Андрей Курбатов. Час просвещения.

«В эпоху, когда знания стремительно обновляются, необходимо, чтобы человек обладал широко развитыми творческими способностями. Чтобы он мог решать новые задачи в любой сфере деятельности. Но развивает ли наша система образования творческие способности ребенка?

Это может происходить в том случае, если учебный план, по которому ребенок занимается, способствует развитию и правого, и левого полушария, и среднего мозга.

А система общеобразовательной школы развивает в основном левое полушарие, отвечающее за речь и системное мышление. Это означает, что любой объект изучают по частям: сначала разлагают на части, потом стремятся из частей сложить единое целое. Как мы учим читать? Предложение разбивается на слова, слова — на слоги, слоги на буквы, затем складывается все обратно. Ребенок разучивает буквы, потом ему объясняют, какая буква какой звук обозначает, и как складывать из звуков-букв слоги, слова. Это - левополушарный подход.

Чтобы узнать, о чем та или иная книга, плохая она или хорошая, мы должны обязательно прочитать се всю до последней страницы, ибо конец может перевернуть все содержание. Лишь листая страницу за страницей, мы можем прийти к целостному восприятию этой книги. А, скажем, на картине мы все сразу видим. У нас сразу формируется отношение к ней. Это — правополушарное восприятие. Эмоциональное, образное, целостное и мгновенное. И обучение чтению можно построить, опираясь на функции не только левого полушария, но и правого. Это - другая методика.

Пишется слово и дается соответствующий ему образ. Обучение с раннего возраста по такому методу вырабатывает у человека способность читать значительно быстрее тех, кого учили читать по слогам.

Многие известные люди обладали огромной скоростью чтения — Горький, Ленин, Эйлер... Пример Эйлера поразителен: он настолько быстро читал, писал, что если задаться целью просто переписать его труды, понадобится сто человек, которые будут работать сто лет без выходных. А он еще и создавал эти труды — по математике, физике, небесной механике, кораблестроению, теории музыки... Это говорит о том, что он владел совершенно другими приемами работы, не такими, каким обучают в нашей традиционной школе.

Чтобы несколько эффективнее использовать свой интеллектуальный потенциал, России нужна другая система образования, которая учитывает огромный опыт, накопленный нашими учеными, культурой, наукой, другие методы обучения. Сегодня в Японии, например, от любого рабочего требуется, чтобы он различал несколько сотен цветов. Это важно на высокоинтеллектуальном производстве, потому что развитая способность к различению цветов влияет на увеличение интеллектуальных возможностей человека. У нас же, если высококвалифицированный специалист знает цвета радуги и может перечислить их без мнемонического приема «Каждый охотник желает знать...», то это замечательно. Об оттенках и говорить нечего.

Когда изучали феномен людей, которые быстро считают, то оказалось, что ответы у них появляются в виде каких-то образов, и быстрее всех считают те, у кого ответ — в виде разложенного спектра цвета, в виде цветных полос. Каждая полоска — определенная цифра, и человек просто читает ответ.

Приемам быстрого счета может обучиться каждый человек. Но российское традиционное образование этим не занимается, и страна на этом проигрывает.

Тут стоит обратиться еще к одно му интересному примеру из опыта японцев. Япония, как известно, первой получила возможность всюду применять компьютеры. И возникло впечатление: если внедрить компьютер с детского сада, то можно сделать большой рывок вперед. Но через десять лет обнаружилось падение интеллектуального уровня поколения. Выяснили: причина в компьютерах — человек умножает два на два с помощью кнопок. Пришли к выводу, что только в зрелом возрасте можно садиться за компьютеры.

И что сделали? Обратились к национальным счетам с костяшками, основанным на восьмеричной системе — счет восьмерками, а не десятками, как у нас.

После первого этапа обучения (заметим, «щелканье» костяшками -это еще и двигательная реакция) переходят на образное моделирование процесса. Счеты убирают, а ребенка просят представить себе, что они по- прежнему перед ним, и он считает, привычно шевеля рукой.

И вот проверка методики. Класс. На доске два листа бумаги. Под одним — пример: пятизначное число умножается на пятизначное. Под вторым листом этот же пример с ответом. Учитель вызывает к доске ученика, снимает первый лист, засекает время. Ребенок, глядя на числа, начинает шевелить руками и сразу пишет ответ, обогнав учителя, который то же самое старается сделать на калькуляторе. Класс тоже считает — кто первый? — и каждый пишет ответ. После этого снимается второй лист, под которым пример с ответом и по­следовательным умножением столбиком...

Очевидно, что при развитии современной интеллектуальной экономики японцы, владеющие приемами устного счета, будут работать куда результативнее, чем мы. И можно ли, не заботясь о повышении эффективности системы образования, рассчитывать на какую-то конкурентоспособность, серьезное место в мире?

Японский метод обучения счету говорит о том, что правильное соединение методов деятельностной, образной и формально-логической педагогики дает высокие результаты.

В свое время, когда Павлов сказал, что люди делятся на мыслителей и художников, сразу появилась обыва­тельская трактовка этого высказыва­ния, снисходительное отношение к людям творческих профессий — мол, талантливы, но умны ли? А потом, когда были опубликованы работы по функциональной асимметрии полушарий головного мозга, пришли к мысли: раз «левополушарные» — это мыслители, следовательно, чем сильнее тренируешь левое полушарие, тем выше интеллект. Но такой подход приводит к тому, что человек, показывающий высокие результаты в тестах на интеллект, не в состоянии решить творческой задачи, будь он хоть доктором наук. Изменились условия жизни — и он при «однобокости» интеллекта оказывается нежизнеспособным. Потому мы и вымираем.

