Января 1964. (после долгого молчания)

(после долгого молчания)

Есть странное переходное состояние в наиболее материальном сознании, сознании тела. Это переход от этого состояния подчинения, беспомощности, где ты все время находишься на милости у сил, вибраций, неожиданных движений, всех сортов импульсов — к состоянию Силы. Силы, которая утверждает и реализует себя. Это переход между этими двумя состояниями; при этом происходит целая тьма переживаний разного рода, начиная с наиболее ментальной части этого сознания и кончая самой темной, самой материальной частью.

И когда я хочу что-то сказать, тогда сразу же, отовсюду, приходит целая тьма вещей, которые хотят, чтобы я о них сказала, и которые одновременно бросаются на меня — что, конечно же, мешает говорить.

Вот такое странное состояние.

Переход от почти полной беспомощности — своего рода Фатальности, как наложения всякого рода детерминизмов, против которых ты не можешь ничего сделать и которые одолевают тебя — к ясной, определенной Воле, которая, КАК ТОЛЬКО Она выражает себя, всемогуща.

(молчание)

Но, в целом, возникает ощущение ходьбы по очень острой кромке между двумя безднами.

(долгое молчание)

Невозможно рассказать…

И это поле переживаний включает в себя и физический ум: все ментальные конструкции, которые непосредственно воздействуют на жизнь и на тело; и эта область переживаний почти неисчерпаема. И все это принимает форму не домыслов или размышлений, а конкретных переживаний. Чтобы было понятнее, приведу пример. Я буду рассказывать не так, как все происходило, а так, как дело обстоит сейчас… Во Франции живет один очень посвященный человек, он был рожден в католической религии, а недавно очень серьезно заболел; он написал мне, спрашивая, что ему делать; он рассказал, что окружающие его люди, естественно, хотели, чтобы он принял последнее причастие (они верили, что он вот-вот умрет), и он написал, чтобы спросить меня, окажет ли это влияние на прогресс его внутреннего существа и не лучше ли ему категорически отказаться. Я ничего не знала об этом (Мать еще не получила это письмо), но у меня уже было переживание, в котором священник с хором послушников пришел ко мне, чтобы дать мне последнее причастие! (вот как все это представилось), они хотели дать мне последнее причастие, и тогда я стала наблюдать — я стала наблюдать, я хотела увидеть; я сказала себе: «что же, прежде чем их выпроводить, посмотрим, что это такое…» (я не имела ни малейшего представления, почему они пришли, ты понимаешь; кто-то послал их дать мне последнее причастие — я не чувствовала себя как-то особенно больной! но, как бы там ни было, все происходило именно так). Итак, прежде чем выпроводить их, я внимательно посмотрела, чтобы знать, имело ли это действительно силу действия, могло ли это последнее причастие сбить прогресс души, привязав ее к старым религиозным формациям. Я посмотрела и увидела, что это могло иметь силу, если бы священник, дававший последнее причастие, имел бы сознательную душу и сознательно делал бы это, в связи с внутренней силой или мощью (витальной или другой), но поскольку это был обычный человек, делавший свою «работу» и совершавший обряд таинства с обычной верой, ничего большего, то это было совершенно безвредным.

И как только я это увидела, внезапно (это было как на экране), все эта история оборвалась, и все это кончилось. Это приходило только для того, чтобы я увидела это. Но это представило себя таким образом, чтобы я действительно серьезно посмотрела, чтобы это не было ментальным рассмотрением: это было видение и переживание.

Сразу же после этого ко мне с визитом пожаловал сам Папа! Папа (Павел VI) прибыл в Пондишери (он действительно намеревался посетить Индию), он прибыл в Пондишери и попросил увидеться со мной (вещи, невозможные физически, были такими простыми и явными). Так что я с ним увиделась. Он пришел, мы с ним встретились там (в музыкальной комнате), и мы действительно говорили друг с другом. Я действительно чувствовала человека перед собой (Мать делает жест щупанья пальцами), чувствовала то, чем он был. А он был очень озабочен мыслью о том, что я скажу людям о его визите: то откровение, которое я поведаю о его визите. Я увидела это, но ничего не сказала. Наконец, он меня спросил (мы говорили по-французски, у него был итальянский акцент; но все это не соответствует никакой мысли: это как картинка на экране), он меня спросил: «что Вы скажете людям о моем визите?». Тогда я на него посмотрела (внутренний контакт более конкретен, чем образы и слова), и я ему просто вот так сказала, после того, как пристально на него посмотрела: «я скажу им, что мы были объединены в любви к Господу…», и была такая теплота золотого цвета там внутри, необычайная! Затем я увидела, как что-то расслабилось в нем, как если бы его оставило беспокойство, и он остался вот так, в большой концентрации.

