Конец игры или Армагеддоновая любовь

Тим проснулся рано, за окном еще было темно, что, впрочем, неудивительно, ведь на дворе уже во всю царствовал декабрь. Снег в этом году выпал рано, так что ощущение настоящей русской зимы преследовало каждый раз, стоило выйти на улицу, или просто выглянуть в окно. Он тихо вздохнул и распахнул глаза, неожиданно обнаружив, что спал вовсе не в своей комнате. Воспоминания превратились в калейдоскоп событий и... наслаждения. Тело одеревенело, но не от ужаса за содеянное, или смущения, а от страха, что все это лишь ложная память, слишком яркий и реалистичный сон.

- Ник? - не оборачиваясь, позвал он, не ощутив рядом чужого присутствия, но тут же замер, когда со спины его крепко обняли и прижали к груди.

- Проснулся? - выдохнул кто-то голосом Никиты ему в затылок, при этом с такими теплыми интонациями, что Тим сразу не поверил, что это именно он. Обернулся и встретился с улыбающимися глазами человека, которого любил. - Похоже, - задумчиво протянул Ник, поворачивая его к себе лицом, - Ты не рад меня видеть. Неужели вчера все было настолько скверно? - полюбопытствовал он нарочито небрежно, но внутренне весь насторожился, боясь услышать утвердительный ответ.

- Нет, - хрипло пробормотал Тим и прикрыл глаза ресницами, признаваться в чем-то подобном все еще было неловко, не смотря на все произошедшее между ними, - Мне... понравилось.

- Повторим?

- Сейчас? - глаза мальчишки широко распахнулись, но не встретили улыбки на лице мужчины.

- Помниться, ты был не против поменяться, - тихо произнес Ник, скользя раскрытой ладонью по обнаженному бедру. Мальчишка нервно облизал губы, но не смог произнести вслух, поэтому просто кивнул и замер в ожидании продолжения. - Уверен? - уточнил Ник, почувствовав нежданный прилив сил и особого, мальчишеского настроения, которое на него порой находило.

- Только... - с трудом преодолевая волнение выдавил из себя отчаянно зажмурившийся Тим.

- Все будет хорошо, малыш, я обещаю, - пробормотал окрыленный Ник, прижимая его к своей груди, - А вечером поедем к твоему отцу и все расскажем...

- Что? - Тим опешил, и быстро спохватился, резко вскинув голову, - Нет!

- Стесняешься? - Ник напряженно всмотрелся ему в лицо.

- Нет. Я не хочу... не хочу, чтобы он знал обо мне. Чтобы имел хоть какое-то касательство к моей жизни.

- Почему?

- Он мне не отец!

- Генетически? Я знаю.

- Знаешь? - изумился Тим.

- Да, - подтвердил Ник, и перевернул его на живот, целуя в плечо.

- Ник? - попытался приподняться Тим, но мужчина надавил ему на спину ладонью, и мальчишка остался лежать щекой на подушке.

- Давай, поговорим обо всем вечером? - предложил Никита, скользя пальцами вдоль позвонков.

Тим закусил губу, испытав странное чувство покоя, доверия и нежности и прикрыл глаза, кивнув.

- Только... не делай мне больно.

- Я постараюсь, мой хороший. - Пробормотал мужчина, целуя его в спину, и скользя пальцами между ягодиц. - Очень-очень сильно постараюсь. - Добавил он и неожиданно исчез.

Тим даже сначала не понял, что произошло, а когда встрепенулся, Ник уже возвращался от шкафа.

- Ник? - обернувшись на него, вопросительно произнес он, на что тот лишь улыбнулся ему и лукаво подмигнул, снова опускаясь рядом с ним.

- Все хорошо, не волнуйся, - вжимая его плечи в подушку, прошептал тот ему в ухо, - Все просто прекрасно, - убежденно произнес он, но Тим все равно испуганно вздрогнул, когда его пальцы вернулись к прерванному занятию, а точнее к настойчивым поглаживаниям, которые в этот момент стали неожиданно влажными.

- Это что-то специальное, да? - с трудом преодолевая смущение, спросил он, шире раздвинув ноги, и даже попытавшись приподняться на колени, но Ник не сильно надавил на поясницу, и Тим остался лежать.

