УДАР В СПИНУ 10 страница. Когда налетчики перевернули все вверх дном (Лайза так и не поняла

Когда налетчики перевернули все вверх дном (Лайза так и не поняла, что они искали), один, с черной щетиной й оскалом, как у вурдалака из фильма

ужасов, приказал Лайзе залезть в сервировочный столик. Мужчина говорил на русском, но с таким ужасным акцентом, что Лайза с трудом его понимала.

Однако смысл жестикуляции был очевиден. И серьезность намерений сомнений не вызывала. Лайза поступила

благоразумно. Она решила не усугублять ситуацию и подчиниться.

Залезть на полку сервировочного столика оказалось делом непростым, но Лайза справилась. «Плохие парни» накрыли ее свисающими краями скатерти и

выкатили тележку в коридор. Лайза сама не знала, чего она хотела в этот момент, больше: чтобы кто-ни-будь из охраны заметил неладное? Или чтобы не

заметил?

Она понимала, что в случае конфликта «плохие парни» обязательно устроят стрельбу; тогда у нее практически не останется никаких шансов выжить. Но

все прошло спокойно. Они въехали в лифт и опустились в подземный гараж.!Яайза поняла это по перепаду температур. На этаже было тепло, а в гараже

— прохладно. Если бы не ее белый махровый халат, можно было бы и озябнуть.

А затем ее грубо запихнули в багажник роскошного лимузина... все. Хорошо хоть, ей не пришлось лежать, свернувшись клубочком. Багажник был такой

огромный, что там поместилась бы хоккейная «пятерка» в полной амуниции, и для вратаря бы еще места хватило. Лайза предоставила событиям

развиваться своим чередом и стала ждать.

Бандиты привезли ее в какой-то угрюмый заброшенный дом, торчавший посреди безжизненной пустыни. Впрочем, она не видела дома со стороны; похитители

открыли багажник только в гараже и через внутреннюю дверь провели ее в маленькую каморку на втором этаже. Через запыленное окошко она разглядела

пустой двор и огни автомобилей на шоссе, проходившем в полумиле от дома.

Прямо под окном был навес галереи, но даже нечего было и думать о том, чтобы спрыгнуть, Во-первых, в комнате с ней постоянно кто-то находился, а

во-вто-

рых, вряд ли она успела бы добежать до шоссе прежде, чем ее поймают. Значит, с мыслями о побеге надо было на время расстаться/Оставалось только

ждать. И чем дольше она ждала, тем сильнее крепла ее уверенность в том, что сейчас... вот-вот... с минуты на минуту появится Белов. Но того, чтос

лучилось, не ожидала даже она.

За окном совсем стемнело, когда с улицы послышался звук работающего мотора. И Гога, сидевший на стуле у двери, и Лайза насторожились. Она, как

дитя своей страны и своего времени, не могла спутать этот звук ни с каким другим. Утробный басовитый рокот V-образной «восьмерки» не шел ни в

какое сравнение с тихим шелестом мотора ее «Тойоты»; он разительно отличался от дробного стаккато европейских спортивных автомобилей; он вообще

был неповторим, как гитарное соло Эрика Клэптона. Сердце у нее радостно забилось: это он! Он здесь! Он приехал, чтобы спасти ее!

Лайза изо всех сил пыталась оставаться бесстрастной. Она не хотела, чтобы неопрятный человек, похожий на гориллу, который сидел у двери и

пристально следил за каждым ее жестом, что-нибудь заподозрил.

Звук мотора услышала не только она. Гога встал и подошел к окну

— Что за дела? — спросил он, недоумевая.

— Ждете подкрепления? Не многовато ли, столько мужчин на одну женщину? — Лайза вложила в эти слова весь сарказм, отпущенный ей природой.

— Заткнись! — грубо одернул ее Гога, не отрываясь от окна: что-то, происходящее там, приковало его взгляд, захватило настолько, что он не

мог реагировать ни на что другое.

— Это что? Кино снимают? — растягивая слова, спросил он. Видно было, что соображает он еще медленнее, чем говорит.

