Студопедия
Случайная страница | ТОМ-1 | ТОМ-2 | ТОМ-3
АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатика
ИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханика
ОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторика
СоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансы
ХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника

Хозяин тайги 7 страница. Я в душе посмеялся и спросил Акима, ходил ли он сам к алатырь-камню?

Читайте также:
  1. Castle of Indolence. 1 страница
  2. Castle of Indolence. 2 страница
  3. Castle of Indolence. 3 страница
  4. Castle of Indolence. 4 страница
  5. Castle of Indolence. 5 страница
  6. Castle of Indolence. 6 страница
  7. Castle of Indolence. 7 страница

 

Я в душе посмеялся и спросил Акима, ходил ли он сам к Алатырь-камню? Он показал мне свои шрамы на груди, и я понял, что охотник не шутит. Шрамы — они ведь как иероглифы, это отметки судьбы на теле человека.

Аким описал, как выглядит Алатырь-камень — он черный и гладкий там, где не покрыт узорами. В полночь, когда на небе загораются звезды, он начинает светиться мягким зеленоватым светом. В этот момент нужно подойти к нему, приложить правую руку к узору и повторить про себя свое заветное желание.

 

Повторить три раза, и сразу же идти обратно. Идти и не останавливаться. Хозяин тайги обязательно тебя испытает. Если ему не понравится твоег

 

желание, ты сгинешь навеки. Даже если желание будет хорошим, он все равно проверит силу твоей веры...

Однажды у Акима тяжело заболел младший -брат. Ему было трудно дышать, вместе с кашлем изо рта вылетали сгустки крови, и лоб у него был горячим, как угли в печи. Брат таял прямо на глазах, и тогда Аким решил попросить за него Хозяина. О камне ходила дурная слава. Многие из предков охотника уходили к нему да немногие вернулись. Но, всякий раз, когда им приходилось туго, кто-нибудь шел к Хозяину и просил его о милости.

На столбе в Медвежке только шесть узоров. Шесть желаний выполнил Хозяин, и одно из них — Акима. Остальные охотники пропали без следа; видимо, их

 

желания были недостаточно чистыми, и они больше

думали о себе, чем о других. Конечно, было страшно, но делать было нечего. Брат погибал на руках у мате-рй, и никто не надеялся, что он переживет

 

следующую ночь. Утром Аким собрался и пошел к Алатырь-камню.

Все было так, как рассказывали старики. В полночь камень засиял бледным зеленоватым светом, и узор стал четко различимым. Аким приложил к нему

 

руку и трижды повторил про.себя: «Хозяин, прошу, сделай так, чтобы мой брат был здоров!» Потом он развернулся и побежал назад что было силы, так

 

ему было страшно.

Ведь за ним по следу шла стая волков, но никто из них не решился напасть на человека. Наверное, Хозяин им не позволил, отложил испытание. Аким

 

выбежал на поляну и посмотрел наверх. С черного неба на него смотрели горящие глаза Хозяина. И тогда он побежал еще быстрее. Но зато, когда он

 

вернулся в деревню, его брат был здоров. Они прожили вместе еще два года, а потом тот уехал в поселок, нашел там работу. -

— Вот такая история, — подвел итог Белов. — За что купил, за то продаю.

Сергей задумчиво покачал головой. Рассказ был, конечно, интересным, но...

V Постой! — вдруг воскликнул он. — Так откуда у него взялись эти шрамы, он объяснил?

— Нет, про шрамы он не сказал ни слова. *

— Может, они появились позже? — с недоумением спросил Степанцов. — Ну перепутал мужик, с кем не бывает? Тем более — один в тайге, тут кто

 

угодно умом подвинуться может.

— Может быть, — пожал плечами Белов, — Эта история вылетела у меня из головы и вспомнилась только тогда, когда ты показал мне факс и сказал,

 

что не можешь драться.

— И что ты надумал?

— И я хочу попросить за тебя, чтобы Хозяин убил зверя, который затаился в тебе. Надеюсь, он не сочтет это желание недостойным.

