Загадки славянской письменности. Парад экзотических дешифровок

Итак, эпиграфисты почему-то принимали неславянские надписи за славянские. Вообще говоря, причину этого понять можно: чтобы отличать одни надписи от других, надо хорошо себе представлять, как выглядят одни, и как другие. А именно этого энтузиасты и не знали, пытаясь читать все, что попадало под руку (а под руку попадало очень немного текстов, так что хотелось использовать любую возможность). Разумеется, попадались им и славянские надписи, которые они тоже пытались прочитать.

Чтение Н.В. Энговатовым надписи на печати Святослава

Чтение Н.В. Энговатовым надписи на печати Святослава. В 60-е годы ХХ века Н.В. Энговатов попытался прочитать надпись на печати Святослава как глаголическую. Этому предшествовало изучение этим исследователем процесса сложения глаголицы и выявлению им знаков так называемой «протоглаголицы», то есть глаголицы, лишенной орнаментальных петелек. Тем самым «таинственные знаки» слоговой письменности стали пониматься им как протоглаголические, которые, однако, легко превратить в глаголические. С этими взглядами эпиграфист подошел к чтению знаков на печати Святослава, которую он прочитал так, как указано на рисунке¹. Чтение гласит: СВЯТОСЛАВЪ ИНГОРЕВИЧЬ, А СЕ ЕГО ПЕЧАТЬ. ЛЕТА Е(СТЬ) 6471 (963). До сей поры мы обычно весьма сильно критиковали полученный результат. В данном случае мы его отмечаем как особо удачный, но... если бы знаки славянского слогового письма действительно были бы буквами глаголицы. А поскольку этого нет, то данный результат совершенно не вытекает из исходного текста.

Действительное начертание знаков на печати Святослава

В действительности знаки на реальной вещи Святослава совершенно другие, ничего общего не имеющие с буквами глаголицы, в чем легко убедиться, взглянув на обе стороны печати². Таким образом, прекрасный результат получился оттого, что эпиграфист читал не реальный текст, а нечто, придуманное им самим.

Чтение Н.В. Энговатовым надписи на Таманском брактеате

Чтение надписи на Таманском брактеате. Теперь речь пойдет о чтении смешанной надписи, и уже не на основе глаголицы, а на основе кириллицы, или точнее, на основе современного русского гражданского шрифта. Таманский брактеат ХI — X I I вв. принадлежал Всеволоду Ольговичу, и сохранился не полностью. В задачу эпиграфиста входило чтение его надписи, что Н.В. Энговатов и сделал, прочитав Г-ДИ, ПОМОЗИ РАБУ СВОЕМУ КИРИЛЛУ³. Легко видеть, что начало слова ПОМОЗИ, то есть ПО, на брактеате отсутствует, а расстояние между предыдущим словом РАБУ и буквами МОЗИ слишком мало для размещения этой приставки. Кроме того, слово ПОМОЗИ Энговатов читает в обратном порядке, против часовой стрелки. Так же он читает и следующее слово МЫ, которое у него почему-то становится МИ. Если читать дальше в том же направлении, можно прочитать ИГОДП, тогда как эпиграфист усматривает тут ГОСПОДИ, да еще в сокращении Г-ДИ. Наконец, от слова РАБУ имеются только две буквы АБ, но их следует прочитать в прямом порядке; почему направление чтения одного и того же текста меняется с обратного на прямое, неясно. Княжеский знак читается как КИРИЛЛУ, что непонятно. Короче говоря, с таким чтением согласиться невозможно.

