Метаморфозы чувства вины

Взрослые, которых чрезмерно любили в детстве, часто становятся жертвами чувства вины. Что же это за эмоция? Почему она имеет такую власть над нами? Почему слишком изнеженные, сверхопекаемые дети становятся главной мишенью этого саморазрушительного чувства?

Дети, которых непомерно любили, постоянно терзаются невротическим сознанием вины. Психоаналитик Сельма Фрайберг сравнила такое невротическое сознание со штаб-квартирой гестапо, чья функция – "беспощадно выслеживать опасные или потенциально опасные идеи и всё даже отдалённо имеющее к ним отношение; обвинять, угрожать, пытать в застенках вездесущей инквизиции, чтобы установить вину за тривиальные нарушения или преступления, совершённые во сне".

Сознание вины – сложная эмоция. На самом деле, это дымовая завеса, маскирующая две подспудные эмоции: гнев и страх. Это демонстрирует рассказ Джорджа, тридцатишестилетнего писателя, в котором он описывает свои еженедельные посещения родительского дома:

"Каждое воскресенье вечером мы с Марсией запихиваем в машину детей и отправляемся навестить моих маму с папой. Все сорок миль к их загородному дому Марсия ворчит, дети задирают друг друга на заднем сиденье, а я вопрошаю себя:

зачем всё это?

Мы приезжаем, и застаём маму в депрессии. Тема сегодняшнего недовольства – моя сестра, которая уже две недели не приезжает. Когда приезжает сестра, мать жалуется на меня. В особой тетрадке она ведёт счёт по месяцам – кто из нас приезжал и сколько раз.

Дети так часто спрашивают, когда мы поедем домой, что мне приходится дать им взятку в пять долларов, чтобы они заткнулись. Теперь начинает сердиться Марсия.

Мы возвращаемся в город молча. У меня этого чувства вины – вот покуда! Вина перед матерью, раз. Собственная отцовская вина, два. Вина перед женой, три.

Мне почти сорок. Десять лет таскаю семью к своим родителям. Это пятьсот двадцать воскресных вечеров. И ради чего? Ради того, чтобы убежать от своего страха – вот, я скажу маме, что мы больше не приедем, и она убьёт себя?"

В словах Джорджа ясно отражается, как остро он осознаёт своё чувство вины. Но о лежащих глубже, "неприемлемых" чувствах гнева и страха он знает не так отчётливо.

Джордж подавляет злость на мать из страха, что если он её выразит открыто, это погубит мать. Пытаясь защитить её, он оборачивает свой гнев на самого себя, придавая ему форму самобичевания.

Также он душит в себе недовольство и разочарование по отношению к жене, боясь, что та его осудит, оставит, примет ответные меры. И снова он оборачивает это на самого себя и чувствует себя на мели.

Он проглатывает раздражение поведением детей, потому что они всего лишь высказывают вслух то, что чувствует, но не может выразить он сам. Его обложили со всех сторон, он вне себя, но кушает всё это и запивает очередной порцией лекарства от несварения желудка. Зажатый между чувством долга и фрустрацией по поводу своих семейных отношений, он парализован и подавлен комплексом вины.

Джордж рос в семье, где его всем обеспечивали, но с условием: от него требовалось "быть хорошим сыном". По мнению многих чрезмерно любящих родителей, быть хорошим ребёнком – значит любить, почитать и слушаться родителей любой ценой. Ставить их правила под сомнение уже означает быть плохим. Если наш детский опыт подобен опыту Джорджа, малейший шаг в сторону неподчинения родительским правилам – это нажатие пусковой кнопки нашего рефлекса вины. В качестве защитного механизма мы делаем жертвой самих себя, в результате чего чувствуем себя нелюбимыми и недостойными и предаёмся самобичеванию.

Эта чувствительность к сознанию вины ещё более обостряется, если мы растём у родителей-мучеников. Родители-мученики манипулируют поведением детей, нарочно внушая им чувство вины. Рассмотрим такой сценарий:

Мама: Приедешь на завтрак после церкви в воскресенье?

Джеймс: Прости,мам, не могу, работы много.

Мама: Ну да, понимаю. Видно, все мои дети в последнее время слишком заняты, чтобы уделить время мне.

Джеймс: Да нет, дело совершенно не в этом! Я с удовольствием приеду в среду вечером, тогда у нас будет больше времени.

Мама: Вспоминаю, когда ты был младенцем... Как я была занята с вами тремя, но никогда настолько, чтобы не прийти к вам на помощь, когда вам было нужно.

