Первая религиозная война во Франции

(по документам по истории гражданских войн во Франции 1561-1563)

Доклад студентки группы 2061

Чистовой А. Р.

Руководитель семинара

д.и.н. Кириллова Е. Н.

Москва, 2012 г.

Содержание:

1) Введение……………………………………………………………….……..3

2) Очерк историографии…………………………………………………..……8

3) Очерк источников………………………………………………….………..15

4) Глава 1……………………………………………………………….……….19

5) Глава 2…………………………………………………………….………….27

6) Заключение……………………………………………………….….……….41

7) Список источников и историографии……………………………….……...43
Введение:

В истории Западной Европы XV - середина XVI века - время образования национальных государственных церквей. Закономерность этого процесса была связана с развитием национальных государств и формированием абсолютизма. Значительную роль в ускорении оформления государственной церкви в ряде европейских стран (Англии, Дании, Швеции и Швейцарии) сыграла Реформация. Используя реформационные идеи, центральная власть в этих государствах порвала с Римом и взяла на себя миссию главы национальной церкви протестантской ориентации. Более сложным, затяжным и до конца не завершенным было становление государственной церкви там, где монархи сохраняли связь с церковной метрополией - римским престолом, и церковь оставалась в лоне католицизма. Французская монархия относилась к числу таких государств.

Реформацияво Франции была последним актом европейской конфессиональной революции XVI века. Ее знаменем стал Кальвинизм - самое радикальное направление в протестантизме.

К моменту выступления Лютера, положившего начало европейской реформации и образованию национальных церквей протестантской ориентации, во Франции церковь уже имела национальный статус. После Лютера и Цвингли выступление Кальвина нанесло сокрушительный удар по ортодоксально-католической системе мировоззрения, способствуя окончательному разрыву с конфессиональной традицией. Однако в отличие от ряда европейских государств, где протестантизм стал основой образования национальных государственных церквей, французская протестантская церковь была обречена на неофициальное положение. Именно в этом заключалась трагедия протестантизма во Франции, реформации не нашла покровителя в лице монарха. Более того, ситуацию усугубляли вышеупомянутые франко-римские отношения.

Учение Кальвина стало распространяться во Франции с 40-х годов XVI века. Свидетельство тому - есть появление реформаторских церквей сначала в 1544 году в Эльзасе, далее в Турне (1546 год). В 1557 году протестантская церковь образовывается и в Париже. Однако реформационное движение развивалось в условиях преследования всякого инакомыслия. В первую половину правления короля Франциска I не было издано ни одного указа против еретиков. Первый указ против ереси был постановлением Луизы Савойской в то время, когда король был захвачен в плен. Однако после возвращения короля из плена, c 30-х годов антиеретическое движение было поддержено и короной (не без влияния иезуитского ордена)[1]: конфессиональная политика веротерпимости уступила место ригоризму.

В конце марта 1547 года на престол взошел Генрих II, при котором чрезвычайно возвысилась фамилия Гизов. Француа Гиз в 1557 году был назначен королем наместником королевства, получив почти во всем объеме королевскую власть. А также коннетабль Монморанси, отдаленный от двора при Франциске I, стал практически всемогущим при дворе. Карл Маркс в хронологических выписках, описывающих этот период подчеркивает, что с восшествия на престол Генриха II Монморанси, Гизы и Екатерина Медичи были единодушны в одном: "избиении протестантов и в особенности ограблении их", что служило средством к "обогащению толпы придворных и любимцев".

В 1547 году по указу Генриха II одна из палат Парижского парламента была преобразована в палату по делам ереси, так называемую "огненную палату", которая работала с полной нагрузкой, а 1559 года такие палаты были учреждены при всей французских парламентах по приказу Франциска II.

Гонения на еретиков ускорили формирование протестантской церкви. В том же 1559 году в Париже собрался синод реформаторских церквей, на котором был принят символ веры, разработанный представителями трех реформаторских церквей Теодором де Безом от Женевской церкви, Гаспаром Колиньи от французской и Жанной д'Альбре от церкви Наваррского королевства. Принятый символ веры получил название "Ларошельская исповедь", по которому признавалось равенство всех реформаторских церквей и пасторов, на синоды возлагались полномочия по обеспечению связей между церквами, утверждалось каноническое право протестантской церкви Франции[2].