Лайза не выдержала: вспорхнула с кушетки, подбежала к окошку. Она выглянула из-за плеча своего похитителя и увидела нечто странное. Пожалуй,

такое, действительно, можно увидеть только в кино. Посреди двора стоял серебристый «Стингрей». Пыль, поднятая колесами, клубилась в хрустальном

свете фар; сзади пыльная взвесь была рубиновой от света фонарей. Двигатель продолжал работать; пластиковый капот над ним нервно подрагивал.

Пауза растянулась до бесконечности. Время шло, но из машины никто не выходил. Сверкающая пыль осела на звездах колесных дисков, Наконец

водительская дверь открылась, и из нее показался... Лайза не поверила своим глазам, настолько абсурдной была эта картинка!

Из серебристого «Стингрея» вышел Элвис в белом с золотом концертном костюме: расклешенные, шитые блестками брюки и пиджак с глубоким вырезом,

широкий кожаный ремень, утягивающий талию... Он и двигался, как Элвис — летящей, пружинистой, танцующей походкой. Элвис нагнулся над дверью,

достал из машины гитару и положил ее на капот. Психологический расчет оказался абсолютно точным: с этой секунды все внимание приковывала к себе

только эта гитара — с полированным металлическим корпусом, изящными эфами вырезов и тонким грифом с золочеными порожками ладов.

Потом Элвис снова вернулся к машине и достал из нее стопку картонных коробок, на которых было написано «Pizza from Chesare Scola». Он, как

заправский лицедей, знающий, что за ним наблюдают, открыл верхнюю коробку и продемонстрировал невидимым зрителям дымящуюся аппетитную пиццу. Но и

это было не все! Элвис закрыл крышку, поставил стопку коробок на капот и подошел к пассажирской двери. Значит, он не один? Лайза начала гадать,

кто же оттуда может появится? Джон Л еннон?

Но следующий номер программы, подготовленной, как видно, хорошим режиссером, превзошел все Ожидания. Элвис открыл дверцу, согнулся в почтительном

поклоне и протянул руку... Кому?

Вот это да! Из машины вышла Мэрилин Монро! Сначала показалась ножка в серебристой, в тон «Стингрею», туфельке. С такого расстояния ни Лайза, ни ее

похитители не могли разглядеть, что туфелька сорок третьего размера, а ножка — слишком мускулиста для дамы. Мэрилин кокетливо поправила платиновые

пряди, закрывая ими лицо. Затем отточенным движением — снизу вверх — поправила ладонями пышный бюст.

— Bay! — воскликнул Гога: он в нетерпении переступал с ноги на ногу, словно жеребец, исполняющий «пиаффе» — галоп на месте. — Ах, какая

женщина! — гортанно закричал он.

Лайза вдруг поняла, что с первого этажа не доносится ни звука. Видимо, трое бандитов, которые остались внизу, тоже были увлечены этим

захватывающим шоу.

Мэрилин присела в книксене, потом взяла две верхние коробки с пиццей и направилась к дому. Элвис выдал несколько эротично-нескромных танцевальных

па — тех самых, за которые его клеймили в пуританские пятидесятые — взял остальные упаковки с пиццей и последовал за Мэрилин. На полпути он догнал

ее, и они пошли рядом; ни дать ни взять — парочка голливудских призраков, сбившихся с дороги и завернувших сюда на огонек. Когда они скрылись из

виду под обрезом крыши галереи, Гога заторопился.

— Сиди здесь! — бросил он Лайзе, даже не взглянув в ее сторону. — Я сейчас...

Гога пошел к двери. Лайза лихорадочно соображала, что нужно сделать, чтобы он остался здесь. В этом был прямой резон: с тремя противниками Белову

будет легче справиться, чем с четырьмя.

— Разве я хуже Мэрилин? — проворковала Лайза и, когда Гога обернулся, выставила вперед стройную ножку.

Полы белого халата разошлись, нескромно обнажив ее до середины бедра. Гога застыл на пороге, уставившись на Лайзу Медленно, очень медленно, чтобы

не спугнуть щуку, идущую на крючок, Лайза жестом стриптизерки распахнула халат...

Гога со звуком, похожим на поросячий храп, втянул в себя воздух — грудь у пленницы была ничуть не меньше, чем у легендарной Мерилин! Гога

вытаращил глаза и смешно открыл рот: еще немного, и слюна потечет наружу, как на приеме у стоматолога. Словно под глубоким гипнозом, он, с

застывшей, какой-то стеклянной улыбкой, не отрываясь смотрел на Лайзу.