Чтение Н.В. Энговатовым надписи на ребре барана

Надпись на обломке ребра барана. Н.В. Энговатов попытался прочитать на основе русского гражданского шрифта и надпись на ребре барана, найденную Д.Я. Самоквасовым при раскопке Черниговских курганов⁴. Надпись мы поместили в горизонтальной плоскости. У Н.В. Энговатова в результате получилось осмысленное чтение. Поскольку мы знаем только этот результат из статьи О. Чиликина ¹, нам пришлось реконструировать чтение Энговатова. Оно гласит: А ЕМУ ЯТИ ТУУРА. ЯГЪРБУН. Это эпиграфист интерпретирует как А ЕМУ ВЗЯТЬ ДВУХ ТУРОВ. Мы можем понять также и подпись как прозвище: Я – ГОРБУН. Здесь нас вполне устроил бы результат, если бы он соответствовал исходным данным. Однако, мы видим, что если первую букву А действительно можно обнаружить в тексте надписи (хотя и тут правая мачта не написана, а возникла механически из-за вертикали, проходящей через всю надпись), то уже вместо ЕМУ хочется прочитать ЕПЮ, ЯТИ образована из лигатуры Я и Т, написанных кверху ногами и с зеркальным Я, И напоминает зеркальное Ц, слово ТУУРА разбито на две части, где в первой буква Т лежит на боку, а У перевернута вверх ногами, Р представляет собой то ли И, то ли письменное П, у А нет перекладины, Я имеет петельку, но отсутствует низ, у Г за крышу принята горизонтальная разделительная линия, Р является самой последней буквой записи, но читается вслед за Ъ, зато знак, написанный раньше и, следовательно, имеющий право на более раннее прочтение, читается трижды – и как Б (с крышей и горизонтальной разделительной линии), и как У (зеркально), и как Н (но не как Ъ, хотя после Н должен следовать Ъ). Таким образом, результат получен с очень большим количеством натяжек, что вызывает огромные сомнения. Сомнительно, чтобы какой-то Горбун распоряжался раздачей туров. Так что в целом данное чтение явно неудовлетворительно.

Чтения И.А. Фигуровского. В 1957 г. за дешифровку «загадочных знаков» взялся доцент Елецкого педагогического института И.А. Фигуровский, не предполагая, что перед ним – славянская небуквенная письменность.

Чтение И.А. Фигуровским надписи на безымянном пряслице

Чтение надписи на безымянном пряслице. Весьма сложные начертания на пряслице, заимствованные из книги по истории культуры древней Руси⁵. В основу своего чтения И.А. Фигуровский так же положил глаголицу, очищенную от петель. В результате у него получилось чтение ВОДАЙ МОЛВЕ⁶, где первый знак больше похож на Л, чем на V, второй знак напоминает глаголическую букву А (крест), но не О; Д глаголическое тоже здесь неузнаваемо и т.д. Короче говоря, нет ни одной буквы глаголицы, которая напоминала бы знаки данной надписи.

Чтение И.А. Фигуровским надписи на пряслице из Вышгорода

Чтение надписи на пряслице из Вышгорода. Прорись дана Б.А. Рыбаковым⁷. Эта надпись прочитана И.А. Фигуровским удивительным способом. Во-первых, он отдает себе отчет в том, что тут есть вкрапления кириллицы, и читает этот фрагмент как НАЙДЕТ и как ХТ(О). Затем здесь есть момент глаголического чтения, которым, вероятно, прочитано слово ВОДАСТ (правда, знак для С им не выявлен, так что реально он читает ВОДАТ), слово СЛАВА и слово ДЧИ. Наконец, слово ВЬСЕ им прочитано как две верхних палочки буквы В, как вертикальная палочка от Ь, как зеркальный знак для С, и как положенная на перекладины буквы Е, то есть по-кирилловски, но с поворотом букв. Здесь мы не можем согласиться с В.А. Истриным, который полагает, что И.А. Фигуровский пользуется логографическими и слоговыми значениями знаков⁸, ибо в принципе все приведенные им значения букв (кроме С) находят подтверждение в соответствующих знаках надписи. Тем самым способ чтения у нас серьезных возражений не вызывает. Но зато мы никак не можем согласиться с полученным результатом. Окончательное чтение И.А. Фигуровского гласит: ВЬСЕ СЛАВА ДЧИ ВОДАСТ, ХТ(О) НАЙДЕТ. Нам неясно, что это означает. Может быть, ВЬСЕСЛАВА – это женское имя? Но кто такая или что такое ДЧ? И что ей ВОДАСТ ВЬСЕСЛАВА. Или, возможно, ВЬСЕСЛАВА ВОДАСТ тому, ХТО НАЙДЕТ эту самую ДЧИ? Словом, не текст, а сплошные загадки!

