Предмет социологии

Рассматривая «глобальные общества» и «глобальные структуры», Ж. Гурвич отмечает, что термин «глобальный» нельзя однозначно свести к «универсальному», поскольку он относится к человечеству, которое представляется не только как реальное общество, но как идеал или абстрактный тип. «Глобальный» означает только «всеохватывающий», или совокупную социальную среду, тотальные социальные феномены, будучи термином более широким, более богатым по своему содержанию, который превосходит социальную реальность в полноте иерархии функциональных группировок и даже социальных классов.

В качестве глобальных обществ могут выступать нации и международные сообщества.

«Социология представляет собой качественную и дискретную типологию, основанную на диалектике тотальных социальных феноменов, аструктурных, структурируемых и структурированных, которые она изучает одновременно на всех глубинных уровнях, во всех измерениях и секторах с тем, чтобы прослеживать их движение структурации, деструктурации и взрыва, находя объяснение этих феноменов в сотрудничестве с исторической наукой» [12, р. 21]. Вслед за приведенным Ж. Гурвич дает другое, более сжатое определение социологии как «науки, которая изучает тотальные социальные феномены в ансамбле их аспектов и их движения, заключая их в диалектизированные микросоциальные, групповые и глобальные типы в процессе их становления и разрушения».

Предмет социологии Ж. Гурвич охарактеризовал как «целостные социальные феномены» (понятие, сформулированное М. Моссом), исследуемые одновременно на всех глубинных уровнях, во всех аспектах в процессе их структурации, деструктурации и разрушения.

32. Социологические взгляды Р. Арона. Теория позднего индустриального общества и критика марксизма.

Полемика с марксизмом Как уже было отмечено выше, одна из особенностей творчест ва Р. Арона — острая критика философии марксизма. Ряд сочинений Р. Арона, в частности «От одного святого семейства к другому», содержит остроумную критику претензий западных «неомарксистов» (Ж. П. Сартра, Г. Маркузе, Л. Альтюссера) на открытие «аутентичного Маркса» и творческого развития его учения применительно к современной эпохе. Во всем этом Р. Арон видел (при той значимости, которую имел марксизм) дополни тельное доказательство исторической произвольности той или иной философской позиции и важности политических мифов. В 1955 году ученый издает нашумевшую книгу «Опиум для интеллигенции», основные идеи ко торой нашли свое отражение практически во всех последующих работах ученого. Так Р. Арон пытался противодействовать влия нию марксизма на западную общественность.

Характеризуя научные взгляды К. Маркса в целом, Р. Арон отмечал, что К. Маркс прекрасно видел специфику наших об ществ. Считает Р. Арон, христианство никогда не позволяло властителям произвола. Даже православная церковь оставляла за собой право осуждать недостойных правителей. Глава церкви — царь — не высказывал догм. Генеральный же секретарь коммуни стической партии оставляет за собой право «переписывать», в зави симости от текущего момента, историю коммунистической партии, которая является основной составляющей сталинского догматизма. Так понятие бесклассового общества лишается своего значения, по мере того, как режим, установившийся после революции, безогово рочно скатывается к бюрократическому деспотизму. Историческая реальность постепенно заменяется языковыми коллизиями: «другой мир», «настоящее», не говоря уже о будущем, преображается только с помощью слов, которыми оно описывается. Р. Арон отмечает, что существует мнение, что коммунистиче ская религия в современную эпоху имеет совсем другое значение, чем религия христианская. Христианский «опиум» оставляет лю дей пассивными, коммунистический «опиум» побуждает людей к мятежу.

Р. Арон также одним из первых разрабатывал концепцию деидеологизации индустриального общества. Он утверждал, что принцип технологического и экономического детерминизма не распространяется на сферу политических институтов и идео логических отношений, и на этом основании отвергал теорию «конвергенции» двух социальных систем

Современные индустриальные общества, у которых много общих черт (распределение рабочей силы, рост общественных ресурсов и пр.), различаются прежде всего структурами госу дарственной власти, причем следствием этих структур оказыва ются некоторые черты экономической системы и отношений между группами людей. В наш век все происходит так, будто возмож ные конкретные варианты индустриального общества определяет именно политика. Само совместное существование людей в обще стве меняется в зависимости от различий в политике, рассматриваемой как частная система. Главенство политики, о котором говорит Р. Арон, оказывается, таким образом, строго ограниченным. Нельзя утверждать, что государственная власть определяет экономику, но сама экономикой не определяется. Полагает ученый, остается справедливым утвержде ние, что часть социальной совокупности, именуемая политикой в узком смысле, и есть та сфера, где избираются отдающие приказы и определяются методы, в соответствии с которыми эти приказы отдаются.

Р. Арон считает, что политическая жизнь каждого общества определяется присущим ему режимом. Анализируя политику как особую сферу общественной жизни, он старается не только вскрыть различие между многопартийными и однопартийными режимами (сущность которых также детально анализирует), но и проследить, как влияет на развитие обществ суть каждого режима.

Р. Арон пытается определить те политические режимы, кото рые мы можем наблюдать в наших современных индустриальных обществах. Он утверждает, будто классификация этих режимов применима к обществам иного типа, социолог также не исключает возможности классификации универсального типа.

Для политической социологии необходимо, чтобы множественность режимов, ценностей и политических структур не была хаотичной. Для этого достаточно, чтобы все возможные политические инсти туты рассматривались как ответ на постоянную проблему.

Арон выделяет следующие пять типичных черт индустриальной экономики: 1) предприятие полностью отделено от семьи; 2) промышленное предприятие вводит своеобразный способ разделения труда; 3) промышленное предприятие предполагает накопление капитала; 4) всякое индустриальное общество строится на строгом экономическом расчете; 5) во всяком индустриальном обществе, каков бы ни был статус собственности на орудия производства, имеется концентрация рабочих.
Следующее звено концепции Арона - выделение в рамках общего понятия "индустриальное общество" двух его типов, или различных режимов - капиталистического и социалистического.

33. Структуралистские подходы в социологии XX в;

СТРУКТУРАЛИЗМ, интеллектуальное движение, для которого характерно стремление к раскрытию моделей, лежащих в основе социальных и культурных явлений. Методологическим образцом для структурализма служит структурная лингвистика – наиболее влиятельное в 20 в. направление в науке о языке. Лингвист пытается в явном виде описать скрытые противопоставления, структуры и правила, которые делают возможными языковые высказывания, тогда как структуралист рассматривает одежду, литературу, этикет, миф, жесты как многочисленные «языки», на которых общаются представители той или иной культуры; он пытается выделить скрытую систему противопоставлений, которые в каждом случае определяют структуру конкретных действий или объектов.

