Путь на Голгофу

К 125-летнему юбилею хирурга и богослова В. Ф. Войно-Ясенецкого в краевой прессе было несколько публикаций, касающихся его деятельности в Красноярске, Енисейске, Туруханске. Между тем его подвижнический путь связан с совершенно заброшенным станком Плахино, куда попавший в немилость к властям врач был отправлен в 1924 г. в ссылку. Этот населенный пункт находится всего в 300 км от деревни Курейка, где отбывал ссылку в 1914-1916 гг. Иосиф Сталин. Мотивы осуждения врача были совершенно иные, нежели будущего вождя. Он был признан опасным только потому, что многие считали его кудесником в профессии, власти не могли простить Войно-Ясенецкому и то, что он не просто лечил в операционной, но и доносил до прихожан голос Божий, пытался избавить их от душевных недугов.

...Моя жизнь сложилась так, что в Богом забытых северных краях я проработал 25 лет. Последние 16 лет - анестезиологом-реаниматологом. Однажды мне в руки попала монография Войно-Ясенецкого "Очерки гнойной хирургии", написанная им в 1934 году. В предисловии была изложена биография автора. Меня поразила судьба этого человека, ее можно охарактеризовать как путь на Голгофу. Блестящий хирург, он же епископ, как неугодный властям ссылается в Сибирь, освобождается и вновь арестовывается, затем по прямому указанию Сталина он возвращен из ссылки, работает в военном госпитале, награжден за труд государственной Сталинской премией I степени. И вновь - служение Богу, смерть в одиночестве и редкие посмертные почести благодарных прихожан.

Судьба забрасывала меня и в Туруханск, и в Плахино. Я всегда интересовался у местных жителей, знают ли они о том, что здесь бывал святитель Лука. Да, слышали, помнят, что был здесь когда-то врач от Бога, который исцелял от самых тяжелых болезней, ехали к нему издалека, и не напрасно. И всегда меня удивляло - память о пребывании в этих глухих уголках Спандаряна, Свердлова увековечена мемориальными досками, а вот о докторе, который трудился здесь не покладая рук, не жалея самого себя, ничто не напоминает.

Участь многих провинциальных врачей, работавших в суровых северных краях, оказалась очень трудной. Я испытал это на себе. Нагрузки порой просто нечеловеческие, работа на износ, бессонные ночи, ни праздников, ни выходных. Но представить себе работу врача в заброшенном станке, где нет никаких условий не только для оперирования, но и просто для жизни, совершенно невозможно.

...Это был один из санрейсов в Туруханск из Игарки. Нужно было оказать помощь беременной женщине. Был конец мая, в Игарке лежал снег, по улицам мела поземка, и снег бил колкой крупой в лицо. Так как раньше мы в Туруханск не летали, надо было предусмотреть все мелочи, вплоть до баллонов с закисью азота. Загрузив весь скарб в машину "скорой помощи", мы поехали на вертолетную площадку, где нас уже ждал трудяга Ми-8. Полет над бескрайней лесотундрой, покрытой грязновато-серым снегом, продолжается довольно долго - два с половиной часа. Уже вблизи Курейки, где условно проходит граница полярного круга, пейзаж значительно меняется, появляется большое количество елей и сосен, исчезает снег. Туруханск встретил нас сплошной зеленью. Люди копались в огородах. Перемена обстановки удивила нас: только вышли из вертолета, на нас накинулись комары. Плюс пятнадцать!

Операционная располагалась в небольшой покосившейся деревянной избушке. Пол тоже был кривым, но внутри было чисто, выкрашено. У меня сразу мелькнула мысль - не здесь ли оперировал знаменитый хирург. Я разговорился с операционной санитаркой, пожилой женщиной, и поделился с нею своими мыслями. Она подтвердила, что это здание построено до войны. А от родственников она слышала, что в Туруханске работал ссыльный хирург, который был священником.

Наркоз и оперативное вмешательство прошли гладко, ребенок был извлечен удачно, женщина проснулась после наркоза, и, пронаблюдав ее необходимое время, мы вскоре собрались в обратный путь.

