Речь, произнесённая при вступлении в берлинскую академию наук

Ежемесячные доклады Берлинской Королевской прусской Академии наук за 1867 год. Берлин, 1868. С. 398-403.

Королевской Академии наук, своим выбором удостоившей меня высокой чести, я приношу самую искреннюю благодарность, высказать которую я тем более считаю своим долгом, что в этом призвании вижу благосклонную снисходительность, каковую проявили в этом Ученом собрании при оценке моей деятельности.

Не без робости я вступаю в него.

Мне не было суждено посвятить свои учёные штудии одной великой задаче, чтобы, занимаясь ею и продвигаясь далее в соседние сферы, разработать свое собственное поле исследования. И если все же, в конце концов, из различных начинаний и незавершенных проектов, на которые я могу оглянуться, складывается некая мозаика, в которой они обобщаются, то это, скорее, не результат, который я мог бы представить Ученому собранию, а проблема, которую я желал бы решить.

В юности я принял решение заняться исследованием того периода древней истории, который лежит между временем Александра и Цезаря и ведет от греческой эпохи к христианству. В истории этих веков, которая, как невозделанная пашня, лежала между штудиями классической филологии и теологии и которую они предпочитали обходить стороной, мне казалось возможным доказать эллинизм как подлинно значительную и плодотворную систему и изложить его участие в формировании новой мировой эпохи.

Чтобы справиться с этой задачей, я не мог не познакомиться с классическим периодом греческой истории и её великими представителями вплоть до Демосфена. За исследованием преобразования Греции и Востока, начавшегося с триумфальных походов Александра, формирования системы эллинистических государств должно было бы последовать изучение её упадка на Востоке и на Западе и сопровождающего его разложения древних народов и их культур, которое нашло свое характерное выражение в теокрасии, в просвещении и суевериях – а не в религии – в серапизме и халдействе.

Перемена моих жизненных обстоятельств поставила передо мной совершенно новые задачи и заставила меня слишком близко соприкоснуться с политическими событиями того времени. Там, в пограничных немецких областях, наиболее подверженных всевозможным угрозам, особенно живо и непосредственно ощущались недостатки нашего политического устройства, предначертанного нашей нации при преобразовании Европы. Там ранее и более определённо, чем где-либо в другом месте, стали понимать, что среди многих и многообразных государств, на которые была раздроблена наша нация – казалась раздробленной, чтобы тем быстрее разойтись в разные стороны – имеется только одно, которое по своей истории, своим материальным и моральным средствам и благодаря данной ему в высшей степени иррациональной территориальной формы, по своей насущной потребности предназначено найти в этом conjunge et imperabis норму своей политики, должно быть призвано к тому, чтобы, опекая, управлять судьбами Германии, и, управляя, опекать её.

К истории этого государства я и обратился.

Я начал с изучения последней значительной эпохи, которую пережили Пруссия и Германия.

Историческое восприятие этой великой эпохи, доминирующее и в нашей литературе и в широких кругах нашего народа, находилось как бы под игом того иноземного господства, которое было сломлено в мощном подъеме гордого немецкого духа и славных сражениях; о нашей истории того времени только изредка и кое-где появлялся отдельный листок; в наших официальных кругах вплоть до сороковых годов не было по-настоящему оценено, какое значение, в том числе и политическое, имеет задача дать народу образ самого себя в его истории.

То обстоятельство, что это, наконец, произошло, что в жизнеописании Штейна и на основе архивных документов впервые был показан весь внутренний костяк прусской и немецкой истории, подействовало на энтузиастов воодушевляюще и явилось для них неоценимой поддержкой. Почти одновременно вышли в свет «Девять книг прусской истории», в которых на основе актов была изложена ранняя эпоха, когда создавалась прочная административная и финансовая структура государства. И мне тогда было милостивейше позволено пользоваться государственными архивами для написания «Истории прусской политики». И чем дальше продвигаются исследования, прослеживающие возрастающее значение власти и политики этого государства, тем яснее они показывают, как важно, когда историю государства, становление его внутренних институтов и его положение в мире воспринимают, прежде всего, из его собственных архивных актов, с его собственной точки зрения.

Тем самым я касаюсь давней полемики, которая в разных формах все снова разгорается в нашей науке. Не только эта полемика, но, прежде всего она, заставила меня заняться теоретическим вопросом о природе нашей науки. С древних времен над ней тяготеет предвзятое мнение, что она άμέθοδοσ ϋλη и господствующее в классической античности представление, что она относится к области риторики, воскресло в наше время – помимо требования и благосклонности взыскательных читателей – в признании, утверждающем, что история является одновременно и наукой, и искусством.