Наиболее широко распространенный и влиятельный в таких областях, как лингвистика, культурная антропология и литературоведение, структурализм нашел свое выражение и в других сферах. Центральные фигуры движения – лингвист Р.Якобсон (1896–1982), антрополог К.Леви-Строс (род. 1908) и литературовед Р.Барт (1915–1980), однако с ним ассоциируются и другие имена, включая исследователя детской психологии Ж.Пиаже (1896–1980), специалиста по интеллектуальной истории М.Фуко (1926–1984) и психоаналитика Ж.Лакана (1901–1981). Успех движения способствовал развитию семиотики (науки о знаках, см. СЕМИОТИКА), т.е. анализа различных явлений в терминах знаковых систем. Как интеллектуальное движение, выходящее за рамки лингвистики, структурализм был особенно влиятелен во Франции в 1960-х годах.

Истоки. Отцом структурализма обычно считается Ф. де Соссюр (1857–1913), основоположник современной лингвистики. Соссюр ввел различие между реальными актами речи, или высказываниями (фр. parole), и лежащей в их основе системой, которой человек овладевает при обучении языку (фр. langue). Он доказывал, что лингвистика должна сосредоточиться на последней и описывать структуру этой системы путем определения ее элементов в терминах их взаимоотношений. В предшествующий период лингвистика уделяла основное внимание исторической эволюции элементов языка; Соссюр же настаивал на том, что синхронная, или синхроническая лингвистика – изучение языковой системы безотносительно ко времени – должна получить приоритет перед диахронической, или исторической лингвистикой. Исследуя язык как систему знаков, структурная лингвистика выявляет противопоставления, создающие значения, и правила комбинирования, управляющие построением языковых последовательностей.

Основные принципы структурализма. Самыми главными для структурализма являются утверждения о том, что (1) социальные и культурные явления не имеют субстанциальной природы, а определяются своей внутренней структурой (отношениями между их частями) и своими отношениями с другими явлениями в соответствующих социальных и культурных системах, и (2) эти системы суть системы знаков, так что социальные и культурные явления – это не просто объекты и явления, но объекты и явления, наделенные значением.

Структурализм объясняет, каким образом социальные институты, системы договоренностей, которые только путем структурного анализа и могут быть выявлены, делают возможным человеческий опыт. Скрытые системы правил позволяют вступать в брак, забивать гол, писать поэму, быть невежливым. Структурализм с его попытками описать эти системы норм может быть противопоставлен не только атомизму (пытающемуся описывать изолированные явления), но и историческим и каузальным (причинным) объяснениям, причем именно им в наибольшей степени.

Общие принципы:

1) Первичные отношения над элементами в системе

2) Человек лишь воображает себя свободным. На самом деле он всецело детерминизирован (как отдельный эоемент, безличный объект структуры)

Клод Леви-Строс. Наиболее выдающимся структуралистом из нелингвистов, несомненно, является К.Леви-Строс, создавший школу структурной антропологии. В своей пионерской статье 1945 Структурный анализ в лингвистике и антропологии он утверждал, по примеру лингвистики, что различные объекты и поведение должны трактоваться как проявление бессознательных систем, определяющих их форму и значение. В исследовании систем родства и брачных правил Les structures élémentaires de la parenté (Элементарные структуры родства, 1949) им была предложена «грамматика» брачных правил и ограничений в различных обществах. Его работы по тотемизму и книга Ум дикаря (La pensée sauvage, 1962) реконструировали «логику конкретного». Вместо того, чтобы детально рассматривать индивидуальные практики, осуществляющие ту или иную социальную функцию, Леви-Строс рассматривал их как элементы некоего «языка», понятийной системы, через посредство которой люди упорядочивают мир. Тотемы – это логические операторы, конкретные знаки, которые могут быть поняты только в системе. Принадлежащее перу Леви-Строса четырехтомное исследование мифологии индейцев Северной и Южной Америки Мифологичные (Mythologiques, 1964–1971) трактует мифы как трансформации друг друга с целью описать систему мифологического мышления и базовые операции человеческого разума.

ФУКО, МИШЕЛЬ (Foucault, Michel) (1926–1984), французский философ и историк культуры, книги которого о безумии, социальных науках, медицине, тюрьмах и сексуальности сделали его одним из самых влиятельных мыслителей в современной французской литературе. Фуко родился в Пуатье 15 октября 1926 в семье врача. Получив образование в Сорбонне, преподавал в университете Клермон-Феррана в 1960–1968, а затем в новом университете в Венсене. В 1970 занял кафедру истории систем мышления в Коллеж де Франс.Умер Фуко в Париже 25 июня 1984.

Ряд подходов объединяет Фуко со структурализмом: 1) холизм, т.е. видение системы знания как связного целого, а не совокупности отдельных единиц; 2) внимание к слову, т.е. видение системы знания прежде всего как изощренной сети связей между высказываниями; 3) презрение к «смыслу». Дискурс должен анализироваться не с точки зрения того, что он означает или подразумевает; он представляет собой более или менее бессознательное отражение прочно укоренившихся предпосылок и установок; 4) стремление к выявлению «глубинных структур» дискурса, лежащего в его основе набора принципов, определяющих то, что высказывается. Поиски такого архе, или руководящего принципа дискурса, Фуко полушутя-полусерьезно называет «археологией»; 5) предпочтение анонимных высказываний высказываниям известных авторов.

Все эти темы разрабатываются в его главном труде – Слова и вещи (Les Mots et les choses, 1966), исследовании гуманитарных наук и тех структур мышления, которые им предшествовали.

34. Теории массового общества в европейской и американской социологии XX в.: X. Ортега-и-Гассет, Д. Рисмен, Э. Шилз, Г. Блумер. (Учебник Поляковой)

<Массовое общество> (М.О.) - понятие чрезвычайно распространенное не только в научной социологической литературе, но и в политической, публичной, информационной сферах. Поэтому содержание данного понятия наиболее широко и неопределенно. Вместе с тем, существуют четкие и вполне определенные теоретические образования социологического мышления, называемые теории массового общества. (ТМО)

Социологические ТМО формируются в XX в, и их основой является та реальная социально историческая практика, которой раньше не было.

М. О. как реальная социальная, экономическая и культурная практика формируется на основе массового производства, массового потребления, массовой культуры. М. о. возникает в первой трети XX века, прежде всего как результат практического воплощения фордистского социального и экономического проекта.