Почему он приходил? Я не знаю.

И одно, два, десять, пятьдесят подобных переживаний — эти два меня поразили. Первое переживание — из-за того, что НА СЛЕДУЮЩИЙ ДЕНЬ Павитра сказал мне, что один человек написал мне письмо, поставив тот вопрос, о котором я тебе рассказывала: он был очень болен, он был в постели, почти при смерти, и он задал в письме тот вопрос.

Странно, не так ли?

И это не ментальный контакт позволил узнать, что он написал это письмо и т.д., нет, это было переживание — это всегда принимает форму переживания, ДЕЙСТВИЯ: того, что должно быть сделано и что было сделано, или того, что должно быть известно и стало известным. Это никогда не ментальная транскрипция обычной жизни.

Папа… я не знаю, почему? Что произошло? Что это значит? Почему это произошло? Но я еще вижу, как все произошло; это была совершенно живая реальность: Папа был высоким, в той комнате (в музыкальной комнате), и вокруг него была немного угрюмая атмосфера, была некая озабоченность. Но внутренний контакт был очень сильным, очень интенсивным, и он шел за пределы этого человека — за пределы человека, за пределы «высочайшего понтифика» — далеко за его пределы. И он касался чего-то. И все же я никогда не думала о нем, не было ничего такого.

И все это произошло ПОСРЕДИ БЕЛА ДНЯ, не во сне. Вдруг, ты знаешь… Эта история пришла ко мне, когда я только что приняла ванну! Ты понимаешь, это ни с чем не связано… Внезапно нечто пришло, захватило меня, и затем была как бы некая жизнь, которую я проживала, пока что-то не было сделано — некое действие — и когда это действие было сделано, все ушло. И это ушло, не оставив и следа, как если бы… (Мать резко задергивает экран).

Я привела эти два примера, потому что они были недавно и произошли несколько неожиданно (в конце концов, это не было связано ни с моими занятиями, ни с моими интересами), но таких случаев сотни! Каждый день тридцать, сорок таких переживаний, которые приходят, завладевают мной, затем, вдруг, я вхожу в концентрацию, я ПРОЖИВАЮ определенную вещь, пока я не увижу то, что должно быть увидено — увидено, познано через видение — затем, как только это увидено, хоп! Ушло, все кончено. Это меня больше не интересует, ушло.

Я вхожу в некую концентрацию на время, в течение которого я полностью изолирована, поглощена; затем, когда все кончено, хоп! Это внезапно уходит (жест – как задергивание занавески).

И это не мешает мне продолжать свои действия — я говорила тебе, что я как раз одевалась после ванны! Но тогда все движения становятся почти автоматическими: сознание больше не занято этими жестами, только некое представительство сознания наблюдает за жестами, это все.

Но все это меняет мою позицию — меняется моя позиция по отношению к миру. Как это объяснить?… Это очень странно.

*

* *

Немного позднее, перед уходом Сатпрема

Все больше и больше, есть нечто, что хочет, чтобы его узнали, и что формулируется подобным образом: это нечто, что хочет придти в следующем феврале^[12], это Свет Истины… (Мать повторяет как заклинание:) Свет Истины, Сила Истины, Свет Истины, Сила Истины… чтобы подготовить путь для манифестации всевышней Любви.

Но это будет позднее.

А сейчас, непосредственно сейчас: Свет Истины, Сила Истины. Это становится явственным.

Я не думала об этом. Было совершенно пусто в моей голове. Я вообще ничего не знала. И затем это пришло.^[13]

Дата добавления: 2015-07-26