Глава 2. 9 класс четвертая четверть

9 класс четвертая четверть

Всегда ненавидела Химию и этот дурацкий кабинет с партами в ящичках, хотя по этому предмету у меня была стабильная "пятерка".

Намерено долго болтаю с подружками и захожу чуть ли не последней в класс.

Все как всегда: девчонки кому-то перемывают кости, мальчишки бесятся, а ты, вальяжно облокотившись на голубую столешницу, с какой-то выжидательной улыбкой смотришь на меня.

Не задерживая взгляда, медленно двигаюсь к своему месту. В груди зреет нехорошее предчувствие. Внутренне зажимаюсь, но не показываю вида.

Лучше бы я ошиблась, но, нет.

Мне оставалось сделать всего пару шагов до своей парты, когда ты, обогнав меня, ведя указательным пальцем по накарябанным буквам, четко с расчетом на публику декламируешь:

- Посмотрите, что тут написано! Никита, - читаешь, издевательски выделяя каждый слог и ударение на последнем "А", - ШЛЮХА!

"Господи, есть ли предел его дибилизму?" - Мысленно вопрошаю я, понимая, что воздуха мне катастрофически не хватает.

Сомнений нет, кому предназначалась эта надпись. Много ли старшеклассниц с таким прозвищем?

Под ехидные смешки одноклассниц и гробовое молчание ребят, чувствую, как жар со скоростью света распространяется по телу, заставляя его гореть нездоровым румянцем, и тут же уходит, оставляя синюшную бледность и ледяной холод.

Ты смотришь, ожидая реакции, и еще не понимаешь, что забил последний гвоздь в крышку, хоронящую мои тайные мечты о наших возможных отношениях.

Ты никогда не повзрослеешь! - Хочу крикнуть, но молчу.

- А что? Так написано, - Ты уже понимаешь, что "шутка" перешла допустимую грань, но продолжаешь разыгрывать дурачка.

Ты ДУБИНА, Лешка, ДУБИНА!

Стоит мне сказать одно слово и эти пятеро волчат из соседнего двора, всегда сидящие вокруг меня, разорвут тебя в клочья, и не помогут даже твои более взрослые товарищи. Оглянись, посмотри, с каким предвкушением горят их глаза.

И сделают это они не потому, что я им нравлюсь, а потому что я их гарантийный талон на хорошую оценку в выпускном классе.

Немая безобразная сцена затягивается.

Понимаю, что мне нужно разорвать сковавшее тело онемение и сделать последние шаги. К нему, к парте, на которой возможно ничего нет.

Справляюсь. Иду. Выводя из оцепенения и остальных.

- Дубина, ты дибил. Сам это написал, а потом озвучил! - Костик - один из волчат - все же не выдержал и полез на рожон.

Неожиданно! Хотя иногда он и соперничал с Лехой по тупости шуток, направленных на привлечение моего внимания, и был еще тем отморозком, но до такого все же не скатывался никогда.

- Хватит. - Мой резкий окрик, совпавший с оглушающей трелью звонка, заставляет их замереть, сверля друг друга взглядом.

На мое счастье, спустя секунду, в класс входит Наталья Алексеевна, призывая всех к порядку и вынуждая разойтись по своим местам.

Я упрямо не смотрю вниз на исписанную столешницу. Мой пустой пронзительный взгляд не отрывается от учительницы, отчаянно пытающийся хоть что-то вложить в наши бестолковые головы.

Но слышу ли я, ее? Нет.

Ложное, абсурдное обвинение крутится в голове выжженным клеймом.

И что толку от этих правил: не встречаться с дворовыми парнями и одноклассниками, если не хочешь слышать всякие нелицеприятные гадости о своей персоне, а проще: не гадь там, где живешь?

Я строго следовала им, а в итоге? И кто? Лешка! Нет, ДУ-БИ-НА. И за что? Просто так, чтобы привлечь внимание!

Обидно. У меня и парня-то нет, одни друзья!

- Свет, да не думай ты об этом. Ничего тут не написано. Завтра все благополучно это забудут.

- Павлов! Прекрати болтать, иначе выгоню из класса.

- Я знаю, - благодарно шепчу в ответ Костику.

- Точняк, Светик, выбрось из головы и не парься, - уже тише добавляет Сергей.

- Все же знают, что это не правда, - и Андрей туда же.

- Хочешь, морду ему набьем? - Предлагает Димка.

Пашка, нагло развернувшись в мою сторону, согласно кивает, поддерживая остальную честную компанию.

Вот уж от кого не ожидала, так не ожидала. Этих медом не корми, дай поиздеваться.

- Не надо, - вяло улыбаюсь.

- Павлов, Агаркин, Никулочкин, Сницин, Горкин, и ты тоже, Никитина, выйдите из класса и не мешайте вести урок.

В этот момент на радостях хочу расцеловать Наталью Алексеевну в обе ее испещренные морщинами щеки, поскольку сил моих больше нет здесь находиться. Двигаясь к выходу за паясничающими мальчишками, остро ощущаю твой взгляд, но мне уже все равно.

