из отчета). Санкт-Петербург. 2003 г.

Для подбора комбинации статистических критериев, подтверждающих или опровергающих гипотезу проекта по исследованию феноменов системы Целостного движения (СЦД), а также для уточнения плана эксперимента, исполнителями были решены две задачи: – какие показатели и в каком сочетании характеризуют психологический конструкт социально-психологической адаптивности самоактуализационного типа (о типах адаптивности см. отчет об исследовании РГНФ 00-06-00243 за 2000 г.); – как достоверно установить корреляцию между социальной адаптивностью и индивидуацией, ни один из признаков которой не может быть квантифицирован.

Для решения первой задачи проведено сравнительное исследование данных психодиагностических инструментов, наблюдение и дополнительное обследование испытуемых – студентов ГИПиСР для сопоставления данных интроспекции, наблюдений, собеседований и тестовых методик.

Установлено: – субъективная диагностическая методика Т. Лири может давать искаженные представления об испытуемом. Высокий балл по шкале «агрессивности», как правило, сочетается с высоким показателем «фиксации на самозащите» (проективная методика С. Розенцвейга); высокий балл по шкале «подозрительности» при тенденции к его снижению (по описанию «идеального Я») – с повышенной «аффектацией» («Тест руки»).

– Показатель “GCR” методики С. Розенцвейга характеризует адаптацию к некоему «нормативному» окружению, не являющемуся социальным контекстом обследуемых испытуемых.

– Показатель «склонность к агрессивному поведению» («Тест руки») суммирует признаки психологических конструктов, лежащих в принципиально различных пластах структуры личности: «аффектацию», характеризующую адаптивность самоактуализационного типа и «коммуникабельность», связанную с развитием «персоны»; «директивность», совместную с самоактуализацией и «агрессивность», не совместную с ней.

Таким образом, с точки зрения коллектива исполнителей проекта, конструкт социально-психологической адаптивности самоактуализационного типа характеризуют следующие показатели: – интрапунитивных, экстрапунитивных и импунитивных реакций, фиксаций на самозащите и удовлетворении потребностей (методика С. Розенцвейга); – шкалы «Теста руки»; – «дружелюбие» – основной суммарный показатель методики Т. Лири.

Решение второй задачи подбора комбинации статистических критериев было осложнено невозможностью выявить превосходство той или иной группы по уровню индивидуации (см. отчет 2000 г.). Предполагаемая «контрольная группа» показала практически не отличающиеся от других групп результаты пробного тестирования инструментом «САМОАЛ». Кроме того, номинальная шкала психодиагностического интервью, инструмент «Мандала», не определяющий уровень восстановления психической целостности и «САМОАЛ», не направленный непосредственно на исследование индивидуации, не давали возможности проранжировать испытуемых по этому признаку. Тем не менее, изменение уровня интрапсихического развития – как в эволюционную, так и в инволюционную сторону – каждого испытуемого может быть установлено тремя инструментами, входящими в схему психодиагностики: – «САМОАЛ», рост показателей которого свидетельствует о самоактуализации личности и препотентном ей процессе индивидуации; – «Мандала», отслеживающим динамику интрапсихического развития; – психодиагностическим интервью.

Разработка методики статистической интерпретации данных завершена уточнением плана эксперимента. В соответствии с ним:

– проводятся по установленной схеме предварительное и итоговое тестирование 4 групп, в т. ч. предполагаемой контрольной;

– устанавливается достоверность сдвигов показателей, характеризующих социально-психологическую адаптивность и самоактуализацию критерием Уилкоксона;

– устанавливается достоверность сдвигов уровня индивидуации, определенного с помощью психодиагностического интервью и достоверность позитивной динамики интрапсихического развития G – критерием знаков.

Достоверные сдвиги показателей, характеризующих социально-психологическую адаптивность в группе с достоверными сдвигами уровня индивидуации – при отсутствии сдвигов признаков социально-психологической адаптивности в группе с отсутствующим сдвигом индивидуации подтверждают гипотезу проекта.

Предварительное и итоговое тестирование проведены в группе студентов ГИПиСР (группа «А») и в группе «Б».