Низведенные до положения диссидентов французские протестанты, все чаще вовлекались в политическую борьбу. Более того, протестантское знамя использовалось антиабсолютизким движением, вылившимся во второй половине XVI века в гражданские (религиозные) войны. С оформлением протестантской церкви появляется наименование "гугеноты" для обозначения представителей реформированной церкви, которое вытеснило ранее употреблявшиеся название "еретики". Современники связывали происхождение термина "гугеноты" с местом первых сборов бунтовщиков: по преданию они якобы собирались в городе Туре у городских ворот, носивших имя Гугона.

Новая церковь, обосновавшаяся рядом с галликанской, по мнению многих ученых, носившей аристократический облик, была более открытой для бюргерства и имела другое отношение к церковной десятине. Новая реформированная церковь зависела от Женевы, откуда в основном шло пополнение кадров в консистории, более того она испытывала большой финансовый и кадровый дифицит. Также церковь не имела законного государственного статуса, однако привлекала к себе представителей различных социальных слоев рационализмом вероучения, новыми принципами организации.

Современники не отождествляли гугенотов религиозных адептов новой веры с гугенотами политическими - с антиасболютисткой политической партией; такие "политические гугеноты" появились после окончания итальянских войн. При Франциске II протестантизм становится знаменем борьбы за политические права, когда при дворе началась борьба между двумя аристократическими группировками. Свои силы объединили лидеры дворянской оппозиции: Антуан Бурбон, король Наваррский, и его жена Жанна д'Альбре (ревностная протестантка), Людовик Бурбон (принц Конде) и адмирал Франции Гаспар Кольни. Первый принц крови Антуан Бурбон после Като-Камбрезийского мира 1559, на который он возлагал большие надежды, и который не оправдал всех его ожиданий, стал склоняться в кальвинизму, открывая доступ в свое королевство для женевских проповедников, и давая убежище французским протестантам. Он даже вступил в сношения с немецкими реформаторами, и его положение старшего из всех принцев крови сделало его натуральным вождем оппозиции Гизам, более того ему предлагала помощь королева Англии, и от многих он получал советы по поводу возможности предъявить свои законные права на престол, взять в свои руки управление королевством и прекратить преследования гугенотов.

Брат Анутана Наваррского, принц Людовик I Конде, после своей женитьбы на Элеоноре де Руа, родственнице Монморанси, имел честь сблизился с коннетаблем и Колиньи. Не смотря на его заслуги перед государством, Генрих II не подпускал его ни под каким предлогом к делам управления. Однако при Франциске II он становится членом королевского совета и начинает протестовать против самовластия Гизов, которые при первой же возможности удаляют его от двора, возложив на него дипломатическую миссию в Нидерланды. Такое вольное поведение дома Гизов еще больше раззадорило принца Конде, и по возвращении из дипломатической миссии Людовик Бурбон отправился на совещание в Вандом, где король Наваррский, адмирал Колиньи, кардинал Шатильон и принц Конде признали необходимым освободить короля от подвластности Гизам, а также обеспечить веротерпимость реформаторов. Однако внезапно король Наваррский отказывается от поддержки своих единомышленников и заявил о своей привязанности к католизицизму, показав свою невозможность быть вождем оппозиции, однако его сторонники не пали духом.

Уже в сентябре 1560 года активно обсуждался заговор против Гизов. На тот момент гугеноты, еще не решавшиеся на нелегальные действия, обратились французским и немецким богословам и юристам и получили от них разрешение взяться на оружие с тем условием, что это будет сделано для оказания услуг королю, и чтобы во главе предприятия стал принц крови. Принц Конде выразил свою готовность, однако адмирал Колиньи все еше на настаивал на мирном урегулировании. Однако Конде уже желал войны, свергнуть Гизов и обеспечить интересы Бурбонской династии и протестантов. Было решено изложить королю причины своего неудовольствия, в худшем случае низложить короля и арестовать Гизов. Но заговору было не суждено завершиться удачно и добиться поставленных целей, поскольку Гизам стало известно о заговоре через их секретаря. Амбуазский заговор был раскрыт, мятеж был подавлен с большой жестокостью: пленники были повешены без суда, при недостатке виселиц мятежников вешали на зубцах Амбуазского замка, а спасающихся бегством скидывали в Луару, убивали или привязывали к хвостам лошадей. Такие же казни совершались в Блуа, в Туре, в Орлеане и во многих других городах.

