Глава одиннадцатая: теории основного и оборотного капитала. Рикардо

Рикардо проводит различие между основным и оборотным капиталом только для того, чтобы уяснить исключения из закона стоимости, а именно такие случаи, когда «норма» заработной платы влияет на цены. Об этом мы будем говорить только в книге III (54).

Однако основная неясность уже с самого начала обнаруживается в следующем беглом сопоставлении:

«Это различие в степени долговечности основного капитала и разнообразие пропорций, в каких могут комбинироваться эти два вида капитала».^[474]

Если же мы спросим, каковы «эти два вида капитала», то получим следующий ответ:

«Кроме того, пропорции между капиталом, предназначенным для содержания труда, и капиталом, вложенным в орудия, машины и здания, могут комбинироваться весьма различным образом».^[475]

Следовательно, основной капитал = средствам труда; а оборотный капитал = капиталу, затраченному на труд. «Капитал, предназначенный для содержания труда», – уже это представляет собой плоское выражение, заимствованное у А. Смита. С одной стороны, оборотный капитал смешивается здесь с переменным капиталом, т. е. с частью производительного капитала, затраченной на труд. Но, с другой стороны, так как эта противоположность почерпнута не из процесса увеличения стоимости, где капитал подразделяется на постоянный и переменный, а из процесса обращения (старая смитовская путаница), то в результате получаются определения, ложные вдвойне.

Во‑первых. Различие в степени долговечности основного капитала и различие в строении всего капитала, состоящего из постоянной и переменной части, признаются здесь равнозначными. Но последнее различие определяет различие в производстве прибавочной стоимости; напротив, первое различие, поскольку имеется в виду процесс увеличения стоимости, касается лишь тех способов, при помощи которых данная стоимость средств производства переносится на продукт; поскольку же имеется в виду процесс обращения, то оно относится лишь к периоду возобновления затраченного капитала, или, иначе говоря, – лишь к периоду д; на который авансирован капитал. Если, вместо того чтобы вскрыть внутреннее движение капиталистического процесса производства, рассматривать уже сложившиеся явления, то эти различия действительно будут совпадать. При распределении общественной прибавочной стоимости между капиталами, вложенными в различные отрасли производства, оказывают свое влияние и различия в продолжительности тех периодов, на которые авансирован капитал (например, различная продолжительность существования основного капитала), и различия в органическом строении капитала (следовательно, и различие в обращении постоянного и переменного капитала). И то и другое в равной мере содействует выравниванию общей нормы прибыли и превращению стоимостей в цены производства.

Во‑вторых. С точки зрения процесса обращения на одной стороне находятся средства труда, т. е. основной капитал, на другой стороне – материал труда и заработная плата, т. е. оборотный капитал. Напротив, с точки зрения процесса труда и процесса увеличения стоимости на одной стороне стоят средства производства (средства труда и материал труда), т. е. постоянный капитал; на другой стороне – рабочая сила, т. е. переменный капитал. Для органического строения капитала («Капитал», книга I, гл. XXIII, 2, стр. 647 (55) совершенно безразлично, состоит ли данное количество стоимости постоянного капитала из значительного количества средств труда и небольшого количества материалов труда или, напротив, из значительного количества материалов труда и небольшого количества средств труда; органическое строение капитала всецело определяется отношением между капиталом, затраченным на средства производства, и капиталом, затраченным на рабочую силу. Напротив: с точки зрения процесса обращения, с точка зрения различия между основным и оборотным капиталом, точно так же безразлично, в каком отношении данное количество стоимости оборотного капитала разделяется на материалы труда и заработную плату. С одной точки зрения материалы труда попадают в одну категорию со средствами труда и противопоставляются капитальной стоимости, затраченной на рабочую силу. С другой точки зрения, часть капитала, затраченная на рабочую силу, соединяется в одну категорию вместе с частью капитала, затраченной на материалы труда, и противопоставляется части капитала, затраченной на средства труда.

Поэтому у Рикардо часть капитальной стоимости, затраченная на материалы труда (на сырые и вспомогательные материалы), не появляется ни на той, ни на другой стороне. Она исчезает совершенно. А именно: она не подходит к категории основного капитала, так как она по способу своего обращения вполне совпадает с частью капитала, затраченной на рабочую силу. С другой стороны, она не может быть отнесена к оборотному капиталу, так как вместе с этим само собой исчезло бы отождествление противоположности основного и оборотного капитала с противоположностью постоянного и переменного капитала. Между тем Рикардо берет у А. Смита и молчаливо сохраняет отождествление этих двух противоположностей. Рикардо обладает достаточно сильным логическим инстинктом, чтобы не почувствовать этого, и потому‑то упомянутая часть капитала вовсе исчезает у него.

