ОБОЛЬЩЕНИЕ 7 страница

Мои пальцы впиваются в её бедра, и я прижимаюсь своей эрекцией к трепещущей плоти у неё между ног. Я трахаю её сквозь тонкий хлопок и кружево, лаская своим языком её скулы и шею. Прямо сейчас я чертовски ненавижу нашу одежду и как никогда мечтаю от неё избавиться. Я схожу с ума от желания почувствовать прикосновение её кожи. Мне хочется заставить стонать её не только от моих поцелуев. Я практически обезумел от желания попробовать её на вкус. Я хочу ласкать губами и языком её горячую киску, которая настолько влажная, что я чувствую это даже сквозь свои брюки.

- Подожди.

Не знаю, то ли мне показалось, то ли я правда слышал чей-то шепот. Черт бы побрал Джимини Крикита с его тугой задницей.

- Подожди, Джастис! Стой!

Кровь стынет в моих жилах, и зной в паху мгновенно отступает. Я медленно опускаю Элли вниз, пока её ступни не касаются пола, и делаю шаг назад. Она нервно поправляет свою одежду, как будто это может скрыть свидетельства того, что я был между её бедер всего пару минут назад, заставляя её стонать и извиваться от стасти.

Я на мгновение закрываю глаза, стараясь скрыть свое разочарование и успокоить бешеный пульс. Элли отчаянно пытается привести в порядок свои волосы. Она прикасается к своим губам и замирает, словно вспоминая, как я только что целовал её. В этот момент, к ней, наконец, приходит осознание произошедшего.

- О Боже, - шепчет она. – Боже, что мы наделали?

- Элли … - я подхожу ближе, но не решаюсь к ней прикоснуться. – Элли, все хорошо. Это не так плохо, как ты думаешь.

Она наконец-то смотрит мне в глаза, первый раз с того момента, как я поставил её перед зеркалом. Слезы катятся по её щекам, губы дрожат, когда она кричит мне:

- Я замужем, Джастис! И это так плохо, как я думаю! Я не какая-то там… шлюха … которая целуется со всеми подряд, обманывая своего мужа. Я не такая! Все это … это не я!

На этот раз я хватаю её за плечи и заставляю на меня посмотреть.

- Элли, это ты. Ты такая, какая есть. Со мной ты можешь быть какой угодно - неуклюжей, нелепой и бестолковой, мне все равно. Меня не волнует, как выглядят твои волосы и какую марку одежды ты носишь. Мне плевать, кто твои знакомые или какую школу ты закончила. И уж тем более меня не заботит этот ублюдок Эван, который никогда не будет верным и честным, даже если приставить гребаный пистолет к его тупой башке. К черту его. И к черту твое нелепое чувство вины. Ты не должна чувствовать себя виноватой из-за того, что первый раз делаешь то, что хочешь. А ты хотела поцеловать меня, Элли. Ты хотела этого так же сильно, как я.

- Нет, - говорит она, отчаянно мотая головой. Она убирает мои руки и отворачивается. - Я не хочу этого. Я не хочу изменять и лгать.

- Элли, ты не плохой человек. Нет ничего плохого в чувствах, которые ты испытываешь.

Она снова мотает головой и практически выбегает из моей спальни. Я следую за ней, не позволяя ей обманывать себя и отрицать то настоящее, неприкрытое желание, которое было между нами с самого первого дня. – Ты не можешь убежать от этого. Прошу тебя, не делай вид, что между нами ничего нет.

Она нагибается, чтобы поднять свой свитер, все еще качая головой и отказываясь смотреть мне в глаза. Нет, она не отвергает того, что только что произошло между нами. Она отвергает меня. Со мной покончено. Я не достоин её ответа, я даже не достоин её взгляда. Меня просто вычеркнули. Я ей больше не нужен.

Мое сердце разрывается от боли. Я бегу за ней следом, чувствуя, как меня охватывает жгучая ярость. Она пытается проскользнуть к двери, но я останавливаю её.

- Серьезно, Элли? После всего того, что было между нами - прямо здесь, в этой чертовой комнате - после того, как мы разговаривали, смеялись, просто проводили вместе время, ты теперь ведешь себя так, словно я ничего не значу? Словно то, что мы оба чувствуем, ничего не значит? Скажи мне, Элли! Скажи мне, что я не прав. Черт, повернись и скажи, что ты жалеешь обо всем!

Ее рука касается дверной ручки, она тяжело вздыхает и прижимается лбом к двери. Я не могу так. Расстояние между нами просто убивает меня. Я не хочу потерять этого ангела и навсегда остаться в своем одиноком аду. Отчаянно желая к ней прикоснуться, я обхватываю её руками и практически накрываю Элли своим телом. Я хочу, чтобы она растворилась во мне точно так же, как я растворяюсь в ней.

