Процессы идентификации в коллективе как феномены его сплоченности

Одна из важнейших форм проявлений сплоченности в коллективе — эмоциональное приобщение личности каждого к коллективу как целому, с которым личность сознательно или неосознанно себя идентифицирует (отождествляет). Для настоящего коллектива характерны отношения сопереживания при успехах и неудачах, эмоциональной теплоты и сочувствия, радости и гордости за достижения каждого, убежденность, что данный коллектив достоин именоваться настоящим коллективом, характерна открытость для вхождения в него извне людей, которые готовы внести свой вклад в достижение целей данного коллектива. Наличие или отсутствие этих психологических феноменов может служить существенным диагностическим признакам для дифференциации групп и коллективов.
Особую форму групповой сплоченности представляет собой действенная групповая эмоциональная идентификация (ДГЭИ)— акт интерперсонального отождествления, в котором переживания одного из членов группы даны другим как мотивы поведения, организующие их собственную деятельность, направленную одновременно на осуществление групповой цели и на блокирование действия фрустратора.
Наличие или отсутствие действенной эмоциональной идентификации позволяет выявить уровень развития личностных отношений в группе и тем самым ее сплоченность. Потребность в эмоциональном сопереживании и способность к нему не врожденные качества, а формируются у человека на протяжении жизни.
Удовлетворение этой потребности зависит от того, насколько личность идентифицирует себя с другими членами и насколько активна ее позиция в преодолении действия фрустратора по отношению к любому члену группы.
Идея действенной групповой эмоциональной идентификации разработана В. А. Петровским, он же предложил концептуальный план и конкретную методику исследования, эксперимент был поставлен, результаты обобщены А. И. Папкиным. Теоретическую основу исследования составляет отвечающая ведущим позициям стратометрической концепции попытка различить два взаимосвязанных, но не взаимотождественных аспекта групповой активности: групповое взаимодействие и групповые взаимоотношения. Групповое взаимодействие рассматривается как совокупность коммуникативных, операциональных, межиндивидуальных связей, которые определяются конкретной актуализированной в данный момент в группе задачей деятельности. Под взаимоотношениями понимается система межличностных установок, ориентации, ожиданий, определенных оценками и эмоциями, возникающими в процессе внутригруппового общения, а в группах высшего уровня развития — прежде всего общественно ценным и личностно значимым содержанием совместной деятельности.
Реально в человеческой деятельности взаимодействие и взаимоотношение образуют единство. Акцентирование исследования на плане группового взаимодействия, типичное для бихевиористски ориентированных интеракционистских социально-психологических учений о групповой динамике, игнорирует или по меньшей мере мистифицирует стоящие за этим взаимодействием ценностные межличностные связи. Высокая совместимость, например, и согласованность группы при работе на каком-либо гомеостате или групповом сенсомоторном интеграторе может не подтвердиться при переходе той же группы к другой деятельности, так как глубинные факторы, детерминирующие процессы взаимодействия, оказались не затронутыми экспериментальной процедурой и поэтому невыясненными. Эта слабая сторона интеракционистского подхода в последние годы все более осознается в американской психологии и рассматривается даже как одна из причин ее кризиса.
Столь же бесперспективна абсолютизация и другого плана — межличностных взаимоотношений, если они операционально не раскрываются и не реализуются в конкретном взаимодействии членов группы. Единство межличностного взаимодействия и взаимоотношений означает, чго групповая активность может быть правильно понята и адекватно описана лишь в том случае, если за взаимодействием членов группы психолог видит систему межличностных деловых взаимоотношений, обусловливающих не только текущие, актуализированные сиюминутной задачей действия, но и более устойчивые цели деятельности.
Путь к пониманию системы межличностных взаимоотношений идет в таком случае через анализ содержательной стороны деятельности группы. Через групповое взаимодействие к межличностным взаимоотношениям, чтобы, поняв эти взаимоотношения, сделать прогнозируемой и общегрупповую деятельность, и межличностное взаимодействие в любых условиях,— таков единственно правильный, но в методическом отношении весьма непростой и нелегкий путь социально-психологического исследования.
В качестве объекта проведенного исследования изучалась эмоциональная идентификация члена группы с группой в целом. Ближе всего к содержанию понятия «эмоциональная идентификация» находится сопереживание (или эмпатия), изучение которого началось в зарубежной психологии давно и сопровождалось накоплением значительного фонда экспериментальных работ. Сопереживание рассматривается во всех этих работах как пассивное сочувствие, за которым нет действенного начала.
Эмоциональная идентификация субъекта эмпатических реакций с лицом, которому адресовано сочувствие, не предполагает активности, направленной на устранение фрустрирующих воздействий, и тем более не дает возможности измерять интенсивность эмпатии посредством выявления характера активности окружающих, направленной на блокирование фрустратора, угрожающего не им, а их товарищу. Эта ограниченность обнаруживается также и в некоторых выполненных у нас работах, посвященных проблеме эмпатии.