В группе студентов ГИПиСР выявлены достоверные сдвиги (p < 0,05): показателей САМОАЛ (в том числе суммарного), позитивная динамика интрапсихического развития (по инструменту «Мандала»), рост уровня индивидуации (по психодиагностическому интервью). Вместе с тем выявлен рост интрапунитивных и снижение импунитивных реакций, снижение фиксации на самозащите и рост фиксации на удовлетворении потребностей (p<0,01). Не выявлено заметных тенденций и достоверных сдвигов показателей интерперсональных взаимодействий «Теста руки», но их значения при предварительном тестировании были значительно «лучше» нормы («агрессивность» – ниже, «аффектация» и «коммуникабельность» – выше). Показатель «ухода от реальности» достоверно (p < 0,05) снизился. Тем не менее, основной суммарный показатель методики Т. Лири («дружелюбие») достоверно снизился в описаниях реального и идеального Я. Коллектив проекта планирует провести дополнительное обследование группы испытуемых ГИПиСР для определения причин расхождения показателей, определяемых с помощью проективных и субъективных методик, однако приблизиться к решению этой проблемы, возможно, удастся лишь по завершению эксперимента с двумя оставшимися группами.

В группе «Б» не выявлено достоверных сдвигов признаков индивидуации (интервью признано невалидным, см. отчет за 2000 г.). Более того, инструмент «Мандала» показал инволюционную динамику интрапсихических процессов. Не выявлено достоверных сдвигов показателей методики С. Розенцвейга. Выявлен достоверный рост показателей «агрессии», «страха», «ухода от реальности», снижение «аффектации» («Тест руки»).

С одной стороны, такое сочетание данных эксперимента в некоторой мере подтверждает гипотезу проекта (более того, показатели социально-психологической адаптивности ухудшаются при отсутствии позитивной динамики интрапсихического развития).

С другой стороны, анализ результатов обследований испытуемых группы «Б» (впрочем, не входящий непосредственно в число задач выполняемого проекта) показывает: «прилив энергии к бессознательному» (К. Г. Юнг) приводит не к интенсификации, а к стагнации индивидуационного процесса, если доминанты глубинных регионов психики не становятся трансцендентальными функциями, беспрепятственно доставляющими к сознанию содержания этих регионов. Выявленный в 2000 г. (и отображенный в отчете) процесс регрессивного формирования «персоны», сопровождаемый образованием квазисимволических энграмм, замещающих в сознании продукты ассимиляции бессознательного. Подвизающихся на стезе самоусовершенствования постигла, скорее всего, неудача опосредствования, которое должно строиться по принципу трансцендентального диалога: неопознанное содержание бессознательного не идентифицируется до (вместо) своего появления, а образует для эго-сознания некую проблему, решение которой – очередной шаг на пути восстановления психической целостности.

В ходе эксперимента и по его завершению проведен подробный анализ систематизированных и статистически обработанных данных, обосновывающий суждения как о рассматриваемых психических феноменах, так и о возможностях и недостатках использованной психодиагностической батареи и включенных в нее инструментов.

Для определения причин расхождения показателей, определяемых с помощью проективных методик (изучения фрустрационных реакций С. Розенцвейга, «теста руки» и методики диагностики межличностных отношений Т. Лири проведено сравнительное исследование данных психодиагностических инструментов, наблюдение и дополнительное обследование испытуемых – студентов ГИПиСР. Был принят ряд гипотез, которые могли бы с помощью статистического анализа и интерпретации данных тестирования объяснить и подтвердить выявленное расхождение.

– H1: снижение суммарного индекса «дружелюбие» (ИД) методики Т. Лири обусловлено стремлением испытуемого защитить себя от травмирующих воздействий враждебного, по его представлениям, социума. Эта гипотезу могла бы подтвердить достоверно установленная обратная корреляционная связь сдвига показателя ИД и начального значения показателя «фиксации на самозащите» (ED) проективной методики С. Розенцвейга (значение этого показателя в группе студентов ГИПиСР с достоверностью p < 0,05 снизилось на фоне позитивной динамики индивидуационных процессов).

– H2: Рост (p < 0,05) показателя интрапунитивных реакций (I) по методике С. Розенцвейга свидетельствует о возрастающей гиперответственности, сопровождающейся попытками отнести на свой счет или разрешить те или иные проблемы. Снижение ИД может быть обусловлено неудовлетворенностью испытуемого результатами этих попыток. Эта гипотезу могла бы подтвердить достоверно установленная обратная корреляционная связь сдвига показателя ИД и сдвига показателя I.

– H3: Снижение (p < 0,05) показателя ответов дескриптивной категории (des) «теста руки» свидетельствует о возрастающей эмоциональной вовлеченности испытуемого в межличностные отношения, большей открытости, подверженности неблагоприятным факторам общения. Эта гипотезу могла бы подтвердить достоверно установленная прямая корреляционная связь сдвига показателя ИД и сдвига показателя des.