- Пожалуйста, Элли. Не уходи, - шепчу я, нежно целуя её в ушко. – Останься, или скажи мне, что ты этого не хочешь. Что я глупец, который хочет тебя больше жизни.

Я слышу дверной щелчок и все мои мечты разбиваются на тысячи осколков, унося меня в мир несбыточных желаний и разбитых надежд. В мир, где улыбка Элли сияла для меня ярче солнца, а её смех был живым воплощением искренней радости и счастья.

- Ты глупец, - кричит она, отталкивая мои руки. Отталкивая меня. – И я этого не хочу.

Часть меня остается стоять возле двери, ожидая, что она вернется. Надеясь, что она передумает и выберет меня. Выберет нас.

Другая часть меня тонет на дне бассейна, пока миллионы далеких звезд с жалостью смотрят на меня сверху вниз.

СТРАДАНИЕ

- Сегодняшнее занятие будет довольно простым. Итак, давайте сразу к делу. Откройте коробки, стоящие перед вами.

Я слышу, как щелкают металлические замки, и вслед этим раздаются одиннадцать полных ужаса вздохов, но я не смотрю ни на одну из них. Никакого зрительного контакта. Только не сегодня.

- И что мы должны с этим делать?

Лоринда. Или Мэриэнн. Или…блять, да какая к черту разница.

- Сосать.

- Что?

Еще одна назойливая миссис Гребаное Невежество.

- Вы научитесь, как правильно сосать член, - говорю я громче, чем следовало, мой голос эхом разносится по комнате. Я закрываю глаза и считаю до десяти, стараясь успокоиться и справиться со своим дерьмом.

- А теперь, если вы все-таки соизволите вытащить фаллоимитаторы из коробок и с помощью присоски в нижней части прикрепите их к столу, мы начнем.

- Вы действительно думаете, что мы будем это делать? – раздается еще один вопрос, её плаксивый голос заставляет меня вздрогнуть от раздражения. – Это унизительно и отвратительно.

- И именно благодаря таким мыслям член вашего мужа оказывается во рту вашей няни.

- Какая мерзость!

- Это гребаная правда. – Я растираю заднюю часть своей шеи и глубоко дышу. В классе воцаряется абсолютная тишина, но в моей голове раздается монотонный стук.

У меня похмелье.

Нет, не так. У меня не просто похмелье.

У меня охренеть какое похмелье.

Плюс ко всему, я выгляжу как дерьмо. Я не брился и успел лишь слегка ополоснуться в душе перед началом занятия. На мне мятые желто-коричневые слаксы и белая льняная рубашка, образ завершает укладка в стиле «расчесал пальцами». Во рту привкус сырой устрицы, весь день пролежавшей под палящим солнцем.

Как я уже сказал, выгляжу я дерьмово. К тому же воняет от меня так, словно я искупался в 0.75 Джека Дэниэлса, вместо того, чтобы выпить его, и теперь он сочится через поры на моей коже.

Я сглатываю, стараясь смягчить сухость во рту, но безрезультатно.

- Послушайте, если вы хотите узнать, как делать это дерьмо, и делать это правильно, я научу вас. Если вы слишком зациклены на стереотипах или думаете, что Иисус не простит вам, если вы попробуете член на вкус, то дверь там. Так что, дамы? Хотите, чтобы ваш муж видел в вас только домохозяйку? Или вы хотите стать его персональной шлюхой? Вам решать.

Никто не отвечает, но все они остаются на своих местах, глядя со смесью ужаса и восхищения на восьми дюймовый натуральный фаллоимитатор, стоящий перед ними.

- Хорошо, - киваю я, натянуто улыбаясь. Бляяя, как же больно. – Давайте начнем.

***

- Не бойся, Мэриэнн. Он не кусается.

Я смотрю, как эта почтенная дама скользит дрожащими губами по кончику силиконового пениса. Лизнув его своим розовым язычком, она опускает голову и погружает пенис в рот практически целиком.

- Вот так. Хорошо. Позволь ему коснуться задней стенки твоего горла и медленно вытащи его изо рта, нежно посасывая.

Она подчиняется, глядя на меня своими большими карими глазами, словно ожидая моего одобрения. Я глажу её по спине и киваю, прежде чем перейти к следующей домохозяйке.

- Шейла, детка, не забывай про язык, - говорю я, кладя руку ей на плечо, и присаживаюсь рядом. – Оближи кончик, когда вынимаешь его изо рта. Да, вот так, теперь по кругу. Представь, что ты пробуешь на вкус капельку смазки, выступившую на головке. Это свидетельство его желания. Он хочет тебя. Теперь возьми его в рот и сожми у основания.

