Глава 57

– А фон Берберг?! – встревожился поляк. – Где фон Берберг?!

– Убит твой фон Берберг.

– Жаль, – вздохнул шляхтич.

И поспешно пояснил:

– Вообще‑то, по законам рыцарской чести это мне надлежало бы вершить над ним расправу. За Ядвигу!

«Или мне, – подумал Бурцев, – за Аделаиду». Хотя странно. Былой клокочущей ненависти к заклятому врагу он сейчас не испытывал. Может быть, потому, что хотя бы ненадолго они с вестфальцем оказались по одну сторону подвальной баррикады.

Снова ударил огнемет – еще ближе. Вот ведь ё! Фашики времени даром не теряли: лезли по коридору, поливали подвал огнем и свинцом.

Новгородцы и татары начали отползать от танка. Многие натужно хрипели, кашляли. У Бурцева тоже жутко першило в глотке. Даже колдовская вентиляция магической башни не справлялась с таким количеством огня и дыма. Но если б не она – задохнулись бы давно, на фиг, заживо! Впрочем, и так задохнутся. Скоро уж… Еще несколько опаляющих легкие огнеметных выстрелов – и все.

Збыслав с дядькой Адамом – и те поглядывали назад. Только Освальд, Дмитрий, Сыма Цзян да Бурангул будто прилипли к танковой броне. Юзбаши притаился у гусеницы с натянутым луком. Ему всего‑то и нужно полсекунды, чтоб подняться и навскидку пустить смертоносную стрелу. Но только кто ж подарит сейчас эти полсекунды? Момент, когда беспомощные и беззащитные фашики только‑только входили в подвал, – упущен, а теперь пули визгливо царапали металл и камень, не давая поднять головы.

Эх, бабахнуть бы в ответ пару разиков из пушки! Так ведь танковое орудие в другую сторону смотрит, а железные бока «рыси» зажаты коридорными стенками. В этакой теснотище пушкой не больно‑то поворочаешь. А уж сам танк не развернуть и подавно!

– Сыма Цзян, – позвал Бурцев. – У тебя в самостреле остались еще невидимые стрелы?

– Нет, Васлав, вся уже улетела, – кажется, в словах пожилого китайца прозвучала гордость. – Когда вражеская солдата полезла в подвал, моя первая стреляла! Самая первая!

Мать‑перемать!

– Лучше бы твоя экономила боеприпасы!

Бурцев лихорадочно шарил руками по каменному полу. Наткнулся на сапог мертвого оберфюрера. Так, уже теплее. Где‑то рядом должны валяться автоматчики. Есть! Один есть… Теплее! Бурцев ощупывал форму мертвого эсэсовца. В конце концов, это ведь не мародерство, это сбор трофеев.

Пальцы добрались до сумки патронташа. Еще теплее! Пальцы расстегнули сумку. А теперь…

Вспышка огнемета… Яркий свет… Волна нестерпимо жгучего воздуха над головой.

Теперь – совсем горячо! Он вцепился в снаряженный магазин «МП‑40». Пусть кто‑нибудь попробует отобрать у него этот подарок мертвеца.

– Сыма Цзян! Давай свой автомат! Ну, самострел свой гони сюда. Подзарядим его невидимыми стрелами.

Сменить опустошенный магазин на новый – секундное дело.

– Ждите и не высовывайтесь!

Бурцев юркнул меж гусениц, пополз под танк. Только бы фашики не вздумали вогнать сюда струю раскаленного воздуха. Огнеметчик, впрочем, уже не особенно усердствовал. Эсэсовец с фламменверфером шел вразвалочку под прикрытием автоматчиков. Страшная труба мерцала во мраке запальным язычком синеватого пламени.

Бурцев занял позицию. Мощного татарского лука под танком не натянуть – места мало. Но из «шмайсера» бить можно. Очень даже можно!

Врага, выжигающего себе и остальным путь, он скосил первой же очередью. Тот осел, уткнулся лицом в каменный пол. Дернулась и замерла огнеметная труба в руке умирающего. Запал не погас. Ранец с двумя баллонами сполз набок.

Фашисты, следовавшие сзади, заволновались, залегли. Пули еще чаще замолотили по броне, по гусеницам, чиркнули по камню перед самым носом Бурцева. Что‑то больно полоснуло по плечу. И по ноге тоже. Ерунда – царапины…

Следующая очередь из‑под танка ударила точно в ранец фламменверфера. Хлынула наружу горючая смесь, коснулась запального огонька. Вспышка, пламя… Огненный фонтан прыснул тугой струей в стену, в потолок. Адская жара. Крики…

Заметались по коридору живые горящие факелы… Загремели, забухали взрывы. Рвались от нестерпимого жара чьи‑то патроны. Потом – гранаты. Одна, вторая, третья. Еще две – дуплетом.

Не выдержав такой канонады, обвалился свод. Видать – не прочная арийская кладка – более поздние перекрытия… Кто‑то там из предков Освальда проводил ремонт или перепланировку башенных помещений. Или, может, прадедушка добжиньского рыцаря ремонтировал порушенный донжон после неудачных изыскательских работ? И слава Богу! Зато теперь проход в подвале засыпало, закупорило, перекрыло – пусть ненадолго, но надежно. Передышка обеспечена.

– Замуровали демоны, – задумчиво произнес Дмитрий.

Было, однако, не смешно. Ничуть.

«Засвистели стрелы: Бурангул прекращал мучения сгоравших заживо – тех, кто еще шевелился в огненном коконе по эту сторону завала. Да, передышка будет. Но знать бы еще точно, сколько им отпущено?

Бурцев вскочил в танк. Следом втиснулся Освальд.

Лезли и Сыма Цзян, и дядька Адам, и Бурангул, и Дмитрий, и Збыслав. Бурцев не пустил:

– Не нужно. Дальше мы с Освальдом сами. Ваша задача – прежняя: прикрывайте тылы. Следите за завалом.

Дата добавления: 2015-07-24