М. о. - это стандартизированное общество. Стандартизированность становится чертой управления и контроля, типов организаций и менеджериальных стратегий. Стандарт проникает в сферу образа жизни - стандартизируется время досуга, тип отдыха, тип потребления. (Разница между образцом, по –которому и раньше все жили стандартом, по которому начинают жить в первой трети ХХ. -?)

Оформляется новый тип культуры- массовая культура. Характеристики: 1)увязана с техническими средствами своего продуцирования и распространения СМИ 2) стандартизированная, 3) культурная гомогенизация общества (элиты разделяют ценности и стандарты масс)4)культура становится капиталом, ею можно владеть, обменивать, ею можно манипулировать как деньгами и в силу этого она становится той самой культуриндустрией, о которой будут критически писать М. Хоркхаймер и Т. Адорно. В результате этих процессов массовая культура приобретает четкую социальную функциональность. Ее функцией становится поддержание социальной стабильности и единства общества. (она отвечает за социализацию, адаптацию к новому). 5) она составляет основу современного общественного дискурса. (все обсуждения идут в рамках СМИ – заметил Хабермас) Итак, м. о. - это общество массового производства, массового потребления и массовой культуры.

Все ТМО можно разделить на две группы:

I социально критические теории массового общества (Европа);

II ценностно-нейтральные теории массового общества (США).

I Хосе Ортега-и-Гассет. (1883-1955, работы: «Восстание масс», 1929-30 «Дегуманизация искусства», 1925) Суть ТМО- толпа задавила нас и все плохо

Облик и склад любой новой исторической эпохи, любого нового общества - это всегда следствие сдвига: или внутреннего - духовного, или внешнего - структурного. В рамках этого подхода он выявляет и структурные, и духовные причины становления массового общества. Концепция М.О. Ортеги складывается из трех блоков: общего диагноза эпохи, концепции социального характера и концепции кризиса государства. Диагноз: 1. все стало больше (архитектура- дома, археология- история цивилизаций, технология- скорость), всего стало больше (возможность выбора и самопроявления), людей стало больше- толпа (города переполнены). <Я говорю, - подчеркивает Ортега, - не о качестве жизни, а о ее напоре, о ее количественном или потенциальном росте. Я надеюсь таким образом точнее обрисовать мироощущение современного человека, его жизненный тонус, обусловленный сознанием небывалых возможностей>^. Этот кризис ученый назвал «восстанием масс». Массы достигли такого уровня жизни и благосостояния, который прежде предназначался лишь для немногих. Суть дела в уравнивании: уравниваются богатства, культура, слабый и сильный пол, уравниваются континенты. «Солистов больше нет – один хор». Причины: демографические- за многовековой период своей истории население Европы не превышало ста восьмидесяти миллионов человек, но с 1800 по 1914 гг. оно выросло до четырехсот шестидесяти млн, экономические- материальная обеспеченность как средних, так и низших слоев серьезно возросли, социальный порядок и ощущение гарантированности социального существования. Структурную и идеологическую основу, причины всех этих явлений составляют либеральная демократия и техника. Социальный характер человека в массовом обществе: Две черты психологического портрета - беспрепятственный рост жизненных запросов и врожденная неблагодарность ко всему, что облегчает ему жизнь. Инфантилизм - это основное качество социального характера и всей культуры м. о. Средний человек, воплощающий тип социального характера в м. о., не видит в цивилизации ни глубокого замысла, это варвар с большим аппетитом. В этом процессе отрицания старой цивилизации и следует искать структурные причины кризиса.

Национальное государство как форма существования массового общества: Упадок духа происходит не от недостатка сил, а от ощущения избыточной силы, которая натыкается на ограничивающую стену. Роковые стены - это политические границы современных государств. Суть дела в несоответствии между размахом сегодняшних возможностей и размерами политического устройства, внутри которого они вынуждены существовать, национальными границами, которые до сих пор разграничивают Европу. Ортега утверждает: государство призвано преодолеть различия языка, крови или территории. По мнению Ортеги, наступает пора, когда <Европа> может стать национальной идеей. В строительстве Европы как великого национального государства видит он единственное, что может противостоять национализму, коммунизму, нацизму, фашизму - явлениям, в которые <отливается> массовое общество. Именно эти идеологии и движения, вобравшие в себя массового человека, стали, по мнению Ортеги, самым очевидным проявлением кризиса национального государства и западной цивилизации в целом. Концепция м.о. Ортеги так или иначе легла в основание всех последующих социологических исследований тоталитарных режимов. (Х. Арендт, К. Мангейма)

II В 40-е и 50-е годы проблемы массового общества обсуждаются в социологической литературе, центральной проблемой, становится проблема социального характера. Среди подобного рода исследований, оказавших значительное влияние на дальнейшую разработку теорий массового общества, следует особо выделить работу Д. Рисмена <Одинокая толпа> (1950 г.) Подзаголовок «Анализ меняющегося американского характера» указывает на главную исследовательскую проблему. Суть ТМО – сплошь потребители и приспособленцы, все тревожно, но есть проблеск надежды.

Диагноз м.о. – одинокая толпа. М. о. - это, прежде всего, общество потребления и досуга 1) Это централизованные, бюрократически управляемые общества, с широкой сферой потребления и досуга и соответствующего потребительского поведения. 2) Это общества массового среднего класса, <белых воротничков>, занятого в высокотехнологичных отраслях производства, в сервисном секторе, в сфере досуга, потребления, рекламы. 3) Вертикальная социальнаямобильность снижается при одновременном усилении и обострении конкуренции в силу роста образованности населения и увеличения продолжительности жизни. Социальный статус зависит не столько от знаний и навыков, сколько от способности и умения индивидов манипулировать другими людьми и, в свою очередь, служить объектом манипуляции. 4) значительно возрастает роль СМИ, которые вытесняют старую культуру в ее функции ориентации в мире, в общении, в формировании мнения. Это приводит к стандартизации вкусов, моделей жизни и поведения. Потребление становится достоянием большинства, иименно потребление оказывается основным фактором формирования социального характера.