— Ты думаешь, он тебя послушает? — Степанцов недоверчиво хмыкнул.

— Мне кажется, да. Вспомни мою татуировку. Разве это случайность?

Они надолго замолчали. Заговорили только тогда, когда подошли к третьему перекату, и нужно было быстро выгребать влево. Солнце миновало зенит и

 

стало клониться к западу. Справа и слева от русла реки вставали исполинские кедры. Саша и боксер подолгу плыли в их тени, словно по дну глубокого

 

ущелья. Затем кедры заканчивались, и они снова чувствовали жаркие лучи на обожженных лицах.

По расчетам Белова выходило, что они проплыли не менее пятидесяти километров. Видимо, им путь назад предстоял долгий и трудный, с лодкой и вещами

 

на плечах. Хотя Ус петлял, и расстояние по прямой могло оказаться куда короче. -

Белов размышлял над словами Акима: «Хозяин говорит: бери все, что хочешь, только не забудь за это заплатить». Он гадал, какой может оказаться эта

 

цена. Не будет ли она непомерно высокой? По выражению лица Степанцова Саша понимал, что его преследуют те же мысли. Ну и какого черта? Разве

 

победа, прежде всего — победа над собой, того не стоит? Стоит. А значит, за нее нужно бороться...

Впереди послышался уже знакомый рокот переката.

— Четвертый, — сказал Сергей и улыбнулся. — Мы уже близко. А знаешь что, Саша?

— Что?

— Я верю Акиму. И тебе тоже верю.

— Все будет хорошо, — подбодрил его Белов. — Мы сможем. Мы все сможем.

XXIX

Они без происшествий миновали четвертый перекат, а на пятом терпение Фортуны лопнуло. Белов не заметил валун, скрытый водой. Опытный охотник,

 

вроде Акима, сразу бы увидел небольшой водоворот над ним, но для Белова это было полной неожиданностью.

Лодка зацепилась днищем за камень, и ее развернуло поперек течения. Саша не успел выровнять суденышко, набежавшая волна опрокинула его.

В последнюю секунду у Белова мелькнула мысль: «Только бы ничего не потерять». Он одной рукой схватил копье, а другой уцепился за тросик, натянутый вдоль борта, и успел отметить, что Степанцов сделал то же самое. Весло поплыло вниз по течению, мелькая в клочьях.пены, более тяжелый рюкзак мгновенно затянуло на дно. К счастью, после переката течение уже не было бурным. Белов вынырнул из воды и сразу потянул лодку к берегу, но это оказалось непростым делом. Сергей пришел ему на помощь, и они вдвоем, ругаясь и отфыркиваясь, отбуксировали лодку со стремнины, У берега было уже легче.

Белов прикинул, есть ли шансы найти рюкзак, и понял, что они равны нулю. Наверняка течение протащило его по дну далеко вперед, и где он может быть

 

сейчас, даже гадать не стоит.

— Предлагаю добраться до плеса, там4 немного обсохнуть и идти дальше, искать Алатырь-камень, — сказал Саша.

Степанцов согласился. Они перевернули лодку и вылили из нее воду. Затем сняли сапоги и проделали то же самое. Мокрая одежда холодила тело; их била сильная дрожь, но стремление поскорее добраться до заветного места было сильнее озноба.

Они прыгнули в лодку и поплыли дальше, Белов сидел на корме, а Сергей свесился с носа. Теперь, когда рулевого весла не было, им приходилось задавать направление руками. Так они плыли еще полчаса. Солнце начинало клониться к горизонту. Наконец впереди показался плес: отмель и берег, покрытый

 

бе-лым-пребелым песком.

— Мы на месте, — сказал Белов.

Несколько мощных взмахов, и они пристали к берегу. Первым делом Белов оттащил лодку как можно дальше от воды. Затем снял с себя всю одежду, выжал

 

все до последней капли и развесил мокрые вещи на ветвях густого кустарника. Степанцов последовал его примеру.

— Давай подождем, пока все высохнет, — сказал Белов и без сил рухнул на теплый песок.