Для проверки принятых гипотез был применен критерий Спирмена, не подтвердивший достоверность ни одной из них.

Одновременно с этой работой изучались аспекты концептуальной валидности метода Т. Лири, не подвергавшейся сомнению в начальный период эксперимента. Как известно, этот метод характеризует не интерперсональные отношения как таковые, а представление испытуемого о себе как субъекте этих отношений. В условиях интенсификации индивидуационных процессов и активной ассимиляции теневых содержаний бессознательного критичность интроспекции возрастает; положительные, с точки зрения метода, самооценки «всегда дружелюбен», «добросердечен» и им подобные вызывали протест испытуемых, наблюдавшихся в ходе этих исследований. Не удивительно, что в условиях меньшей интенсивности самопознания достоверного снижения ИД (как, впрочем, и достоверного повышения) выявлено не было. Этот случай хорошо иллюстрирует сентенцию И. Грековой «Вербальный способ построения гуманитарного исследования оказывается точнее формально-логического» (Вопросы философии, 1976, №6).

Согласно одной из исходных гипотез исследования, основанной на представлениях об установлении душевной гармонии и устранении оснований базального внутреннего конфликта по завершении процесса самопознания, острота внутренних конфликтов и связанная с ней личностная тревожность должны убывать по мере восстановления психической целостности. Однако, как показала практика наблюдений испытуемых и психологического сопровождения тренингов, напряженность внутреннего конфликта обусловлена интенсивностью самопознания (особенно на ранних этапах процесса). Таким образом, была сформулирована обратная гипотеза: внутренний конфликт – не столько отрицательный критерий завершения, сколько важнейший фактор нормального течения процесса психической интеграции. Его отсутствие говорит скорее не о высоком уровне, а о стагнации развития личности. Для проверки этой гипотезы было решено увеличить предполагаемую контрольную группу студентов СПбГУКИ – и затем разделить ее на две по степени выраженности признаков базального внутреннего конфликта. Предстояло, прежде всего, найти показатель, соответствующий этому интрапсихическому феномену. С начала эксперимента в тестовую батарею обследования испытуемых были включены: шкала самооценки личностной тревожности Ч. Д. Спилбергера и Ю. Л. Ханина, тест выборов М. Люшера, дающий представление об интенсивности тревоги, и экспрессивный (по классификации И. Н. Носса) инструмент Дж. Кэллог «Мандала», характеризующий динамику перинатального региона психики – динамику взаимоотношений сознания и бессознательного. Согласно методу Кэллог, о глубоком, зачастую неосознаваемом или вытесненном интрапсихическом кризисе, дезинтеграции личности, свидетельствует изображение испытуемым 3, 10, 11 или 12 стадий.

Обширный материал эксперимента не выявил не только корреляций, но и тенденций соответствия уровней тревоги, определяемых с помощью трех вышеупомянутых методик. Это предполагало проведение дополнительных исследований для предпочтения одной из них. По мнению исполнителей эксперимента, шкала Ч. Д. Спилбергера и Ю. Л. Ханина, как субъективная методика, не позволяла определить степень выраженности латентных, вытесненных и сублиминальных факторов психики. Результаты дополнительного обследования методом М. Люшера (в 64-цветовом варианте, не включенном в психодиагностическую батарею) были сопоставлены с наблюдениями. Стандартизированная интерпретация данных этого инструмента частично совпадала со сведеньями, полученными в начальной, поверхностной фазе логотерапевтического или аналитического собеседования. Это привело исследователей к выводу о том, что метод цветовых выборов не отображает состояния глубинных регионов психики. Описания этого метода нередко рекомендуют «сопоставлять полученную информацию с материалами анкетирования, собеседования, наблюдения». Было принято решение о предпочтении инструмента Дж. Кэллог. Была образована группа испытуемых (одна из двух «предполагаемых контрольных» групп студентов СПбГУКИ, в дальнейшем – «К»), рисунки которых были отнесены к 11 стадии «Большого круга мандалы» (3, 10 и 12 стадии изображены не были). В этой группе не выявлено достоверных сдвигов показателей САМОАЛ, за исключением показателя «ориентация во времени» (p < 0,05), низкое значение которого свидетельствует о внутренней дезадаптации. Достоверно установлена позитивная динамика перинатального слоя (по инструменту «Мандала»), однако специфика метода Кэллог не позволяет определить степень выраженности этой динамики. Психодиагностическое интервью выявило тенденцию к росту индивидуации, однако критерием знаков эта тенденция не была достоверно подтверждена. В другой группе испытуемых студентов СПбГУКИ (в дальнейшем – «С»), условия жизни и учебы которых не отличались от испытуемых группы «К», но рисунки которых были отнесены к 0, 1, 2, 4, 6, 7, 9 стадиям «Большого круга мандалы», не установлена позитивная динамика перинатального слоя. Психодиагностическое интервью выявило тенденцию к стагнации интрапсихического развития, хотя преобладание «нулевого сдвига» не было достоверно подтверждено критерием знаков. Тем не менее, суммарный показатель САМОАЛ в этой группе достоверно (p < 0,05) снизился, что подтверждает тенденцию к инволюции самоактуализации и стагнации интрапсихического развития. Таким образом, выполненными исследованиями установлено: внутренний конфликт способствует процессу самопознания и, возможно, является необходимым условием последнего. Однако самого по себе внутреннего конфликта недостаточно для интенсивного и успешного восстановления психической целостности.