Если достославная геттингенская историческая школа прошлого столетия, хотя и не первая, попыталась сделать систематический обзор области истории и развить её научный метод, то с её стороны не было недостатка в наименованиях и остроумных различениях. Например, в наш обиход вошли от неё такие названия и подразделения, как всемирная история, всеобщая история, история человечества, исторические элементарные и вспомогательные науки; но метод, которому она учила, был лишь техникой исторической работы; и принятое ею выражение Вольтера «философия истории» было как бы приглашением, адресованным философии, взять на себя обоснование не только исторического процесса познания, которое в высшей степени заслуживало бы благодарности, но и обоснование связей исторически полученных результатов, пока затем в одной системе не был сконструирован общий исторический труд всего рода человеческого как самодвижущаяся идея. В другой же системе учили об этом самом общем труде человечества, что «всемирная история, собственно говоря, есть только случайная конфигурация и не имеет метафизического значения». С другой стороны, требовали в качестве научной легитимизации нашей науки, обозначая как её задачу, нахождение законов, по которым движется историческая жизнь и изменяется. Ей рекомендовали заимствовать норму из географических факторов и «первозданной естественности»; в связи с так называемой «позитивной философией» была сделана весьма привлекательная попытка «возвести» историю, как заявляли, «в ранг науки».

Как будто в сфере исторической, т. е. нравственной, жизни достойна внимания только аналогия, а аномалия, индивидуальное, свободная воля, ответственность, гений – всё вздор; как будто это не научная задача искать пути исследования, верификации, понимания движений и последствий человеческой свободы и самобытности,– все равно, считают её малой или большой – её исторической временной последовательности – ибо для одновременной рядоположенности существуют другие дисциплины.

Ибо, впрочем, у нас есть и неопосредствованное, субъективное понимание человеческих вещей, любого выражения и отображения человеческих мыслей и чувств, выражения, которое воспринимается нами, насколько его ещё можно воспринять; но следует найти методы, чтобы получить объективный критерий и контроль этого непосредственного и субъективного восприятия и тем самым обосновать, исправить и углубить наше восприятие – тем более здесь у нас о прошлом имеются только мнения других или фрагменты того, что некогда было. И только это, кажется, может быть смыслом исторической объективности. Следует обобщить эти методы, развить их систему, их теорию и таким образом установить не законы истории, а только законы исторического процесса познания и знания.

Перед лицом больших и блестящих достижений также в области исторического исследования, в которых соревнуются на протяжении трех поколений образованные нации, вопросы, которые возникают перед нами, никак нельзя переоценить не только потому, что гениальность не нуждается в правилах αύτοί γάρ είσι νόμοι; нужно признать, что значимость тех вопросов прежде всего, лежит в иной области, а не в сфере работающего историка.

Но сущность нашей дисциплины неясна, небесспорна, не уверена в себе; на уровне современной общей научной жизни нет недостатка в направлениях, не говоря уж о результатах, которые могут предостеречь и напомнить всем нравственным наукам, особенно истории, о том, что необходимо исследовать прочность их фундамента и надежность надстройки.

И если мы находим смысл научного характера нашего эмпиризма, если мы определяем средства, надёжность, границы исторического знания, если мы в живом соперничестве наук утвердим место нашей науки, обоснуем её компетенцию в спорных областях и, уверенные в таком признании, будем продолжать работу на общее благо и на пользу друг другу, оказывая помощь и принимая её, то будет чрезвычайно важно, занимаясь такими теоретическими вопросами, раскрыть, исходя из сущности исторического эмпиризма, метод нашей науки и на основе применимости этого метода определить ту область, которая нам подобает.

[1] Об истории публикации лекций Дройзена см. в «Предисловии издателя».

[2] «Историкой» здесь и далее мы будем называть концепцию Дройзена, сформулированную как в «Энциклопедии и методологии истории», так и в «Очерке историки».

[3] Не каждый читатель читает Приложения, и не всегда в этом есть необходимость. Между тем в данном случае в материалах, помещенных в Приложениях, содержатся многие ключевые идеи Дройзена.