- Да, - отозвался мужчина слегка рассеянно, и прижался теснее.

Тим сдавленно выдохнул, почувствовав у бедра уже твердый и сочащийся смазкой член. Но все равно, зажмурившись, и искренне веря, что с закрытыми глазами совсем не страшно, нашел его пальцами и сжал. Ник изумленно охнул над самым ухом, но не попытался ни отстранить его руку, не отстраниться сам. Напротив, словно поощряя, он прижался губами за ухом, а потом и вовсе начал осторожно вылизывать ушную раковину, то и дело прихватывая губами нежную мочку. Тим застонал и заерзал, неосознанно скользя промежностью по простыням. Ник тихо рассмеялся, подсунул под него руку, вынуждая поднять бедра, и одновременно, надавив сзади, обхватил всей ладонью спереди, мальчишка взвыл, выгибаюсь на кровати, и сам не понял, как оказался насажен на палец, но Ник даже не позволил ему этого осознать, лаская быстро, почти жестко, ведь он сам уже изнывал от нетерпения.

Давно он никого так не желал, как этого непокорного мальчишку, не смотря на все его принципы абсолютного подчинения. Устав пережидать вспышки безумного возбуждения, накатывающие волнами, он резко вынул пальцы, от чего Тим испытал секундный дискомфорт и застонал, протестуя, но после того, как Ник резко развел его ноги еще шире, и заставил слегка приподняться, замер, с непонятным ему самому ужасом ожидая продолжения.

- Возможно... - прохрипел Ник за его спиной последнюю трезвую мысль, - В начале будет больно.

- Я... потерплю, - выдохнул Тим на одном дыхании, и приподнял бедра чуть выше. И забыл обо всех обещаниях, когда Ник накрыл его собой и с силой вдавил в узкий проход толстую, влажную головку.

- Не... надо, - пробормотал мальчишка с болью в голосе, прогибаясь, в бессмысленной попытке избавиться от него, но Ник с такой силой впился пальцами ему в бедра, не задумываясь о такой мелочи, как синяки и красные отметены от пальцев, что даже если бы он дернулся сильней, соскользнуть с него у Тима бы все равно не получилось. - Хватит! - вскрикнул он беспомощно, но Ник, рыкнув, не просто продолжил давить, но толкнулся в него сильнее и резче, проникая почти до конца. Мальчишка зашелся в надрывном крике, и тут же лишился голоса, когда Ник полностью накрыл его собой, и зашептал на ухо.

- Не могу без тебя больше... совсем не могу...

И Тим расплакался, но уже не от яростных, все еще болезненных толков, отдающихся во всем теле дрожью, а от переполнявших его чувств. И сам не заметил, как на каком-то рваном вдохе, вскричал уже не от боли, а от резкого, неожиданного наслаждения, зазвеневшего в ушах смехом Ника, и стал подмахивать уже сам, чтобы еще хотя бы раз испытать тоже самое, волшебное чувство. И Ник продолжил вдавливать его в матрас, шепча между вдохами пошлости, от которых у Тима краснели уши, и пальцы стискивали подушку, не в силах терпеть удовольствия. Так здорово и просто невероятно было принадлежать этому сильному, властному человеку, что мальчишка даже представить не мог, как все это время жил, отгораживаясь от него несуществующими принципами.

- Я... люблю... тебя... - закричал он, выгибаясь в его руках, и кончил, обмякая на простынях, смутно фиксируя, что Ник все еще двигается в нем, все еще стонет что-то за спиной, все еще спешит последовать за ним и догнать. - Люблю... - уже совсем лишившись разума, повторил Тим едва слышно, ощущая, как в него выплескивается горячее семя, и потерял сознание. Ник же скатился с него, и тут же притянул к себе, боясь выпустить его из объятий хотя бы на секунду.