Здесь следует отметить; что, как выражается политическая экономия, капиталист авансирует капитал, расходуемый на заработную плату, в различные сроки, смотря по тому, выплачивается ли она, например, еженедельно, ежемесячно или раз в три месяца. В действительности дело происходит как раз наоборот. Рабочий авансирует капиталисту свой труд на неделю, на месяц, на три месяца, смотря по тому, еженедельно, ежемесячно или раз в три месяца выплачивается ему заработная плата. Если бы капиталист покупал рабочую силу, вместо того чтобы оплачивать ее уже после ее потребления, следовательно, если бы он платил рабочему заработную плату за день, неделю, месяц или за три месяца вперед, то тогда можно было бы говорить об авансировании на эти сроки. Но так как он платит лишь после того, как труд уже продолжался дни, недели, месяцы, вместо того чтобы купить и оплатить труд на период времени, в течение которого он должен продолжаться, то в целом мы имеем перед собой капиталистическое quid pro quo:^[476] аванс, выданный рабочим капиталисту в виде труда, превращается в аванс, выдаваемый капиталистом рабочему в виде денег. Дело нисколько не меняется от того, что продукт труда рабочих капиталист получает только через более или менее продолжительный период, в зависимости от различной продолжительности времени, необходимого для изготовления продукта; не меняется дело также и от того, что капиталист реализует этот продукт или получает назад из обращения его стоимость (вместе с воплощенной в продукте прибавочной стоимостью) лишь по истечении различных сроков, в зависимости от различной продолжительности времени, требующегося для обращения продукта. Для продавца совершенно безразлично, что именно намерен предпринять с его товаром покупатель. Капиталисту машина не обходится дешевле от того, что он должен сразу авансировать всю ее стоимость, между тем как к нему эта стоимость притекает обратно из процесса обращения лишь постепенно и по частям; равным образом он не платит дороже за хлопок вследствие того, что стоимость хлопка входит целиком в стоимость изготовленного из него продукта и, следовательно, целиком и сразу возмещается при продаже продукта.

Вернемся к Рикардо.

1) Характерная особенность переменного капитала состоит в том, что определенная, данная (следовательно, в этом смысле постоянная) часть капитала, данная сумма стоимости (предполагается, что она равна стоимости рабочей силы, хотя в этом случае безразлично, равна ли заработная плата стоимости рабочей силы, больше ли или меньше ее) обменивается на силу, самовозрастающую по стоимости, создающую стоимость, – на рабочую силу, которая не только воспроизводит свою собственную, оплаченную капиталистом стоимость, но в то же время производит прибавочную стоимость, стоимость, не существовавшую ранее и не оплаченную никаким эквивалентом. Это характерное свойство части капитала, затраченной на заработную плату, отличающее ее toto coelo^[477] как переменный капитал от капитала постоянного, это свойство исчезает, если часть капитала, затраченная на заработную плату, рассматривается исключительно с точки зрения процесса обращения и таким образом выступает как оборотный капитал в противоположность основному капиталу, затраченному на средства труда. Это вытекает уже из того, что тогда под одной и той же рубрикой – под рубрикой оборотного капитала – часть капитала, затраченная на рабочую силу, объединяется с частью постоянного капитала, затраченной на материалы труда, и противопоставляется другой части постоянного капитала, затраченной на средства труда. Прибавочная стоимость, т. е. как раз то условие, которое превращает вложенную сумму стоимости в капи‑талд при этом совершенно не принимается во внимание. Не принимается во внимание и тот факт, что часть стоимости, которую присоединяет к продукту капитал, затраченный на заработную плату, произведена вновь (следовательно, действительно воспроизведена, между тем как часть стоимости, которую присоединяют к продукту сырые материалы, не произведена вновь, не воспроизведена фактически, а лишь сохранена в стоимости продукта, консервирована, и потому лишь снова выступает как составная часть стоимости продукта. Различие, как оно представляется теперь с точки зрения противоположности между оборотным и основным капиталом, состоит лишь в следующем; стоимость средств труда, примененных для производства товара, лишь по частям входит в стоимость товара и потому по частям же возмещается при его продаже, а следовательно, и вообще возмещается лишь по частям и постепенно. С другой стороны, стоимость рабочей силы и предметов труда (сырья и т. ц.), примененных для производства товара, целиком входит в товар и потому целиком возмещается при его продаже. В этом смысле по отношению к процессу обращения одна часть капитала представляется основным, другая – текучим, или оборотным капиталом. В обоих случаях речь идет о перенесении данной, авансированной стоимости на продукт и о возмещении ее вновь посредством продажи продукта. Различие заключается теперь только в том, что в одном случае это перенесение стоимости, а следовательно, и возмещение стоимости, совершается по частям и постепенно, а в другом случае – сразу. Вместе с тем стирается кардинальное различие между переменным и постоянным капиталом; следовательно, затушевывается вся тайна образования прибавочной стоимости и капиталистического производства, т. е. затушевываются условия, превращающие в капитал известные стоимости и вещи, в которых эти стоимости воплощаются. Все составные части капитала различаются здесь только по способу своего обращения (а обращение товара имеет дело, конечно, лишь с уже имеющимися в наличии, с данными стоимостями); при этом особый способ обращения является общим и для капитала, затраченного на заработную плату, и для той части капитала, которая затрачена на сырье, полуфабрикаты, вспомогательные материалы, – в противоположность части капитала, затраченной на средства труда.

