Глава семнадцатая. Кайли испытывала слишком много эмоций за один раз, и это выматывало и беспокоило ее

Кайли испытывала слишком много эмоций за один раз, и это выматывало и беспокоило ее одновременно.

Была среда, и к ее глубокому огорчению женщине пришлось признать, что заставить себя не звонить определенному человеку бывает также сложно, как и заставить себя собраться силами и позвонить ему. И что еще хуже, Кайли очень хотелось обсудить с лучшей подругой свои отношения с Гретхен, но Мик избегала ее как чумы, и Кайли не имела ни малейшего представления о том, как все исправить.

С одной стороны, она прекрасно понимала поведение Рэмси. «На ее месте я поступила бы так же.» Кайли с отвращением вспоминала о том вечере. С другой стороны, Кайли злилась на подругу. «Разве я телепат? С чего я должна была догадаться о ее чувствах? За все двадцать лет она и словом не обмолвилась!»

Этот внутренний диалог продолжался бесконечно. Благодаря ему, а также ее нечеловеческим усилиям не звонить Гретхен около двадцати семи раз на дню, вкупе со звонками от торговых представителей, которые хотели выразить Гретхен свои соболезнования, и отчаянными попытками хоть как-то сосредоточиться на работе.

Кайли чувствовала, что начинает сходить с ума. «Два самых важных человека в моей жизни, а я не могу придумать нормального способа поговорить хотя бы с одной из них.»

Она уехала из Покипси в субботу с грузом на сердце. Кайли постоянно одергивала себя во время прощания: она почти висела на Гретхен. Ей хотелось от нее обещаний и признаний в любви, но она не получила ни того, ни другого, и сама ничего подобного не сказала. И это расстроило ее еще больше, чем она могла себе представить.

В субботу вечером ей удалось поговорить с Гретхен, но это был небольшой отчет о том, что неприятностей в дороге не возникло и Кайли хорошо добралась до дома, к тому же было уже поздно, обе устали, и беседа получилась короткой. В понедельник вечером они тоже общались, и тоже недолго, потому что Гретхен была эмоционально измотана — она весь день перебирала вещи покойного отца и боролась с воспоминаниями. Разумеется, ее настроение оставляло желать лучшего. И Кайли это понимала. Пожелав Гретхен спокойной ночи, она повесила трубку, стараясь не показывать своего разочарования.

Во вторник вечером Гретхен позвонила в офис, чтобы удостовериться, что в ее отсутствие все идет своим чередом. И Кайли отрапортовала, что все под контролем, и попросила Гретхен не волноваться и не торопиться со своими «личными» делами. Та поблагодарила ее и повесила трубку.

К утру среды Кайли была готова взять инициативу в свои руки. Несколько позже, тем же днем, когда она вернулась с короткого ланча, ей пришло голосовое сообщение от Гретхен. Кайли забеспокоилась, ведь Гретхен звонила в обеденный перерыв. «Лучший способ, чтобы избежать меня», — подумала она с горечью. И тем не менее, Кайли шесть раз подряд прослушала сообщение, лишь для того, чтобы слышать голос Гретхен.

— Привет, Кайли. Это я. Просто хочу проверить, что у нас все спокойно, — после чего зависла долгая пауза. — Послушай, мне очень жаль. Я сейчас нахожусь в довольно интересной ситуации, и мне… мне надо подумать… мне следует… Боже, я даже не знаю, что я несу. Просто — просто позвони мне, если возникнут вопросы.

На Кайли обрушилась волна ужаса. Ей надо подумать? Она находится в довольно интересной ситуации? Ни одно из этих утверждений не звучало ободряюще.

Голос Гретхен выдавал ее усталость. Кайли очень хотелось быть рядом с ней, чтобы помочь. А еще ей очень хотелось, чтобы Гретхен сама попросила ее о помощи — приехать, побыть рядом… попросила бы о чем угодно, но в первые за все время Кайли четко осознала, что этого никогда не случится. И при мысли об этом ей стало невыносимо тяжело.

Неожиданно зазвонил телефон, и у нее екнуло сердце — так было при каждом звонке на этой неделе — и это уже начинало ее раздражать. Она схватила трубку.

— Офис Гретхен Кайзер, это Кайли. Чем могу вам помочь?

— Привет, Кайли. Это Джессика Скот. Гретхен мне звонила. Она на месте?

Кайли смутилась. Гретхен звонила ей?

— Нет, миз Скот, боюсь, что нет. Она…

— А, подождите, — прервала ее Джессика. — Я вижу, что она звонила мне из Покипси и оставила обратный номер. Мне следовало бы быть чуточку внимательней, да? — Она пронзительно засмеялась в трубку. — Я прямо сейчас перезвоню ей. Извини, что побеспокоила тебя.

— Все нормально, — пробормотала Кайли. Ее мозг лихорадочно прокручивал все сказанное об этой Джессике Скот за первым совместным ужином с Гретхен.