И вновь не давали покоя мысли о судьбе ссыльного хирурга. Ссылка в Туруханск для Войно-Ясенецкого была жестоким наказанием, но куда более нечеловеческим актом было отправлять его в заброшенный станок Плахино. Судьба многих людей, высланных насильно на Север, трагична. В основном переселяли в необжитые места за политические убеждения. При этом ответственности за их жизнь государство больше не несло. Так "чистыми" руками власть избавлялась от неугодных - расстрелы заменяли беспощадные природные условия, отсутствие пищи и жилья.

...Как только в нашей горбольнице появился второй анестезиолог, сбылась моя давняя мечта побывать на рыбалке. И не где-нибудь, а в станке Плахино. По словам рыбаков, это богатейшие места, овеянные легендами. А больше всего хотелось поискать места пребывания святого Луки. Было начало августа. Стояла редкая для северных мест погода - теплая, погожая. Рой мошкары окружал со всех сторон. Добравшись до Плахино, мы решили осмотреть сразу поселение. Тропинку не нашли, поскольку все вокруг избы заросло высокой травой. Нехитрое заброшенное поселение имеет одну улицу, все избы заметно покосились, но выглядят крепкими, потому что выстроены из лиственницы. Станок Плахино появился еще в позапрошлом веке, постепенно число изб достигло 30, в них жили в основном рыбаки, часто оказывались ссыльные. Как вспоминал сам В. Ф. Войно-Ясенецкий, Плахино в 1924 году - это маленький "станок, состоявший из трех изб и еще двух больших, как мне показалось, груд навоза и соломы, которые в действительности были жилищами двух небольших семей... Я остался один в своем помещении. Это была довольно просторная половина избы с двумя окнами, в которых вместо рам снаружи приморожены плоские льдины. Щели в окнах не были ничем заклеены, а в наружном углу местами был виден сквозь большую щель дневной свет. На полу в углу лежала куча снега. Вторая такая же куча, никогда не таявшая, лежала внутри избы у порога входной двери... Утром, когда я вставал со своего ложа, меня охватывал мороз, стоявший в избе, от которого толстым слоем льда покрывалась вода в ведре".

Сейчас поселение Плахино имеет жалкий вид - варварство людей не имеет границ, выломаны рамы, разбиты двери, хорошо сохранились только печи из кирпича, во многих избах до сих пор стоят нары. Я не нашел ничего, что напоминало бы больницу, не оказалось в деревне и часовни. За последними избами был расположен погост. Он не отличается от тех, что мне удавалось видеть в северных краях. Крепкие, из лиственницы, кресты с выжженными фамилиями. Даты смерти относятся к 30-40-м годам. Многие кресты покосились, большинство могил провалилось. Это следы воздействия вечной мерзлоты. Люди стараются при первой возможности уехать с Севера. А сейчас, когда Север и вовсе признан неперспективным, неухоженных могил стало еще больше. Сколько заброшенных погостов укором остается живым людям. Такие вот поселения исчезают из нашей жизни, из нашей истории. Может быть, это и к лучшему - пусть больше не будет таких мест, где люди не живут, а мучаются. Но коли уж так сложилась судьба и в этих местах погибли измученные ссыльные, должен кто-то позаботиться о том, чтобы здесь сохранилась об этом память. Должно быть здесь и напоминание о враче-мученике, который исцелял людей в самых сложных условиях.

Судьба архиепископа В. Ф. Войно-Ясенецкого была трагической. В середине войны "отец народов" сменил гнев на милость и затребовал опального хирурга в эвакогоспиталь. Здесь он вновь оперировал, спасал больных от смерти. И, несмотря ни на что, продолжал служить Богу. При отсутствии антибиотиков опыт лечения гнойных ран Войно-Ясенецким имел огромное значение. Больных буквально вырывали из лап смерти! Свои методы лечения он успешно передавал молодым хирургам. Его работа к концу войны была высоко оценена Сталиным. Он был отмечен Государственной премией, которую потратил на постройку храма и оснащение полевого госпиталя.

Его силы были значительно подорваны ссылкой. Он стал слепнуть, был вынужден отойти от активной хирургической деятельности. Затем уехал в Симферополь, отдался полностью служению Богу и закончил свой путь в бедности и одиночестве. Так уж повелось на Руси - жалеть и прославлять умерших. И оставлять их в забвении...

Дата добавления: 2015-07-20