[4] Обе работы изданы на русском языке в переводе с авторизованного Дройзеном французского издания 1883-188 5гг., содержащего дополнения по сравнению с немецким вариантом: Дройзен И. Г. История эллинизма / Пер. с фр. В 3-х т. М., 1890-1893. В 2003 г. издательство «Эксмо» переиздало эту работу.

[5] Marrou H.-I. De la connaissance historique. 6 ed. Paris: Editions du Seuil, 1954. P. 11.

[6] Зелдин Т. Социальная история как история всеобъемлющая [1976] / Пер. с англ. // THESIS, 1993. Вып. 1. С. 154-162,157.

[7] Впрочем, по мнению Б. Кроче, и в своих работах по античной истории «Дройзен облекает свою тягу к сильному централизованному государству в форму истории Македонии – своего роде древнегреческой Пруссии» (Кроче Б. Теория и история историографии./ Пер. с ит. М.: Языки русской культуры, 1998 [1917]. С. 23).

[8] Gooch G. P. History and Historians in the Nineteenth Century. L.; N. Y.; Toronto: Longmans, Green and Co., 1928 [1913. P. 140.

[9] Основатель гёттингенской исторической школы – А. Л. Шлецер (1735-1809). В1761-1767 гг. работал в России, с 1865 г.–ординарный профессор истории Петербургской академии наук. Внес большой вклад в развитие критических исследований русских летописей и их публикацию в России и Германии, за что в 1804 г. был пожалован российским дворянством. С 1769 г.– профессор Гёттингенского университета. Его историографическая концепция изложена в работе «Понятие всеобщей истории» (1772–1773).

[10] С позиций современной социологии знания, историческая наука изучает действия людей, совершенные в прошлом.

[11] См.: Фриман Э. Методы изучения истории. Пер. с англ. М.: 1893; Ланглуа Ш.В., Сеньобос Ш. Введение в изучение истории / Пер. с фр. СПб.: 1899; Бернгейм Э. Введение в историческую науку / Пер. с нем. СПб., 1908; Idem. Философия истории, её история и задачи / Пер. с нем. М., 1910.

[12] Oakshott M. J. On History and Other Essays. Totowa (NJ): Barnes & Noble, 1999 [1983].

[13] Савельева И. М., Полетаев А. В. // «Логос». 2000. № 2 (23). С 39-74.

[14]

[15] Указанные авторы совершенно по-разному концептуализировали понятия «объяснения» и «понимания» и, строго говоря, вкладывали в них абсолютно разный смысл. В частности, Дильтей и Риккерт принципиально по-разному определяли объект обществознания («науки о духе» и «науки о культуре»). Более того, они использовали разные немецкие слова для обозначения «понимания» (соответственно, Erklärung и Auffassung).

[16] Подробнее см.: Савельева И. М. Полетаев А. В. Знание о прошлом: теория и история. В 2-х т. СПб.: Наука, 2003.

[17] ДИСКРЕТНЫЙ [лат. discretus] — прерывистый; состоящий из отдельных частей; мат. раздельный; прерывный; дискретные величины — такие величины, отдельные значения которых отделены друг от друга конечными промежутками

[18] Как бы (лат.).

[19] Я мыслю, значит, я существую (лат.).

[20] Род человеческий (лат.).

[21] Аллаху не надо уже ничего творить,

Мы закончим его творение (нем.).

[22] Чистосердечно, запросто (лат.).

[23] Что дал тебе отец в наследное владенье,

Приобрети, чтоб им владеть полно.

[24] На основании авторитета.

[25] Дух законов.

[26] Цит. по: Монтескье Шарль Луи. О духе законов. М.: Мысль, 1999. С. 9.

[27] ПИНАКОТЕКА [от греч. pinax — картина и theke — вместилище] (книжн.). Собрание произведений живописи, картинная галерея.

[28] ТЕЛЛУР [от латин. tellus — земля] (хим.). Химический элемент, кристаллическое вещество серебристо-белого цвета.

[29] ДЕЛЮВИАЛЬНЫЕ [< лат. deluere смывать] — геол. рыхлые отложения на склонах гор продуктов выветривания, перемещённых вниз под влиянием силы тяжести и дождевых вод

[30] Собрание монет.

[31] По оси.

[32] По десятичной системе.

[33] Постоянные лагеря.

[34] Водан, кого они, добавляя букву, называли Гводан (лат.).

[35] Щелчок и падение.

[36] Я не доверяю этому миру.