Как и Мэриэнн, Шейла делает в точности, как я говорю. Она даже закрывает глаза от удовольствия, представляя, как горячий пульсирующий член скользит у неё во рту. Я почти улыбаюсь от гордости, когда из глубины её горла раздается стон. Она тоже чувствует это. Мысль о том, чтобы поставить мужчину на колени, лаская его своим ртом, невероятно возбуждает её. Черт, это даже меня немного возбуждает.

Рядом с Шейлой, Лэйси пытается освоиться со своим пластиковым членом и сосет его что есть мочи.

- Полегче, Лэйси. Делай это медленно. Чувственно. Не торопись. – Я кладу руку ей на затылок и медленно надавливаю, заставляя её подстроиться под мой ритм. – Медленнее, милая. Вот так. Почувствуй каждый дюйм. Наслаждайся им, смакуй его вкус. Возьми его в рот, детка, как можно глубже. Да…Вот так, до задней стенки твоего горла.

Я осторожно тяну её за волосы и она приглушенно стонет в ответ. – Хорошо. Теперь чуточку быстрее. Соси жёстче, детка, но не забывай о нежности. Пройдись по всей длине своим милым влажным ротиком.

Снова потянув её за волосы, я ускоряю темп, пока голова Лэйси не начинает равномерно раскачиваться вверх-вниз. Когда она сжимает фаллоимитатор в ладони и с энтузиазмом начинает его сосать, помогая себе рукой, я отпускаю её и делаю шаг назад, любуясь маленьким монстром, которого я создал.

В своей работе я активно привлекаю женщин к постижению искусства орального секса, заставляя их ощутить дискомфорт и собственную неопытность. Вот то, что помогает мне отвлечься от давления в висках и отпустить накопившуюся в затылке ярость. Не говоря уже о надоедливой боли в груди. Я просто отпускаю все это. Отпускаю и концентрируюсь только на своей работе. Это именно то, чем, блядь, мне следовало заняться с самого начала. Не смешить эту дуру, пока она плачет по своему изворотливому ублюдку мужу и их развалившемуся подобию браку. Не просиживать штаны за просмотром тупых сериалов и не жрать всякую дрянь, пока она прижимается к моему боку как гребаная динамщица, коей она, по сути, и является. Я не должен был позволять ей заставить меня поверить в то, что я значу для нее гораздо большее, чем просто наемный работник, и почти что чертов лучший друг-гей.

Как я до этого докатился? Как, блядь, я с такой легкостью забыл, кто я такой и чего стою?

Я даже не могу винить её за это. Она пустышка, тупая, бесхитростная пустышка. Она не в состоянии осознать своим скудным умишком, к чему приведут её действия. Так что я не вправе возлагать на не ответственность за то, в каком дерьме оказался. Именно я позволил этому случиться. Я впустил ее в свою жизнь, тогда как поклялся больше никогда этого не делать. Надо было включить голову. Я знал, что она за человек, еще с того дня, когда она ясно дала понять, что считает меня аутсайдером. Я никто. Я даже не заслуживаю её гребаной честности. Всего лишь новая игрушка, с которой можно поиграть, а как надоест - выбросить.

Мои мысли приводят меня к столу из красного дерева, за которым сидит Элли. Я не смотрю на нее, но знаю, что это она. На ней те самые сандалии, шлепая которыми, она нарушала мое одиночество в ночи у бассейна. Те самые, что она сбросила, прежде чем, поджав ноги, свернуться клубочком у меня под боком.

Я ненавижу эти чертовы сандалии. Надо было сказать ей об этом. Ни один нормальный мужчина не захочет женщину в сандалиях. Все хотят женщину на каблуках. Платформа со шпильками, не важно. Каблуки выглядят чертовски сексуально, заставляя нас мечтать о том, как они будут смотреться на наших плечах или талии, пока мы трахаем женщину. Нет ничего сексуального в идиотских сандалиях. Они на уровень выше шлепок, которые всего в нескольких шагах от Crocs.

Гребаные Crocs.

- Ты делаешь неправильно, - говорю я довольно грубо, прежде чем мои размышления заведут меня хрен знает куда.

- Что?

Я все еще не смотрю на нее. Я просто удерживаю свой взгляд на этих чертовых сандалиях и ее маленьких пальчиках с розовыми ноготками. Даже пальчики ее ног выглядят очаровательно.

Хммм. Очаровательно.

Я никогда не был фанатом чего-то очаровательного. Дети с пухлыми щечками очаровательны. Щенки очаровательны. Иногда даже маленькие старушки по имени Эстель выглядят очаровательно. Но ничто из этого нельзя назвать сексуальным, даже близко. И она не исключение.

