодливый. Даль.

Как бы Павла чего-нибудь не бацнула по своей ехидности. Боборыкин.

Как ехидна шипит, от злости. Даль. "На хлеб, на воду вас посадить", - прошипела Перепелицына. - "И сяду на хлеб, на воду...!" - кричала Сашенька. Будем, - прошипел прижатый к стенке хозяин. Белянин А. Летучий корабль. Целуйтесь, тетери-ятери… - шипел Петро, шевеля косичками намокших в водке усов. Шолохов.

Как он меня бабахнет! И оба раза по одной скуле. М. Горький.

Как охрипшие степные волы, ревели и мычали прекрасные серые цапли, высоко в небо закинув клюв. Хлебников.

Как охрипшие степные волы, ревели и мычали прекрасные серые цапли, высоко в небо закинув клюв. Хлебников.

Как синичка, девочка звенела … Н. Панченко. Грозилась под осень синица Зажечь морские пески – Звенящая синяя птица Моей приполярной тоски. С. Марков. Бубенцом звенит кукушка в потайной глуши. Д. Семенов. Что это? Прозвенела светлая, острая стрела?… Или это наши южные степи сюда, на север откликнулись? – Что это, крещеные? – Журавли проснулись. Пришвин.

Какая разница, что там бубнят Светоний и Тацит, ища причины твоей жестокости! Бродский.

Каково аукнется, таково и откликнется; по вопросу ответ; каков ты до людей, таковы и люди до тебя. Даль. Зачем я с ним тогда поссорился у Варвары. … Кузьмич сказал: Аукнется тебе еще эта драка. Аукнулась. А. Адамов.

Какой голосища у него, не чета нашему голосишке (голоску, голосочку, голосенку). Есть голос и у нема, да речей нет. Даль. Правда, - твердым голосом ответил Санька. Свирский А.

Каркала б вещунья на свою голову! Накаркала старуха, набрюзжала, да и ушла. Даль. За что так, сударыня? – А за то, что не каркай. Кра! кра! «не иначе, что так будет»… пошел с моих глаз долой… ворона! Салтыков-Щедрин. О, я не хочу выводить дальнейших заключений и, как ворон, каркать молодой судьбе одну гибель. Достоевский.

Катерина не знала, уснула она или, молясь ненадежным мыслям, только еще подбиралась ко сну, когда в окно забарабанили - сначала в окно и тут же в дверь, и Богодул за дверью сипло и раскатисто закричал. Распутин В. Прощание с Матерой. Как пальцы барабанят по стеклу навстречу тарахтению дождя. Бродский.

Катерина, прибежав, закричала, заголосила, протягивая руки к горящей избе, в рыданиях поклоняясь, клонясь в ее сторону, - на нее оглянулись, узнавая, кто она и почему имеет право кричать, узнали, можа пожалели. Распутин В. Прощание с Матерой

Кашляя в пыльном облаке, чавкая по грязи, какая разница, чем окажешься ты вблизи? - Вот что нас ждет, дружок, до скончанья времен, вот в чем твой сапожок чавкать приговорен, также как мой штиблет, хоть и не нов на вид. Гончую этот след не воодушевит. Бродский.

Квадрат, возможно, делается шаром, и, на ночь глядя залитым пожаром, багровый лес незримому курлы. Бродский. Журавли уж курлыкают, в отлет пошли, скоро холода. Даль.

Кидать, бросать что вязкое, мокрое, мягкое: Ляпай глину в стену: уж я наляпал, заляпал всю. Даль.

Клик, крик, зов, звонкий унылый голос птицы, напр. лебедя. Даль. Как переклик подъемлют журавли, Простершися подоблачной станицей, - И стон висит над наготой земли: Стенали мы, влачася вереницей. Вяч. Иванов Как бы высоко ни взлетала мысль – выше ее поднималась песня; и только душа не отставала, парила и падала, стоном звенящим откликалась, как перелетная птица. Л. Андреев. Петухи перекликаются на селе, как далекие часовые в спящем лагере. Б. Пантелеймонов.

Кликнуть что, возглашать, провозглашать или оглашать устно; взывать, вещать, кричать; кого, звать, призывать, кричать кого, требовать голосом кого, куда-либо. У азиатцев и поныне указы кличут по базарам. Кликал помощи, о помощи, инно надселся! Кликни его, вороти! Даль.

Коли лошадь фыркает, так здравствуй ее. Даль. Почуяв волка, лошади фыркали, ржали…

Кошке непонятен и страшен автобус «Икарус-люкс». Кошка вякает сдавленным голосом. Горыш.