Материалы наблюдений, предварительного и итогового тестирований групп студентов СПбГУКИ использованы также для дальнейшей разработки и проверки основной гипотезы исследования СЦД. Не установлено ярко выраженных сдвигов признаков социально-психологической адаптивности, за исключением достоверного (p < 0,05) снижения в группе «С» показателя ответов категории «агрессия» (agg) «теста руки». Следует отметить, что при предварительном тестировании средние значения этого показателя (11,4%) были непомерно высоки для женской выборки и совпали с уровнем нормативной группы «валютные проститутки» – 11,4% (как впрочем и показатели категории «аффектация» – 4.5%). Для сравнения: среднее значение показателя категории agg по данным предварительного тестирования группы студентов ГИПиСР – 6,4%, театральной студии – 9,4%, нормативной группы женщин с высшим гуманитарным образованием – 7,7%. В группе испытуемых («С») достоверно установлено снижение «фиксации на препятствии» методики С. Розенцвейга, однако этот показатель, с точки зрения коллектива исполнителей проекта, не характеризует конструкт социально-психологической адаптивности самоактуализационного типа (см. отчет за 2001 г.). Вместе с тем выявлено достоверное снижение значений шкалы «контактность» САМОАЛ (в группе студентов ГИПиСР значения этого показателя достоверно возрастают). В группе испытуемых «К» достоверно возросли значения показателя экстрапунитивных реакций методики С. Розенцвейга, снизились значения показателя ответов категории «коммуникация» (com) «теста руки». Выполненные исследования подтверждают основную гипотезу проекта. Получены данные, достоверно подтверждающие позитивные сдвиги показателей, характеризующих социально-психологическую адаптивность в группе (студентов ГИПиСР) с достоверными сдвигами уровня индивидуации – при отсутствии сдвигов признаков социально-психологической адаптивности в группах с отсутствующим сдвигом индивидуации (группа «К» СПбГУКИ), стагнацией (группа «С» СПбГУКИ) или инволюционной динамикой («Б») интрапсихического развития. Более того, на фоне отсутствия достоверных подтверждений позитивной динамики самопознания наблюдались ухудшения показателей, характеризующих социально-психологическую адаптивность самоактуализационного типа (достоверный рост показателей «агрессии», «страха», «ухода от реальности», снижение «аффектации» «теста руки» в группе «Б», снижение значений шкалы «контактность» САМОАЛ в группе «С» СПбГУКИ, рост показателя экстрапунитивных реакций методики С. Розенцвейга, снижение показателя категории «коммуникация» «теста руки» в группе «К»).

В связи со спецификой глубинных структур и содержаний юношеской психики работа с подростковой группой театральной студии была (см. отчет за 2000 г.) выделена в отдельную «подпрограмму», хотя наблюдения и обследования испытуемых проводились с использованием единой для всего эксперимента по СЦД психодиагностической батареи. В этой группе достоверно (p < 0,05) выявлены: позитивная динамика перинатальных слоев (по инструменту «Мандала»), рост уровня индивидуации (по психодиагностическому интервью). Вместе с тем, не наблюдался рост значений шкал САМОАЛ и показателей, характеризующих социально-психологическую адаптивность. Интрапсихическое развитие и критичность интроспекции не привели, как в случае с группой ГИПиСР, к снижению ИД, но выразились в снижении балла по шкале «дружелюбие» в описании «реального я». Материалы «подпрограммы» исследований процессов самопознания у подростков привели к заключению об отсутствии экстернализации этих процессов (в том числе, самоактуализации). Восстановление психической целостности подростка происходит как бы внутри личностной скорлупы. В пользу этой гипотезы, разработка которой требует специально организованных исследований, говорит наблюдавшийся в эксперименте рост «фиксации на самозащите» и импунитивных реакций теста С. Розенцвейга.