[37] Чтобы наши ларцы содержали перечни документов.

[38] Послы с устными поручениями.

[39] Дипломаты.

[40] Школа хартий.

[41] Главный архивариус королевства.

[42] Письма.

[43] Почётные списки.

[44] Решения сената.

[45] Законы.

[46] Так, чтобы ты увидел события правдоподобнее, чем на самом деле.

[47] Библия для бедных.

[48] Углубление четырёхугольной формы.

[49] По желанию.

[50] Общепринятое толкование.

[51] Элемент фантазии.

[52] Элемент разума.

[53] Саморождение.

[54] Арминия доныне воспевают у варварских народов.

[55] Торжественное шествие.

[56] Разное.

[57] Журнал постановлений Сената, а также ежедневных происшествий.

[58] Городские ведомости.

[59] Письмо одного дворянина.

[60] О моей жизни.

[61] История тех дел, в которых как предводитель участвовал тот, кто рассказывает.

[62] Благочестивые заблуждения.

[63] Чернь (народ) хочет быть обманутой.

[64] Не отменённой, ни в какой части не поддельной, а свободной от всяческого подозрения.

[65] ДИАКРИТИЧЕСКИЙ [от греч. diakritikos, букв. отличительный]. Только в выражении: диакритический знак (лингв.) – служащий для обозначения разных звуков, изображаемых одной основной буквой, надстрочный или подстрочный знак при букве.

[66] Предвосхищение основания, логическая ошибка в доказательстве.

[67] АПОРИЯ [греч. aporia]. В античной философии логическое затруднение, непреодолимое противоречие при разрешении проблемы.

[68] КОНТАМИНАЦИЯ (от лат. contaminatio-соприкосновение, смешение),1) взаимодействие близких по значению или по звучанию языковых единиц (чаще всего слов или словосочетаний), приводящее к возникновению, не всегда закономерному, новых единиц или к развитию у одной из исходных единиц нового значения; напр., контаминация словосочетаний "играть роль", "иметь значение" приводит к неправильному выражению "играть значение". 2) Текстологический прием, соединение текстов разных редакций одного произведения (напр., некоторых произведений древнерусской литературы).

[69] Как ещё было важно каждое слово

Потому, что это было произнесённое слово.

[70] Прозопография (описание наружного вида). Во-первых, зависимости от того, какие качества референта описываются (физические или моральные), возникает либо прозопография (prosopographie), либо этопея (éthopée). Прозопография – это текст, в основе которого лежит описание черт лица, фигуры, физических качеств или описание внешности в самом общем виде, манеры держать себя, манеры двигаться живого существа, реального или вымышленного. Если же предмет описания – обычаи, нравы, а также характер реального или вымышленного персонажа (пороки, достоинства, таланты, одним словом, положительные и отрицательные моральные качества)– говорят об этопее. Во-вторых, в зависимости от количества референтов, черты которых описываются, говорят либо о портрете (portrait) (референт – один персонаж), либо о собирательном образе (caractère) (референт – некая общность).

[71] Кстати.

[72] СУЩЕЕ - многообразие, в котором бытие является идентичным. «Сущее и бытие различаются так же, как различаются истинное и истина, действительное и действительность, реальное и реальность. Того, что истинно, очень много, но само истинное бытие в этом многом одно и то же. Действительное многообразно, но в нем одна действительность, идентичный модус бытия» (Н. Гартман). Сущее есть то, что есть; оно не идентично данному, т.к. охватывает также и неданное. В плане онтологическом проблема бытия сводится к проблеме взаимосвязи непреходящего (бытия) и преходящего (сущего), где сущее понимается как конкретная (опредмеченная, овеществленная, наличная) форма бытия. Онтологическое различение бытия и сущего ввел Демокрит, который сущему дал имя "бытие вещей", а для онтологического противопоставления "бытию вещей" использовал понятие "атомы и пустота". Бытие вещей подвержено изменению, вечны и неизменны лишь атомы и пустота; используя современную терминологию можно сказать, что для Демокрита бытие вещей является сущим (преходящим), атомы и пустота – бытием (непреходящим). ДОЛЖНОЕ и СУЩЕЕ - категории, в к-рых отражается существенная для морали противоположность между фактическим положением дел (поступком, психологическим состоянием, общественным явлением) и нравственно ценным, положительным, "нормальным" положением дел. Категория Д., противоположного С., необходимо присутствует в представлении о моральном идеале. Императивный характер нравственной ценности делает живую антитезу Д. и С. существенным моментом в движении человека к воплощению своих ценностных представлений. Без противоположности Д. и С. нет нравственности, но без их сущностного единства нет сознания и жизни вообще.