Отсюда понятно, почему буржуазная политическая экономия инстинктивно сохраняла смитовское смешение категорий «постоянный капитал» и «переменный капитал» с категориями «основной капитал» и «оборотный капитал» и без всякой критики в течение почти целого столетия передавала эту путаницу из поколения в поколение. Для нее капитал, затраченный на заработную плату, уже совершенно не отличается от той части капитала, которая затрачена на сырые материалы, а от постоянного капитала отличается лишь формально – лишь тем, обращается ли он вместе с продуктом по частям или целиком. Таким образом одним ударом разрушается основа, необходимая для понимания действительного движения капиталистического производства, а следовательно, и капиталистической эксплуатации. Речь идет лишь о том, что авансированная стоимость появляется снова.

Эта некритически заимствованная у А. Смита путаница мешает Рикардо последовательно развить свою теорию. Она мешает ему не только больше,– чем позднейшим апологетам, которым эта путаница понятий, напротив, содействует, но и больше, чем самому А. Смиту, так как Рикардо, в противоположность ему, следуя по существу эзотерическому учению А. Смита против экзотерического А. Смита, последовательнее и острее развивает свою теорию стоимости и прибавочной стоимости.

У физиократов нет этой путаницы. У них различие между «avances anmielles»^[478] и «avances primitives»^[479] относится лишь к различным периодам воспроизводства различных составных частей капитала1 а именно исключительно земледельческого капитала; между тем их взгляды на производство прибавочной стоимости составляют независимую от этого разграничения часть их теории, и притом часть, которую они выставляют в качестве главного пункта своей теории. Образование прибавочной стоимости объясняется здесь не из капитала как такового, а приписывается лишь одной определенной производственной сфере приложения капитала – земледелию.

2) Для определения переменного капитала, – а следовательно и для превращения любой суммы стоимости в капитал, – существенным является то, что капиталист обменивает определенную, данную (и в этом смысле постоянную) величину стоимости на силу; творящую стоимость; определенное количество стоимости обменивается на производство стоимости, на процесс ее самовозрастания. Платит ли капиталист рабочему деньгами или жизненными средствами, от этого данное существенное определение нисколько не меняется. Меняется лишь способ существования авансированной капиталистом стоимости, принимающей в одном случае форму денег, на которые рабочий покупает на рынке свои жизненные средства, в другом случае – форму жизненных средств, которые рабочий потребляет непосредственно. В действительности развитое капиталистическое производство предполагает, что рабочий оплачивается деньгами, так как оно вообще предполагает процесс производства, опосредствуемый процессом обращения, т. е. предполагает денежное хозяйство. Но созидание прибавочной стоимости, а потому и превращение авансированной суммы стоимости в капитал, не вытекает ни из денежной, ни из натуральной формы заработной платье или капитала, затраченного на покупку рабочей силы. Оно вытекает из обмена стоимости на силу (создающую стоимость, из превращения постоянной величины в переменную).

