В конце — горькие сожаления

Классическим примером такого человека был Оскар Уайльд. Поэт, драматург, новеллист и критик, Уайльд был личностью с неограниченным потенциалом. Он родился в 1854 году. Благодаря своей эрудиции получал образование и стипендии в лучших учебных заведениях Британии. Уайльд превзошел всех в знании греческого языка, за высокие показатели в учебе завоевал Золотую медаль в колледже Святой Троицы в Дублине. Он был награжден Ньюджигейтской премией и получил почетное звание «Первый среди лучших» в Оксфорде. Его пьесы имели большой успех, и на этом он заработал много денег. Он был самым почитаемым человеком в Лондоне. Его талант казался безграничным. Карен Кеньон, которая писала для журнала «British Heritage», называла Уайльда «наш самый цитируемый писатель» после Шекспира.

Тем не менее в конце жизни он разорился и обнищал. Распутный образ жизни довел его до тюрьмы. Находясь в заключении, он описал перспективу своей жизни следующим образом:

«Должен признаться, что я сам разрушил себя, и что никакого человека — ни великого, ни маленького — никто и ничто не может сокрушить, кроме него самого, своими собственными руками. Я готов подписаться под этим. Я утверждаю это, хотя никто, возможно, не поверит в это в настоящий момент. Я выдвигаю это безжалостное обвинение в свой адрес без малейшего сочувствия к себе. И хотя мир сделал со мной нечто ужасное, то, что я сделал сам с собой, еще ужаснее.

Я был символической фигурой в культуре и искусстве своего времени. Сам я очень рано понял это и заставил понять всех остальных. Очень немногие люди занимали такое положение в течение всей своей жизни и пользовались всеобщим признанием. Обычно их замечает (если такое вообще случается) какой-нибудь историк или критик после того, как оба — и этот человек, и его век — уходят навсегда. Со мной все было иначе. Я почувствовал свое значение сам и заставил других почувствовать это. Байрон тоже был символической фигурой, но это было связано с тем, что он выражал страсти своего века и усталость от этих страстей. Моя же фигура гораздо значительнее, более благородная, более долговечная, более жизненная, более масштабная.

Боги наделили меня почти всем. Но я позволил себе увлечься и поддаться продолжительным чарам бессмысленного и чувственного досуга. Меня забавляла роль повесы, денди, светского льва. Я окружил себя натурами менее значительными и обладавшими посредственным интеллектом. И стал бездумно растрачивать свой гений и свою молодость — главный источник моей эротической радости. Устав пребывать на вершине, я сам себя низвергнул в бездну в поисках новых ощущений. В конце концов пагубные желания стали моей болезнью, или безумием, или и тем и другим. Я беззаботно завладевал жизнями других. Я получал удовольствие и спокойно шел дальше. Я забыл, что даже самое незначительное действие или бездействие, которое совершаешь каждый день, создает или разрушает личность, и, следовательно, забыл, что о том, что совершил человек тайно, в один прекрасный день начнут громко кричать везде и всюду. Я перестал быть сам себе господином. Сам того не осознавая, я больше не был властелином своей души. Я позволил страсти к удовольствиям всецело завладеть мною. И кончил ужасным бесчестьем. Теперь мне остается только одно — полное смирение».

К тому времени, когда Уайльд понял, к чему привела его опрометчивость в тот роковой день, было уже слишком поздно. В итоге он потерял семью, богатство, самоуважение и волю к жизни. Он умер банкротом и развалиной в возрасте 46 лет.

Я считаю, что каждый человек обладает достаточной силой, чтобы воздействовать на результат своей жизни. Но как это сделать? Просто: сосредоточиться на сегодняшнем дне. Бенджамин Франклин правильно заметил: «Одно сегодня стоит двух завтра; то, чем я должен стать, я становлюсь сейчас». Вы можете сделать сегодня хорошим днем. В сущности, вы можете сделать его подлинным шедевром. Но это тема следующей главы.

Одно сегодня стоит двух завтра-то, чем я должен стать, я становлюсь сейчас. Бенджамин Франклин

Дата добавления: 2015-07-24