[73] ПРАГМАТИЗМ [от греч. pragma – действие] (филос., науч.). 1. Направление в философии, отрицающее необходимость познания объективных законов действительности и признающее истиной лишь то, что даёт практически полезные результаты. Прагматизм (греч. дело, действие) - широко распространенное субъективно-идеалистическое течение в совр. буржуазной философии. В центре философии П. находится т. наз. «принцип прагматизма», определяющий содержание знания его практическими последствиями (Пирс). В работах Джемса П. формулируется как метод разрешения философских споров путем сравнения «практических последствий», вытекающих из той или и иной теории, и как теория истины: истина есть то, «что лучше «работает» на нас, что лучше всего подходит к каждой части жизни и соединимо со всей совокупностью нашего опыта». Субъективистское понимание «практики» и истины приводит П. к определению понятия (идеи) как «инструмента» действия (Дьюи), а познания - как совокупности субъективных «истин» («гуманизм» Ферд. Шиллера). Под практической полезностью, однако, П. понимает не подтверждение объективной истины критерием практики, а то, что удовлетворяет субъективные интересы индивида. 2. Теория исторического познания, рассматривающая исторический процесс, как цепь отдельных событий в их причинно-следственной связи, но без освещения их с точки зрения общих исторических законов.

[74] Гаттерер (Gatterer) Иоганн Кристоф (1727-1799), немецкий историк.

[75] Шлецер (Schlozer) Август Людвиг (1735-1809), немецкий историк, филолог, публицист.

[76] Ваксмут (Wachsmuth) Эрнст Вильгельм (1784-1866), немецкий историк.

[77] Ваксмут Э. В. Очерк всеобщей истории народов и государств. Лейпциг, 1826.

[78] Ген (Hehn) Виктор (1813-1890), историк культуры.

[79] История цивилизации (франц.).

[80] Просвещенный деспотизм (франц.).

[81] Нураги, массивные каменные башни эпохи неолита и бронзового века.

[82] Аристотель. Соч. В 4-х т. М.: Мысль, 1983. С. 379.

[83] Бытие, 16, 12.

[84] Дройзен здесь употребляет старое диалектное слово Schlachten.

[85] «Что конные отряды и боевые клинья... у них... не представляют собой случайных скопищ, но состоят из связанных семейными узами и кровным родством». Тацит Корнелий. Соч. Т. 1 / Пер. А. С. Бобовича. Л.: Наука, 1969. С. 356.

[86] «… германцы … вывели из лагеря свои силы и поставили по племенам …». Записки Юлия Цезаря / Пер М.М. Покровского. М., 1993. С.36.

[87] Не по природе, а по человеческому установлению.

[88] Цель.

[89] ЛОГОС [гр. слово; понятие; мысль, разум] – 1) в древнегреческой материалистической философии (Гераклит) – всеобщая закономерность; 2) в идеалистической философии (начиная с Платона), в теософии и мистике – духовное первоначало, божественный разум.

[90] Немецкие союзы и синтаксические конструкции, выражающие цель.

[91] Цель, логос, то ради чего.

[92] Ломать (ср. русс.: ломать пар).

[93] Пар (франц.)

[94] Ломкий, хрупкий.

[95] Ломать, разламываться.

[96] День (лат.)

[97] Eloah (др. евр.) – «возбуждающий страх», в Библии имя Бога; мн. число Elohim обозначает Бога в его величии.

[98] Самодостаточность.

[99] Кредит движимости. Братья Перэр, французские банкиры создали в 1852 году Credit mobilier.

[100] ИНДОССАМЕНТ (ЖИРО) Передаточная надпись на ценной бумаге, векселе, чеке и т.д., удостоверяющая переход прав по этому документу к другому лицу. Проставляется обычно на оборотной стороне документа или на добавочном листе. Лицо, совершающее индоссамент, называется индоссантом.

Индоссамент может содержать указания лица, в пользу которого переводится документ (полный или именной индоссамент), быть на предъявителя (бланковый или ордерный) или состоять из одной подписи индоссанта (бланковый индоссамент). Кроме передаточной функции индоссамент на векселе и чеке выполняет также гарантийную функцию (дружеский индоссамент): каждый индоссант по векселю отвечает за акцепт и за платеж, индоссант по чеку - за платеж.