На часах была половина пятого. Только сейчас он понял, как сильно устал. Степанцов, хотя был моложе и здоровее Саши, тоже валился с ног. Он молча

 

упал рядом. Над развешанной одеждой курился легкий парок: час-другой, и все будет сухим. Через минуту оба спали без задних ног...

Белов проснулся оттого, что над ухом противно звенели комары. Они сотнями впивались в тело и норовили высосать всю кровь без остатка. Саша вскочил

 

и принялся хлопать себя по груди и плечам. Комары погибали десятками, но и не думали сдаваться. Вместо одного убитого прилетали сразу пятеро и

 

снова пикировали со звонким стоном, как мессеры.

Белов подбежал к одежде на кустарнике и стал быстро одеваться. Как он и предполагал, все уже высохло. Если верить часам, они проспали до девяти

 

вечера. Оно и к лучшему: и Белов, и боксер почувствовали себя бодрыми и посвежевшими.

Саша надел камуфляжные штаны с широким поясом, тонкий зеленый свитер и куртку из плотной ткани. Присел на лодку, отряхнул ноги, натянул носки и

 

сапоги. Он оглянулся на Степанцова — Сергей

тоже был готов. Белов оттащил лодку подальше от берега и положил в нее несколько камней, чтобы ее не унес ветер.

Потом он размотал кусок кожи, в который было замотано перо копья, свернул ее и бросил ее туда же. Проверил, насколько крепко держится лезвие на

 

древке. Оно было примотано каким-то особым способом, с последующей пропиткой то ли смолой, то ли особым клеем. Концов сыромятного ремешка нигде не

 

было видно. Степанцов, глядя на его приготовления, проверил, легко ли выходит длинный широкий клинок из ножен у него на поясе...

С берега, от самой кромки воды, была хорошо видны горы — ориентир,/ указанный Акимом. Заходящее солнце залило их отроги красноватым светом. Теперь

 

гряда напоминала огромные каменные топоры, обагренные кровью. Тревожное сравнение, но почему-то это было первое, что пришло Белову на ум.

Он долго рассматривал скалы. Они манили его, звали к себе; заставляли ноздри трепетать от запаха близкой опасности, а сердце — биться сильнее.

 

Где-то неподалеку был Алатырь-камень. «Если не я, то кто же?» — подумал Саша и крепче сжал в руке копье. Его спокойная решимость передалась и

 

Степанцову.

— Пошли, — сказал Белов и сделал первый шаг...

Весь его жизненный опыт подсказывал, что самое сложное — сделать первый шаг. Потом уже проще. Они начали продираться сквозь заросли кустарника.

 

Острые, словно кошачьи когти, колючки цеплялись за одежду, оставляли на руках красные царапины. Белов помогал себе копьем, то раздвигая, то

 

перерубая им, как мачете, ветки. Ему показалось, что его металлическое лезвие само указывает ему направление, как стрелка компаса. Как только он

 

отклонялся в сторону, лезвие становилось немного тяжелее.

Здесь не было никакой тропы, да и быть не могло: ведь к Алатырь-камню можно прийти всего один раз в жизни. А если верить Акиму, из тех, кто

 

приходил, далеко не каждый возвращался назад.

Кустарник закончился, начался подлесок, и вскоре Белов с боксером оказались в густом темном кедровнике. Слабый свет заката почти не проникал под

 

своды вековых деревьев. Здесь стояла пронзительная тишина, которую изредка нарушал хруст сухих веток под ногами. Белову не хотелось об этом

 

думать, но ор не мог избавиться от ощущения, что это хрустят не ветки, а кости тех неудачников и корыстолюбцев, которые до него решили испытать

 

судьбу. Ему вдруг показалось, что они попали на другую планету, где действуют совершенно иные законы и правила.

Странно... Он много повидал в своей жизни, гораздо больше, чем выпадает на долю любого другого человека. У него за спиной остались опасная служба

 

на Памире, криминальные подвиги Бригады, смерть и возрождение к новой жизни на свалке, чеченский плен, тюрьма и суд, личная война с арабскими террористами на Ближнем Востоке, спуски в жерло дремлющих вулканов... Но сейчас все это почему-то казалось таким далекйм, мелким и нереальным...