Социальный характер по Рисмену. На формирование теории Рисмена большое влияние оказали работы Э. Фромма <Иметь или быть>, <Разумное общество> и другие. Фромм утверждал, что вся современная культура, политика,экономика, социальная жизнь в целом определяется идеологией (которую он именовал <иллюзией>), сформировавшейся в эпоху Просвещения и в рамках этого идейного движения. Центральными моментами этой <иллюзии> являются представления о безграничных возможностях прогресса в деле достижения господства над природой и над обществом. Однако эта цель не была достигнута. Жажда обладания неизбежно ведет к бесконечной классовой войне. Принцип <иметь>, безудержное потребление окончательно вытесняет принцип <быть>. Формируется совершенно определенный тип социального характера - <рыночный характер>. Человек, обладающий <рыночным> (<отчужденным>, <шизоидным>) характером, ощущает себя не <потребительной>, а <меновой> стоимостью. Цель рыночного характера - постоянная адаптация, <я - такой, какой я вам нужен> - жизнерадостный, здоровый, в меру агрессивный, честолюбивый, надежный - в зависимости от ситуации. Налицо <кризис идентичности> - отсутствие постоянного, устойчивого <я>. Под <социальным характером> Рисмен понимает <постоянную, социально и исторически обусловленную организацию стремлений индивида и его возможностей реализовать эти стремления>^. Понятие <личность> включает также биологические, психические, эмоциональные характеристики индивида, его талант и способности. Социальный характер представляет собой организованную совокупность компонентов, которые отличают целые группы, классы, нации, культуры и даже исторические периоды. Р. выделяет три исторических типа характера. Первый тип - традиционный характер, ориентированный на поддержание традиции. Второй тип – внутренне ориентированный характер, или характер, обладатель которого действует на основе внутренней мотивации, сложившейся на ранней стадии социализации под контролем старших поколений и направляемой на строго определенные социальные цели. Обладатель подобного характера демонстрирует высочайший уровень автономии и индивидуализма. Данный С. Х. складывался под влиянием исторических и культурных процессов Возрождения, Реформации, научной революции, ранних капиталистических революций, географической экспансии европейцев и когерентен социальным институтам либерального капитализма. По сути это протестантский тип характера в американском обществе. Люди, обладающие подобным характером, ориентированы на стабильный социальный порядок, на <долгосрочное инвестирование> в силу того, что период или фаза социальной устойчивости, быстрота социальных изменений оказываются соразмерны средней продолжительности их жизни. В рамках данного типа С. Х. можно выделить два вида потребителя. Первый - потребитель-приобретатель, жадно накапливающий вещи, которые еще не очень быстро теряют свою ценность. Второй вид – это потребитель-эскапист. Он резко разделяет сферу досуга и сферу труда, рассматривая как сферу свободы и возможного самопроявления и самореализации лишь сферу досуга. Третий тип с.х. - внешне ориентированный, или ориентированный другими. Этот тип и нужен обществу, складывающемуся в XX в., массовому обществу. Это гибкий приспособленец и конформист, цели его меняются по ситуации, за подвижность он платит чувством тревоги и одиночества. Ему нужно расположение группы и за это и идет соперничество. Антагонистическое сотрудничество - это отличительная характеристика социальной интеграции в массовом обществе. Политическое поведение: Носителями <рассеянной власти> становятся <группы вето> - лобби, возникающие во всех областях политической и культурной жизни. Каждая группа вето может объединяться по региональному, профессиональному, этническому или религиозному принципу. Борьба между группами, так же как и внутри их, осуществляется на принципах антагонистического сотрудничества. Общим политическим стилем поведения становится беспомощность, ориентация на потребительские вкусы населения. Политика превращается в процедуру переговоров.

Позитивчик: Однако, Рисмен не исключает, что досуг может стать той областью, в которой сложатся необходимые предпосылки для развития <продуктивной ориентации независимого человека>. В своем диагнозе общества (одинокая толпа) и человека (с.х. третьего типа) Рисмен транслирует общую экзистенциалистски окрашенную тревогу 50-х.

ТМО Эдварда Шилза (1911-1995, статья «Теория массового общества» для сборника Америка как массовое общество) Очень гражданственная и позитивненнькая тмо.

В 60-е годы в теориях массового общества произошли резкие изменения. Во-первых, они практически утратили свою социально-критическую составляющую. Во-вторых, изменился главный предмет интереса: не с.х. а структурные проблемы и структурные характеристики. М.о. - подлинно новое социальное устройство, складывавшееся между двумя мировыми войнами, а по окончании Второй мировой ставшее повсеместной реальностью в США, ВБ, Фр, Герм, Италии, Северной Европе, а также частично в Центральной и Восточной Европе. Основа социального устройства - выход народных масс в центр общественной жизни, их тесная интеграция в систему институтов и ценностей общества. Вертикально общество интегрировано иерархиями власти, авторитета и статуса, горизонтально - интеграцией элит различных социальных подсистем.

Именно качество внутренней интегрированности массовых обществ резко отделяет их от предшествующего исторического ряда.

Ядро ТМО Шилза - а концепция природы самого феномена <массовости >. Суть этого феномена состоит в идее общего гражданства, распространенного на огромную территорию. Массовое общество - это гражданское (принцип его интеграции - общее

гражданство на основе единого языка), индустриальное, развитое, интегрированное, когерентное, эгалитарное общество. Вместе с тем массовое общество остается и будет оставаться обществом дифференцированным и конкурентным в силу того, что основу его составляют индивиды, обладающие различными способностями и стремящиеся к их реализации. А общество создает для этого определенные условия. Все это свидетельствует о том, что массовое общество - это общество, генезис которого связан с устремлением к реализации идеалов Просвещения. Шилз говрит что неправомерно обвинять м.ою. в аморальности отчуждении и прочих аномийных процессах, причина которых в том, что трансформация домассового общества в массовое связана с ослаблением классовых, этнических, локальных связей, власти, религиозных и идеологических ценностей пуританской культуры. Во многих случаях связи с традиционными институтами были порваны, а новые так и не были созданы. Это и становится причиной распространения

изоляции и апатии.

ТМО Герберта Блумера (1990-1987, работы: Коллективное поведение, (+The Human Side of Social Planning,+ общество как символическая интеракция)

Данная ТМО- альтернатива Шилзу, с методологическим соусом и прискусом постмодернистского бардака.

Так же как и концепция Шилза, представляет собою систематическую разработку теории массового общества, но на иных методологических основаниях - интеракционистских. Блумер разрабатывает ТМО опираясь не на разбор его структурных образующих, но на анализ индивидуальных человеческих взаимодействий. Его задачей является исследование поведенческих типов, существующих в массовом обществе. Кроме того, фундаментальным моментом его теории является отрицание тезиса Шилза, касающегося уровня внутренней интеграции массового общества. Блумер: ТМО уже долго исследуют, резюмируем характеристики м.о (4): массовость; гетерогенность структурных элементов

общества; неограниченный доступ к сферам публичной деятельности; беспрерывно меняющийся облик.