Дверь за спиной захлопывается, и я чувствую, как напряжение отпускает.

Парни, успевшие с диким хохотом отбежать уже довольно далеко, вдруг останавливаются.

- Никита! Как на счет прогулять оставшиеся уроки?

Хочу до жути, но...

Мне не дают возразить.

- Идем с нами в тир, выпустишь пар, расстреливая воображаемого Дубину.

Они гогочут, а я соглашаюсь.

Не зря.

Из меня вышел отличный стрелок.

Неделю спустя

Я стараюсь не думать о тебе, не вспоминать. Выкинуть из головы любое упоминание о том, что ты есть.

Но это не так-то просто.

В школе еще как-то удается избегать столкновений. Прихожу с первым звонком, выхожу тоже первой. И все время, отведенное на перемены, провожу с подружками из параллели.

Однако ты все равно умудряешься напомнить о себе.

Ну, зачем, скажи, зачем тебе понадобилось читать вслух всему классу, каким я вижу своего будущего мужа. (Тему сочинения хуже не придумаешь).

Вскочив на стул, предварительно стащив стопку листов со стола учителя и пролистав несколько, ты, естественно, начинаешь с моего.

По мере декламации достоинств моей воображаемой второй половины, ты все больше мрачнеешь, а я, молча, злорадствую, глядя на твои жалкие потуги в очередной раз задеть меня.

- Что ты за человек такой, Никитина! А где кадиллаки, яхты, квартиры, курорты и голубоглазые брюнеты, как у остальных? Тебе не мужик, а домработник нужен.

Ты так забавен в своем разочаровании...

Развожу руками, радуясь, что благоразумно не написала какой-нибудь романтической чуши, и с ехидством отвечаю: - У каждого свой идеал!

На этой бравурной ноте инциденты в школе вроде заканчиваются, чего нельзя сказать про улицу.

Каждый раз, выходя из дома гулять, я вижу тебя в компании друзей у подъезда напротив.

Не могу сдержаться. Бросаю беглый взгляд, и он всегда находит тебя среди толпы парней.

Боясь, что ты его заметишь, вскидываю подбородок так, что может показаться, будто что-то высматриваю в окнах третьего этажа, и медленно прохожу несколько злосчастных метров до поворота.

Кожу разъедает от ваших провожающих заинтересованных взглядов, а в голове одна мысль, только бы не споткнуться.

Поворачиваю за угол и лишь тогда могу сделать свободный вдох, снова улыбнуться и ответить подругам...

Гуляю допоздна, в расчете на то, что, когда вернусь, тебя уже не будет во дворе.

Но словно в насмешку, вы перебираетесь к моему подъезду.

Злюсь. Глаза горят бешенством, но поделать ничего не могу.

Киваю всем, но не тебе. Однако моя уловка бесполезна.

Ты загораживаешь проход, так что мне никак нельзя не коснуться тебя.

Пустой взгляд, толчок плечом руки, обжигающий жар сквозь куртку, и, наконец, темная прохлада подъезда.

Мне начинает казаться, что это твой новый способ мучить меня. Снова и снова, и снова.

Решив свести к минимуму подобные встречи, закапываюсь в учебники, готовлюсь к поступлению в профильный класс.

Не помогает.

Ловлю себя на том, что неосознанно выглядываю твой силуэт в окне или на балконе, вместо того, чтобы решать задачки на ускользающие от понимания прогрессии.

Вновь нервничаю и злюсь.

На себя, что, возможно, выдумываю что-то, чему ты никак не дашь подтверждение словами, и еще потому, что где-то в уголке души кроется крохотное желание простить, дождаться, когда повзрослеешь и, может быть, признаешься...

В чем?

В том, что я нравлюсь тебе...

Гоню эти мысли от себя прочь и снова углубляюсь в учебники.

Ведь я тебя ненавижу! Твержу, убеждаю себя, и это дает успокоение... на время.

***

Суббота. Выходной для всех, но не для меня.

Сегодня прошла тест и сдала математику в другой школе.

Уже все позади, но в голове до сих пор стоят задания. Прокручиваю, анализирую и понимаю, что одно решила неправильно. Нервничаю. Переживаю. А толку?! Результаты узнаю все равно не раньше следующей недели.

Чтобы как-то отвлечься от изматывающей неизвестности беру любовный роман.

Вымышленные герои, незамысловатая банальная ситуация - все, что мне сейчас нужно.

Дочитав до середины, сочувствую героине, похоже, не одной мне недомолвки портят жизнь. Не к месту вспоминается улыбающаяся физиономия Дубины.

- Света! - Раздается из кухни крик мамы.

Пока закрываю книгу, выбираюсь из-под пледа, одеваю тапочки, нетерпеливый окрик успевает раздаться еще пару раз.

- Да, слышу я, слышу, - бурчу недовольно себе под нос, и громче - Иду!

Лучше бы я притворилась спящей!

- Малыш, отнеси тете Любе мантышницу.

Хочется разразиться бранью и рассмеяться одновременно. Вот она обоснованная возможность без свидетелей высказать тебе в лицо все, что я думаю. Только нужна ли она мне теперь?