«Возможно, она просто хотела быть в курсе текущих событий. Или же прослышала о сплетнях, что топ-менеджеры очень довольны тем, как мы подбили бюджет. Или просто позвонила перекинуться парой слов…»

«— Она твоя бывшая!

— Не совсем.

— Но ты переспала с ней.

— Да. Мы… держим руку на пульсе.»

Волна ревности и паники захлестнула Кайли, и она села там, где стояла. «Гретхен звонила Джессике прямо из Покипси? Она ей звонила? Ей, а не мне? Ну, мне она тоже звонила, но не для того, чтобы просто пообщаться. Почему Джессике? Почему?…»

Мысль оборвалась, когда Кайли вспомнила, что еще Гретхен говорила ей о Джессике.

«Я была готова уйти, и Джессика позвонила мне как раз вовремя. Она обычно держит меня в курсе того, что происходит в сфере моих интересов.»

Кайли потерла виски. Гретхен подыскивает новое место работы? Так скоро? Даже не обсудив с ней это? Об этом страшно было подумать. Казалось, само небо обрушилось на ее плечи. У нее перехватило дыхание.

После всего, что между ними произошло, какое право имела Гретхен так поступать? Они занимались любовью — нет, они занимались страстной любовью, но неужели на этом все закончится?

Разве это было любовью на один раз? Они обе почувствовали эту связь — прочную, эмоциональную связь, — и Кайли была уверена, что они обе были на пути к… Она глубоко вдохнула, подбирая правильные слова. К чему-то большему? Это было несколько размытое, но чертовски реалистичное представление.

Кайли старалась не думать о возможном будущем с Гретхен, но глубоко внутри, она понимала, что именно о таком будущем она мечтала. Ей казалось, что Гретхен тоже этого хотела, правда, сейчас она уже не была в этом так уверена. Сообщение Гретхен заставило ее в этом усомниться. И от этой неопределенности Кайли начала злиться.

Ей захотелось позвонить Гретхен прямо сейчас и узнать, что происходит. Но вместо этого Кайли вспомнила, каким уставшим был голос Гретхен на автоответчике, и как тяжело, должно быть, ей было перебирать личные вещи покойного отца, и отказалась от подобной затеи. Сама мысль, что она, возможно, загрузит Гретхен еще большими проблемами, была для нее невыносима.

Кайли посмотрела перед собой застывшим взглядом — она понятия не имела, что ей делать дальше. Абсолютно никакого понятия.

* * *

«Господи, надеюсь, я поступаю правильно.»

С этой мыслью Гретхен повесила трубку. У нее было достаточно времени, но если ей хочется вырваться из этого социального ада и изменить собственную жизнь, то надо действовать. Гретхен знала, что ей необходимо поговорить с Кайли обо всем. Но в ее мыслях царила такая неразбериха, что она опасалась сорваться в один прекрасный момент.

В ожидании брата она плюхнулась на кушетку. Оба были очень измотаны. Гретхен чувствовала себя так, словно ее пропустили через эмоциональную мясорубку на этой неделе, и когда она подумала, что со слезами боли и сожаления покончено, на горизонте замаячила новая порция воспоминаний и задраенные шлюзы слезохранилища открылись вновь.

ДжиДжей страдал куда сильнее. Он чрезвычайно тяжело перенес смерть отца, и Гретхен немножко завидовала ему: она не была настолько близка с отцом, как ДжиДжей, и поэтому ее чувства пострадали меньше. И эта зависть говорила ей о том, что она опозорена, даже, несмотря на то, что она испытывала более глубокую привязанность к покойному родителю, чем, как ей казалось, было на самом деле.

«Какой человек может завидовать чужой боли?»

Кайзер подумала о том, что необходимо что-то съесть. Холодильник был забит до отказа. Всю неделю у них останавливались друзья ее отца. Они привезли с собой много пасты и хлеба, так что они с братом могли не утруждать себя готовкой. Племянники ели охотно и часто, а вот у нее с ДжиДжеем практически не было аппетита.

Гретхен посмотрела на фотографии, стоящие на столике перед ней. На одной она с ДжиДжеем — оба еще подростки, и одеты довольно нелепо. На другой — их мать, которая улыбалась фотографу, — редкое мгновение беззаботного счастья и отдыха. Третья — свадебная фотография их с Джеем родителей.

Гретхен прищурилась, пытаясь найти доказательство того, что они не были так счастливы, как кажутся, но не смогла. На щеках матери играл легкий румянец, а глаза сияли. И ее отец улыбался так, словно он был самым счастливым человеком на свете. Гретхен смотрела на эту фотографию и спрашивала себя, когда все это пошло псу под хвост? Когда их отец решил, что работа и его партнеры по бизнесу стали важнее той женщины, которую он явно обожал в день их свадьбы.

