Формально-исторические теории

Отягощенные грузом предрассудков и предубеждений, формально-исторические критики принялись за дело и разработали каждый свою теоретическую позицию, из которых мы хотим коротко обрисовать наиболее важные:

1. К. Л. Шмидт основывался на Уириде и Веллхаузене, усерднее изучил построение Евангелия от Марка и различил в нем "предание" (отдельные элементы устного предания, "перикопы") и "редакции" (связи между элементами, т.е. дополнения и вплетения в написанный Евангелистом текст). Он пришел к выводу, что географические и хронологические сведения Евангелия недостоверны и что в "редакциях" проявляется собственная теологическая позиция Марка. Этим Шмидт стимулировал дальнейшие формально-исторические изыскания.

2. М. Дибелиус (1919) исходил из предположения, что все предания первохристианских общин возникли из миссионерских потребностей: они строились из материала, часто использовавшегося в проповедях и постепенно принявшего вследствие этого устойчивые формы. При этом из насущных потребностей развились следующие литературные формы: (а) парадигмы (короткие рассказы, через примеры излагающие моральное учение), (б) новеллы (истории о чудесах, обработанные рассказчиками), (в) "лексические" сборники (изречения, собранные для уроков религии), (г) легенды (священные рассказы, напр., о детстве Иисуса), (д) мифы (напр, об искушении Иисуса в пустыне, преображение Иисуса) и (е) истории страданий Иисуса. Не имея на то никаких исторических доказательств, Дибелиус просто выдумал три категории христианских работников, развивших свои собственные устные изложения: проповедников, рассказчиков и учителей.

3. Р. Бультман, в отличие от Дибелиуса, отрицал значительную историческую достоверность предания (ограничивая ее отдельными словами) и полностью приписал его изобретение первохристианской общине. Глубокие предубеждения Бультмана коренились в историческом критицизме (А. Харнак), экзистенциализме (М. Хайдеггер) и сравнительном анализе религий (Р. Райтценштайн, В. Бюсси) и совершенно исключали для него возможность любого признания исторической ценности Евангелий: он мог рассматривать их только как плоды буйной фантазии теологов из первохристианской общины. Бультман различал следующие формы: (а) аповтигмы (примерно то же, что и парадигмы Дибелиуса), (б) истории о чудесах, (в) легенды (к которым он причислял и мифы) и (г) "слова"; их он подразделял следующим образом: слова мудрости, "Я"-слова (изобретенные общиной изречения, приписываемые Иисусу), пророческие и апокалиптические высказывания, законы и предписания и, наконец, притчи, которые также все были признаны им "неистинными".

Все, что Бультман смог признать достоверным,- это около 40 "слов" и факты, что Иисус действительно жил и умер на кресте. Все остальное он считал переработанным или внесенным общиной. Это может потрясти нас, но не Бультмана, уже давно отбросившего из своих предубеждений любую возможную связь между историей и верой. С одной стороны, он верил, что исторический Иисус (кто бы это ни был) уже 1900 лет мертв, а, с другой стороны, проповедовал, что сущностью христианства является "внутренняя встреча со Христом". Что он, однако, не объясняет, это как же первохристианской общине удалось завоевать своей фантазией мир: (а) за такое короткое время (до возникновения первых письменных источников), (б) при наличии такого количества (еще живших в то время) критически настроенных свидетелей жизни и смерти Христа, (в) вопреки внимательности первых христиан при изложении фактов, большой учености некоторых из них (вспомним Павла!), их большой сплоченности и высоким моральным стандартам (см. ниже).

4. Е. Кеземан (1954) в противовес глубокому историческому скептицизму Бультмана вместе с Г. Борнкаммом (1956), Е. Фуксом (1957) и Дж. М. Робинсоном (1959) организовал новое движение. Они углубились в изучение исторических высказываний и дел Иисуса, описанных в Евангелиях, но так и не смогли обнаружить связи между историческим Иисусом и керигмой (проповедью Иисуса) в первохристианской общине.

5. Английские критики литературных форм Б. С. Истон, (1928), В. Тэйлор (1935) и И. Б. Редлих (1939) также изучали литературные формы четырех Евангелий, но они отвергли исторический скептицизм Бультмана и ограничились чисто литературной критикой. Они справедливо признали, что голое изучение литературных форм не способно породить ни одного заключения об исторической достоверности текстов. Затем Тэйлор и Редлих даже отказались от классификации типа "легенд" и "мифов", потому что эти определения основывались не на литературных формах текстов, а на их содержании.

Дата добавления: 2015-07-26