Далее последовало издание королевского эдикта от 8 марта, по которому было приказано прекратить религиозные гонения и была обещана амнистия, из которой были исключены протестантские проповедники и заговорщики. Принц Конде был осужден и приговорен к смертной казни 10 декабря 1560 года, но своевременная для принца смерть больного короля Франциска II дала Людовику Буброну вторую жизнь.

7 января 1561 года Екатерина Медичи предписала всем парламентам и судам освободить всех арестованных протестантов и следовать Роморантенскому эдикту, по которому все процессы против еретиков подлежали юрисдикции епископов, предписывала, что запрещалось оскорблять кого-либо за его религиозные убеждения и обещала освободить всех арестованных по религиозным делам. Новое царствование началось реакцией против исключительного господства Гизов. Антона Бурбон получил титул генерального наместника королевства, в обмен на предоставление Екатерине права быть регентшей при малолетнем сыне Карле, принц Конде был выпущен на свободу, более того протестантская партия была допущена к участию в государственном управлении.

Очерк историографии:

О гражданских войнах и о противоборстве двух конфессий во Франции написано огромное количество исследований. Мы остановимся на некоторых из них.

В последнее время подвергнута сомнению и даже, можно сказать, отвергнута традиционная дата начала так называемых религиозных (guerres de religion), или гражданских (guerres civiles), войн во Франции второй половины XVI века. Если мы будем следовать за гугенотской историографией XVI века, войны начинались с убийств в Васси 1 марта 1562 г[3].

Французские историки XX века, такие какРомье[4] и Мандру[5], считают 1560 год началом гражданских войн, но не обосновывают подробно эту дату.Советские же исследователи, как Люблинская А. Д., Прицкер Д. И., Кузьмин М. И., Бирюкович В. В. указывают, что почти сразу же после окончания Итальянских войн вся страна пришла в волнение[6] [7].

Осмысление французской реформации началось в XVI в. Первую оценку Реформация получила в сочинениях современников, как католиков, так и протестантов. Большая часть этих работ принадлежит представителям аристократии и чиновного дворянства. Свидетели и участники событий не отождествляли Реформацию с политической борьбой, четко отделяя конфессиональные выступления от политических[8].

Определенным рубежом в оценке Реформации и последующих за религиозных войн стал XIX век. Реформацию рассматривали как благодетельную революцию, признавая ее прогрессивную роль в освобождении человеческой мысли, и как социальную революцию, которая утвердила положение 3-го сословия (Гизо Ф., Мишле Ж.) В тоже время реформации отказывали в позитивном значении (Гильмен Ж., Шлегель Ф.)[9].

На рубеже XX века в изучении Реформации определились новые направления. Большое влияние на историографию проблемы оказал марксизм. Основоположники марксизма рассматривали Французскую Реформацию и последовавшие за ней войны как буржуазную революцию[10]. Была сделана попытка выделить из многообразия факторов, влияющих на ход исторического развития, экономику и заострить внимание на социальном аспекте проблемы.

В трудах русских историков Реформация рассматривалась, как историческое явление, затронувшее все стороны духовной жизни общества.

Безусловно, одним из трудов, имеющим для нас наибольшую важность, является монография выдающегося русского медиевиста, занимавшегося историческими исследованиями на рубеже XIX и XX веков, Лучицкого Ивана Васильевича "Феодальная аристократия и кальвинисты во Франции"[11]. Впервые книга была издана в 1871 году. И. В. Лучицкий - первым в России стал заниматься проблемами религиозных войн во Франции профессионально, заложив основы ее изучения в нашей стране. Труд был написан на основе работы во французских архивах, главным образом провинциальных, многие из источников, введенных автором в оборот, не были известны тогда даже французским ученым. Исследование имеет довольно широкие временные рамки, однако все же И. В. Лучицкий останавливается подробно на интересующем нас периоде в главах, посвященных возникновению кальвинистской партии и ее составным элементам, а также аристократии и буржуазии на юге Франции. Автор обращает внимание на то, так как Франция XVI века еще представляла собой страну нравы и учреждения которой носили на себе резкий отпечаток средневекового строя, замечая то, что еще совсем недавно в стране завершилось объединение и большая часть провинций были включены в состав королевства[12]. Эти аргументы автор приводит, дабы объяснить то, что накануне начала гражданских (религиозных) войн почти каждая провинция в какой-то мере пользовалась своими привилегиями, которые они приобрели еще во время независимости, такие, например, как независимое управление (Лангедок, Нормандия, Бретань и порч.). Такая "независимость" встречала ряд препятствий для вмешательства короны в дела провинций, что Лучицкий считает одной из причин разраставшегося конфликта[13]. Также в своей работе автор касается вопроса о активности различных социальных слоев во время войны и излагает основные причины отказа простого народа и дворян от католической церкви в пользу протестантской. Ученый гений, Лучицкого И. В., раскрылся также в трудах «Гугенотская аристократия и буржуазия на юге после Варфоломеевской ночи"[14] и «Католическая лига и кальвинисты во Франции»[15].