Большая или меньшая степень закрепленных средств труда зависит от степени их долговечности, т. е. от их определенного физического свойства. В зависимости от степени долговечности они, при прочих равных условиях; изнашиваются быстрее или медленнее, следовательно, функционируют в качестве основного капитала более продолжительное или более короткое время. Но они функционируют в качестве основного капитала отнюдь не только вследствие одного этого физического свойства долговечности. Сырье на металлообрабатывающих заводах столь же долговечно, как и машины, при помощи которых оно обрабатывается, и долговечнее некоторых составных частей этих машин: кожи, дерева и т. п. Тем не менее металл, служащий в качестве сырья, составляет часть оборотного капитала, а функционирующее средство труда, изготовленное, быть может, из того же самого металла, составляет часть основного капитала. Таким образом, дело здесь не в физической природе вещества; не вследствие меньшей или большей подверженности износу тот же самый металл один раз помещается под рубрикой основного, другой раз – под рубрикой оборотного капитала. Напротив, это различие вытекает из той роли, которую он играет в процессе производства: в одном случае как предмет труда, в другом – как средство труда.

Функция средства труда в процессе производства требует, вообще говоря, чтобы это средство труда в течение более или менее продолжительного периода все снова и снова применялось в повторных процессах труда. Поэтому уже его функцией предписывается большая или меньшая долговечность его вещества.

Но долговечность вещества, из которого оно изготовлено, сама по себе не делает его основным капиталом. То же самое вещество в качестве сырого материала становится оборотным капиталом; и у экономистов, которые смешивают различие между товарным капиталом и производительным капиталом с различием между оборотным капиталом и основным капиталом, то же самое вещество, та же самая машина в качестве продукта является оборотным капиталом, а в качестве средства труда – основным капиталом.

Но хотя основным капиталом средство труда, становится не вследствие долговечности вещества, из которого оно сделано, тем не менее его роль как средства труда требует, чтобы оно состояло из сравнительно прочного материала. Следовательно, долговечность его вещества есть условие его функционирования в качестве средства труда, а вместе с тем – материальная основа того способа обращения, который делает его основным капиталом. При прочих равных условиях большая или меньшая изнашиваемость его вещества накладывает на него в большей или меньшей степени печать закрепленное™ и, следовательно, находится в весьма существенной связи с его качеством как основного капитала.

Если же часть капитала, затраченная на рабочую силу, рассматривается исключительно с точки зрения оборотного капитала, следовательно, рассматривается в противоположность основному капиталу; если поэтому различия между постоянным и переменным капиталом смешиваются с различиями между основным и оборотным капиталом, то, – имея в виду, что вещественная реальность средства труда составляет существенную основу его характера как основного капитала, – естественно выводить характер оборотного капитала, в противоположность основному, из вещественной реальности капитала, затраченного на рабочую силу, и затем снова определять оборотный капитал при помощи вещественной реальности переменного капитала.

Действительным веществом капитала, затраченного на заработную плату, является сам труд, т. е. проявляющая себя в действии, созидающая стоимость рабочая сила, живой труд, который капиталист обменял на мертвый, овеществленный труд и включил в свой капитал; лишь вследствие этого находящаяся в руках капиталиста стоимость превращается в стоимость самовозрастающую. Но эту силу, порождающую самовозрастание стоимости, капиталист не продает. Она всегда образует лишь составную часть его производительного капитала, подобно его средствам труда, но она никогда не образует составную часть его товарного капитала, каковым является, например, тот готовый продукт, который он продает. В процессе производства средства труда, как составные части производительного капитала, не противостоят рабочей силе в их качестве основного капитала, точно так же материал труда и вспомогательные материалы не совпадают с ней в качестве оборотного капитала; тому и другому рабочая сила противостоит как личный фактор вещным факторам, – это с точки зрения процесса труда. То и другое противостоит рабочей силе как постоянный капитал переменному капиталу, – это с точки зрения процесса увеличения стоимости. Или, если речь идет о вещественном различии, поскольку оно влияет на процесс обращения, то это различие состоит лишь в следующем: из природы стоимости, которая есть не что иное, как овеществленный труд, и из природы функционирующей рабочей силы, которая есть не что иное, как овеществляющийся труд, следует, что рабочая сила в течение периода ее функционирования непрерывно создает стоимость и прибавочную стоимость; причем то, что на стороне рабочей силы представляет собой движение, созидание стоимости, на стороне ее продукта, в покоящейся форме, представляет собой уже созданную стоимость. Если рабочая сила уже проявила себя в действии, то капитал не состоит более из рабочей силы, с одной стороны, и из средства производства – с другой. Капитальная стоимость, которая была затрачена на рабочую силу, теперь есть стоимость, которая (4– прибавочная стоимость) присоединена к продукту. Чтобы повторять процесс, необходимо продать продукт и на вырученные за него деньги все снова и снова покупать рабочую силу и включать ее в производительный капитал. Это и придает части капитала, затраченной на рабочую силу, – так же как и частям его, затраченным на материалы труда и т. д., – характер оборотного капитала в противоположность тому капиталу, который остается закрепленным в средствах труда.