Блумер заметил, что анлизируя м.о. его сопоставляют с домассовым обществом, принимая последнее как норму. А это неверно методологически. С социологической точки зрения массовое общество нельзя рассматривать как общество, находящееся в стадии аномии или упадка, дезорганизации, дисфункции, распада и т. п. старого порядка домассового общества. Массовое общество - это определенный тип социальной организации. Иначе о нем вообще нельзя было бы говорить как об обществе. Кроме того, концептуальный аппарат, разработанный на материале простых и небольших обществ, неадекватен для анализа массового общества. Такая система понятий как: общество- система, с образцами повеения. Опирающимися на «нормы» и «ценности», люди выполняют «социальные роли», получается «иерархия статусов», работает «социализация», индивидов склоняют к «конформизму», бывают «отклонения» и пр. не годится для м.о. М.о., как подчеркивает Блумер, не представляет собой систему - оно состоит из множества подвижно связанных частей, каждая из которых развивается самостоятельно. Движение в разных частях массового общества идет неравномерно, степень влияния различных частей друг на друга также различна. Культура массового общества - это не совокупность образцов обычного, повторяющегося и взаимосвязанного поведения, усвоенных в процессе социализации и являющихся выражением общих представлений о правилах, предписаниях, стандартах.

Многообразие м о ведет к возникновению различных систем ценностей и норм, которые могут и не быть взаимосвязанными, стабильными и даже непротиворечивыми.

Однако результатом этого является не хаос, а их приспособление друг к другу, компромисс.

Заключение

При всем различии анализируемого социального опыта, идей, понятий и теоретических позиций, с которых осуществлялся анализ «от Ортеги до Блумера», можно выделить основные, фиксируемые всеми авторами черты массового общества.

Массовое общество возникает в первой половине XX в. Массовое общество - это как численно, так и территориально большое общество. Массовое общество характеризуется: массовым крупномасштабным производством, управляемым гигантскими бюрокра-

тическими аппаратами; массовым потреблением, которое является отличительной чертой массовых обществ; массовой культурой и господствующими в ней средствами массовой информации; массовым доступом ко всем сферам социальной жизни; отчужденным и изолированным индивидом.

Теории массового общества, сформулированные на европейской почве, указывали на опасность тоталитарных тенденций и изменений в характере государства.

Очень важной, оказалась также выдвинутая, в частности Блумером, идея, касающаяся природы социальной реальности в массовом обществе - подчеркивается ее несистемный и нецелостный характер - отсюда один шаг до постмодернистской идеи <беспорядка> в качестве основной характеристики социальной реальности, однако Блумер, как и другие исследователи массового общества, этого шага не делали, поскольку речь у них просто идет о другом типе порядка.

35. Теории позднего, или развитого индустриального общества в социологии XX в.: М. Хоркхаймер, Т. Адорно, Г. Маркузе, Дж. Гелбрейт, Р. Арон. (Учебник Поляковой, кроме Гелбрейта)

В XX в. индустриализм утвердился в полной мере, и его эффективность в качестве средства достижения целей экономического роста, решения проблемы бедности, роста экономического могущества, в качестве средства обеспечения массовых потребностей и решения задач социального государства (образования, медицинского обслуживания населения, социального страхования и т. д.) ни у кого уже не вызывала сомнений. Индустриализм превратился в цивилизацию, в среду обитания человека, техногенную, организационную по своей природе. Индустриализм стал определять тотальность социальной жизни. Образовался некий сплав индустриально-экономических, социальных и культурных институтов, которые уже имели другое содержание, чем содержание социальных институтов обществ XIX в. Феномен научно-технического прогресса стал главным, фундаментальным явлением для середины XX в., определившим качество и тип нового индустриализма. Его осмысление положило начало формированию новых теорий индустриального общества, опиравшихся на опыт обществ середины XX в. Проблема отношения науки и техники, с одной стороны, и социальной и культурной подсистем общества - с другой, стала главной для этих теорий. Ее осмысление носило сложный и многоплановый характер. начать рассмотрение процесса с теорий, обладающих известной целостностью подхода, содержащих целостную систему идей и их разработку, и в силу этого задающих горизонт понимания для всех остальных теорий и концепций. Такими теориями, в первую очередь являются теории развитого индустриального общества, разработанные представителями критической теории Франкфуртской школы, а также теория индустриального общества Раймона Арона.

Теории индустриального общества, разработанные в рамках критической теории, не являются однородными образованиями, но их объединяет общая критическая установка по отношению к индустриальному обществу и истории его становления.

Макс Хоркхаймер (1895-1973, немец, философ и социолог, основатель франкфуртской школы, после эмиграции в США исследовал национальные и расовые предрассудки) Теодор Адорно (1903-1969 немец, философ и леворадикальный социолог, изучал социологию искусства, главная идея – отрицание, основная работа «Исследование авторитарной личности»). Их обща основная работа: Диалектика просвещения» 1947 (ДП) Анализ общества через призму императивов науки и техники - тех возможностей, которые наука и техника предоставляют обществу, с одной сторо-ны, и тех требований, которые она предъявляет ему, последст-вий, к которым она приводит, с другой стороны, - стал магист-ральным направлением теоретического и эмпирического иссле-дования в рамках концепции индустриального общества. ДП стала своеобразным теоретическим манифестом, в котором нашли отражение основные положения новой концепции индустриального общества. Концепция прогресса, бывшая одним из ключевых моментов теорий индустриального общества классической социологии, была сформулирована в рамках философии Просвещения, увязавшей его с увеличением объема знания и развитием науки в целом. Наука и знание рассматривались как безусловное благо. В рамках Просвещения формируется специфическое отношение человека и природы, человека и общества. Это отношение Адорно и Хоркхаймер характеризуют как устремление к власти и доминированию над природой и обществом посредством науки и знания. <Программой Просвещения было расколдовывание мира. Оно стремилось разрушить мифы и свергнуть воображение посредством знания. Техника есть сущность этого знания. Оно имеет своей целью не понятия и образы, не радость познания, но метод, использование труда других, капитал. Пробуждение субъекта> куплено ценой признания власти в качестве принципа всех отношений. Просвещение относится к вещам точно так же как диктатор к людям. В качестве бытия и события Просвещением заранее признается только то, что удается постигнуть через единство; его идеалом является система, из которой вытекает все и вся, мышление редуцируется к математическому аппарату. Власть и познание – синонимы. Просвещение подчиняет себе природу посредством рационализации труда. <Разделение труда, в которое социально развивается господство, служит самосохранению порабощенного целого. Но тем самым... (целое) становится исполнителем воли партикулярного... Все, выпадающее из заданных образцов поведения, подавляется коллективом, осуществляющим надзор. Этот тотальный надзор начинается со школьной скамьи и продолжается во всех сферах деятельности. И при этом, сам <грозный коллектив> представляет собою всего-навсего обманчивую поверхность, под которой таятся силы, манипулирующие и им как инстанцией насилия. Эта <принудительно управляемая коллективность> и есть то, во что превратилось общество в эпоху позднего индустриализма. Выйти за рамки этого научно-технического универсума невозможно, даже оперевшись на единственно возможную сферу - сферу культуры, как того, что предположительно может быть нефункционально и неутилитарно. Культура также оказывается колонизированной научно-техническим разумом, как и сфера социального. Теория культуры становится поэтому у Хоркхаймера и Адорно важнейшим компонентом теории индустриального общества. Очевидна зависимость культуриндустрии от наиболее могущественных секторов индустриального производства - металлургии, нефтедобычи, энергетики, химической промышленности, по сравнению с которыми монополии в области культуры выглядят слабыми и зависимыми.