Чтение надписи на пряслице из Гродно. И.А. Фигуровский заимствует изображение надписи на этом пряслице у Л.В. Алексеева ⁹, и дает его чтение таким образом⁶. Кирилловская часть надписи прочитана им верно, это слово ИМЯ. Однако дальше идет кирилловская лигатура ГИ, которая почему-то понимается им как три глаголических буквы (хотя тут, на наш взгляд, нет абсолютно никакого сходства) МОЛ, далее, единственный слоговой знак читается как В, и маленький штрих – как О. Получается текст ИМЯ МОЛВО. Если к чтению почти нельзя придраться, то окончательный результат сильно озадачивает: зачем на пряслице писать ИМЯ МОЛВО? Кто-то хочет вымолвить имя? Но тогда должна быть иная запись ИМЯ МОЛВИТЪ. Слово МОЛВО вообще неизвестно в русском языке. Тем самым, к загадке нечитаемых знаков надписи эпиграфист добавил непонятное слово.

Чтение И.А. Фигуровским надписи на пряслице из Гродно

Чтение надписи на пряслице из Старой Рязани. Эта надпись, взятая из археологической работы¹⁰, имеет удивительное чтение. В данном случае переда нами не «загадочные знаки», а самая обычная кириллица, которая приняла по мысли эпиграфиста, очень странное содержание.

Чтение И.А. Фигуровским надписи на пряслице из Старой Рязани

Эпиграфист читает тут неведомое русскому языку слово СВЬЧЖЕНЬ⁶, не давая никаких комментариев. Вообще-то тут написано слово КНЯЖЕН, то есть КНЯЖИН (имеется в виду ПРЯСЛЕНЬ), как я и показываю на рисунке, только ЮС МАЛЫЙ и Е тут положены на бок и поменялись местами (так процарапал автор надписи).

Мое чтение той же надписи

Разумееется, чтение СВЬЧЖЕНЬ можно отнести к числу наиболее забавных эпиграфических курьезов.

Самооценка И.А. Фигуровского. Интересно, как относится к качеству собственной работы сам дешифровщик. — «Еще раз вспомним, что употребление древнерусских букв никогда и никем не было регламентировано. Понятно, что и расшифровщик может допустить ошибки и неточности. Но боязнь ошибок не должна останавливать нас в таком исключительно важном деле, как расшифровка надписей, оставленных нашими далекими предками. В данный момент важно убедиться, что самобытное развитие Древней Руси действительно было, что реальный след древнерусской письменностии остался, что древнерусские надписи поддаются расшифровке, что в основу расшифровки может быть положен один ключ, одна система знаков, хотя и неизбежны варианты букв. Что же касается невольных ошибок и неточностей при расшифровке, то онив дальнейшем несомненно будут исправлены» ¹¹. — Соглашаясь с тем, что древнерусская письменность оставила свой след, и что она имеет единый ключ, я все же не могу принять положение о том, чтобы не бояться ошибок. Ошибок бояться надо, и стремиться к тому, чтобы их не делать. Иначе мы будем вместо слова КНЯЖИН ПРЯСЛЕНЬ читать нечто несусветное — СВЬЧЖЕНЬ.