Работы И. В. Лучицкого по религиозным войнам во Франции XVI века были предметом исследования в отечественной историографии, хотя единого мнения о принадлежности историка к какому-то одному направлению русской историографии так и не сложилось. Дореволюционный исследователь Е. Н. Петров отмечал оригинальность трудов Лучицкого. Он констатировал, что они написаны на «непонятном языке», имея в виду при этом совершенно новую в русской исторической науке точку зрения историка на характер религиозных войн, в корне расходившейся с традиционной, сводившей войны второй половины XVI века во Франции к чисто религиозному фактору. Именно в этом Е. Н. Петров видел причину того, что труды И. В. Лучицкого «сравнительно мало вошли в оборот научной мысли», остались непереведенными на иностранные языки, мало нашли компетентных критиков и читателей[16].

С марксистских позиций труды Лучицкого были рассмотрены советскими историками. X. Б. Шустерман дает краткий обзор истории изучения проблемы религиозных войн во Франции в зарубежной дореволюционной историографии, что в свое время не сделал И. В. Лучицкий. Последний мотивировал это следующим образом: «Я не указываю в особом изложении на то, что было сделано историками в этой области, как потому, что нет в литературе труда, специально посвященного рассмотрению этого периода борьбы, так и потому, что считаю подобное изложение излишним балластом, увеличивающим книгу, но не придающим ей цены»[17]. X. Б. Шустерман делает вывод, что зарубежные историографы, в отличие от Лучицкого, не увидели за политической фразой и религиозной полемикой—классовой борьбы[18].

Если X. Б. Шустерман дает обзор взглядов историков на характер религиозных войн во Франции, высказанных до И. В. Лучицкого, то другой советский историк - Б. Г. Вебер - предпринял попытку обнаружить влияние этих взглядов на формирование концепции религиозных войн самого Лучицкого. Он считал, что историку присуще, так же как и его предшественникам-либералам, отрицательное отношение как к католикам, так и к протестантам. Лучицкий, по его мнению, противопоставлял обоюдному фанатизму католиков и протестантов идеи веротерпимости и свободы совести, изображал носителями этих идей Лопиталя, Генриха IV, Ришелье и других деятелей абсолютной монархии. По мнению Б. Г. Вебера, историк идеализировал среднее сословие, преувеличивал его политические достижения в XVI веке во Франции. Автор статьи убежден, что Лучицкий ошибался, отождествляя одворянившуюся буржуазию со средним сословием, приписывая ему ее мощь. Особое неприятие Б. Г. Вебера вызвали рассуждения Лучицкого о «реакционности масс», «антинародном характере» «шаек» и «отрядов», «бродячих людей». По мнению данного историографа, Лучицкий отрицал творчество масс, их способность наполнять «старые формы новым содержанием», недооценивал их революционность, антифеодализм и преувеличивал значение народных масс[19].

Б.Г. Могильницкий главным недостатком трудов И. В. Лучицкого по религиозным войнам считал игнорирование им экономической подоплеки этих войн. По его мнению, Лучицкому было чуждо действительное понимание отношений между государством и общественными классами в антагонистическом обществе[20].

Все это говорит о том, что работы И. В. Лучицкого не нашли должного осмысления в отечественной историографии.