ФОРМУЛА "ЖИРО" - ФОРМУЛА пользования банковскими счетами путём оплаты почтовых чеков.

[101] ЭВДЕМОНИЗМ (греч. блаженство, счастье) - методологический принцип этики, близкий гедонизму. Наиболее полно проявился еще в этических теориях античного мира (Демокрит, Сократ, Аристотель). Гл. критерием нравственности и основой морального поведения человека Э. считает стремление к счастью: личному - индивидуалистический, общественному - социальный Э. Сторонниками Э. были и фр. материалисты 18 в. (Гельвеции, Дидро), объявившие счастье человека конечной целью всякого об-ва и всякой полезной человеческой деятельности. Эвдемонистская этика неизмеримо выше христианской своей активностью и гуманностью, поскольку зовет к счастью на земле, а не в загробном мире. Однако Э. придает понятию счастья некий общечеловеческий, надысторический смысл, в то время как в об-ве с антагонистическими классами нет и не может быть единого представления о назначении человека. Последнее всегда социально обусловлено. Поэтому эвдемонистическое обоснование нравственности не является научным.

[102] Самая ранняя.

[103] По желанию, как угодно.

[104] Противовесов.

[105] НЕГАЦИЯ /Толковый словарь Ожегова/ (спец.). То же, что отрицание (в 3 знач.).

[106] Дройзен Иоганн Густав. Историка. Лекции об энциклопедии и методологии истории. СПб.: Изд-во «Владимир Даль», 2004. С. 384.

[107] Дройзен И. Г. Историка. Лекции об энциклопедии и методологии истории. СПб.: Изд-во «Владимир Даль», 2004. С. 391.

[108] Дройзен И. Г. Историка. Лекции об энциклопедии и методологии истории. СПб.: Изд-во «Владимир Даль», 2004. С. 394.

[109] ЭЗОТЕРИЧЕСКИЙ [греч. esoterikos — внутренний]. Тайный, понятный только посвященным, скрытый (о религиозных обрядах, магических формулах); противоп. экзотерический.

[110] ЭПИТОМА (греч. Epitome) – краткое извлечение из труда более обширного, составленное епитоматором. Многие сочинения древних авторов известны нам только в сокращенных Э.; так сохранилось, например, большинство декад Тита Ливия (см.) или все обширное сочинение Трога Помпея (см. Юстин, историк).

[111] Они должны быть, каковы они есть, или не быть вообще. Эти слова, которые якобы сказал глава ордена Лоренцо Риччи, когда папа КлементXIV упразднил орден иезуитов (21. 07. 1773), не согласившийся вносить изменения в свой устав; на самом деле эти слова принадлежат папе Клементу XIII (1758 – 1769), который в 1764 году отклонил предложение об изменении устава ордена.

[112] Биография Эллады.

[113] ДИДАКТИКА [от греч. didaktikos – поучительный]. Часть педагогики, разрабатывающая теорию образования и обучения (цели, содержание, закономерности и принципы обучения), а также воспитания в процессе обучения. ДИДАКТИЧЕСКИЙ [гр.] – поучительный; дидактическая поэзия – поэзия, использующая стихотворную форму для изложения научных, моральных и т. п. положений для поучения читателей.

[114] Прошлые деяния хороши, чтобы питать воображение и обогащать память, это набор идей, являющихся рудой, которую суждено пропустить через горнило, дабы очистить её.

[115] О внесении законопроекта,; о принятии законов.

[116] ЭНЦИКЛОПЕДИЯ / Толковый словарь Даля / - ж. греч. циклопедия, справочное сочиненье, содержащее в сокращеньи все человеческие знания, науки, или все части одной науки. -дический словарь, сокращенная циклопедия. -дист, всезнайка, ученый, изучавший все знания.

[117] АНТИЦИПАЦИЯ / БЭС (лат. anticipatio) -..1) предвосхищение...2) Преждевременное наступление какого-либо явления. АНТИЦИПАЦИЯ / Толковый словарь Даля - ж. лат. обгон, перегон; раннее, преждевременное действие; дело до поры, переды.

[118] Идолы театра, рода, площади, пещеры.

[119] То, ради чего осуществляется движение.