И.А. Фигуровский как эпиграфист. Подводя итог данным чтениям И.А. Фигуровского в целом, следует напомнить, что он пытался прочитать по-славянски и рунические тексты, то есть обладал довольно широким грамматологическим кругозором. По сравнению с Н.В. Энговатовым он делает шаг вперед, далеко отойдя от кирилловского или буквального глаголического чтения. Его «протоглаголица» уже обладает всеми признаками особого начертания, непохожего на другие виды славянского письма. В рассмотренных нами чтениях он старается быть предельно точен, почти не пропускает и не переставляет знаки, и потому вместо прекрасных результатов Энговатова, полученных неизвестно откуда, получает странно звучащие, но подлинные продукты предложенного метода чтения. И все его ВРЕВОРУСЫ, ПЕЛЕГОЛЫ, ДЧИ и ВЬСЕСЛАВЫ как раз и свидетельствуют не о его небрежении или лености, но о выборе негодной гипотезы.

К сожалению, получив самый первый и весьма сырой материал, И.А. Фигуровский имел неосторожность выступить в 1962 году на Международном съезде славистов в Москве¹². Разумеется, реакция коллег была отрицательной. Позже В.А. Истрин оъявил его чтение «образцом пренебрежения как закономерностями развития письма, так и особенностями славяно-русского языка» ¹³. Я полагаю, что тут сгущены краски. На самом деле, И.А. Фигуровский, произнеся верные слова о необходимости найти единый ключ к дешифровке, так и не смог его обрести, не имея надлежащего эпиграфического опыта. Так что пренебрегал он не от желания похулиганить, а от незнания.

Подход М.Л. Серякова. Своеобразный подход развивает М.Л. Серяков. Он полагает, что славянская докирилловская письменность была близкой по графике к древнейму индийскому письму брахми. Хотя с нашей точки зрения этот путь чтения представляется бесперспективным, все же будет интересно взглянуть на полученные здесь результаты.

Чтение М.Л. Серяковым надписи Эль Недима

Чтение надписи Эль Недима. М.Л. Серяков прочитал ее первой, совершенно неожиданно для себя, ибо при обзоре дохристианской писменности не ставил задачу ее дешифровки. Читал он так¹⁴: ДАЙ УДАЧИ ТЕ, РАТНЫЙ БГ! Текст не вполне понятен, ибо он служил пропуском на территорию русских; такое приветствие было бы уместно, если бы эта записка вручалась князю непосредственно, а не предъявлялась бы каждому постовому. Так что в правильности чтения сомнения возникают уже на этапе рассмотрения общего смысла. Есть претензии и с эпиграфической точки зрения. Так, первая лигатура читается только в нижней части (кстати, усмотрение в нем зеркального ДА довольно сомнительно), тогда как верхушка ее остается без внимания. Вообще говоря, подобный знак был выделен этим эпиграфистом в его сводной таблице как К, а в письме брахми как КХА, но его чтение привело бы к непонятному слову КДАЙ или КХАДАЙ. Следующие три знака в тексте изображены похожими на жирные запятые с длинными хвостами; эпиграфист достаточно смело толкует их как три точки, расположенные по треугольнику Вообще говоря, палочка в брахми читается как Р, а кружочек, в том числе и с точкой внутри – как ТХА. Если следующий знак в виде уголка еще имеет какое-то сходство со знаком У, то признание следующего за ним знака за ДА достаточно сомнительно. Следующий знак отличается от ЧА квадратным основанием; чтобы его читать ЧИ, он должен иметь форму , а не . Знак ТЕ в какой-то степени похож (хотя в надписи эль Недима он гораздо сильнее вытянут по горизонтали), РА соответствует письму брахми и выглядит в виде черточки, но Т должно было выглядеть на транслитерации кружочком, как в тексте надписи, а М.Л. Серяков его почему-то изображает квадратиком. Н действительно изображается перевернутой буквой Т, однако именно Н; чтобы получить чтение НЫ (НИ), следовало бы добавить в него палочку, , чего, однако, нет в тексте. Наконец, последний знак в брахми обозначает БХА, и его чтение как БГ или БОГ – вольность М.Л. Серякова. Тем самым, строгое следование письму брахми дало бы иную транслитерацию: КХАДА ТХАР ТХАР ТХАР УДАТХА ТЕТХАР НАБХА, что, разумеется, ничего похожего на славянское звучание не имеет. Если учесть, что графически каждый из рассмотренных знаков письма брахми весьма сильно отличается от начертаний надписи, чтение следует признать совершенно негодным.