В советской историографии, рассматриваемая нами тема, волновала ученых с различных точек зрения, использовались различные подходы для ее изучения. Прежде всего, нашего внимания заслуживает Люблинская Александра Дмитриевна, историк западно-европейского Средневековья и раннего нового времени. Как мы уже говорили, заслуга ее заключается в переводе и публикации большого количества писем по истории Франции середины XVI и истории гражданских смут (1561-63 г.г.). Более того, ее вклад в историографию был оценен. Малинин Ю. П. в статье "О некоторых проблемах Возрождения и Реформации во Франции"[21] хвалит Люблинскую за то, что она подходила к исследованию с точки зрения генезиса новых буржуазных социально-экономических и политических отношений[22]. Во французском Возрождении, тесно переплетающимся с Реформацией, она делала особый упор на его оригинальные национальные черты. В анализе распространения кальвинизма во Франции она делала акцент на двух его социальных типах, буржуазном и том, который она называла "патриорхально-дворянским"[23]. И поскольку во Франции кальвинизм охватил широкие массы дворянства она придавала большое значение выяснению причин этого явления.

Сам Малинин Ю. П. пытался объяснить причины заинтересованности высших сословий в новой религии. Он утверждал, что реформация была направлена против реакционной силы, которую активно поддерживало дворянство, желающее освободиться от террора Сорбоны. Кальвинизм был привлекателен для дворян еще и тем что он давал им большую персональную власть над гугенотской общиной какой они не имели при католическом вероисповедании. Наконец, кальвнизм, по его мнению, оказался удобным для отсталых окраинных областей, таких как королевство Наваррское, ставшее своего рода "кальвинсткой империей", поскольку он сплачивал все население в борьбе с проникновением Франции[24].

Видное место в советской историографии, также занимает Трофимова О. В. В ее трудах «Социально-политическая борьба в Ларошели в первой трети XVI века»[25], и монографии "Города в гугенотском движении во Франции XVI века"[26] и других она обращается к вопросам развития реформации в городах юго-западной Франции и их дальнейшей роли в Гугенотских войнах, которые, как она не раз упоминает, относятся к числу наименее изученных в советской историографии, хотя и имеют не мало важное значение для уяснения причин породивших длительную социальную-политическую и идеологоическую борьбу во Франции. Ларошель и другие города юго-западной Франции, по ее мнению, неразрывно связаны с событиями Гугенотских войн. Другой советский историк Райцес В. И. придерживается почти тех же исследовательских вопросов - свое исследование он посвящает мятежам и восстаниям провинции Гиени в период гражданских войн[27].

В современной историографии, прежде всего, стоит обратить внимание на труды Плешквой С. Л. "Французская реформация"[28]. В указанной монографии автор рассматривает французскую реформации как конфессиональную революцию; объясняет причины трудностей возможных переговоров между короной и новой церковью. В монографии "Французская монархия и церковь XV - сер. XVI"[29]. Автор рассматривает всю историю галликанской церкви и ее отношения с Римом. Эта монография представляет для нас интерес, поскольку во многом из этого сложились причины, по которым реформация была поддержена и подвергалась гонениям. В труде Плешкова «Франция XVI - начала XVII века. Королевский галликанизм»[30]. Тут автор рассматривал церковную политику Монархии и формирование официальной идеологии. также касается проблемы государственно-церковных отношений, очень традиционных для французской историографии. Также Плешкова С. Л. размышляет о вопросах религиозной нетерпимости и гражданской толерантности монархии, по отношению к протестантам, дается оценка действий короля (особенная похвала в адрес Франциска II, который, по мнению автора, начал принципиально новый подход к решению проблемы протестантов в сторону терпимости и попыток найти компромисс. В последующем религиозные войны 1562-1598 годов убедили монархов в правильности политического курса, начатого Франциском II)[31].

Также интересна для нас ее монография "Екатерина Медичи. Черная королева" М. 1994. Труд посвящен королеве-матери Екатерине Медичи, носит больше научно-популярный характер. Несмотря на это, отлично показывает ситуацию при дворе во время первой религиозной войны, всевластие Гизов, противостояние принца Конде, меры принимаемые дабы разрядить обстановку в стране Лопиталем и Екатериной[32].

Похожий труд мы находим у Иван у Ивана Клоулас "Екатерина Медичи"[33]. Автор подробно касается проблем религиозной войны, показывается плюсы и минусы правления Екатерины-регентши, в правлении которой он отмечает лавирование между двумя лагерями: Гизами и Бубонами.

И на последом, хотелось бы сказать несколько слов о монографии Артеменкова М. Н. "Англия и гугеноты во время религиозных войн"[34], особенно важной для нашего исследования. Работа посвящена изучению отношений между английским королевством и гугенотами во второй половине XVI века, их влияние на внешнюю политику Англии и Франции, а также исследование места этого союза в системе международных отношений.

Дата добавления: 2015-07-24