<Из любого фильма, из любой радиопередачи может быть почерпнуто то, что в качестве социального эффекта не может быть приписано никому в отдельности, но только всем вместе. Каждая отдельно взятая манифестация культуриндустрии безоткано воспроизводит человека как то, во что превратила она его в целом. Надзор за тем, чтобы процесс простого воспроизводства духа случайно не привел к расширенному его воспроизводству, осуществляется всеми ее агентами, от продюсера до женских союзов>^. Культуриндустрия реализует человека только в качестве родового существа. Каждый есть только то, посредством чего он способен заменить любого другого: <нечто взаимозаменяемое>, <экземпляр>, <чистое ничто>. Сращивание культуры с развлечением приводит не только к деградации культуры, но и к попыткам <одухотворить> развлечение. Получать удовольствие, пишут Хоркхаймер и Адорно, всегда означало не сметь ни о чем думать, забыть о страдании даже там и тогда, где и когда оно показывается. В основе его лежит бессилие. Оно в действительности является бегством от реальности и от последней мысли о сопротивлении. Человеку следует признаться в собственной ничтожности, расписаться в собственном поражении. Общество становится обществом отчаявшихся. Каждый обязан доказывать, что он без остатка идентифицирует себя с властью. Индивид становится иллюзорным, но не просто из-за своей стандартизованности, создаваемой в рамках культуриндустрии. Его терпят лишь до тех пор, пока его безоговорочная идентичность со всеобщим остается вне сомнения. Ничто, даже культура - исходная сфера субъективности - не может противостоять унифицирующему и стандартизирующему влиянию техники и технологии, выступающих от имени высшего авторитета - науки и научного мышления возникает общество карикатурной солидарности, основная драма которого разыгрывается как противостояние отдельного, изолированного индивида, с одной стороны, и тотального и даже тоталитарного целого - с другой. Два фактора - стандартизирующее влияние техники и технологии на индивида, с одной стороны, и утрата индивидом истинных типов солидарности, с другой - превращают его в одинокого и изолированного человека массы. Именно это явление, а также специфическая форма культуриндустрии, в которую вылилась культура, и позволяет говорить о позднем индустриаль ном обществе еще и как о массовом обществе.

Теория индустриального общества Герберта Маркузе (1898-1979, немецкий и американский философ и социолог Основные работы: «Разум и революция» (1941)

«Эрос и цивилизация» (1955) «Советский марксизм: критический анализ» (1958) «Одномерный человек» (1964)) Маркузе читал Маркса и Фрейда и в 60е разарботал теорию, котрая также вобрала в себя и ДП. Итак: 1)Появляется новое индустриальное общество как тотальное образование, сформированного всепроникающей научно-технической рациональностью. 2) В таком обществе живет одномерный человек. 3) Рабочий класс ослабился и встроился в капиталистическое общество. (из-за автоматизации) 4) Переход к новой цивилизации произойдет благодаря энергии маргиналов (надежда Маркузе). Подробно:

1) Ключом к пониманию того, что такое развитое индустрииальное общество, является научно-технический прогресс. Техника, технологический аппарат производства определяют, облик и процессы индустриального общества. Технология как таковая не может быть изолирована от своего собственного применения, традиционное понятие <нейтральности> технологии оказывается неверным. Технологическое общество - это система господства, которое осуществляется уже в технических терминах и конструкциях. А) Механизированное и стандартизированное производство, требования его функционирования навязывают соответствующие экономические и политические ограничения на труд, досуг, на материальную и интеллектуальную культуру. В индустриальном обществе технический аппарат производства и распределения функционирует как система, которая однозначно определяет продукт этого производственного аппарата, а также действия по его обслуживанию и развитию. Б) В силу специфичности того способа, каким индустриальное общество организует свою технологическую базу, оно становится тоталитарным. Тоталитарными являются не только стоящие у власти партии, но также и специфическая система производства и распределения, которая вполне совместима с <плюрализмом> партий, газет, <уравновешивающих сил>. В) Политические силы, утверждают себя через свою власть над технологическим процессом и технической организацией аппарата управления. Правительства индустриальных обществ только тогда могут защитить и утвердить себя, когда они в состоянии мобилизовать и использовать технические, научные и производственные возможности цивилизации. И эти возможности мобилизуют общество в целом помимо индивидуальных или групповых интересов. Г) Все это делает технику наиболее эффективным политическим инструментом в любом обществе, в основе которого лежит механизированное и стандартизированное производство. Д) Технология устанавливает новую, более эффективную и более удобную форму социального контроля и социальной связи. Тоталитарная тенденция этого контроля утверждает себя также и посредством распространения на менее развитые и даже доиндустриальные области. Е) Посредством технологии культура, политика и экономика сливаются в глобальную систему, производительность и потенциальный рост которой стабилизируют общество.

2) Развитое индустриальное общество и его системы распределения требуют всецело подчиненного индивида и сами формируют его. Они демонстрируют непосредственную, автоматическую идентичность, которая была характерна для примитивных форм ассоциаций. Отчуждение становится полностью объективным, отчужденный субъект наслаждается своим отчуждением. Одномерное поведение и мышление характеризуются тем, что все идеи, чувства и содержания мысли и действия покидают область рассуждения и воображения и сводятся к терминам реальности. То же самое происходит с ценностями. Одномерность, непосредственная идентичность - результат доминирования технологической рациональности.