Чтение надписи на камне из села Пневище. Эта большая надпись привлекла особое внимание М.Л. Серякова, и он посвятил ее чтению несколько страниц. В результате получилось вот что¹⁵. Здесь верхняя строка представляет собой графемы надписи (мы ее подробно рассматривали в главе 3), вторая строка – их транслитерацию знаками письма брахми, третья – транслитерацию буквами современного гражданского русского письма, и нижняя – окончательную редакцию текста.

Чтение М.Л. Серяковым надписи из деревни Пневище

Эпиграфист полагает, что в данной надписи говорится: ВОТ КНЯЖЕ РЕЧЬ ДА(Л): А ГРАДУ ПРАВИ(ТЬ)... НАРЯД. ОДАРИ ТЕПЕРЬ РОД ЩЕКА, КОИ МОГ УЩИТИ(ТЬ) РОТУА. Этот результат редактируется еще раз, и теперь получается гладкая фраза: КОГДА Я УМРУ (?), ГРАДУ ХРАНИТЬ ПОРЯДОК. (БОЖЕ)(?), ОДАРИ ТЕПЕРЬ РОД ЩЕКА, КОТОРЫЙ МОГ ЗАЩИТИТЬ СПРАВЕДЛИВОСТЬ. Итак, выходит, что когда-то вблизи деревни Пневище было княжеское захоронение, и на нем якобы была высечена последняя воля князя. Однако, никакого ГРАДА поблизости не было, который должен был ХРАНИТЬ ПОРЯДОК. Не найдено и княжеской могилы. А иметь распоряжение князя в чистом поле весьма странно. Кстати, КНЯЖЕ – это форма звательного падежа от слова КНЯЗЬ, она употребляется только при обращении, но не в повествовании. И на могилах обычно писали эпитафии, пожелания от живущих умершему, но не цитаты из их речей, и не их распоряжения. Кстати, чаще всего на надгробьях упоминаются имена покойных. Так что надгробной данная надпись быть не может. Сомнения усиливаются при взгляде на полученный текст в первой редакции. Тут есть несогласования (РОД...КОИ вместо КОТОРЫЙ) и странные слова (РОТУА, УЩИТИ), которых быть не должно. Сопоставление этого текста с подстрочником показывает огромное желание эпиграфиста сделать его славянским. На самом деле подстрочник гласит (с разбивкой на слова в соответствии с текстом первой редакции): ВТА КАНУЙЖЕ РАЕЧА ДА. ГХАРАДАУ ПИРАВИ (далее идет текст, который М.Л. Серяков счел возможным опустить: РАЕ-РАЕ-РОК) НАРАДА (изображение рыбы). ОДХАРА ТХАПАРА РАДА ЩЕКА, КА МАГА УЩЕТХА РАДАА. Ничего славянского тут также нет. Нечего говорить и о том, что знаки письма брахми плохо совпадают с графикой надписи.