Японцы, понявшие, что общение с компьютером в раннем возрасте нанесло ущерб поколению, значительно увеличили в учебном плане количество часов на искусство, отдали ему лидирующую роль. Именно благодаря этому, так они считают, достигнуты огромные успехи.

Когда человек учится рисовать, у него повышается способность к различению цветов, к образному восприятию, приобретается навык в творчестве. Ребенок должен овладеть теми знаниями изобразительного искусства, которые накоплены человечеством. Освоить технику живописи, скульптуры, рисунка, бумагопластики... Опираясь на приобретенные в этом процессе способности, он может большего достичь в математике, других дисциплинах. Это подтверждают и наши собственные исследования.

Поэтому, создавая свою школу, мы объединили вместе три отечественные, очень хорошие, но раздельно работающие системы образования. Это — педагогическая система культуры (музыкальная школа, художественная, театральная, хореографическая, школа искусства), система спортивных школ и система общего образования.

Объединение систем создает условия для развития эмоционально-образного восприятия, логического мышления и быстрого их согласования, за которое отвечает средний мозг (спортивная школа, грубо говоря). Как только согласование достигается, появляется творческое решение.

Попытки соединения школы искусств и общеобразовательной школы были и раньше, но часто приводили к плохим результатам. Потому что учителя этих разных школ настолько различны в подходах к преподаванию, что постоянно возникают конфликты, жертвой которых становится ребенок. Каждый тянет его в свою сторону и вместо гармоничного развития происходит распятие. «Распятие» — клеймо и нашей традиционной школы. Каждый педагог — сам по себе, никого не интересует, чем занимаются коллеги. «Англичанин» объясняет ученикам: главное — английский, без него сегодня никуда. Учитель математики уверяет: главное - математика, и плюньте вы на все остальные предметы. Ребенок хохочет в этой ситуации, теряет уважение к старшим, интерес к учебе. Учителя английского спросили, может ли он научить ученика говорить по-английски, а не только читать со словарем. Он ответил, что может, но для этого надо заниматься с ним по три часа в день. Приблизительно то же самое сказали учитель русского языка, математик, физик, химик... Где же столько времени взять? Значит, порок традиционной общеобразовательной школы изначален. И когда мы говорили, что для воспитания человека творческого нужно объединить три системы образования, нам, естественно, возражали: это невозможно! Дети в общеобразовательной школе еле тянут, куда им еще музыкой, живописью заниматься?!

Мы доказали, что все это возможно. Но нужны специальные методы, приемы управления содержанием образования. И мы их разработали.

Каждый педагог (это один из приемов) думает не только о том, как преподнести знания по своему предмету, но и как согласовать свой план с учебными планами по другим дисциплинам.

Уже на этом этапе выявляются огромные резервы. Ведь одну и ту же тему в школе обычно проходят по несколько раз. Сначала по физике — например, векторную алгебру, через два года, когда все забыто, по математике. И - всякий раз неэффективно. Хотя можно было бы сделать наоборот. Сначала дать тему по математике и тут же — по физике, тренируясь в решении задач. Когда одна и та же тема изучается одновременно по программам разных дисциплин, то эффективность совершенно другая.

Согласование программ ведется всем педагогическим коллективом. Это - новое в управлении образовательным учреждением, и технология должна быть строго выверена. В школе у нас бывают дни одной темы. Изучается по литературе «Слово о полку Игореве» — на уроках музыки звучит опера Бородина «Князь Игорь». Эту же тему проходят по истории, на занятиях живописи; в скульптурной мастерской дети ваяют дружинников князя Игоря или половецких воинов...

Благодаря такому подходу к обучению дети легко осваивают стандартное содержание образования, без ощущения нагрузок и перегрузок, накоторые жалуются в обычной школе. А когда по литературе — «Слово», по истории — открытие Америки, по музыке — что-то совсем из «другой оперы», ученик после уроков в таком состоянии, что ему только на диско теку — разрядиться. Там — продажа наркотиков и гремящая, возбуждающая агрессивная музыка толкают к желанию «словить кайф»...

Каждый человек в школе обязательно должен заниматься каким-то видом искусства, каким-то видом спорта и каким-то видом науки, и заниматься успешно, если использовать метод опорного изучения предметов. То есть любой предмет, скажем, изобразительное искусство, человек изучает так, чтобы полученные знания помогли ему добиться успехов в других дисциплинах — в русском языке или математике за счет развития зрительной памяти.

Опорный уровень изучения любого предмета — это наше ноу-хау — реализуется впервые в мировой практике, хотя был известен выдающимся людям. Композитор и химик Бородин признавался в дневниках, что занимается музыкой для повышения своих творческих возможностей в химии. Если сегодня такое понимание культуры — как опоры для развития интеллекта - станет самосознанием народа, то Россия может рассчитывать на прогресс, расцвет. Если нет... Мы можем просто-напросто уйти с исторической арены. У нас есть методики более совершенные, чем в Японии, и мы можем их распространить по всей России. А для этого надо, чтобы наши выпускники переходили на первый курс педагогического вуза, созданный здесь же, в нашем Центре непрерывного образования. У нас есть дошкольное образование, включающее дородовую педагогику, многопрофильная школа с гимназическими, экономическими, художественно-эстетическими классами. А высшей ступени пока нет и дать «добро» на такую форму никто не хочет.

Одно дело обучать человека, который о нашей школе, наших методах не имеет понятия, и другое — когда он на себе это испытал. Он сам - носитель методологии. Он и должен стать со временем ее распространителем. Не учиться же нашим выпускникам, которые мечтают стать педагогами, в вузах, где осваивается опыт рухнувшей педагогики.

Ключевая проблема совершенствования образования — подготовка учителей новою качества, А наши ученики, можно считать, уже получили латентное педагогическое образование, знают, какая школа, какие педагоги нужны сегодня».

Дата добавления: 2015-07-24