3) Технологическая рациональность определяет классовую структуру индустриального общества, характер отношения между классами и социальными группами, а также принципы организации и управления на производстве. Иерархизированное господство превращается в администрирование. При этом Маркузе – противник идеологии менеджериальной революции, основывающейся на теории трансформации природы частной собственности. Он пишет: «Капитал является социальным инструментом господства человека над человеком. Существенные черты этого процесса ни в коей мере не меняются при распространении акционерных компаний, отделении собственности от управления и т. д.». Господство осуществляется через руководство общественным и частным правлениями, советами директоров, профсоюзов и т. д., через баланс интересов частных и общественных корпораций, через установление баланса интересов владельцев и служащих. <Рабы развитой индустриальной цивилизации, - писал Г. Маркузе, - это социально и культурно развитые рабы. Но они все-таки рабы, поскольку рабство определено в своей чистой форме. Чистая форма рабства - это существование в качестве инструмента, в качестве вещи>. В рамках индустриального общества суть угнетения и доминирования не изменилась, они только усилились благодаря постоянной рационализации процессов управления, их технологизации и оптимизации экономического роста. Но это не ведет к радикализации позиции рабочего класса, а наоборот к ослаблению <негативной позиции> рабочего класса. <Новый технологический мир труда, - пишет. Маркузе, - усиливает слабость негативной позиции рабочего класса: он уже не противостоит существующему порядку>.

Cуть подхода практически всех сторонников теорий развитого индустриального общества к рабочему классу состояла именно в выявлении тенденции интеграции рабочего класса с целями и ценностями капиталистического общества. Рабочий класс трансформируется. Если марксово понятие пролетария включало в себя грубый, ощутимый компонент наемного рабства и отчуждения. Теперь есть 1) механизация и автоматизация, которые облегчают труд физически, но изматывают и порабощают психологически и умственно. Постороннему наблюдателю может показаться, что конвейер порождает солидаристские отношения, но это не так. Характер эксплуатации рабочего такой же, как и банковского служащего. 2) Стандартизаця и рутинизация объединяют производственные и непроизводсвтенные процессы. Изменяется системы проф стратификации. «голубые воротничик» численно уменьшаются, а «белые» - то есть непроизводственные рабочие, - увеличиваются. Изменение системы стратификации отражает изменении в характере труда рабочего. 3) Исчезла «машина» как индивидуальный инструмент производства, это отменяет и марксистское понятие органической структуры капитала и теорию создания прибавочной стоимости. По Марксу прибавочная стоимость является результатом эксплуатации живого труда. Теперь же, с наступлением автоматизации, производительность определяется машинами, а не индивидуальным трудом. Маркузе соглашается с Белом: автоматика кладет конец «работе». Невозможно измерить вклад отдельного рабочего – измерению подается только оборудование. Эти изменения в роли орудий производства изменяют установки рабочего: это проявляется в социальной и культурной интеграции рабочего класса в систему капиталистического производства и общество в целом. Как это влияет на сферу политического действия? – С одной стороны, негативные черты автоматизации- технологическая безработица, усиление позиций управленцев, бессилие и смирение части рабочих. С другой стороны, - самая технологическая организация создает общность в труде, генерирует взаимозависимость и интегрирует рабочих с заводом. Рабочие демонстрируют включенный интерес и заинтересованность в делах капиталистического предприятия. Тенденция к интеграции инкорпорации рабочего класса в систему снижает уровень его политического радикализма. В перспективе это приведет к ликвидации социальной системы. Автоматизация в пределе не совместима с обществом, основывающемся на частной собственности и эксплуатации. Полная автоматизация в сфере производства создает свободное время как социальное измерение, в которм частное и социальное человеческое существование будет само себя конструировать. Переход к новой цивилизации будет результатом высвобождения подавленных поздним индустриальным обществом сексуальных влечений и энергии неинтегрированных в общество маргинальных групп.

5) Маркузе возлагает надежды на сексуальную революцию, абстрактное искусство и т.п. (Кто знает песню «снежинка», там этих маргиналов четко обозвали «пидорасы-студенты-жиды» - грубо, но запоминается!)

Итак революция в позднекапталистическом обществе возможна. Решение имеет трехуровневый характер. 1 ур- индивидуальный антропологический- (сексуальная революция) 2 ур- культурный характер (борьба против репрессивной культуры индустриального общества – авангард, сюрреализм) 3 ур – ряд общественных групп (люмпенизированные слои, студенты. интеллектулы, секс и этно меньшинства. представители стран третьего мира) осуществляют социальную революцию.

6) Все эти мировоззрения сделали Маркузе популярным у леворадикалов и экстремистов, в итоге он сам ужаснулся терроризму, нигилизму и аморализму и в работе «Контрреволюция и бунт» осудил экстремистские террористические действия 1968-1969.

Раймон Арон (правый француз, оппонент Сартра, политолог, социолог, философ, 1905-1983, Основная работа: «Опиум для интеллигенции» 1955)

Тезис о <конце идеологической эпохи> появился в работе Р. Арона <Опиум для интеллектуалов>, Основные идеи, высказанные в этой книге, получили очень широкую известность и самым активным образом обсуждались почти десятилетие. Идеология, согласно Арону, - это <псевдо-систематическая формулировка тотального видения исторического мира Подобное видение наделяет смыслом и прошлое, и настоящее и в форме долженствования говорит о будущем, придавая ему черты желаемого будущего. По существу, идеология - это секуляризованная религия. Смерть крупнейших тоталитарных вождей, однако, не означает окончательной смерти идеологий, воплощением которых они являлись Ушли в прошлое крупнейшие идеологи, но остались бюрократы, у которых есть соблазн оседлать идеологии. Поэтому тезис о <конце идеологий> поставил в качестве актуальной задачу <деидеологизации> социальной науки. Деидеологизация означала отказ от интерпретаций социальной реальности и развитых промышленных обществ в идеологических терминах.