Сидеть было неудобно, почти больно, поэтому Тим все время был вынужден хоть как-то менять положение, продолжая удерживать на руках синтезатор, но отпускать игрушку, успевшую стать любимой, он не хотел. Пальцы ложились на клавиши, перебирая их в ритме вальса, когда-то, услышав мелодию по радио, он на слух подобрал её для себя. Это потом только отец ему сказал, что на самом деле это вальс из старого кинофильма, который Тиму совсем не понравился, когда он попытался его посмотреть, но мелодия так и осталась одной из любимых. Сейчас, сидя в одном из кресел в гостиной, он наигрывал для себя именно её. И пусть, в оркестровом варианте, она звучала насыщенней, ярче, он слегка изменил настройки синтезатора, и теперь звук, рождающийся из-под пальцев, пусть был тише и проще, но нежней.

Ник зашел к нему уже в брюках, белой рубашке и галстуком в руках, который как раз накинул на шею, чтобы завязать.

- Мой ласковый и нежный зверь, как ты меня, однако, - хмыкнул он, и пальцы Тима замерли на клавишах, а сам он покраснел, смутившись от такого сравнения.

- Это... не про тебя, - пробормотал он, - А просто потому что нравится.

- А жаль, - прокомментировал Ник, завязывая галстук.

- Почему? - Тим отложил синтезатор на журнальный столик, незаметно от Ника скривившись при неудачном движении, и, вернувшись в кресло, поднял глаза.

- Красивая мелодия, пусть и грустная, мне бы хотелось ассоциироваться у тебя с ней. - Отозвался Ник, завязывая галстук.

- Я не считаю тебя зверем, - тихо пробормотал мальчишка, покраснев, и отвернулся от него.

Отчего-то сам вид Никиты его смущал. В костюмных брюках, рубашке и галстуке он выглядел таким взрослым и далеким, что казалось невозможным все то, что они пережили вчера ночью и сегодня утром. Но, словно уловив ход его мыслей, мужчина подошел к нему, и даже не попытавшись силой поднять его лицо к себе, опустился перед ним на колени, и сам заглянул в глаза, обнимая руками за талию. Мальчишка изумленно замер.

- Ник?

- Чего ты испугался? - тихо спросил он, притягивая его ближе.

- Ничего, - запротестовал мальчишка и отчаянно замотал головой, робко обнимая его за плечи.

- Встречи с отцом? - предположил Никита и попал в точку.

- Я не хочу к нему возвращаться, как ты не понимаешь? - не выдержал Тим.

- Понимаю. Я сам не хочу, чтобы ты оставлял меня, - улыбнулся ему на это Ник и поцеловал.

Тим поплыл почти сразу, еще помня какими горячими могут его губы, и какими жадными, как хочется отвечать им, и стонать в голос принимая его в себя, отдаваясь, теряясь, забывая, кто ты есть на самом деле, помня лишь то, кто он. Любимый.

- Я не хочу к нему, - повторил Тим, сбиваясь с дыхания, - Не хочу встречаться с ним в его доме.

- И не придется. - Убежденно произнес Ник, вставая на ноги и одергивая брюки, - Вы встретитесь на нейтральной территории.

- А ты?

- Буду с тобой, конечно. Или ты не хочешь?

- С тобой хочу, - вскинул голову Тим, и даже нашел в себе силы улыбнуться ему.

Ник скользнул пальцами по его щеке и вернул улыбку.

- Тогда собирайся, мой хороший, - словно к малому ребенку, обратился он к нему, но Тим не обиделся, потому что в голосе мужчины сквозила нежность, и от нее хотелось лезть на стену от счастья или просто петь.

- Я быстро, - спохватился он, и резко вскочил, болезненно охнув и пошатнувшись.

- Тише, - вовремя подхватил его Ник, прижимая к себе. - Да, похоже, я слегка перестарался. Извини, - пробормотал он ему в шею.

Тим жарко выдохнул ему в подбородок, но все же слегка отстранил от себя, упершись ладонями в грудь.

- Я сейчас соберусь. - Проговорил он твердо, направляясь в сторону своей комнаты, - И... - уже стоя в дверях, не оборачиваясь, добавил, приложив ладонь к косяку, - Мне было очень хорошо и... почти не больно.

- Ох, уж мне это твое почти, - с досадой бросил Ник, но Тим, ушедший одеваться его уже не услышал.