Напротив, если вторичное определение одной части оборотного капитала, общее ей с частью постоянного капитала (с сырыми и вспомогательными материалами), превратить в существенное определение капитала, затраченного на рабочую силу, а именно, если в качестве существенного определения этого капитала принять, что стоимость, затраченная на рабочую силу, переносится целиком на продукт, при производстве которого эта рабочая сила потребляется, а не постепенно и по частям, как у основного капитала, и что потому эта стоимость должна быть также и целиком возмещена посредством продажи продукта, – то при таком определении капитал, затраченный на заработную плату, в вещественном выражении должен состоять не из функционирующей рабочей силы, а из тех вещественных элементов, которые рабочий покупает на свою заработную плату, т. е. из части общественного товарного капитала, входящей в потребление рабочего, – из жизненных средств. Основной капитал в таком случае состоит из средств труда, изнашивающихся сравнительно медленно и потому не подлежащих частому возмещению, капитал же, затраченный на рабочую силу, – из жизненных средств, требующих более быстрого возмещения.

Однако границы между более быстрой и более медленной изнашиваемостью вещей стираются.

«Продовольствие и одежда, потребляемые рабочим, здания, в которых он работает, орудия, которые содействуют его труду, – все это имеет преходящий характер. Но есть, однако, огромная разница во времени, в течение которого все эти различные капиталы могут служить в производстве: паровая машина служит дольше корабля, корабль – дольше одежды рабочего, а одежда рабочего – дольше продовольствия, которое он потребляет».^[480]

Рикардо забывает при этом дом, в котором живет рабочий, его мебель, орудия для его потребления, как‑то: ножи, вилки, посуда и т. п., которые в смысле долговечности все имеют тот же самый характер, что и средства труда. Те же самые вещи, те же самые виды вещей в одном случае выступают как предметы потребления, в другом случае – как средства труда.

Различие, по словам Рикардо, состоит в следующем:

«В зависимости от того, быстро ли изнашивается капитал и часто ли требует воспроизводства или же потребляется медленно, он причисляется или к оборотному, или к основному капиталу».^[481]

К этому месту он делает следующее примечание;

«Разделение несущественное, и в нем разграничительная линия не может быть точно проведена».^[482]

Таким образом, мы благополучно пришли опять к физиократам, у которых различие между «avances annuelles» и <avan‑ees primitives» было различием в продолжительности времени потребления, а следовательно, и во времени воспроизводства примененного капитала. Но только то, что у них выражает собой важный для общественного производства факт и в «Tableau economique» представлено также в связи с процессом обращения, здесь превращается в субъективное И, по словам самого Рикардо, в излишнее различение.

Если часть капитала, затраченная на труд, отличается от части капитала, затраченной на средства труда, только периодом своего воспроизводства и, следовательно, продолжительностью своего обращения; если одна часть состоит из жизненных средств так же, как другая из средств труда, так что последние отличаются от первых лишь большей степенью долговечности, причем и первые, конечно, в свою очередь обладают различными степенями долговечности, – если это так, то differentia speci‑fica^[483] капитала, затраченного на рабочую силу, от капитала, затраченного на средства производства, естественно, совершенно стирается.

Это полностью противоречит учению Рикардо о стоимости так же, как и его теории прибыли, которая фактически есть теория прибавочной стоимости. Он рассматривает различие между основным и оборотным капиталом вообще лишь постольку, поскольку различные количественные соотношения между ними в различных отраслях производства, при одинаковых по величине капиталах, влияют на закон стоимости, а именно, он рассматривает, в какой мере повышение или понижение заработной платы вследствие этих обстоятельств влияет на цены. Но даже в ограниченных рамках этого исследования он, вследствие смешения основного и оборотного капитала с постоянным и переменным, делает крупнейшие ошибки и в действительности исходит в своем исследовании из совершенно ложного основания. А именно, 1) поскольку оборотный капитал целиком сводится к той части капитальной стоимости, которая затрачена на рабочую силу, постольку неправильно развиваются определения самого оборотного капитала и в особенности определение тех условий, которые подводят часть капитала:, затраченную на труд, под эту рубрику; 2) происходит смешение того определения, согласно которому часть капитала, затраченная на труд, есть переменный капитал, и того, согласно которому она есть оборотный капитал в противоположность основному.