Мама, словно почувствовав мое замешательство, подняв взгляд от машинки, пытается убедить.

- Я бы сама сходила, но тогда твоя школьная форма для выпускного отложится опять на неопределенный срок.

- Ладно, отнесу, - пожимаю плечами, беру мантышницу и складываю в пакет.

Что, собственно такого? Подойду к двери, нажму звонок, отдам и быстренько слиняю.

- Я потом гулять, - пытаюсь перекричать работающую машинку, натягивая узкие джинсы и водолазку.

- Только не долго, мне нужно будет примерить платье, через часок, - раздается вдогонку.

- Хорошо, если что, я у Кати.

Выхожу из подъезда, и взгляд по инерции сам поднимается вверх до девятого этажа.

Вот гадство! Твою светящуюся довольством ухмылку я чувствую даже с земли. Мельком отмечаю рядом с тобой Андрея.

Плетусь, в любую секунду ожидая какой-нибудь подлости. С вас, идиотов, станется скинуть что-нибудь сверху.

Внутренне подзуживаю себя: "Пусть только попробуют! Тогда точно одену тебе на голову эту дурацкую кастрюлю и стукну пару раз, чтобы зазвенело от пустоты внутри".

Целая и невредимая еду в лифте.

Может, зря я так плохо думаю о тебе?

Боевой запал схлынул, не оставив и следа. Нажимая звонок, ощущаю себя трусливым взбудораженным кроликом с очумевшими глазами.

А ты не очень-то и торопишься открывать.

Ну, сколько можно пялиться в глазок?!

Внутри зреет дикое желание бросить злосчастную кастрюльку и уйти.

Когда точка кипения уже доходит до максимума, ты, наконец, открываешь дверь. Заметив любопытничающую фигуру твоего дружка, молча, протягиваю пакет и разворачиваюсь к лифту.

Вот и пообщались... Плевать!

- Свет, подожди! - Захлопнув дверь, ты выходишь в коридор.

- Что? - Я отрываюсь от созерцания исписанных стен подъезда.

- Давай поговорим.

Неужели?! Не верю, но цепляюсь за соломинку.

- Давай. - Поднимаюсь за тобой по лестнице, ведущей к чердаку.

Ты со своим ростом всегда нависаешь надо мной, и чтобы не взирать на тебя снизу вверх, мне приходится забраться на пару ступенек выше.

Смотрю в твои глаза, жду, но ты молчишь, хотя сам предложил поговорить. Я не вижу ни вины, ни раскаянья, лишь искры чертовщинки во взгляде. Слишком поздно понимаю, что загнала себя в угол.

Сзади решетка, по бокам стены, а ты опять на пути к отступлению.

Ну почему способность логично мыслить в твоем присутствии всегда испаряется без следа?

- Что ты хотел? - Пытаюсь резкостью тона скрыть легкую паническую дрожь.

Ты снова молчишь и делаешь шаг, сокращая расстояние, которое я тут же пытаюсь увеличить.

- Ты хоть понимаешь, как сильно ты меня обидел? - В такт твоим движениям поднимаюсь еще выше.

- Ты действительно так обо мне думаешь? - Не в силах разобрать выражения, появившегося на твоем лице, пробую воспользоваться разочарованной грустью, вместо злости.

Моя спина упирается в железные прутья, а твои руки по обеим сторонам от головы смыкают пространство.

- Нет. Но ты со своим постоянным высокомерием сама подначиваешь меня.

- Надо же "высокомерие"! Интересно, на каком заборе Дубина умудрился это слово прочитать?

Я честно не хотела произносить этого, просто обида вырвалась наружу.

- Кто бы говорил, твоей куриной памяти никак не хватает запомнить моего имени, но на дурацкую кличку ее предостаточно!

Разозлившись, ты хватаешь меня за руку и резко тянешь к себе.

- Пусти, идиот! - Каким-то чудом мне удается вырваться и весьма болезненно заехать тебе в живот.

Пока ты хватаешь ртом воздух, я успеваю запрыгнуть в лифт. На мое счастье он оставался по-прежнему на девятом этаже.

Правда удача не продлилась долго, когда створкам, чтобы захлопнуться, оставалось всего лишь каких-то полтора сантиметра, ты умудряешься впихнуть между ними спичечный коробок.

- Вот и сиди тут, остывай, бешеная!

Двери заблокировались, и я оказалась в замкнутом пространстве на неопределенный срок. Шансов, что кто-то дойдет до 9 этажа в поисках причины неполадки были 1 к 10, если только ты не сжалишься.

Мне становится грустно и тошно. Обзываться, ругаться и орать бесполезно. Прислонившись к дверям в надежде, что ты еще не ушел домой, тихо, спокойно пытаюсь достучаться до разума, который заблудился в твоей непутевой башке.

- Леш, - посчитала, что имя в данном случае уместнее, - отпусти, меня мама дома ждет.

Минуты две ничего не происходит, и я уже начинаю отчаиваться, когда внезапно дверь щелкает, и лифт трогается вниз.

Дата добавления: 2015-07-26