Никита привез его в какой-то новомодный загородный особняк, приказав водителю затормозить возле кованных ворот, куда-то позвонил, не произнес в трубку ни слова, и их впустили. Тим и без того нервничавший, сидя рядом с ним на заднем сиденье шикарного авто, окончательно испугался. Ему было страшно даже просто выйти из машины, но он, как когда-то при общении с Ником в той самой игре, с которой для них все началось, сжал волю в кулак, и почти бестрепетно выбрался из машины вслед за мужчиной.

Ник был облачен в темно-серый костюм и смотрелся до невероятности презентабельно и в тоже время стильно. Тим не отставал от него, вот только одет был во все светлое, нежно-кремовые брюки, бежевый пиджак, и нежно-персиковую рубашку. Галстук одевать не стал, с детства ненавидя эти удавки. Но даже без него, Тим был просто великолепен и знал это, ни раз за вечер ловя на себе восхищенные взгляды Ника. В машине он даже, не удержавшись, спросил у него, почему он раньше никогда так не смотрел. И Ник честно ответил, что был настолько зол на него и одновременно с этим обескуражен его покорностью и упрямством, что проанализировать свои истинные чувства к нему оказался просто не способен. Иначе уложил бы в постель уже давно, и возраст его уж точно не остановил бы, особенно, помня, как взросло для своих лет всегда выглядел сам Тим.

Роскошный особняк встретил их легкой, ненавязчивой музыкой, и людьми. Тим потерялся в роскоши интерьера и лицах, молодых и не очень, известных широкой публике по обложкам глянцевых журналах и совсем незнакомых. Ник же шел сквозь главный холл, словно волнорез, попутно пожимая руки, кивая знакомым, и раздаривая улыбки на право и налево.

- Что это? - спросил у Ника Тим, дотянувшись губами до уха.

- Закрытый элитный клуб "Лунный свет".

- Почему именно лунный?

- Когда-то был такой детективный сериал, в нем начинал свою карьеру Брюс Уиллис, назывался "Агентство "Лунный свет". В честь него.

- А при чем здесь детектив?

- Потому что поиск не просто партнера, а любви, это всегда как детектив в миниатюре, - хмыкнул Ник и потащил его за собой, сжав пальцы на локте мальчишки.

- Постой, так это... - Тим запнулся и нервно сглотнул, - Бордель что ли? И почему здесь только парни?

- Ну, что за глупости у тебя в голове, - отрицательно покачал головой Ник. - Это просто клуб знакомств. Никакие деньги за это не берутся, уж поверь мне.

- А членские взносы?

- Их нет.

- Тогда как же отбираются все эти люди?

- Здесь есть сложная система. Но тебе что, это принципиально?

- Нет, - помотал головой Тим, все еще сбитый с толку.

- Тогда не задавай вопросов и просто иди за мной, - бросил Ник чуть раздраженно и в ответ услышал знакомое до зубовного скрипа.

- Приказываешь?

Никита замер и резко обернулся к нему. Мальчишка смотрел знакомо, беспристрастно. И именно за это, его хотелось сейчас же придушить прямо на месте. Ник стиснул зубы, и произнес ровно, как только смог.

- Прошу. Или тебе этого уже недостаточно?

- Достаточно, - откликнулся Тим, откидывая челку со лба.

Ник хмыкнул и все же решил проучить паршивца, они как раз свернули в сторону лестницы на второй этаж и рядом оказалась очень даже удобная ниша. Он резко притянул не успевшего даже пикнуть мальчишку к себе и вжал в стену. Тим дернулся, попытался оттолкнуть, но через секунду уже самозабвенно отдавался поцелую, даже не подумав, что их могут увидеть. А когда Ник все же попытался отстраниться, еще долго не желал отпускать его от себя, притягивая для новых поцелуев снова и снова.

- Знал бы, что ты такой горячий... - пробормотал Ник словно сам себе, уткнувшись ему в плечо.

- И что бы? - выдохнул Тим, запрокинув голову.

- Не знаю. - Фыркнул мужчина, - Но уж точно бы не маялся столько.

- С чего это ты маялся? - возмутился Тим, на что Ник лишь хмыкнул и все же отстранил его от себя.