Уже с самого начала очевидно, что определение капитала, затраченного на рабочую силу, как оборотного, или текучего, есть вторичное определение, в котором исчезает его differentia specifica в процессе производства, потому чтод с одной стороны, в таком определении капиталы, затраченные на труд, и капиталы, затраченные на сырье и т. п., равнозначны; рубрика, отождествляющая часть постоянного капитала с переменным, совершенно игнорирует differentia specifica переменного капитала в противоположность постоянному. С другой стороны, части капитала, затраченные на труд, и части капитала, затраченные на средства труда, в этом определении хотя и противопоставляются друг другу, но отнюдь не в том отношении, что они совершенно различным способом входят в производство стоимости, а лишь в том отношении, что обе они переносят на продукт свою данную стоимость, но только в различные периоды времени.

Во всех этих случаях речь идет лишь о том, как данная стоимость, затраченная в процессе производства товара, – все равно, будет ли это заработная плата, цена сырья или цена средств труда, – как она переносится на продукт, следовательно, как она обращается при помощи продукта и посредством продажи продукта возвращается к своему исходному пункту, или возмещается. Единственное различие заключается здесь в этом «как», в особом способе перенесения, а следовательно, и обращения этой стоимости.

Заранее определенная по контракту цена рабочей силы может уплачиваться и деньгами и жизненными средствами, но в том и другом случае характер ее остается неизменным, в том и другом случае она есть определенная, данная цена. Между тем при уплате заработной платы деньгами очевидно, что сами деньги не входят в процесс производства подобно средствам производства, у которых не только стоимость, но и само вещество вступает в процесс производства. Если же жизненные средства, которые покупает рабочий на свою заработную плату, непосредственно как вещественная форма оборотного капитала подводятся под одну рубрику с сырьем и т. п. и противопоставляются средствам труда, то это придает делу иную видимость. Если стоимость одних вещей т. е. средств производства, переносится в процессе труда на продукт, то стоимость других вещей, т. е. жизненных средств, снова проявляется в рабочей силе, которая их потребила, и путем функционирования этой последней также переносится на продукт. В обоих случаях речь одинаково идет о простом повторном появлении в стоимости продукта тех стоимостей, которые были авансированы во время производства. (Физиократы принимали это всерьез и поэтому отрицали, что промышленный труд способен создавать прибавочную стоимость.) Так, например, Уйэленд в уже цитированном месте говорит:

«Совершенно безразлично, в какой форме капитал появляется вновь... Различные виды продовольствия, одежды и жилища, необходимые для существования и комфорта человека, также претерпевают изменения. Они потребляются с течением времени, и стоимость их вновь появляется» и т. д. («Elements of Polit. Econ.», p. 31, 32).

Капитальные стоимости, авансированные для производства в виде средств производства и жизненных средств, здесь одинаково вновь появляются в стоимости продукта. Таким путем счастливо достигается превращение капиталистического процесса производства в совершеннейшую мистерию, и происхождение прибавочной стоимости, заключающейся в продукте, оказывается совершенно вне поля зрения.

Далее, тем самым завершается присущий буржуазной политической экономии фетишизм, который превращает общественный экономический характера придаваемый вещам общественным процессом производства, в некий естественный характер, вытекающий из самой природы этих вещей. Так, например, определение «средства труда суть основной капитал» есть схоластическое определение, ведущее к противоречиям и путанице. При исследовании процесса труда («Капитал», книга I, глава V) было показано; что от той роли, которую играют вещественные элементы в определенном процессе труда в каждом данном случае от их функции целиком зависит, выступают ли они в качестве средств труда, материала труда или продукта. Точно так же средства труда, во‑первых, только в том случае являются основным капиталом; если процесс производства есть вообще капиталистический процесс производства; а потому и средства производства являются вообще капиталом; т. е. обладают экономической определенностью; общественным характером капитала; и; во‑вторых; они являются основным капиталом лишь в том случае; если они переносят свою стоимость на продукт особым способом. Если этого нет; то они остаются средствами труда, но не становятся основным капиталом. Точно так же вспомогательные материалы; например; удобрения; если они передают свою стоимость тем же самым особым способом, как и большая часть средств труда; становятся основным капиталом; хотя они и не являются средствами труда. Здесь речь идет не о дефинициях, под которые могут быть подведены вещи. Речь идет об определенных функциях, которые получают свое выражение в определенных категориях.