— Я ничуть не хуже, — прошептала она с порочной улыбкой, приближаясь к Гоге. — Сейчас сам убедишься...

Оказавшись на расстоянии вытянутой руки от него, оца резко выбросила ножку вперед, целясь ему стопой в пах. Раз! Гога согнулся пополам, заскулил

по-собачьи, обиженно и тонко. Лайза схватилась за ручку двери и что было сил захлопнула ее. Голова бандита попала аккурат между дверью и косяком;

стоило Лайзе немного ослабить давление, и Гога рухнул на пол, как подкошенный.

Лайза нагнулась над ним, вытащила из кобуры пистолет. Затем выбила окно Гогиным стулом и выбралась на крышу галереи. Спуститься на землю было

делом одной минуты.:

Вот она, свобода! Ура! Лайза подбежала к «Стинг-рею» и забралась внутрь. «Стингрей» — машина двухместная, поэтому ей пришлось сдвинуть вперед до

упора пассажирское сиденье и скрючиться за ним. Весь салон «Стингрея» был меньше, чем багажник бу-цаевского лимузина, но в остальном их даже не

приходилось сравнивать/Здесь всё было родным и знако-

мым. Лайза сидела, сжимая в руках пистолет. Она смотрела на дом, где в загоревшихся окнах мелькали чьи-то тени. Один раз кто-то выстрелил, и Лайза

вздрогнула от страха...

Белов в костюме Элвиса решительным шагом направлялся к заброшенному дому. Он был уверен в точности своего расчета. Ну, кто, скажите на милость,

решится поднять руку на живую легенду? Стрелять в Элвиса — все равно, что палить в Микки-Мауса или Чарли Чаплина. Саша понимал, что у них с

Сергеем в запасе всего несколько минут. Потом замешательство йройдет, и его хитрость непременно будет раскрыта, но пока...

В конторе Маципуло Белов наложил на лицо толстый слой грима, приклеил парик, баки и сейчас выглядел не хуже, чем Пресли в начале его карьеры. Да и

Мэрилин смотрелась неплохо. Правда, она чуть ли не на полметра была выше оригинала, и ноги ее отродясь не знали бритвы, но, по крайней мере, она

шла на высоких каблуках и не падала. А это уже было немало.

Входная дверь распахнулась, и на пороге появился Хасан. Судя по глупой, растерянной улыбке, блуждавшей на его бандитской физиономии, странные

посетители его не на шутку озадачили.

— Вам кого? — сказал он, переводя взгляд с Элвиса на Мэрилин и обратно.

— Пиццу заказывали? — Белов жестом фокусника открыл коробку. — Американская мечта.

Над пиццей клубился аппетитный парок. Кусочки салями, ветчины, сладкого перца, грибы и оливки выглядели так привлекательно, что хотелось тотчас

съесть все это великолепие. Белов протянул упаковку

Хасану и отпустил руки. Тому волей-неволей пришлось подхватить пиццу, чтобы она не упала на грязный пол. Белов и боксер быстро прошли внутрь,

оказавшись лицом к лицу с Ревазом и Буцаевым. Буцаев с выражением недоверия на лице всматривался в мнимого Элвиса. Его голос показался ему

знакомым... Но где он мог его слышать?

— Босс! — заорал сообразительный Реваз. — Это они!

Белов почувствовал затылком что-то вроде дуновения ветерка. Одновременно послышался характерный звук рухнувшего на пол тела. Это вырубил Хасана

Степанцов. Имея этого парня за спиной, за тылы можно не опасаться! Белов был хорошим психологом и нисколько не сомневался в боксере, но теперь рад

был, что в нем не ошибся.

Однако сейчас главное действо развертывалось перед ним, а не позади него. Реваз тщетно пытался вырвать из-под мышки запутавшийся в складках кителя

пистолет. Белов, не теряя попусту времени, хватил его кулаком по лбу. Лысый коротышка охнул, кубарем покатился по полу и затих в углу.