Крикнув бешеным вороном, весь дрожа, замолчит пулемет. Заболоцкий. И далекий зов отхода С парохода донесло … Он кричал хрипящей птицей. Вс. Рождественский. Обрывки лая, пазы в рассохшемся табурете, сонное кукареку в подклети, крик паровоза. Бродский. Распутин В. Прощание с Матерой Где-то за спиной на большой Ангаре прокричал пароход, и с какого-то одинокого дерева на полях сорвалась вверх ворона. В черные прорези многоэтажной колокольни, встречавшей некогда тревожным звоном косых татар, видно было, как метались и кричали маленькие колокола, словно яростные собаки на цепи. Мороз хрустел, курился. Булгаков.

Крикнула гувернантка, пискнув, как испуганная птица Чехов. Заинтересовала меня тоже одна толстая, совершенно расплывшаяся барыня лет пятидесяти, одетая очень безвкусно и ярко, кажется, нарумяненная и почти без зубов, вместо которых торчали какие-то почерневшие кусочки; это, однакож, не мешало ей пищать, прищуриваться, модничать и чуть ли не делать глазки. Достоевский Село Степанчиково и его обитатели. - Заживе-е-ом! - Дед Егор придавил слово так, что оно пискнуло. Распутин В. Прощание с Матерой.

Кричать о падении нравов.

Кричать, шуметь, трещать языком; сплетничать, разносить по городу вести. Даль. Барабанить ответ.

Кряхтя живем, обмогаемся. Жить, так кряхтеть. Кряхтя живется. Жить - кряхтеть. Кряхти, работай, ешь, отдувайся. Кряхти да гнись: упрешься, переломишься. Даль. Кряхтеть под бременем забот. Пусть старый, побежденный материал с кряхтением вгоняет в борозду озимые. Бродский.

Кто там шерошит бумагами? Даль. Вы кидаетесь за шуршавшей юбкой в поисках мрамора. различишь в тишине, как перо шуршит, помогая зеленой траве произнести "всё кончено". Бродский.

Кто-то орет на улице, не то пьяный, не то караул кричат! Иди в избу, баба, ребенок орет! плачет. Даль. А-а-а-а-а! - орал он в отчаянии Н. Чуковский. Можно только залить асфальтом или стереть взрывом с лица земли, свыкшегося с гримасой бетонного стадиона с орущей массой. Бродский.

Куковала б кукушка на свою голову! Кукушка кукует на сухом дереве, к морозу. Даль.

Курица яйцо снесла, да кудах-тах-тах! Даль. Колька топнул на нее, курица сорвалась и зашлась, залилась в суматошном кудахтанье, не унося его далеко, оставаясь тут же, на крыльце. Распутин В. Прощание с Матерой.

Лампа тихонько фукнула. Шукшин. Пей, девка, покуль чай живой. Там самовар не поставишь. Будешь на своей городской фукалке в кастрюльке греть. Распутин В. Прощание с Матерой.

Лед крякнул, однако не проломался. Даль. Гигант продрал кожу кресла тяжелыми ногами, возвысился почти до потолка, что-то крякнуло, лопнуло под пальцами гиганта. И он выдрал из стены пластину. Пан куренной не рассчитал удара и молниеносно опустил шомпол на голову. Что-то в ней крякнуло, Черный не ответил уже «ух». Булгаков.

Летает хохот попугаем. Заболоцкий. Филин захохотал своим глупым и неприятным хохотом Лесков. Он сидел и слушал, как кукушка Хриплым смехом где-то хохотала, Как визжали совы. Бунин.

Любимого коня цыгане свистнули? Белянин А. Летучий корабль.

Люблю, когда друзья мои в Тбилиси В пылу беседы общей за столом Заговорят до звона речь возвысив Своим почти орлиным языком. Вл. Соколов. Я сплю, но сквозь сон слышу, как где-то в углу или за стеной скребутся мыши. Комната полна шелеста, и шороха и шепота и чей-то тонкий комариный голос звенит над моим ухом: "Бедная, бедная! Она спит, она не знает, что ее ждет!…" Он весь приходит в движение. Его глаза сверкают. Голос звенит: - Инструментовка… Аллитерация… Одоевцева И. На берегах Невы. – И где же сенегальцев роты?… - Будут! – звякнул Шервинский. – Будут. Булгаков.

Маленькие колокола тявкали, заливаясь, без ладу и складу, вперебой, точно сатана влез на колокольню, сам дьявол в рясе и, забавляясь, поднимал гвалт. Булгаков.

Мальчик подскочил на топчане, фукнул в стекло лампочки. Ляшко.

Дата добавления: 2015-08-05