«Просто живи. Ты рождена для того, чтобы жить.» Голос Джона Кайзера звучал у нее в голове, и она удивилась, неужели это был урок, который он выучил слишком поздно… И если так, сожалел ли он об этом? Обо всех соревнованиях по гимнастике, на которых она выступала, когда он работал? О том, что пропадал в офисе, когда Гретхен объявила дома, что стала лучшей выпускницей в старшей школе? О том дне, когда его жене не хватило сил сопротивляться раку, когда она ушла в лучший мир, а его не было рядом? О том, что он уделял своей дочери так мало внимания, что она покинула дом, не оглядываясь? Сожалел ли он о том, что они так и не нашли времени сесть рядом и обсудить все свои различия, решения и обиды?

На все эти вопросы, Гретхен уже никогда не получит ответов, и с этим было нелегко смириться. Она не принимала ничего на веру — по правде сказать, она мало во что верила — и сейчас ей было особенно тяжело, потому что эти вопросы навсегда засядут у нее в голове.

ДжиДжей приехал двадцать минут спустя. Гретхен все также лежала в гостиной, погруженная в свои мысли. Он помахал ей рукой и выжал слабенькое «привет».

Со стороны казалось, что она была измучена сильнее, чем он — внутренне. ДжиДжей еще никогда не видел Гретхен такой подавленной. Ее лицо осунулось, а взгляд потух. Старые джинсы и футболка мышиного цвета висели на ней мешком, словно она похудела сразу на три размера, а волосы были забраны назад и торчали в разные стороны, даже, несмотря на заколку.

Это привело его в замешательство: он всегда считал сестру невероятно сильной женщиной и во всем на нее полагался. А теперь, когда он увидел ее потерянной и отстраненной, он испытал сильнейший шок. Не говоря уже о том, что Джей никогда не думал, что она будет так тяжело переживать потерю отца.

Казалось, что они с отцом совершенно не были близки и никогда ничего друг о друге не знали. Он ожидал, что ей будет грустно, но вовсе не предполагал, что она может вот так отреагировать. ДжиДжей начал подозревать, что именно чувство вины и сожаления выбили ее из колеи, а не боль утраты.

— Как ты? — спросил он мягко, присаживаясь рядом.

Гретхен пожала плечами:

— А ты?

— Эх.

— Джей, — Гретхен даже не посмотрела на брата, но он повернул голову в ее сторону.

— Да?

— Я похожа на него? — в ее тоненьком голоске послышался испуг, и брат поймал себя на мысли, что так она, должно быть, говорила, когда ей было шесть лет.

Он сглотнул, прекрасно понимая, что она имеет в виду, и, зная ответ на ее вопрос, но при этом, он сомневался, что сестра действительно хотела услышать правду.

— Что ты имеешь в виду? — спросил он.

— Ты прекрасно знаешь о чем я. Ведь работа для меня всегда на первом месте, не так ли?

ДжиДжей хранил молчание, осознав, что Гретхен хочет выговориться, и ей нужен слушатель.

— Я думала…, — выдавила она, концентрируясь так, как будто силясь разгадать ребус. — Я думала, что если я буду такой, как он, если я преуспею в своем деле, то он однажды это заметит, понимаешь? Что он будет говорить обо мне своим друзьям: «А это моя дочь. Разве она не молодец? По моим стопам пошла.» Но он никогда не замечал то, что я делала. А я продолжала, я старалась, и однажды, мне стало все равно оценит он это или нет. И я просто стала той, какой ты меня знаешь. Я работала. Я преуспела. Я добилась этого. Боже, я обращалась с Дианой точно так же, как он обращался с мамой.

ДжиДжей сжал губы в тонкую полоску, его сердце разрываюсь от жалости к сестре. Диана ему очень нравилась. Он видел, что произошло тогда между ней и Гретхен, давным-давно, и даже пытался сказать ей об этом, но тогда она была неспособна прислушаться к его словам. А Диана оказалась не такой сильной женщиной, как их мать, или наоборот — она была чуточку сильнее.

Гретхен повернулась к нему, и в ее угольно-черных глазах он увидел страх. Ему захотелось обнять ее и защитить.

— Я не хочу закончить так, как он, — прошептала она. — Я не хочу повторять его ошибок. Не хочу вычеркивать из своей жизни дорогих мне людей и умереть в одиночестве.

Слеза скатилась по белоснежной, как фарфор, коже, и в эту самую минуту ДжиДжей обхватил Гретхен руками. Больше он ничем не мог ей помочь.

— И это пугает меня, Джей. — пробормотала она уткнувшись лицом ему в грудь.

— Я знаю, — брат положил подбородок ей на голову и крепче прижат ее к себе. — Гретхен, если ты не хочешь быть такой как он, не надо, — он сказал это так, как будто это был самый простой совет в мире.

И, в некотором смысле, так оно и было.

Дата добавления: 2015-07-26