Миротворец встречается с князем мира

Я закончил учиться на стоматолога в 1978 г. и на 4 года отправился служить по контракту в канадской армии. Это было чудесно – впервые в жизни не нужно было ходить ни в какую школу. Светская культура внушила мне мысль, будто счастье в том, чтобы жить только ради собственных интересов. Для меня это означало быстрые машины, много кутежа и как можно больше игры в гольф. У меня были те игрушки, которые хотело большинство парней. С расстояния люди сказали бы, что у меня было лучшее время в жизни. Однако глубоко внутри у меня было неспокойное чувство. Как в то время было модно говорить, я знал, что «в этой картинке что-то не так».

Военное окружение определённо давало много возможностей «пошалить». Одним из самых желанных мест службы была командировка на остров Кипр в составе миротворческого корпуса ООН. Политическая ситуация там успокоилась, и реальной опасности не было. Командировка была несопровождаемой, то есть семьи оставались в Канаде. Мы работали по утрам, радовались солнцу и занимались спортом днём, а три или четыре вечера в неделю устраивали себе какую-нибудь встречу с кучей выпивки. Я начал проситься на Кипр, когда ещё учился на стоматолога. Это единственная часть моего рассказа, где я поделюсь некоторыми грязными деталями, потому что я думаю, они важны для понимания моего обращения ко Христу.

Я уехал на Кипр в октябре 1979 г. В ночь перед отправлением я «рассудил», что раз это последний раз, когда я нахожусь в Канаде в 70-е годы, надо это дело отпраздновать. Я нашёл пирушку с ребятами из Ньюфаундленда. Они там известные пьяницы, в частности, пьют самогон, который называется «скрич». Конечно, поскольку я из Западной Канады, по своей ковбойской логике я заключил, что надо преподать этим восточным парням несколько уроков выпивки.

Раньше я никогда не пил скрич и помню только обрывки того, как меня с этой пирушки выносили, как я на самолёте летел через океан и приземлялся в немецком городе Лар. Никогда в жизни меня так не тошнило. Я не вставал с постели три дня и был в ярости на себя самого от того, что, в первый раз оказавшись в Европе, впустую терял время. Я пил много лишнего и раньше, но никогда не напивался до такой степени. Этот опыт напугал меня. Впервые в жизни я задумался, нет ли у меня проблемы, и не теряю ли я контроль. Я хочу ясно сказать: я никак не поддерживаю алкогольное опьянение. Но если когда-нибудь и была «хорошая» попойка, то именно тогда. Этот эпизод потряс меня до самого основания. И с тех пор я не был пьяным никогда.

После тех трёх печальных дней в постели в Германии я прибыл на Кипр служить стоматологом в полку более чем из 500 солдат. Началось всё, конечно, с приветственной вечеринки. Пара солдат решила, что было бы неплохо ввести нового «зубного механика», как меня называли, в курс дел. Врачебный персонал не рассматривают как настоящих военных, но если сильно оторваться на вечеринке, можно было стать для ребят своим. В тот вечер у меня совершенно не было настроения пить; сама мысль об алкоголе выворачивала у меня желудок. Но был и другой способ инициации. Кто-то снял бабу. Я помню фоновое хихиканье, когда её знакомили со мной. Я точно знал, что имелось в виду, когда ребята сказали, что пора мне стать «хорошим солдатом и послужить своей стране». Под каким-то неуклюжим предлогом я отпросился в помещение, занимаемое офицерами, пообещав вернуться. Когда я стоял один в своей комнате, меня поразило сильное чувство, что это всё было очень, очень неправильно. В желудке у меня была муть. И я не вернулся. Я вообще больше никогда не занимался блудом.

Оглядываясь теперь назад, я вижу, что та первая ночь на острове была переломной. Сам того не зная, своими действиями я громко заявил: стоматолог не пьёт и не распутничает. Эти решения отделили и освободили меня от толпы ребят-кутил, которые до того были бы моими лучшими друзьями. Совершенно незапланированно вышло так, что моё поведение освободило меня и от моего прошлого, дав возможность переоценить жизнь. Мне было 25 лет и я начал задавать себе вопрос, неужели жизнь мне может предложить только выпивку и женщин. Я ощущал себя пустым и запачканным.