- Нас ждет твой отец, - напомнил он по-деловому, взял его за руку, и снова повел за собой. - Может быть, пока не дошли, все же скажешь, что между вами произошло, кроме того, что какая-то сволочь проболталась тебе, что ты ему не родной?

- А если не скажу? - с вызовом бросил Тим ему в спину.

- Значит, не так все у нас с тобой радужно, как мне казалось.

- И что тогда?

- А чего бы тебе хотелось?

- Чтобы ты хотя бы попытался понять меня?

- Тогда хотя бы попытайся объяснить. - Ник снова остановился, посмотрел на него, но ответить Тим не успел.

- Может быть, я тебе объясню? - голос раздался откуда-то слева, они оба тут же повернулись к хорошо знакомому мужчине с седыми висками, но с подтянутой, крепкой фигурой, и глазами, внимательными и мудрыми.

- Лавр?

- Отец?

- Я рад, Тимур, что ты все еще помнишь, кем я тебе являюсь. - Глядя только на сына, произнес Лаврентий Петрович Лавров, но Тим нахмурился и яростно вскрикнул.

- Нет! - И добавил уже спокойнее, - Ты ошибаешься.

- Жаль, - откликнулся его отец, погрустнев, и посмотрел на Ника. - Я отдал его тебе, потому что поймал на том, что мой шестнадцатилетний сын, которому я никогда и не в чем не отказывал, влюблен в тебя, Ник. А на прямой вопрос об этом, он вывалил меня в грязи и разве что не затоптал ногам.

- Не правда! - воскликнул Тим возмущенно и шагнул к нему, вывернувшись из хватки Никиты, пораженного такими откровениями.

- Я просто решил дать вам обоим шанс, - грустно улыбнулся Нику отец Тима, которого в определенных кругах все называли просто "Лавр", и подхватил замешкавшегося сына под руку. - А теперь оставь нас. Я хочу поговорить с сыном.

- Я. Тебе. Не. Сын. - Выдохнул возмущенный Тим, но отец уже вел его за собой.

Нику ничего не оставалось, как позволить им поговорить. Сам он до сих пор был оглушен той новостью, что Тим в него был влюблен изначально, а не полюбил уже после того, как начал жить с ним под одной крышей.

Тим вышел к нему с блестящими глазами и губами, искусанными в кровь. Ник, сидящий в небольшом баре в основном зале особняка, тут же подхватился, стоило заметить на лестнице фигуру парня, облаченного в светлый костюм. Кинулся к нему и замер на нижней ступеньке, разглядев в глазах невыплаканные слезы. Подхватил под локоть, вывел на улицу, к машине, не проронив ни слова, но Тим так и не позволил ему себя усадить на заднее сиденье и увезти. Кинулся на шею и расплакался, словно ребенок. Ник застыл, обнимая его. Он не знал, что произошло между мальчиком и его приемным отцом, но в этот момент готов был убить старого друга за то, что он довел его сильного, гордого Тима до слез, чего самому Нику никогда не удавалось, как бы он не издевался над ним.

- Ну, что ты, мой хороший, что? - гладя его по спине, шептал он, не обращая внимания, что в ярком свете фонарей в саду, их было прекрасно видно как из дома, так и из его окрестностей.

- Я - скотина. - Всхлипнул Тим надрывно. - Какая же я скотина.

- Нет, - покачал головой Ник, улыбаясь, кажется, он понял, что стало причиной его слез. - Вовсе нет. Ты просто маленький и... глупый.

- Ага, как же, - с досадой отозвался постепенно успокаивающийся мальчишка, - Ты знаешь, о чем он мне рассказал?

- О том, что в молодости был влюблен в одного парня, которого звали Тимуром. О том, как тот пошел вечером выгуливать собаку и увидел, как трое юных гопников пристают к беременной девушке. Как вступился за нее, и накостылял им, вот только, стоило ему склониться над женщиной, у которой начались преждевременный схватки, один их пацанов подговорил самого младшего, которому еще не было восемнадцати, и этот пацаненок не задумываясь пырнул его ножом в бок. Мелких, озлобленных идиотов нашли уже наутро. Вот только Тимур умер еще в машине скорой, а женщина, которую он спасал...

