Глава тринадцатая. Несчастливая.

Не стоит прошибать головой все закрытые двери. За одной из них вполне может оказаться голодный дракон.

Совесть сидела на диване, усиленно закрывая уши руками. Уже не один раз за сегодняшний вечер ей подумалось, что если бы в том здании оказались настоящие нарушители порядка, всё было бы намного спокойнее.

Нельзя было сказать, что сама Кассандра являла собой оплот благоразумия и тишины, однако новоприбывшие соседи её, как казалось самой девушке, намного переплёвывали в способности шуметь. Дом, обыкновенно спокойный, если не брать в расчёт явление дяди Хибари Кёи (что это было, девушка так и не выяснила), превратился в постоянно галдящий скворечник.

Совесть даже поражалась тому, насколько легко (сравнительно) отделались гости: в заброшенном доме по голове и рёбрам отхватил только парень. Если сравнивать это с теми испытаниями, которые самой Кассандре пришлось пройти, прежде чем быть допущенной в дом Хибари Кёи, то новоприбывшие явно оказывались более везучими.

Девушка вытянулась на диване, стараясь полностью отключиться от окружающего мира. Размышления непрерывно текли в её сознании, образуя что-то среднее между бесконечной нитью и глубокой рекой.

Конечно, всем троим было высказано многое. И всем им, даже старику, предстояло работать на благо дисциплинарного комитета (буквально – следить за чистотой улиц Намимори) в течение всего срока своего здесь пребывания. Но где-то в глубине души девушка ощущала смутную несправедливость происходящего уже по отношению к ней.

- Ааааа!!! Я – ядерный истребитель, и я истребляю это поселение с целью захвата плодородных земель! – с этим криком Память лихо сместил (попросту спихнув) Кассандру с дивана, после чего устроился на нём сам.

Забыв о своих рассуждениях, Совесть вскочила, негодующе уставившись на парня. В ответ тот лишь радостно улыбнулся.

- Шуметь в доме того, кто тебя приютил, невежливо, - начала было Кассандра, но её уже не слушали. Видимо, устав от нескольких секунд, проведённых в сидячем положении, парень вскочил и направился в сторону кухни.

Из ванной доносилось двусмысленное бульканье.

Совесть ощутила на своих плечах груз неподъёмной усталости.

***

Температура вновь падала, уже уподобляясь лихорадочной кардиограмме: от тепла до холода промежутки могли длиться не больше пары часов. С деревьев продолжали облетать листья, усиливая общую безрадостность пейзажа.

Хибари Кёя сидел на крыше собственного дома, стараясь даже не вспоминать о том, что сейчас творится внутри него. Почему-то, в той развалине он почувствовал: сопротивление деятельности этих лиц будет намного более губительным для его нервной системы, нежели компромисс.

Хибари Кёя не любил уступать. По этой причине у него внутри сейчас разгоралась кровопролитная битва между самолюбием и здравым смыслом, победитель в которой мог остаться только один. Самолюбие атаковало трёхтонным сводом собственных правил Хибари Кёи. Здравый смысл успешно отбивался его же медицинской картой.

Когда медицинская карта уже почти раздробила кодекс правил, дверь на крышу хлопнула. Хибари Кёя обернулся. Самолюбие, зализывая свежие раны, отправилось готовить план предстоящей мести.

На крышу зашла Совесть, выглядевшая абсолютно и бесповоротно замученной. Парень встал, готовясь, в случае чего, подхватить девушку, но та без происшествий дошла до парапета и опустилась возле него.

Окинув Кассандру взглядом ещё раз, брюнет подошёл к ней. Заметив юношу, та запрокинула голову и быстро сказала:

- Там просто очень шумно. Этот Память носится, как сумасшедший, постоянно несёт что-то бессмысленное. Фантазия, по-моему, извращенец! И он занял ванную, которая и так сломанная. А Мораль не отходит от холодильника дальше, чем на пару метров. Я, если честно, сожалею, если доставляла тебе такие же неудобства, но находиться там пока не могу. Можно, я пока посижу тут?

Парень присел рядом. Признаваться в своём внутреннем противостоянии ему не хотелось, а девушку нужно было поддержать. В голове юноши на мгновение зажглось какое-то воспоминание – и сразу погасло, однако этого импульса хватило на то, чтобы он приобнял Совесть, слегка прижав к себе. Девушка, не сопротивляясь, закрыла глаза.

Вечер опускался, точно огромная стая мошек забивая собою всё пространство.

***

Когда девушка, ухватившись за руку своего подопечного, вернулась в дом, она пожалела, что не осталась на крыше. Память, откопав в неизвестном месте (вероятно, на чердаке) доисторический магнитофон, подключил его в розетку, и сейчас старался поймать волну какой-то радиостанции. Треск «белого шума» разносился на весь дом, заставляя непосвящённых в смысл этой затеи содрогаться в ужасе. Непосвящёнными оказались только Хибари Кёя и Кассандра: дедок спокойно валялся на диване и что-то писал в блокноте. Ботинки он снимать явно не собирался. Мораль, соорудив из остававшихся в холодильнике продуктов гору бутербродов, расположилась возле стены, листая какую-то книгу.

Когда Кассандре показалось, что сейчас она сойдёт с ума от всепоглощающего хаоса, правая рука её внезапно ощутила пустоту.

Хибари Кёя, выхватив тонфа, направился внушать нарушителям дисциплины их неправоту.

***

Хибари Кёя разбирался недолго: трещащий аппарат отправился в небытие с первого удара. Со второго - взъерошенное травоядное было направлено в сторону двери. Через пять минут в комнате остались только сам хозяин дома, его Совесть и Тишина, обалдевшая от таких событий.

Троица моральных качеств мёрзла под окном, проклиная собственное любопытство и несговорчивость Хибари Кёи.

Совесть глубоко внутри радовалась сближению со своим подопечным.

Хибари Кёя наслаждался тишиной и, неожиданно для него самого, нахождением рядом с Кассандрой.

Время начинало постепенно ускоряться, набирая темп.

Дата добавления: 2015-07-26