Белов мгновенно переключился на оставшегося без прикрытия Буцаева. Но это обстоятельство сейчас не имело значения, потому что в руке у того чернел

«Вальтер». Пистолет был направлен в сердце Белову, и он понимал, что ничего не успевает сделать. Где-то под ложечкой засосало от страха, когда он

представил, как из ствола вырывается короткий язычок оранжевого пламени и... Он вдруг почувствовал, что это уже было, повторяется тот страшный

расстрел в аэропорту Шереметьево. Так же, как тогда, остановилось, замерло время-

Неожиданно с улицы донесся рев клаксона его «Стингрея», и все пришло в движение. Звук был настолько мощным и неожиданным, что Саша вздрогнул и

присел. В следующее мгновение он почувство-

вал, что его кто-то толкнул в спину — так сильно, что он стал падать, вытянув руки перед собой. Оглушительно грохнул выстрел: струя пороховых

газов опалила щеку — пуля прошла мимо.

Краем глаза Белов заметил удивительную картину: Мэрилин Монро в красивом броске летит на Буцаева. Тот успел отскочить в сторону. Мгновенного

замешательства оказалось достаточно, чтобы Белов вскочил на ноги и мыском ботинка выбил «Вальтер» из рук Буцаева. Пистолет прочертил в воздухе

правильную, дугу, с тяжелым стуком упал на пол где-то далеко, вне пределов досягаемости... Вторым ударом — пяткой в печень — Саша положил Буцаева

на пол. Два-ноль!

Белов не мог бы рационально объяснить, как он узнал, что сигналила Лайза, но был в этом уверен. Он повернулся к Сергею, крикнул внезапно охрипшим

голосом:

Уходим! — и рванул к выходу, но никто за ним не побежал.

Он затормозил и обернулся: Степанцов стоял, наклонившись над Буцаевым. Он так сильно вдавил ствол «беретты» в основание его шеи под гортанью, что

перекрыл ему дыхание. Правда, это кало подействовало на воображение мафиозо. Он лежал на спине, хрипел, задыхался, но глаза его сверкали

ненавистью, и сдаваться он не собирался.

Белов никого не хотел убивать, потому что убийство — это разрушение, а он дал себе слово не ломать, а строить. В конце концов, главное они

сделали. Оставлять после себя четыре трупа ни к чему, это чересчур. Белов вернулся и положил Степанцову руку на плечо. Боксер медленно потянул на

себя собачку «Беретты».

— Не надо, Сергей! — крикнул Белов. — Он и так наказан. Оставь эту падаль.

Следующие несколько секунд показались всем троим нестерпимо долгими. Степанцов колебался,

и Белов, как никто другой, знал, что тот при этом испытывает. Ведь это так легко, так просто, так велик соблазн выместить свою боль и обиду.

Всего-то — один раз спустить курок.

— Это ничего не даст, — мягко сказал Белов. — Будет только хуже. Ты станешь хуже, поверь... — он повернулся и вышел из дома.

Наверное, было в его тоне что-то такое... настоящее. Степанцов почувствовал, что это слова человека, много пережившего и пострадавшего на своем

веку. И он понял, что не готов убивать... Он привык биться по правилам. Враг положен на лопатки, значит, победа за нами.. Сергей сунул ствол за

пояс. Потом рывком поставил Буцаева на ноги, отряхнул на нем белую майку с Микки-Маусом и... вырубил коротким, мощным ударом в челюсть...

Когда Белов с Сергеем садились в «Стингрей», Лайза звонко расцеловала обоих — прямо в грим на щеках, размазав налипшую на него пыль пустыни.

— Хэй-о-о-о! — закричала она. — Парень на сереб ристом «Стингрее»! Это мечта! А у меня их целых два! И они кому угодно надерут задницу!

Белов выкрутил руль до упора вправо и резко нажал на газ. Большие широкие покрышки, проскальзывая, завертелись; машина развернулась на месте. Саша

выправил руль, и «Стингрей» рванул вперед. Они понеслись в клубах пыли по проселочной дороге; затем выехали на шоссе и помчались в сторону Вега-

са, туда, где луч мощного прожектора, подобно раскаленной вязальной спице, прокалывал густую темень ночного неба.

Белов обернулся на дом только один раз, и ему показалось, что на галерее дома стоит человек в нелепых шортах и футболке. Этот человек не двигался.

Он просто стоял и смотрел им вслед...

Дата добавления: 2015-07-26