Чтение М.Л. Серяковым надписи на печати Святослава

Чтение надписи на печати Святослава. Последней крупной славянской надписью, прочитанной М.Л. Серяковым, явилась легенда на печати Святослава ¹⁶. В окончательном виде этот текст у него читается так: ТО СВЯТОСЛАВ... РОТУ ДАН, ГРА(МО)ТУ ИНАХ...У (?) ГАБИЧА. Честно говоря, из него ничего невозможно понять: зачем дан Святослав какому-то РОТУ и что такое ГРАМОТУ ИНАХУ, и кто такой ГАБИЧ. Эпиграфист поясняет: «Последнее слово может быть именем, а может иметь общее происхождение с древнерусским словом «габити» – «притеснять», и в данном контексте обозначать, вероятнее всего, «оттиск»»¹⁶. Но и с таким пояснением нам неясно, что означает ГРАМОТУ ИНАХУ ОТТИСК. Ясно лишь, что ОТТИСК что-то делает с ГРАМОТОЙ, но что именно, непонятно. Короче говоря, неудовлетворительность чтения видна уже на уровне окончательного результата. Обращение к подстрочнику дает совершенно неславянский текст: КАТХА САТЛАГА РАТА?? ДАНА ГАРАТХУ ИНАХ??У ГАБИЧА. И опять знаки письма брахми мало соответствуют графике текста. Особенно велико несовпадение двух знаков, БИ и ЧА слова ГАБИЧА.

Чтение М.Л. Серяковым надписи на перстне Киевского клада

Чтение надписи на перстне из Киевского клада. Из малых надписей М.Л. Серяков читает монограмму на перстне Киевского клада, опубликованного Н. Кондаковым¹⁷, хотя знакомится с ней по работе Б.А. Рыбакова ¹⁸, перевернув эту надпись слева направо, поскольку считает, что оттиск должен быть зеркальным по отношению к надписи на щитке. Читает он эту надпись двояко: либо как ЛЕТА ДАНА, либо как ЛУДАНА, «название загадочного восточнославянского племени у некоторых арабских авторов»¹⁹. Оба варианта кажутся странными: что означает ЛЕТА ДАНА? ДАН ЛЕТОМ? Кем дан? Обычно дату подарка на самом перстне не изображают. Еще менее понятно название одного из племен в арабском произношении на перстне состоятельного киевлянина. Словом, интерпретация весьма странная. Обращение к подстрочнику просто пугает: оказывается, написано ЛАТА УДААНАА. Из этого трудно извлечь и первое, и второе чтение. При сравнении знаков надписи со знаками письма брахми видно отсутствие в последнем тех знаков, которые М.Л. Серяков поместил в качестве обозначений звуков У и А. И тут чтение неудовлетворительно.

Чтение надписи на Тверском пуле. Это описание эпиграфиста настолько живо и увлекательно, что мы цитируем его дословно: «Следует рассказать об одной удивительной находке, совершить которую я меньше всего ожидал. Еще в прошлом веке в Твери найдена и отдана в местный музей редкая монета, датируемая примерно ХI V веком и описанная А.К. Жизневским²⁰. С первого взгляда мне в глаза бросился знакомый уже по надписям эль Недима знак БХА, БОГ. Это было абсолютно невероятно: вновь встретить исконную русскую письменность на тверской монете времен татаро-монгольского ига, а это доказывало, что она использовалась, хоть и очень редко, вплоть до ХI V века. Фантастика! А я-то полагал, что эта письменность безвозвратно исчезает вскоре после принятия христианства. Однако эта и еще две находки, о которых речь пойдет ниже, с очевидностью свидетельствовали об обратном. Чтобы лучше осознать значение этой монеты, следует вспомнить, что в индии до сих пор не найдено ни одной монеты с надписью на брахми. Все это делает уникальной тверскую находку»²¹. Этот эпиграфист дает окончательное чтение в таком виде: МОНЕ(ТА) БОГОСО(ХР)А- (Н)Я(ЕМО)ГО.... Удивительно, но ни на одной монете с кирилловской легендой такого типа надписей нет. Как правило, повторяется одна и та же надпись: ПУЛ ТВЕРСКОЙ или ТФЕРСКИЙ. Очевидно, такова же надпись и на читаемой монете, тем более, что на нижней строке явно различима зеркальная кирилловская надпись ПУЛ. Так что чтение М.Л. Серякова и на этот раз неудовлетворительное. Заметим, что реально читается только МАНЕ БХА СО А Я ГО, а все остальное домыслено эпиграфистом. Правда, пожалуй здесь редкий случай, когда графика письма брахми совпадает с прямоугольными начертаниями на тверском пуле. И на этот раз гипотеза М.Л. Серякова о надписи брахми на тверской монете не оправдалась.