Лайза как-то сказала про Лас-Вегас, что это самое фантастическое место на Земле. Может, она и права. Но что значит Вегас, созданный человеком на пустом месте, по сравнению с глухой сибирской тайгой, где Великое Безмолвие хранит величайшую тайну природы? Что можно выиграть в блэк-джек или рулетку? Разноцветные фишки, и ничего больше. Ставишь фишки и выигрываешь фишки. Все очень просто. А здесь, у Алатырь-камня, им предстояло сделать ставку куда более впечатляющую, зато и выигрыш в случае везения обещал быть несравненно большим, чем все фишки и деньги мира вместе взятые...

Им пришлось перелезать через стволы бурелома, уворачиваться от острых сучьев, продираться сквозь заслоны из ветвей, но оба они продолжали упрямо двигаться вперед, как две ракеты, поймавшие заданную цель. Внезапно стало темнеть — очень быстро, буквально с каждой минутой. Фонарик и запасные батарейки утонули вместе с рюкзаком. Спички, обмазанные парафином и запрятанные в водонепроницаемую металлическую коробочку — тоже. На небе засияла Луна и тут же, как назло, спряталась за облаками.

Белов, пока сетчатка глаза не приспособилась к отсутствию света, двигался на ощупь. Он пронзал нет проглядную темень копьем и только потом делал шаг вперд. За спиной раздавалось учащенное дыхание Степанцова. Они щй молча — слова были не нужны. Аким сказал, что Алатырь-камень стоит всего-лишь в трех-четырех километрах от берега. Белову каза-лось, что они давно уже прошли это расстояние, а цели путешествия все еще не было видно. Да и что можно разглядеть в кромешной темноте?

Копье почему-то перестало подсказывать направление. Значит, они пришли? Он остановился, опершись на копье, как пастух на посох. Теперь он напоминал древнего жреца — повелителя стихий; того, чей знак был выбит у него на плече. Он закрыл глаза... И внезапно почувствовал этот лес по-другому, всей кожей. Наверное, это могло показаться странным, но с закрытыми глазами он его лучше видел. Дрожащие контуры деревьев словно проецировались чудесным образом на обратную сторону век. Теперь он мог бы пройти куда угодно...

Справа от него раздался птичий крик. Белов не знал, что это за птичка. Он слышал ее голос в первый раз: звонкий, пронзительный и одновременно — мелодичный. Птичий крик звал его, предупреждал о чем-то. Белов повернул голову в ту сторону, откуда он доносился, и вдруг увидел между деревьями бледно-зеленое сияние. Значит, там и есть Алатырь-камень.

— Саша... — позвал его боксер, и видение пропало, словно было нарисовано на стекле фосфоресцирующими красками, и его смыло дождем.

Белов вздрогнул, открыл глаза и обернулся.

— Саша, ты чего? Почему остановился?

— Да так, заслушался птичку. Ты слышал, как она пела?

— Птичка? — с подозрением спросил Степанцов. — Какая птичка, Саша? Здесь тихо, как в морге!

Белов уже устал удивляться. Значит, у него все-та-ки есть дар предвидения! И поэтому он до сих пор жив, несмотря на все удары и подсечки судьбы.

Ему давно казалось, что он обладает какими-то необычными способностями, но он гнал эту мысль от себя потому, что ему всегда хотелось быть «простым человеком», какими были его отец и мать.

Он предпочел бы жить в обычном городском районе, в обычной квартире и ходить каждый день на обычную работу. И даже мечтал об этом, когда груз ответственности становился невыносимым или дела на комбинате шли не лучшим образом. Но вся его жизнь служила подтверждением его сегодняшней догадки. И- значит, все, что случилось с ним в последнее время, было неспроста. Саша усмехнулся своим мыслям..

— Нам в ту сторону, — сказал он и уверенно двинулся сквозь ночную темноту направо, туда, где увидел.., нет, не увидел, а почувствовал зеленоватое сияние.

