Церемонии и их значение.

Когда выполнялись предварительные условия, устанавливался благоприятный день для совершения санскары. Церемонии открывались довольно странной процедурой. От ученика требовалось закрыться в помещении на все утро. Согласно «Бхарад-ваджа-грихьясутре» (II, 1, 8), это делалось, чтобы солнце не было оскорблено превосходящим его блеском снатаки, поскольку первое сверкает только светом, заимствованным от последнего. В середине дня ученик выходил из помещения и приносил последнюю дань ведийскому огню, подкладывая в него немного топлива. Там же находились восемь сосудов с водой. Число восемь указывало на восемь сторон света и выражало идею почета и хвалы, льющихся на ученика со всего света. Потом ученик совершал возлияние воды, говоря: «Огни, которые живут в водах, огонь, который должен быть спрятан, который должен быть закрыт, луч света, огонь, который убивает разум, нестерпимый, мучительный губитель тела, огонь, который убивает члены тела, — я оставляю их. Сверкающий (огонь) я беру здесь... При этом я совершаю окропление ради благополучия, славы, святости, священного знания» (Параскара, II, б, 10—11). Он совершал омовение и из других сосудов, произнося другие подходящие стихи. Тело ученика сжигал огонь сурового покаяния, поэтому для спокойной жизни домохозяина ему требовалось охлаждение, которое символизировалось омовением и на которое указывали читаемые стихи. После великого омовения ученик бросал шкуру антилопы, посох и т. д. — все свои атрибуты — в воду и надевал новую набедренную повязку. Поев немного простокваши и сезама, он сбривал свою бороду, волосы, стриг ногти и чистил зубы палочкой из дерева удумбара, со стихом «Приготовьтесь к еде- Сюда пришел царь Сома, он очищает мой рот славой и счастьем» (Параскара, II,б, 17)*. Ученик соблюдал воздержанность и в еде, и в речи. Теперь он намеревался приготовиться к полной и активной мирской жизни. С совершением самавартаны

суровая жизнь ученика заканчивалась и учитель разрешал ему удобства и удовольствия жизни, запрещенные во время ученичества. Во-первых, он разрешал ученику омовение водой с благовониями (Параскара, II, б, 18;Гобхила, III, 4, 11), затем различные члены тела ученика умащались и выражалось желание удовлетво-

рить органы чувств: «Насытьте мой вдох и выдох, насытьте мои глаза, насытьте мои уши». Потом ученик надевал новые одежды, которые еще не стирали и не красили, и получал цветы и гирлянды. Ему дарили украшения, притирания, ушные кольца, тюрбан, зонт, обувь и зеркало, пользование которыми было запрещено ученику. Ученику давали также бамбуковый посох для безопасности. От состоятельных родителей ожидали предоставления этих предметов в двойном количестве — одни для учителя, другие для ученика (Ашвалаяна, III, 8, 1). Если ученик был брахманом, согласно некоторым текстам, совершалось жертвоприношение огню и выражалась на

дежда, что у снатаки будет множество учеников. Потом учитель преподносил ученику медовый напиток* (мадхупарку), что было знаком большого уважения, поскольку он предназначался для немногих, например царя*, учителя, зятя и т. п. (Параскара, I, 3, 1). Одетый в новые одежды, снатака отправлялся в ближайшее собрание знатоков вед на колеснице или на слоне, и учитель вводил его туда как сведущего в науках. Но согласно некоторым авторитетам, когда церемония заканчивалась, снатака на весь день удалялся от солнечного света и хранил молчание до появления звезд. Потом он шел на восток или на север, совершая поклонение частям света, звездам и Луне, беседуя с друзьями, и отправлялся туда, где он расчитывал получить дарение (аргха), которое считалось подобающим для снатаки непосредственно после омовения.

В настоящее время все церемонии свелись к абсурдной простоте. Самавартана совершается либос упанаяной, либо со свадьюой, в спешке, и единсьтвенными остатками деятельной процедуры являются омовение и украшение, но и они совершаются без соответствующих ведийских мантр.

Свадебные церемонии (виваха)