Родители-мученики – мастера манипуляции. У них в запасе целый арсенал словесных и бессловесных внушений, насаждающих чувство вины, и с их помощью они загоняют детей в состояние податливости. У детей, которых непомерно любили, очень мало средств, чтобы отражать атаки чувства вины и сохранять объективное восприятие. И вот они подавляют свои эмоции и на задних лапках ходят вокруг своих родителей-мучеников.

Но если мы при этом не честны со своими чувствами, мы похожи на мину замедленного действия. Ведь держать чувства в себе до бесконечности нельзя. Взрыв обязательно произойдёт, и он может принять форму безобразного скандала, нервного или физического срыва или даже суицидальных попыток. Со своими психосоматическими симптомами типа мигреней, язвы желудка или повышенного кровяного давления мы напоминаем кипящую кастрюлю-скороварку с наглухо завёрнутым клапаном.

Чувство вины может использоваться как способ самобичевания. Мы коснеем в своих самоуничижительных мыслях, как бы раскаиваясь в своих "грехах". В неразумии своём мы полагаем, что чем больше страдаем, тем скорее обретём прощение. К сожалению, это вовсе не так. Играть роль жертвы и страдать – значит преграждать себе путь к выходу.

Мы можем использовать чувство вины и как способ манипулировать другими. Мы, дети, которых непомерно любили, знаем, как невыносимо нашим родителям видеть наши страдания. Некоторые из нас преувеличивают свои душевные страдания – это рычаг для манипулирования родителями. Чем хуже мы выглядим, тем скорее родители придут на выручку. И тогда нам не надо принимать на себя ответственность за себя и что-то предпринимать. И со своими страхами и гневом разбираться не надо. Мы остаёмся детьми.

Чувство вины парализует, мешает действовать конструктивно. Оно держит наше внимание на прошлом, изменить которое невозможно, а не на настоящем, когда ещё можно что-то сделать. За чувством вины часто стоит ещё более коварная и разрушительная эмоция: стыд.

Хотя и то, и другое – эмоции одного ряда с самобичеванием, угрызениями совести и чувством собственной никчемности, между ними существует отчётливое и важное отличие. Чувство вины – это сознание того, что я сделал нечто плохое. Стыд же – это сознание того, что нечто не в порядке со мной.

Свидетелями чувства стыда служат мысли, подобные следующим:

Если бы вы меня знали, я бы вам не понравился. Я меня такое чувство, что я всегда всех подвожу. Да, я окончил школу с серебряной медалью, но в глубине души я чувствую себя неудачником.

И стараться нечего. Всё равно все видят, что я ничего не могу сделать правильно.

Во многих смыслах стыд более губителен, чем чувство вины. Он проникает глубже. Сознание вины искажает не наше поведение, а мнение о себе. Стыд формирует самую сердцевину неверия в себя и самоосуждения.

Как это ни странно, но чрезмерная любовь может привести к развитию чувства стыда. Как дети изнеженные, мы знаем, что родители сделают для нас всё. Проблема в том, что если мы всю жизнь позволяем им нас выручать, направлять и баловать, мы накапливаем чувство громадной задолженности. Со временем отрицательное сальдо эмоционального баланса начинает нас тяготить. Мы преподносим родителям символические подарки на праздники и дни рождения, но избавиться от ощущения, что мы им обязаны, это не помогает. Это всё мелочи. Это как стараться вернуть государственный долг со своего банковского счёта.

Но родители ждут от нас не денег и не подарков. Им нужна наша податливость, им нужны податливые мы. И вот, чтобы оборониться от нападений нашего внутреннего критика, мы сторонимся друзей, которых не одобряют наши родители; прячем обиду и гнев, чтобы не посягнуть на их авторитет; избираем карьеру, позволяющую им нами гордиться. Иными словами, просто продаём свою душу.

Если вы обнаруживаете, что вас не оставляют чувства вины и стыда, прежде всего спросите себя: "Чьи ожидания я стараюсь оправдать? Сделал ли я что-нибудь, что сам считаю по-настоящему плохим? Или эти решения принимает за меня кто-то другой?" Осознайте, что если вы тратите жизнь на то, чтобы быть сокровищем своих родителей, вы, может быть, предаёте себя как личность.

Составьте список всех "должен" в вашей жизни: "Я не должен тратить деньги на себя. Я не должен сердиться на своих детей. Я должен звонить родителям два раза в неделю. Я не должен отказывать, когда меня просят об одолжении".

Каким из них вы сами по-настоящему хотите следовать? Живя по чужим "должен", мы подготавливаем идеальную почву для чувств вины и стыда. Кто сказал, что вы "должны" всё это? Поищите источник. Выработайте собственный стиль. Делайте упор на собственную уникальность. Разберитесь, кто вы такой.

Дата добавления: 2015-07-26