Необходимо было ответить на вопрос о том, в чем же на тот момент времени проявлялись различия между капиталистической и социалистической системами и насколько эти различия существенны в условиях, когда речь идет о технологически одинаково высоко развитых обществах. Становятся ли эти системы, по мере того как они развиваются, все более и более подобными друг другу? Возможно ли, что будущее общество будет представлять собой демократическую социалистическую систему, возникшую в результате социализации западных обществ и либерализации существующих социалистических обществ, т. е. возможно ли говорить о процессе конвергенции этих обществ? Таким образом, наряду с идеями менеджеризма, указывающими на трансформацию частной собственности и формирование крупномасштабных бюрократизированных управленческих структур в качестве отличительных черт обществ середины XX в., и технократизма, тезис <конца идеологии> породил новый контекст обсуждения проблем развитого индустриального общества. Была выдвинута целая серия концепций, отстаивавших тезис о сближении капиталистического и социалистического типов индустриального общества и даже об оформлении единого развитого индустриального общества через процессы либерализации социалистического и социализации капиталистического обществ. Среди представителей этой концепции следует назвать, прежде всего, Джона Гелбрейта, У. Ростоу, Ж. Фурастье и других.

Джордж Гелбрейт. (1908-2006, американец, был советником Кеннеди и Клинтона, награжден золотой медалью им Ломоносова за заслуги в области экономических и социальных наук, известен как американский диссидент ибо критиковал вторженеи во Вьетнам и в Ирак. Основные работы: «Общество изобилия» 1958, «новое индустриальное государство» 1967, «Экономика невинного обмана» 2004) Критиковал мнение, что на экономическом рынке силы находятся в состоянии свободной конкуренции. Он считал, что «общество потребления» развивает экономический дисбаланс, направляя слишком много ресурсов на производство потребительских товаров и недостаточно — на общественные нужды и инфраструктуру. Гелбрейт критиковал и мнение, выдвигаемое защитниками монетаризма, что государственные расходы не способны снизить безработицу (он – кейнсианец). В своей книге «Общество изобилия» документально подтвердил тенденцию свободно-рыночного капитализма создавать частное великолепие и общественную нищету. Он твердо верил в роль правительства в экономическом планировании. Он доказывал, что мотивация крупных корпораций зависит от влияния «техноструктуры» или ведомственного управления, и такими корпорациями управляет стремление к безопасности и расширению, а не погоня за максимальной прибылью. Реклама виделась ему отчасти как важное средство достижения власти на рынке и закрепления экспансии. С другой стороны, корпорации сдерживаются «уравновешивающей силой» других фирм, профсоюзов, потребительских групп и правительств.

Гэлбрейт утверждал, что в действительности современная экономическая система, под какой бы формальной идеологической вывеской она ни скрывалась, в существенной своей части представляет собой плановую экономику. Инициатива в вопросе о том, что должно быть произведено, исходит не от суверенного потребителя, а от крупной производственной организации, стремящейся установить контроль над рынками (которые она, как это предполагается, должна обслуживать), и более того, воздействовать на потребителя в соответствии со своими нуждами.

По мнению же Р. Арона, тезис о конвергенции капиталистического и социалистического обществ в единое высокоразвитое, технологическое общество не выдерживает критики.

Арон создает свою теорию развитого индустриального общества, в критическом ключе обсуждая эти теории и выявляя их не состоятельность. Прежде всего, он обращается к анализу и критике технологического детерминизма и возникающей на основе этого методологического подхода теории конвергенции.

По мнению Арона, индустриальное общество середины XX в. находится на примитивной стадии своего развития. Более того, общества индустриального типа обретают для себя смысл и понимают свою природу только через указание на собственное будущее состояние (например, советское общество могло быть понято только исходя из своего будущностного социалистического проекта). Проблема, однако, состоит в том, чтобы

определить существенные, конститутивные элементы индустриального общества, а не его претензии. Любое индустриальное общество - это, прежде всего, общество научное и технологическое.

Завершая свой анализ концепции конвергенции, Арон подчеркивает, что частичные заимствования, которые делают системы друг у друга, в частности в экономической сфере, не означают наличия неизбежной общей цели в виде демократического социализма. <Индустриальное общество не имеет конечной цели >^. Идеальный тип развитого индустриального общества Арон определяет следующим образом: это общество <характеризуется специализацией, определением социальной функции в зависимости от способностей, разделением производственной и индивидуальной деятельности, но кроме всего прочего - атомизацией таких устойчивых, сохраняющихся от поколения к поколению образований, которые называются классами. Развитое индустриальное общество обладает сложной системой стратификации, не содержащей деления на классы, являющиеся образованиями, обладающими коллективным сознанием >^.

Арон отказывается от понятия индустриального общества как некоего тотального универсума, объединяющего воедино производственную, социальную, культурную и политическую сферы. Анализ индустриальных обществ, предлагаемый Ароном, и его критика теории конвергенции фактически подводят черту под технократическим типом объяснения индустриальных обществ, а также под попытками выявить некий якобы

объективный социально-структурный идеал исторического развития западных обществ.

Осуществив критику технологического детерминизма и базирующихся на этом принципе теорий конвергенции, Арон показывает, что ни сама по себе технология, определяющая уровень развития производства, ни факт <смерти идеологий> не приводят к формированию нового единого индустриального общества. Он показывает, что ни техника, ни даже сфера произ-водства в целом не определяют тип и уровень развития общест-ва. Общество в целом определяется системой ценностей и це-лей, которые оно ставит перед собой, а более точно - тем выбором, который делает политическая бюрократия и экономический менеджмент при определении путей развития общества.

В конечном счете, критика различных теорий конвергенции, разрабатывавшихся в русле концепции деидеологизации и на базе технократической методологии, переросла у Раймона Арона, а также у других исследователей, работавших с теми же проблемами, в частности, у Дэниела Белла, в теории постиндустриализма. Эти теории вытеснили и теории конвергенции, и теории позднего индустриального общества.

36. Теории корпоративного общества в американской социологии XX в. Ч.Р. Миллз, У.Л. Уорнер. (Учебник Поляковой)

Вступление:

Теории корпоративного общества оформились через критику концепции менеджериального общества

Теории <менеджериального общества> - это теории, которые делают основным объектом анализа появление и функционирование крупномасштабных организаций и корпораций, выступающих как главные и отличительные характеристики общества.

1)В соответствии с этой теорией <собственность>, <капиталист>, <капиталистические общественные отношения> перестали быть определяющими в экономической и социальной жизни. (Капиталист потеснен фигурой менеджера, собственность предстает как частный случай власти) 2)Жесткая система классов сменяется более подвижной системой социальной стратификации, укорененной в корпоративной структуре власти.3)Появление управленческой страт ломает связь между собственностью и властью.4)Отказ от голого экономического интереса (у менеджера есть и социальные обязательства)

Дата добавления: 2015-07-26