— Саш, ты уверен? — догоняя его, спросил Сергей.

— Уверен. Ты знаешь, оказалось, с закрытыми глазами я вижу больше, чем с открытыми.

Он догадывался, что Степанцов сбит с толку и ждет объяснений, а Белову не хотелось ничего объяснять. Зачем? Все равно каждый человек навсегда

заперт в своей черепной коробке и никогда не сможет адекватно передать себе подобным, что он думает или ощущает на самом деле. Только с помощью слов, которые все искажают и врут,

— Камень где-то рядом. Я его чувствую, — сказал Белов, не вдаваясь в подробности. — Он меня зовет... Некоторое время они шли в полной темноте.

Сильный ветер поднялся и зашумел в верхушках деревьев. Он разогнал облака, поэтому тьма стала постепенно редеть; словно кто-то разбавлял небесные чернила подсвеченной водой. На темно-синем куполе над головой зажглись россыпи звезд. Они казались такими близкими и доступными, что хотелось собирать их руками.

Белов и боксер вышли на край поляны, залитой серебристым светом /луны. Поляна напоминала бутылочное горлышко — Oна сужалась к противоположному концу. Там, в узком месте, лежала густая тень. Свет будто боялся касаться того, что там находилось.

Белов покрепче сжал древко, позвал боксера жестом за собой, и они, крадучись, двинулись вперед. Кроны деревьев опять зашумели, как будто Хозяин тайги что-то говорил им рассерженным голосом. Белов почувствовал странную истому разлившуюся по всему телу. Ему захотелос ь упасть и уснуть, провалиться в вязкий тягучий сон похожий на смерть.

«Я должен!» — вспыхнуло в мозгу, и он, преодолевая навалившуюся слабость, пошел дальше. Голосов становилось все больше, они что-то нашептывали на все лады; просили, требовали, угрожали, молили.

Что-то непонятное и неопределенное противодействовало ему, словно он прорывался сквозь ставший вдруг плотным, как желе, воздух. И чем ближе он подходил к камню, тем тяжелее давался каждый шаг, За спиной тяжело дышал Степанцов, и Белов откуда-то знал, что боксеру приходится еще тяжелее, чем ему.

Буквально в десятке. шагов от них в полумраке вспыхнул и погас мегалит высотой в человеческий рост. Алатырь-камень, как маяк, звал, манил его к себе, но какая-то мягкая и жестокая сила не пускала к нему. Она препятствовала, как могла. Враждебные голоса стали громче и отчетливее; они кричали на все лады: «Отступись! Тебе это не нужно! Брось его!»

Но и его внутренний голос становился все громче, и вскоре в ушах у него оглушительно зазвучало: «Не будь рабом. Не будь воином. Стань владыкой будущего. Стань жрецом!»

Перед глазами мелькали картинки: деньги, деньги, деньги, слава, женщины, власть, необъятная и абсолютная... Белов с огромным усилием вытянул руку вперед. В тот же момент камень откликнулся бледным зеленоватым свечением. На его поверхности явственно обозначился мистический знак — крест с солнечным кругом на нем. Саша приложил правую ладонь к горячему символу. Рука наполнилась мягким теплом; свечение, как рентгеновские лучи, проходило сквозь кисть так, что Саша видел каждую косточку и каждую пульсирующую жилку. Деньги, слава, власть... Эти картинки замелькали пред глазами еще быстрее, но Саша усилием воли оборвал их бестолковую круговерть.

«Хозяин! Убей зверя, терзающего его сердце! Хозяин! Убей зверя! Хозяин! Убей!» — трижды мысленно повторил он.

"Свечение всколыхнулось, на мгновение погасло и тут же вспыхнуло вновь. По лесу пробежал легкий ветерок, словно Хозяин тайги осенил Белова своим наитием. Суета, наполнявшая его сердце, растаяла, словно лед на солнце, и оно стало свободным и чистым, как астральный свет. Быть может, только в раннем детстве человек бывает таким свободным й чистым.