Свадьба* — наиболее важная из всех индийских сан-скар. Грихьясутры обычно начинаются с изложения свадь­бы, поскольку она — начало и центр всех домашних жерт­воприношений. В них предписывается, что каждый муж­чина при нормальных условиях должен жениться и вес­ти жизнь домохозяина. Уже в ведийский период, к ко­торому могут быть возведены лишь немногие из санскар в их ритуальной форме, «Ригведа» (X, 85) и «Атхарваведа» (XIV, 1, 2) отражают развитие свадебной це­ремонии. Брак был не только социальной необходимостью, но и религиозной обязанностью, налагаемой на каждого человека. Он рассматривался как жертвоприношение (Тайттирия-брахмана, II, 2, 2, 6), и тот, кто не вступал в брачную жизнь, назывался «не имеющий жертвоприноше­ния» — действительно презрительное наименование для индийца ведийского времени. «Тайттирия-брахмана» говорит: «Тот действительно не имеет жертвоприношения, у кого нет жены» (II, 9, 4, 7). И далее добавляет: «Сам_ человек — полчеловека, вторая половина — жена». Когда развилась теория трех долгов* (Тайттирия-самхита, VI, 3, 10, 5), брак приобрел еще большее значение и святость, поскольку именно благодаря браку можно заплатить долг предкам, произведя детей. В период упанишад сложилось учение о периодах жизни (ашрамах), согласно которому человек должен сначала вести жизнь ученика, потом дол­жен вступить в брачную жизнь, после этого вести жизнь отшельника и в последней ашраме оставить все мирские привязанности и стать странствующим аскетом. Во вре­мена смрити систему ашрам считали установленной бога­ми и признавали соблюдение ее священным долгом каждо­го человека. Из грихьясутр и дхармасутр мы узнаем, что число лиц, выбравших постоянное ученичество, было очень ограниченным и большинство учеников начинало жизнь домохозяина. Смрити полностью подтверждают систему ашрам и настаивают на том, что человек должен жениться после окончания периода ученичества. Как ска­зано у Ману (VI, 1), «дваждырожденный, прожив пер­вую ашраму у гуру* вторую ашраму пусть, женившись, живет в своем доме». Согласно «Дакша-смрити» (I, 12), порядок первых трех ашрам не может быть изменен. Самый большой грех — нарушить это правило. Смрити высоко оценивают жизнь домохозяина и рассматривают ее в качестве центра и основы всей социальной структуры. Ману говорит (III, 77—79): «Как все живые су­щества живут, используя воздух, так, завися от домохозяи­на, существуют люди других ашрам. Так как именно домохозяин ежедневно поддерживает принадлежащих к трем другим ашрамам знанием и пищей, домохозяин самый почтенный из них. Эта (обязанность домохозяина), ко­торая не может быть исполнена слабовольными, должна быть всегда усердно соблюдаема желающими вечного (бла­женства) на Небе и счастья в этом мире». В полном согласии с этими идеями человека, который не женился, презирали. В анонимной цитате в комментарии Апарар-ки на Яджнавалкью (I, 51) говорится: «О царь! Кто не имеет жены, будь он брахман, кшатрий, вайшья или шудра, не пригоден для религиозного действа». Брак вы­соко почитался у древних народов по нескольким при­чинам. Несомненно, в грубые пастушеские времена и даже тогда, когда развилось земледелие, в основе этого ува­жения лежали экономические и социальные причины. Большая семья была благом, заключение брака являлось делом скорее рода, чем личности. Действительно, высшим мотивом всякого брачного союза было произведение по­томства, чтобы дом или род человека не вымер. Потом не менее важными стали религиозные мотивы. С разви­тием индуизма религиозные идеи стали более важными, чем социальные и экономические. Другие древние народы также высоко чтили брак. Древние евреи почитали его по тем же причинам, что и индийцы. В Греции брак также высоко почитался и рассматривался как священная церемония. В Спарте, как рассказывает Плутарх, мужчи­на, который не женился, терял определенные права, и молодые люди не выказывали по отношению к нему того почтения, которое спартанская молодежь оказывала своим старикам. Подобно другим древним народам, римляне рас­сматривали брак в качестве священного и важного дей­ствия и клеймили безбрачие публичным осуждением, пос­кольку оно было невыгодно равным образом как для государства, которое нуждалось в гражданах, так и для семьи, которой нужны были сыновья для продолжения домашнего культа.

Формы брака. Смрити признавали восемь способов зак­лючения брака: брахма, дайва, арша, праджапатья, асура, гандхарва, ракшаса и пайшача (Ману, III, 21; Яджнавал)*. Хотя многие из этих способов могут быть прослежены вплоть до ведийского периода, они не упоминаются как таковые в литературе до сутр. Боль­шинство грихьясутр указывает меньшее число способов. «Манава-грихьясутра» (I, 7, 12) упоминает только спо­собы брахма и шулка (асура), как и «Вараха-грихья-сутра». Ашвалаяна (I, 6) — единственная грихьясутра, ко­торая упоминает все восемь форм брака. Неупоминание, однако, не означает, что эти виды брака не существо­вали до грихьясутр или во время их составления. Они были в большей или меньшей степени вопросом социаль­ных отношений и находились за пределами кругозора собственно ритуальной литературы.

Смрити разделяют восемь форм брака на две груп­пы: одобряемые и неодобряемые. Первые четыре явля­ются одобряемыми, остальные — неодобряемыми. Первый был наилучшим, пятый и шестой были терпимы, а два последних запрещены, но все они перечислялись в смри­ти. В настоящее время признаны только две формы — брахма и асура. Чем более предосудителен способ, тем более он был архаичным, хотя некоторые из них продол­жали существовать бок о бок. Они будут рассматриваться в порядке восхождения*.

Дата добавления: 2015-07-20