Всё, что я слышал про Кипр, оказалось правдой. Шесть месяцев дебоша. Везде безудержно пьянствовали. Но неприятнее всего мне было видеть, как мужчины, у которых дома в Канаде были жёны (иногда беременные) и дети, пользовались киприотскими женщинами. Канадских солдат рассматривали как неожиданно свалившуюся с неба возможность обеспечить себе комфортную жизнь в Северной Америке. Мужики это знали и этим пользовались. Меня особенно взволновало то, что на моих глазах люди, старше моего отца по возрасту, спутывались с девушками моложе меня. Это беспокоило меня просто безмерно. Зло было осязаемым. Но среди всего этого нечестия был проблеск света, который я никогда не забуду. Там был один офицер, который почти каждую ночь часами стоял в очереди к любительскому приёмнику, чтобы поговорить с женой всего пять минут – это был предоставленный нам лимит времени. Он был спокойный парень. Я не уверен, был ли он религиозным. Но я знал две вещи: он поступал правильно, и я хотел быть таким, как он. Меня опять звала к себе праведная жизнь.

Я стал христианином во время командировки на Кипр благодаря чтению Евангелия от Иоанна. Я не помню, как я клал старую Библию в версии Короля Иакова в свой чемодан, когда уезжал из Канады, и не помню точно, когда и почему я начал её читать. Это просто случилось. Тут, несомненно, сыграли свою роль благодать Божья и тайна материнских молитв. Я отчётливо помню бывшее у меня в начале командировки ощущения запачканности, но когда я воспринял весть Иисуса в Евангелии от Иоанна, я начал чувствовать очищение. В моей жизни не было ни видений, ни ангелов, ни крупных кризисов. Я просто тосковал по святости. И при чтении Библии я ощущал, как из меня вымывается грязь. Если нужно выбрать момент обращения, то это была Страстная Пятница. На службу в церкви пришло всего лишь около 20 солдат. Именно там меня полностью пленил смысл Распятия – Иисус умер за мои грехи. Во время чтения Писания я зарыдал, и это не прекращалось до конца службы. Переживая из-за моих слёз, капеллан проводил меня на квартиру в надежде меня утешить. Он спросил, нет ли у меня проблем дома с девушкой или с семьёй. Я ответил «нет» на все его вопросы и постоянно твердил: «Иисус умер за мои грехи». Падре понятия не имел, что только что случилось в его церкви... сила евангельской проповеди превзошла того, кто в данной ситуации был её носителем.

Вскоре я послал маме открытку с радостной новостью. На лицевой её стороне было написано: «Народ, сидящий во тьме, увидел свет великий, и сидящим в стране и тени смертной воссиял свет» (Евангелие от Матфея 4:16). На обороте я просил прислать мне Библию на нормальном английском языке! Вскоре после моего обращения у меня появилось сильное желание знать о христианстве больше. Мама прислала современный перевод Писания и серию вводных книг о вере. Но самой значительной книгой в моей растущей коллекции была та, которую я нашёл, когда был в отпуске в Израиле. Я зашёл в неопрятную книжную лавку в Тель-Авиве, и там в тёмном и пыльном углу лежала знаменитая книга Дуэйна Гиша «Эволюция: ископаемые говорят «нет!» (1972). Я отлично помнил, кто такой Гиш, и как ещё мог я истолковать то, что нашёл его книгу в таком необычном месте, как то, что её вложил мне в руки сам Бог? В полном восторге я пошёл прямо на пляж и прочитал её за один вечер. Гиш убедил меня, что в научном сообществе имеется крупный заговор. Никаких подтверждений эволюции не было, и этот факт скрывали от публики. Всё ещё живя «чёрно-белыми» представлениями, я ещё раз перешёл на другую сторону.

Командировка на Кипр навсегда изменила мою жизнь. Как мне подвести итог моему обращению в христианство? Уезжая из Канады служить миротворцем, я был духовно пуст и в таком алкогольном опьянении, что едва помню, как летел через Атлантику. Но через шесть месяцев я вернулся домой, исполненный Святого Духа и мира, который даёт Иисус. Я воистину пережил новое рождение, стал новым творением во Христе.

Дата добавления: 2015-07-18