Белов больше не чувствовал давящей тяжести соблазнов, которые непременно должны были возникать у каждого, кто стоял перед Алатырь-камнем. Он сумел их победить! Деньги, слава, власть... Суета, Его желание помочь другу было искренним; светлым и настоящим.

Саша ощущал, как от камня исходит огромная сила; возможно, ничуть не меньшая, чем та, что заставляет нашу планету вращаться. И сейчас эта сила мощным потоком переливалась в его душу, заполняла собой его тело. Она была такой радостной, что хотелось кричать на всю вселенную.

И по мере того, как Белов становился все сильнее, свет, исходивший от камня, постепенно слабел и угасал. Он будто перетекал в Белова, который запасал астральную энергию впрок, одновременно понимая, что все, что сейчас происходит, далеко не конец этой истории. Ему еще многое предстоит сделать.

Наконец, Алатырь-камень погас совсем. Теперь мегалит был абсолютно черным — настолько черным, что выделялся своей чернотой на фоне ночного мрака.

— Уходим, — сказал Белов,

— Постой! — воскликнул Сергей. — А как же я? Ты думаешь, мне не о чем попросить Хозяина?

Это был сложный момент. Белов колебался, и он прекрасно знал, почему. Можно ли до конца доверять боксеру? Насколько чисты его помыслы? В себе-то он не сомневался; ночной поход к камню был оплачен и подготовлен всей его предыдущей жизнью. Все, что произошло с ним, сделало его тверже, но не озлобило. Говорят, что грязь не пристает к белым лебединым перьям. Вот и к нему она не пристала, хотя когда-то он утонул по горло в дерьме. Главное, что скрытый в нем невидимый стержень, стержень, не дающий согнуться, когда его ломают остался цел. А вот Степанцов... Едва ли он готов к этому испытанию. Но и запретить ему никто не имеет права.

— Попробуй, — согласился Белов. — Надеюсь, у Хозяина тайги хватит сюрпризов на всех.

Однако когда Сергей подошел к мегалиту и положил на него руку, камень так и остался черным. Сколько боксер ни старался мысленно воздействовать на него, ничего не получилось.

— Лимит исчерпан, — констатировал Саша, — нет смысла здесь торчать, пошли отсюда...

Может, шутливый тон подействовал, а может, сила, полученная Сашей от камня, но только Степанцов не стал возражать.

Они вернулись к центру поляны. Белов отыскал глазами Полярную звезду. Медвежка находилась к югу от Алатырь-камня, значит, звезда должна была оставаться за спиной.

ХХХ

Белов и Сергей двинулись вперед, подошли к южной оконечности поляны, и деревья словно расступились, образуя неширокий проход. Впечатление было такое, словно кто-то вырубил!здесь просеку; однако ни поваленных стволов, ни пеньков нигде не было. Но самое главное: Белов, обернувшись, все время мог видеть Полярную звезду.

Странная просека была прямой, как стрела; дорожку заливал лунный свет, и от красоты этого зрелища захватывало дух. Темно-синяя трава отливала серебром; капельки ночной росы блестели, как маленькие и удивительно чистые бриллианты. Запахи, прелой листвы, хвои и лесных трав наполняли свежий воздух. Дышалось легко и свободно. Кругом царил покой и умиротворение.

Они шли по просеке уже два часа, а она все не кончалась и не кончалась. И, что самое удивительное, она вела строго на юг, нигде не поворачивая и не меняя направления. Белов в очередной раз оглянулся на Полярную звезду и заметил, что небо немного измени-

лось. Утренняя заря еще не тронула чернильную синь неба, но оно словно дрогнуло и напряглось; приготовилось к перемене. Наступили те самые минуты, что отделяют ночь от утра. Впереди показалась большая поляна...

И вдруг сзади раздался грозный, похожий на звук охотничьего рога, рев.

— Что это? — вздрогнул боксер.

В этот момент Белов все понял. Он вспомнил свой сон, шрамы на теле Акима и его слова «Хозяин говорит: бери все, что хочешь, но не забудь за это заплатить». Вспомнил и покрепче сжал в руке копье.