Чтение М.Л. Серяковым надписи на тверском пуле

Чтение надписи на монетах Владимира. К чтению надписей на монетах князя Владимира М.Л. Серяков обратился в 1997 году²². Неясность в начертаниях, проявляющаяся в написании некоторых букв в лежачем положении, затрудняет их чтение, так что при наличии некоторого воображения их можно принять за знаки неизвестной письменности. Однако этот исследователь попытался прочитать и дешифровать их на основе письма брахми, причем, как мы видим, он читал и интерпретировал не повернутые буквы, а как раз те, которые особых сомнений не вызывают. И при этом он читал их не подряд, а выборочно.

Чтение М.Л. Серяковым надписей на монетах Владимира

Для чтения М.Л. Серяков взял изображения на монетах, как прямые, так и зеркальные. Сначала мы поместили свое чтение, СЕРЕБРА, затем чтение М.Л. Серякова, КАЕСА, которое он трактует как КЕСА(РЬ), то есть ЦАРЬ. Чтение удивляет во многих отношениях. Прежде всего, до Ивана Грозного на Руси ни царей, ни кесарей не было; политический руководитель государства назывался КНЯЗЬ. Поэтому читать такое объяснение надписи странно. Далее, неясно, почему из 7 букв слова читается только 3 знака, и с какой стати следует переворачивать изображение слева направо. Очевидно, это сделано по двум соображениям: с одной стороны, показать неясность начертаний для русского глаза, и с другой стороны, лучше согласовать с написанием знаков брахми. Наконец, из слова КАЕСА еще совершенно необязательно выводится слово КЕСА(РЬ), ибо возможны и другие следствия, например, слово КАЕ(М)СЯ. И вообще непонятно, почему эпиграфист рассмотрел только одно слово надписи из нескольких. На наш взгляд, чтение слова СЕРЕБРА как КЕСАРЬ совершенно неоправданно. Да и вообще чтение кирилловского текста, даже неясного, как слогового, кажется уж слишком большой вольностью эпиграфиста.

Оценка вклада М.Л. Серякова. Хотя этот исследователь в несколько меньших масштабах демонстрирует практически все те направления, в которых работали и другие эпиграфисты, то есть читает и германские руны (на брактеате из Упсалы), и хазарские руны (на кирпичах Цимлянского городища), но мы судим о нем как о дешифровщике славянских знаков по его чтению монограмм и славянских «загадочных» надписей. К большому сожалению, монограммы типа «княжеских знаков» не содержали инициальных аббревиатур, а слова, которые он вычитывал на славянских памятниках, весьма сильно отличались от принятых традиций (например, вместо слова СЕРЕБРО он читал КЕСАРЬ, вместо ПУЛ ТВЕРСКИЙ – МОНЕТА БОГОСОХРАНЯЕМОГО. На русских монетах таких надписей никогда не было. Столь же удивительны его чтения и других памятников. Так что серьезных подвижек в деле дешифровки он не совершил.

Вместе с тем, нельзя сказать, что эти чтения были целиком бесплодны. М.Л. Серяков показал, что ряд систем письма все еще достаточно близок к традиционной славянской, так что их применение способно давать какие-то осмысленные результаты. Кроме того, этот исследователь тоже отбирал памятники славянского письма, отмечал их особенности, демонстрировал определенную технику применения к их чтению восточного силлабария типа брахми, разыскивал определенные пласты неизвестных видов письменности, критиковал коллег-эпиграфистов, выстраивал определенную концепцию развития славянской письменности, то есть занимался полноценной грамматологической деятельностью. Это дает возможность сравнивать его подход с подходами других исследователей. И хотя него был ключ (в виде письменности брахми), но, увы, не от славянского замка, и открыть содержимое именно славянских текстов ему не удалось.