Например, автор одной из таких экспериментальных работ не ставит перед собой цели выяснить, изменяется ли под влиянием сформированных эмпатических эмоций поведение детей, их деятельность, ведет или не ведет у них сопереживание, сочувствие к актам взаимопомощи, поддержки, взаимовыручки. В работе концентрируется внимание на разграничении сопереживания (в основе которого, как считает автор, лежит потребность субъекта в собственном благополучии, переживание за себя) и сочувствия (бескорыстной потребности в благополучии других). На одних возрастных этапах, как утверждается в работе, преобладает сопереживание (у младших школьников), на других — сочувствие (у подростков).
Такое противопоставление «потребности в благополучии для себя» (абстрактный эгоизм) и потребности в «благополучии для других» (абстрактный альтруизм) не соответствует, однако, основной, характерной для нашей морали форме эмпатии — потребности в «благополучии для других как в благополучии для себя». Понимание эмпатии как некоего пассивно-созерцательного отношения к переживаниям другого, сочувствия без активного вмешательства, помощи должно быть преодолено.
При экспериментальном изучении действенной групповой эмоциональной идентификации была применена особая методическая процедура, позволяющая увидеть за взаимодействием членов группы скрытые глубинные межличностные взаимоотношения. Для этой цели использовали групповой сенсомоторный интегратор, сконструированный в лаборатории Л. И. Уманского. Это прибор, на котором работает группа в шесть человек в условиях соревнования с другой группой. Задача группы сводится к тому, чтобы провести щуп-писчик по S-образной прорези в верхней панели прибора, не касаясь ее границ. Прикосновение к краю прорези рассматривается как ошибка. Каждый испытуемый располагает возможностью вращать одну из шести ручек, что вызывает перемещение щупа-писчика по прямой линии. Задача может быть успешно решена группой лишь при согласованном движении всех шести ручек, т. е. при координации усилий всех членов группы. К прибору подключена специальная приставка — электросгимулятор и звуковой генератор, позволяющий наказывать испытуемых за ошибки либо электрокожным раздражением, либо подачей резкого неприятного звука в наушники. Конструкторы интегратора предусмотрели возможность санкционирования (наказания) как всей группы, так и выборочно любого из ее членов. Путем анализа процессов группового взаимодействия создавалась, таким образом, возможность увидеть стоящие за ними межличностные отношения, и прежде всего наличие или отсутствие в группе феномена действенной групповой эмоциональной идентификации, рассматриваемого как интерперсональное отождествление, в котором фрустрирование, а следовательно, переживания одного из членов группы даны другим как мотивы поведения, организующие их собственную деятельность, направленную одновременно на осуществление групповой деятельности и на блокирование действия фрустратора.
Схема эксперимента сводится к следующему. В предварительной серии испытуемые тренируются в проведении щупа-писчика по прорези и добиваются в заранее заданное (минимальное) время выполнения задачи. В основной серии два этапа. Первый предполагает интегральный тип наказания за ошибки (кто бы ни ошибся в работе, сделав неосторожное движение, наказывается вся группа). На втором этапе этот тип наказания заменяется парциальным (частным) (за ошибку, допущенную группой, подвергается наказанию лишь один из испытуемых).
В отличие от экспериментов, в которых изучалась эффективность внутригруппового взаимодействия и сенсомоторная согласованность, в этих опытах экспериментатор, требуя от испытуемых предельно быстрого проведения щупа-писчика по лекальной кривой интегратора, специально не подчеркивает необходимость безошибочной работы. В условиях эксперимента она содержится неявно (угроза наказания в случае ошибки заставляет работать более точно, хотя, естественно, быстрота движений несколько замедляется). Таким образом, в зачет, существенный для соревнования с другой группой, входит только показатель скорости выполнения задания, необходимость же корректной безошибочной работы лишь подразумевается. Повышение скорости продвижения в лабиринте, таким образом, отвечает цели групповой деятельности, но быстрота работы повышает вероятность ошибки, а следовательно, возможность наказания. Это обстоятельство и составляет основную предпосылку для будущего определения уровня развития эмоциональной идентификации в группе.
Гипотеза исследования состояла в том, что в группах разного уровня развития групповое поведение, обнаруживающее скрытые за ним межличностные отношения, в случаях интегрального и парциального наказаний будет качественно различно, причем эти различия будут доступны для количественного выражения и измерения. Если в группе отсутствует сколько-нибудь выраженное интерперсональное отождествление, то в ситуации парциального наказания группа должна работать значительно быстрее, чем при интегральном санкционировании: то, что партнер по работе в группе подвергается фрустрации, не принимается в расчет, так как все остальные и каждый в отдельности оказываются вне опасности. Усилия, которые затрачивались на блокирование фрустратора на первом этапе эксперимента (при интегральном наказании), становятся ненужными, и за счет этого скорость выполнения действия возрастает.