Зверь, — ответил Белов, даже не отдавая себе отчета в том, что говорит, как бывалый таежник.

Они никогда не говорят, медведь, только — Зверь Говорят с уважением и страхом.- И это правильно. По тому что другого Зверя в тайге нет.

Огромный бурый медведь стремительно мчался по просеке, настигая людей. Его бег был плавным, движения — исполнены силы и легкости. Он двигался бесшумно: черные подушки на лапах смягчали толчки. Огромные когти оставляли в земле глубокие борозды.

Шкура его лоснилась и переливалась в лунном свете. Чуткий нос улавливал симфонию запахов, которую исполняла ночная тайга. И два чужих человеческих следа на его территории звучали как вызов.

Маленькие, глубоко посаженные глаза Зверя напоминали угольки, выпавшие из печи: черные, с багровой искрой посередине. Медведь ревел, скаля белые

 

клыки. Вязкие нитки слюны свисали из пасти; они мотались при каждом скачке и попадали на шею и грудь, где шерсть была реже и светлее.

Внезапно Зверь замедлил бег. Еще один запах ударил в широко раскрытые влажные ноздри, Тревож

ный, опасный запах. Запах боли и смерти, запах металла. Медведь сбился с шага, но это длилось всего лишь одно короткое мгновение. Затем его снова

 

захлестнула всесокрушающая злоба, и он, забыв об осторожности, понесся вперед, как ветер. Расстояние между ним и людьми быстро сокращалось.

— Бежим! — Белов рванул прямо перед собой что было духу.

Боксера тоже не пришлось упрашивать дважды. Они добежали до середины поляны, и здесь Белов остановился. Ночь постепенно уступала свои права

 

рассвету. Небо прояснилось, и звезды стали не такими яркими. Но, по крайней мере, теперь Саша и Степанцов ясно видели, что творится вокруг. Сергей

 

предложил бежать дальше, но Белов остановил его.

— Бесполезно. От Зверя не убежишь. Это в зоопарке и в мультфильмах он кажется неуклюжим, а в жизни бегает быстрее лошади,

— Тогда, может... — Степанцов с затаенной надеждой посмотрел на дерево.

— Это тоже ничего не даст. Он лазает по деревьям, как кошка.

Зверь приближался. Они уже видели его горящие глаза и слышали его прерывистое дыхание.

— И что же делать? — вскричал Степанцов.

Он поразился, насколько спокойно прозвучал ответ Белова. Саша говорил тихо, почти шепотом. Казалось, он совсем не был испуган и напряжен.

— У тебя на поясе нож. Вот единственный достойный выход. Мы будем драться. Но прежде сними куртку и обмотай ею правую руку, до самого плеча.

Сергей повиновался. Одним движением он скинул с себя брезентовую куртку, оставив правую руку в рукаве. Затем обмотал руку тканью и вытащил нож.

 

Рукоять из лосиного рога вписалась в ладонь, как будто была сделана по заказу. Медведь в несколько огромных прыжков выскочил с просеки на поляну..

 

Он не

стал атаковать в ту же секунду, а резко кинулся вправо.

— Следи за каждым его движением, — сказал Белов, прижимаясь плечом к Степанцову. — Главное — не двигаться с места и не отступать. Он боится

 

высоко поднятых рук. "

Медведь перешел на шаг. Теперь он обходил людей по дуге, держась на расстоянии не больше трех метров. Саша и боксер, оставаясь на месте, все время

 

поворачивались к нему лицом.

— Для атаки он встанет.на задние лапы, — продол-жал Белов.

— А если не встанет?

— Встанет. Обязательно встанет. Только не вздумай от него бежать.

Зверь остановился. Он внимательно смотрел на людей и мотал большой лобастой башкой. Казалось, он размышлял, кого из двух нарушителей выбрать,

 

высокого или того, что пониже. Наконец медведь присел на задние лапы и заревел, задрав голову к небу. Затем он встал и двинулся на людей.. Это

 

движение было таким быстрым, что Белов и Сергей едва его заметили. Зверь выбросил правую лапу. Чудовищные когти со свистом рассекли воздух.