Но все-таки, приведенные примеры показывают, что хотя эпиграфисты и прилагали значительные усилия, и не сидели, сложа руки, даже приблизительно они ни один славянский текст не прочитали. Они пытались действовать «в лоб», отталкиваться от каждой конкретной надписи, не имея ни малейшего представления о системе докирилловского письма. И на их неудачи можно посмотреть не только как на закономерный провал, но и как на подготовительный этап дешифровки. Ведь отрицательный результат — тоже результат. И в данном случае он продемонстрировал, что никакое буквенное чтение славянских «загадочных» знаков не в состоянии решить проблему.

А если никакие ухищрения эпиграфистов не дают приемлемого чтения, значит, перед нами находится какая-то иная система письма, очень похожего на латинские, греческие, рунические и кирилловские буквенные знаки, но в корне от них отличная. Так что прежде, чем браться за конкретные дешифровки, надо понять суть этой системы, и, возможно, продемонстрировать некоторые новые методики чтения. Но это означало переход к новому этапу — к осмыслению «загадочных знаков» как некоторой особой системы славянской письменности. За решение такой проблемы уже вряд ли мог бы взяться сторонний энтузиаст — тут нужен был специалист. И такой специалист нашелся — ленинградский лингвист Николай Андреевич Константинов.

Литература

1. Чиликин О. Утерянная азбука // Огонек, 1960, № 19, с. 26

2. Янин В.Л. Актовые печати древней Руси Х-ХV вв. Т. I. М., 1970, с. 38

3. Энговатов Н.В. Таманский брактеат Всеволода (Кирилла) Ольговича // Нумизматика и сфрагистика. Киев, 1963

4. Самоквасов Д.Я. Раскопки северянских курганов Чернигова во время ХIV археологического съезда. М., 1916, с. 12, рис. 6

5. История культуры Древней Руси. М., 1951, с. 109, рис. 69

6. Фигуровский И.А. Расшифровка нескольких древнерусских надписей, сделанных «загадочными знаками» // Ученые записки Елецкого педагогического института, вып. 2. Липецк, 1957, с. 181

7. Рыбаков Б.А. Ремесло Древней Руси. М., 1948, с. 198

8. Истрин В.А. 1100 лет славянской азбуки. М., 1963, с. 118-119

9. Алексеев Л.В. Три пряслица с надписями из Белоруссии // Краткие сообщения института истории материальной культуры, вып. 57. М., 1955, с. 130

10. История культуры Древней Руси. М., 1951, с. 110

11. Фигуровский И.А. Расшифровка нескольких древнерусских надписей..., с. 185-186

12. Фигуровский И.А. Резюме выступления на IV съезде славистов // IV международный съезд славистов. Материалы дискуссии. Т. 1. М., 1962

13. Истрин В.А. 1100 лет славянской азбуки. М., 1963, с. 118

14. Серяков М.Л. Русская дохристианская письменность. СПб, 1997, с. 39

15. Там же, с. 60

16. Там же, с. 62-63

17. Кондаков Н. Русские клады. Исследование древностей великокняжеского периода, т. I. СПб, 1896, с. 107 № 70

18. Рыбаков БА Знаки собственности в княжеском хозяйстве Киевской Руси Х-ХII веков // Советская археология, VI, 1940, с. 237, рис. 30

19. Серяков М.Л. Русская дохристианская письменность. СПб, 1997, с. 54

20. Жизневский А.К. Описание Тверского музея. Археологический отдел. М., 1888, с. 224, № 1298

21. Серяков М.Л. Русская дохристианская письменность. СПб, 1997, с. 50

22. Там же, с. 210

Чудинов В.А.

Дата добавления: 2015-07-20