Если же время прохождения по прорези в ситуациях как интегрального, так и парциального наказаний приблизительно равно, это свидетельствует о выраженности феномена действенной эмоциональной идентификации в группе: хотя опасность грозит лишь одному, все члены группы действуют так, как если бы и они подвергались непосредственному наказанию при ошибке. В этом случае выявляется тип взаимоотношений, для которого свойственно переживать состояния другого как свои собственные.
Указанная гипотеза была экспериментально проверена и подтверждена в работе А. И. Панкина. В контингент испытуемых входили диффузные группы, группа типа коллектива из числа комсомольцев — активистов лагеря «Комсорг» (Костромская область), а также группы несовершеннолетних осужденных правонарушителей.
Главный вывод — экспериментальное подтверждение существования эмоциональной идентификации как специфического социально-психологического феномена, свидетельствующего о способности группы к сопереживанию с любым ее членом и позволяющего измерить уровень развития эмоциональных личностных отношений. Другой существенно важный вывод: в группах, по типу близких к коллективу, существуют наиболее благоприятные условия для воаникновения эмоциональной идентификации. В диффузных группах и группах правонарушителей эта идентификация слабо выражена или вовсе отсутствует. В коллективе же его члены идентифицируют себя с товарищем и действенная эмоциональная групповая идентификация перестраивает их поведение. Об этом свидетельствует факт, когда время прохождения щупа-писчика по лабиринту в первой и второй сериях уравнивалось, а также фиксируемые экспериментатором эмоциональные высказывания испытуемых, их выразительные движения и т. д.
Итак, феномен действенной групповой эмоциональной идентификации — специфический показатель уровня развития межличностных отношений в группе, степени их сформированности. Имплицитно включая в себя моральные ценности и нормы поведения, отвечающие этическим идеалам советского человека, свое высшее раавитие эмоциональная идентификация получает в группах типа коллектива как основной ячейки социалистического общества.
Вместе с тем методический прием, модифицировавший традиционно используемые операции на групповом сенсомоторном интеграторе, в значительной степени снимает вопрос об адекватности лабораторного варианта деятельности той реальной деятельности, в которую вовлечена или может быть вовлечена исследуемая группа в обычных обстоятельствах. Это связано с тем, что изучаемый в данном конкретном случае психологический феномен относительно независим от типа решаемых задач: жесткость к товарищу при стремлении сохранить собственное благополучие, как и противоположные личностные качества, по-видимому, могут быть обнаружены в любом виде деятельности.
Все это дает возможность отнесги феномен действенной групповой эмоциональной идентификации к явлениям, характерным для второго слоя межличностных отношений в коллективе, наряду с другими выделенными его параметрами. Наличие или отсутствие этого феномена, как и феномена сплоченности в форме ценностно-ориентационного единства, а также других феноменов, позволяет дифференцировать группы высшего уровня развития от диффузных групп и им подобных.
Введя в научный оборот новый социально-психологический феномен (действенной групповой эмоциональной идентификации — ДГЭИ), его авторы выдвинули ряд очень важных для дальнейшего изучения социальной психологии групп и коллективов гипотез, которые в настоящее время являются объектом исследований (М. А. Туревского и др.):
1) есть основания ожидать, что между интенсивностью действенной эмоциональной идентификации и количеством членов групп низкого уровня развития должна быть обнаружена обратная зависимость — интенсивность ДГЭИ предполагается обратно пропорциональной числу членов таких групп. В коллективе, в соответствии с этой гипотезой, увеличение числа членов не приведет к снижению уровня ДГЭИ;
2) в коллективе наличный уровень ДГЭИ должен сохраниться и в том случае, когда угроза фрустрации при парциальном стимулировании относится к впервые включенному в группу индивиду (новичку), тогда как в группах низкого уровня развития новичок может оказаться в роли «козла отпущения» (вспомним произведения А. И. Куприрш, Н. Г. Гарина-Михайловского, Л. А. Кассиля об отношении к новичкам в юнкерских училищах, гимназиях и т. д.). Коллективистический гуманизм как сущностная черта коллектива обнаружится в неизменности показателей ДГЭИ и в тех случаях, когда угроза фрустрации будет адресована пока еще неизвестному группе индивиду, но на которого уже имплицитно распространяются все права и обязанности члена коллектива;
3) для коллектива явление эмоциональной идентификации выступает как собственно групповой феномен, преобразующий индивидуально-типические черты характера членов группы, например агрессивность и т. д. В этом случае индивидуально-типическое в личности может выступать в трансформированном виде как социально-психологический феномен межличностных отношений.
Таким образом, открытый и описанный феномен ДГЭИ многое проясняет в характеристике сложной структуры интерперсональных отношений и может выступать в качестве одного из показателей групповой сплоченности.

Дата добавления: 2015-07-20