[120] Благородной патиной (ПАТИНА / БЭС/ (итал. patina) - пленка различных оттенков, образующаяся на поверхности изделий из меди, бронзы, латуни при окислении металла под воздействием естественной среды или специальной обработки (патинирования). Патина предохраняет изделия от коррозии, имеет и декоративное значение.

[121] Против чужеземца (врага) должна быть полнота власти.

[122] Тебя венчаю митрой и венцом.

[123] Парк оленей.

[124] ПЕЛАГИАНСТВО / БЭС / - учение христианского монаха Пелагия (Pelagius, ок. 360 - после 418), распространившееся в странах Средиземноморья в нач. 5 в.; в противовес концепции благодати и предопределения Августина ставило "спасение" человека в зависимость от его собственных нравственно-аскетических усилий, отрицая наследственную силу "первородного" греха. Осуждено как ересь на 3-м Вселенском соборе (431).

[125] Сила инерции.

[126] Незрелый.

[127] АНТИЦИПАЦИЯ [латин. anticipatio] (книжн.). Предвосхищение, преждевременное наступление какого-н. явления или действия.

[128] Недоразумение, путаница.

[129] ЭПИТОМАТОР (писатель, извлекавший и излагавший часть из более обширного труда).

[130] Истина скорее становится очевидной из заблуждения, чем из путаницы.

[131] возможны и иные формы детерминизма, кроме материалистического. В богословии представлен, например, СУПРАНАТУРАЛИСТИЧЕСКИЙ ДЕТЕРМИНИЗМ, согласно которому все наши действия предопределены Господом Богом. Лейбниц не без основания говорил о "духовных автоматах", каковыми при этой концепции должны почитаться все живые существа. Речь в данном случае идет, прежде всего, о морали. Основные различия в философско-этических трактовках М. определяются расхождениями в понимании источника М. и содержания морального идеала. По пониманию источника М. типологически различаются: а) натуралистические концепции, выводящие М. из природы, представляющие М. как момент развития природных (биологических) закономерностей; б) социологические концепции, выводящие М. из общества, представляющие М. как элемент общественной организации, как разновидность социальной дисциплины; в) антропологические концепции, выводящие М. из природы человека, трактующие М. как неотъемлемое качество человека; г) СУПРАНАТУРАЛИСТИЧЕСКИЕ концепции, выводящие М. из некоторого трансцендентного источника. ДУХОВНОСТЬ, понятие, обобщённо отражающее ценности (смыслы) и соответствующий им опыт, противоположные эмпирическому ("материальному", "природному") существованию человека или, по меньшей мере, отличные от него. Понятие Д., образованное от слова "дух", изначально указывало на соотнесённость с СУПРАНАТУРАЛИСТИЧЕСКИМ трансцендентным началом. Д. обнаруживается в обращённости человека к высшим ценностям, к идеалу, в сознательной устремлённости человека к совершенству; соответственно одухотворение заключается в освоении высших ценностей, в приближении к идеалу. Социологизаторское мышление сводит Д. к культуре; однако сама по себе культура не непременно духовна: культурные практики утверждают те или иные нормы, но не всякие нормы непосредственно обращены к идеалу. Д. не поддаётся определению, поскольку дух - беспределен и не укладывается в пределы разума; в пределах только разума определение духовности негативно. Д. противостоит социальности: в той мере, в какой социальность спонтанна, корыстна, адаптивна, - она бездуховна.

[132], ДОКЕТИЧЕСКОЕ (от греч. dokeo - предполагать, казаться) образно-символическое восприятие. Во II-м веке Церковь столкнулась с докетической ересью, сторонники которой отвергали реальность Тела и Крови Христовой в Евхаристии. Св. Игнатий Богоносец так писал о докетах: "Они удаляются от Евхаристии и молитвы, не исповедуя, что Евхаристия есть плоть нашего Спасителя Иисуса Христа, пострадавшая за грехи наши, которую Отец воскресил по благодати"[2]. В XVI-м веке евхаристический докетизм возродили протестанты на Западе, а в наши дни апологеты этой ереси появились и в православной среде. Например, чуть более 10-ти лет назад в Москве продавалась книга священника Александра Борисова "Побелевшие нивы", где подобные мысли воспроизводились[3]. Тогда эта книга вызвала бурю возмущения в православной среде[4]. Докетические взгляды в той или иной мере были присущи разнообразным гностическим и манихейским течениям, очень многочисленным во II – IV веках. В основе своей все они были дуалистическими.

Дата добавления: 2015-07-26