Степанцов обладал отменной реакцией — для бокса это необходимо — но далее он не смог превзойти Зверя в ловкости и вовремя отскочить. Степанцов

 

почувствовал, как что-то вроде зубьев вил уда- рило его по груди, и в то же мгновение ощутил жуткую раздирающую боль. Легко, как пушинка, он

 

отлетел в сторону, упал навзничь, но тут же вскочил. Перед глазами у Сергея поплыли разноцветные круги, ноги начали заплетаться. Он взмахнул ножом

 

и заорал что было мочи, чтобы перекричать, пересилить боль.

Медведь, вставший на задние лапы, был огромен— наверное, далеко за два метра. Впервые он ударил че-

ловека и понял, что попал. Ноздри уловили запах теплой крови — слишком жидкой и сладкой для лесного зверя. Второй человек был ниже ростом, и лапа,

 

во-" оружейная длинными когтями, пролетела над его головой. Зверь решил нанести удар сверху. Он выпрямился во весь свой исполинский рост и

 

приготовился обрушиться на низкого человека, но тот внезапно шагнул ему навстречу и какой-то палкой нанес сильнейший удар снизу в грудь напротив

 

сердца.

Прочное, острое, как бритва, лезвие в вошло в толстую шкуру, как в масло. Медведь ревел и продолжал по инерции наваливаться на человека, но чем

 

ближе была цель, тем глубже проникала в его плоть острая заноза, разрывая мышцы и связки...

Слабое существо без шкуры, клыков и когтей обмануло Зверя, обратило его силу и злобу против него самого. Высокий человек, оправившись, бросился в

 

Драку. Он с отчаянным криком по самую рукоять вонзил нож под лопатку Зверя. Медведь, огрызаясь", резко повернул голову; но сомкнувшиеся с лязгом

 

челюсти поймали лишь пустоту. Человек ловко увернулся. Он ударил Зверя еще раз, а потом еще и еще...

Темная густая кровь вырвалась наружу и хлынула по мохнатой шкуре на землю. Зверь чувствовал боль, такую сильную, что, казалось, она затопила его целиком, с головой и потрохами. Он начал падать на человека с палкой, пытаясь подмять его под себя, но тот упер ее конец в землю, а сам отскочил в сторону. Перо копья достигло сердца Зверя и разорвало его на две трепещущие половины. Земля ушла у медведя из-под ног. Последним усилием он попытался достать человека с ножом, но остатки сил вытекли из него вместе с кровью. Когти его загребли землю, вырывая пучки травы. Потом лапы разжались, медведь заревел в последний раз и забился в конвульсиях. Все было кончено.

Белов был весь, с головы до ног, перепачкан кровью Зверя; она хлынула на него таким мощным потоком, что он не успел увернуться. Он подбежал к Степанцо-ву. Сергей вырвал нож из туши, по которой, как электрические импульсы, пробегали слабые судороги агонии, и без сил рухнул на медведя. Белов оттащил боксера в сторону, перевернул на спину. Свитер на его груди был разорван наискось от плеча к животу. Белов раздвинул обрывки и ладонью провел по залитому кровью голому торсу раненого. На несколько секунд показалась белая кожа между четырьмя глубокими бороздами, из которых с новой силой заструилась кровь.


Дата добавления: 2015-07-26; просмотров: 58 | Нарушение авторских прав


Читайте в этой же книге: УДАР В СПИНУ 7 страница | УДАР В СПИНУ 8 страница | УДАР В СПИНУ 9 страница | УДАР В СПИНУ 10 страница | ХОЗЯИН ТАЙГИ 3 страница | ХОЗЯИН ТАЙГИ 4 страница | ХОЗЯИН ТАЙГИ 5 страница |
<== предыдущая страница | следующая страница ==>
ХОЗЯИН ТАЙГИ 6 страница| ХОЗЯИН ТАЙГИ 8 страница

mybiblioteka.su - 2015-2024 год. (0.038 сек.)