Руководитель проекта Г.М.Бревде.

Список используемой в реферате литературы

Амосов Н. М. Преодоление старости. – М.: Будь здоров, 1996.

Андреева Н. Секреты здорового позвоночника. – СПб.: Невский проспект, 2000.

Аргуэльес Х. Фактор майя. – Томск: Зодиак, 1994.

Бендлер Р., Гриндер Д., Сатир В. Семейная терапия. – Воронеж, 1993.

Бревде Г. Пространственные представления в путешествиях сознания. Языки пространств. – М., 1997.

Винокуров И., Гуртовой Г. Психотронная война. – М.: Мистерия, 1993.

Гагонин С. Г. Спортивно-боевые единоборства. – СПб., 1997.

Георгиев Ф. И. Сознание, его происхождение и сущность. – М., 1967.

Голубев В. Н. Управление двигательной активностью при экстремальных состояниях. – Л., ВМА им. Кирова, 1987.

Гостев А. А. Дорога из зазеркалья: психология развития образной сферы человека. – М., 1998.

Гостев А. А. Образная сфера человека. – М., 1992.

Демин В. Н. Тайны русского народа. – М.: Вече, 1997.

Долин А. А., Попов Г. В. Кэмпо – традиция воинских искусств. – М.: Наука, 1990.

Зубаков В. 20 век. Сценарий будущего: анализ последствий глобального экологического кризиса. – СПб., 1995.

Козлов В., Майков В. Основы трансперсональной психологии. – М.: Издательство Трансперсонального института, 2000.

Кудряшов Н. И. Картография и навигационное обеспечение «путешествий сознания». Танец планет и Зодиаков. – СПб.: БПА, 1999.

Кудряшов Н. И. Магия движения. Оздоровительная славянская система целостного движения. – М.: Велигор, 1997.

Кудряшов Н. И. Место иерархии в целостной структуре мироздания. Тезисы 4-й Международной конференции, посвященной 50-летию образования ООН. – М.: Международная академия информатизации, 1995.

Курис И. В. Биоэнергопластика. – СПб., 1994.

Майков В. В. Проблемы интеграции сознания в трансперсональной психологии//Философские науки. 1987. № 9.

Налимов В. В. В поисках иных смыслов. – М., 1993.

Научно-практические аспекты народной медицины/Под ред. Я. Г. Гальперина. – М.: ВНИЦТНМ «ЭНИОМ», 1995, 1996, 1997, 1998.

Плотин. Избранные трактаты. – М., 1994.

Ранке И. Человек. Т.1. – СПб.: Просвещение, 1996.

Росляков О. А. Гистерезис плотности вещества и его философский смысл. – СПб., 1996.

Рубинштейн С. Л. Основы общей психологии. – М., 1946.

Сеченов И. М. Избранные философские и физиологические произведения. – М., 1947.

Тейяр де Шарден П. Божественная среда. – М., 1992.

Уинфри А. Т. Время по биологическим часам. – М.: Мир, 1990.

Файдыш Е. А. Карма и психотравмы. – М.: АЛМИН, 1995.

Файдыш Е. А. Ноосфера Земли и глобальная эволюция человечества//Вестник Балтийской педагогической академии. Вып.12. – СПб., 1997.

Файдыш Е. А. Сверхсознание. – М., 1993.

Философский энциклопедический словарь. – М.: Советская энциклопедия, 1983.

Фрейд З. Основные психологические теории в психоанализе. – М., 1923.

Хрестоматия по истории психологии. – М., 1980.

Чернобров В. А. Энциклопедия непознанного. – М.: Гранд, 1998.

Шемшук В. Эпоха Рая на Земле. – Пермь: Веды, 1997.

Шорохова Е. В. Проблемы сознания в философии и естествознании. – М., 1961.

Habersetzer R. Kung-fu (Wu-shu), les techniques de la boxe chineise. – Р., 1979.

Дата добавления: 2015-07-26