Поскольку жизненным средствам как таковым при всяких обстоятельствах приписывается свойство быть капиталом, затраченным на заработную плату; то это свойство «содержать труд», «to support labour» {Рикардо, стр. 25} превращается в свойство, присущее этому «оборотному капиталу». Следовательно, выходит, что жизненные средства, если бы они не были «капиталом», не могли бы содержать рабочую силу; между тем как раз их характер как капитала и придает им свойство содержать капитал посредством чужого труда.

Если жизненные средства сами по себе суть оборотный капитал, – после того как последний превратился в заработную плату, – то отсюда следует, далее, что величина заработной платы зависит от отношения между числом рабочих и данной массой оборотного капитала; – таково излюбленное положение экономистов; между тем на самом деле та масса жизненных средств, которую рабочий извлекает с рынка; и масса жизненных средств, которой располагает капиталист для собственного потребления, зависит от отношения между прибавочной стоимостью и ценой труда.

Рикардо, как и Бартон, везде смешивает отношение между переменным и постоянным капиталом с отношением между оборотным и основным капиталом. Позже мы увидим, каким образом вследствие этого смешения сбивается на ложный путь исследование Рикардо о норме прибыли.

Далее, Рикардо отождествляет различие между основным и оборотным капиталом с теми различиями, которые возникают в процессе оборота под влиянием совершенно иных причин. Он пишет:

«Следует также заметить, что оборотный капитал может оборачиваться или возвращаться к своему хозяину в весьма неодинаковые промежутки времени. Пшеница, купленная фермером для посева, есть основной капитал сравнительно с пшеницей, купленной пекарем для приготовления из нее хлеба. Один высевает ее в почву и может получить ее обратно лишь через год, другой может перемолоть ее в муку, продать в виде хлеба своим покупателям, и через неделю он снова высвободит свой капитал для возобновления того же самого дела или для того, чтобы с этим капиталом начать какое‑нибудь новое предприятие».

Здесь характерно то; что пшеница, хотя она в качестве семян служит не жизненным средством, а сырым материалом, относится; во‑первых; к оборотному капиталу, так как она сама по себе есть жизненное средство, И, во‑вторых, она относится к основному капиталу, потому что ее возвращение наступает через год. Однако не только более медленное или более быстрое возвращение делает данное средство производства основным капиталом, но и определенный способ перенесения его стоимости на продукт.

Итак„ путаница, ведущая свое происхождение от А. Смита, привела к следующим результатам:

1) Различие между основным и оборотным капиталом смешивается с различием между производительным капиталом и товарным капиталом. Так, например, одна и та же машина есть оборотный капитал, если она в качестве товара находится на рынке, и основной капитал, если она включена в процесс производства. При этом остается совершенно непонятным, почему какой‑то определенный вид капитала должен быть в большей степени основным или в большей степени оборотным, чем другой вид капитала.

2) Весь оборотный капитал отождествляется с капиталом, который затрачен или должен быть затрачен на заработную плату. Так, например, у Дж. Ст. Милля 59 и у других.

3) Различие между переменным и постоянным капиталом, которое уже Бартон, Рикардо и др. смешивают с различием между оборотным и основным капиталом, в конце концов целиком сводится к этому последнему. Так, например, у Рамсея, у которого все средства производства, – сырье и т. д., точно так же как и средства труда, – являются основным капиталом, и только капитал, затраченный на заработную плату, есть оборотный капитал ю. Но так как сведение совершается именно в этой форме, то действительное различие между постоянным и переменным капиталом остается непонятным.

4) У английских, в особенности у шотландских экономистов новейшего времени, а именно у Маклеода 61, Паттерсона 62 и других, которые все рассматривают с невероятно ограниченной точки зрения банкирского приказчика, различие между основным и оборотным капиталом превращается в различие между «money at call» и «money not at call» (между денежными вкладами, получаемыми обратно без предварительного уведомления, и денежными вкладами, выдаваемыми лишь после предварительного уведомления).

Дата добавления: 2015-07-20