- Была моей матерью и умерла при родах, - закончил за него Тим, и тихо, горестно вздохнул. - А потом он пришел и усыновил меня. И дал мне имя своего любовника.

- Любимого, - с нажимом поправил его Ник.

- Он сказал, что хочет, чтобы во мне продолжало жить хотя бы его имя, раз уж он сам жить в этом подлом, озлобленном мире так и не смог. Ты все это время знал.

- Знал.

- Почему? Почему ты не сказал мне, что я идиот? Почему?

- Честно?

- Да.

- Мы, когда договаривались о твоем содержании у меня, даже не предполагали, что ты так долго протянешь, понимаешь? Я думал, что сумею переломить тебя уже через пару месяцев, отведу к отцу, и он сам тебе все расскажет. Но ты держался так долго, что я сам не заметил, как...

- Увлекся?

- Привык к тебе. Не захотел отпускать, - честно признался Ник, посмотрел серьезно, без улыбки. И поцеловал, перебирая в пальцах волосы у него на затылке. - Домой?

- Да, - шмыгнув носом, кивнул Тим, и забрался в машину первым. Ник присоединился к нему на заднем сиденье и вышколенный водитель без слов завел мотор.

- Скажи, - поинтересовался Никита, входя в дом вслед за Тимом, все еще слегка оглушенным разговором с отцом. - Как Лавр догадался, что ты влюблен в меня? Ты сам сказал или?

- Я ничего ему не говорил, - отозвался Тим, сбившись с шага, но все же прошел в свою комнату и скинул пиджак на стул. Ник остался стоять в дверях, облокотившись на косяк.

- Тогда как? - более настойчиво повторил свой вопрос мужчина.

- Он просто догадался сам.

- Как?

- Разве это важно? - медленно расстегивая рубашку, чтобы хоть чем-то занять руки, отозвался мальчишка.

- Для меня, да, - произнес подошедший к нему со спины Ник и обнял, - Примем ванну?

- Вместе?

- Да. - Подтвердил Ник, и Тим согласился.

Мальчишка уже сонно сопел ему в плечо, разомлев в теплой воде, когда Ник вернулся к все тому же вопросу.

- Тим?

- М?

- Не спи, - потормошил его Ник, - Так расскажешь?

- Что? - пряча зевок у него на плече, отозвался тот.

- Как твой отец догадался.

- Услышал песню, - пробормотал мальчика, снова закрыл слипающиеся глаза и замолк.

Ник нахмурился, сжал его в объятиях и снова уточнил.

- Какую песню.

- Которую я сочинил о тебе.

- Ты... серьезно?

- Угу. Помню, мне тогда лет тринадцать было, когда вы как раз мутить начали какие-то серьезные дела с полукриминалом, и он частенько называл тебя тогда Армагеддоном. Ну, что-то типа "Ник, ну ты просто Армагеддон ходячий!", - сымитировав интонации отца, произнес парнишка и все же открыл глаза, посмотрев на мужчину рядом с собой. - Ник? - позвал он и тот улыбнулся, опустив взгляд.

- Споешь?

- Она детская совсем, рифма хромает, да и музыка сплошной плагиат.

- И все же, - проведя пальцами по его обнаженной спине, выдохнул ему в губы Никита.

- Да, - откликнулся Тим и поцеловал его, замирая от восторга и счастья. Как он мог ненавидеть отца, который сумел подарить ему такое счастье?

Твоя любовь, как Армагеддон -

Падение мира.

Но это твоя любовь.

Твоя судьба неопределенна,

Как встреча с вечностью

На перекрестке.

Но я люблю тебя. И мне все равно

Влечет ли тебя та же дорога, что и меня.

Моя жизнь, как звук молоточков

На пластинках ксилофона,

Но я дарю её тебе,

Отдаюсь падению,

Армагеддону.

Твоя любовь, как Армагеддон -

Падение мира,

Но я люблю тебя, и мне все равно

Сколько идти за тобой,

Сколько терпеть,

Сколько ждать,

Ведь это моя любовь -

падение мира, бездна.

http://zhurnal.lib.ru/n/nebo_w_g/princip.shtml

Дата добавления: 2015-07-26