- Я сказал, что ты делаешь это неправильно, - повторяю я еще более жестко.

- Я слышала, - ее голос тихий и грустный, как и она сама. Маленькая грустная и такая очаровательная.

- Что именно я делаю не так?

- Все.

- Все?

Её голос полон разочарования. Будто ей так хотелось добиться успеха и сделать Эвану лучший в его жизни минет, от которого он на веки вечные забудет об изменах. Она словно спит и видит, как становится Суперминетчицей Верхнего Ист Сайда и заказывает билборд на Таймс Сквер, чтобы всему миру рассказать о своих талантах.

- Да. Ты все делаешь не так.

Прости, малышка Суперминетчица. Никто не напишет о тебе книг.

Я отворачиваюсь и начинаю уходить, невероятно довольный собой, когда ее тонкий грустный голос останавливает меня на полпути.

- Можешь научить меня, как надо?

Могу ли я научить ее как надо?

Могу ли я научить ее как надо!?!?

Я проглатываю ответ, готовый сорваться у меня с языка, и не говорю ей, куда и как ей стоит пойти и что именно она может засунуть в свою тугую, фригидную задницу. Я делаю глубокий вдох и беру паузу, чтобы сформулировать более профессиональный ответ.

- Если вам нужна дополнительная помощь, миссис Карр, могу предложить вам записаться на прием в рабочие часы.

- На прием? – Я слышу замешательство и боль в её голосе.

- Да. На прием. Именно это делают клиенты, когда им требуется больше помощи, чем обычно. Когда их неопытность убивает на корню весь прогресс. Я не могу уделять вам дополнительное внимание только потому, что вы что-то недопонимаете, и тратить на это бесценное время общего занятия. Это было бы глупо с моей стороны, вы так не думаете? - отвечаю я коротко, возвращая ей ее же слова.

Её лицо болезненно искажается, словно я только что ударил её. Она застывает с разинутым ртом и широко открытыми глазами.

- Что ты делаешь? – шепчет она, слишком поздно вспоминая, что мы не одни. Эти разжигатели сплетен уже почуяли запах крови и замерли в ожидании. Но мне плевать. Я наклоняюсь как можно ближе, вторгаясь в её личное пространство и заставляя её задыхаться. Я хочу, чтобы ей было так же неудобно, как и мне. Хочу, чтобы она почувствовала себя такой же униженной, оскорбленной и раздавленной, как и я.

- Я делаю свою работу, миссис Карр. Именно то, за что мне так щедро заплатил ваш муж.

***

К тому времени, как занятия закончились, я чертовски вымотался, как морально, так и физически. У меня болит все. Я не могу найти место в своем теле, которое бы не ныло от боли с каждым шагом, приближающим меня к спасительному уединению моего одинокого жилища. И дело не только в теле. Я слишком напряженный, слишком раздражительный. Я чувствую, что могу взорваться в любой момент.

Знаю, что облажался сегодня, позволив себе так разговаривать с Элли у всех на виду, но бля, ей это было необходимо. Она должна понять, кто я…и что она со мной сделала. Как бы сильно я не бесился от этого, факт остается фактом, именно она причина моего плачевного состояния. Что же, браво, Эллисон Эллиот-Карр. Ты единственная, кто способен превратить мой день в ад, оставив меня с синими яйцами. И спасибо, что напомнила мне, почему я презираю таких, как ты…почему я ненавижу мир, к которому ты принадлежишь, и почему я сбежал оттуда.

Спасибо, Элли. Из-за таких сук, как ты, появляются такие бессердечные ублюдки, как я.

- Эй!

Я снова слышу, как она шлепает этими чертовыми сандалиями, и моя кожа начинает гореть. Я стараюсь взять себя в руки и продолжаю идти, не обращая на неё внимания.

- Я сказала эй! Не хочешь рассказать, в чем, черт возьми, твоя проблема?

- Запишитесь на прием, миссис Карр, - огрызаюсь я, даже не поворачиваясь в её сторону. Я вожусь с замком на входной двери, проклиная все на свете. Черт побери, только не сейчас.

- Плевать я хотела на твои приемы, Джастис. Почему ты так себя ведешь?

Её голос звучит совсем близко, прямо у меня за спиной. Я почти могу почувствовать её теплое дыхание на своей коже. Тепло от тела Эллисон смешивается с моим, и я не могу вымолвить ни слова. Я так устал от всего этого дерьма. Слишком устал, чтобы пытаться разобраться в том, что же между нами произошло. Может, я все придумал. Может, Элли ни в чем не виновата, и её чувства ко мне всегда были лишь платоническими. Я мог неправильно истолковать её сигналы. Вот дерьмо, вдруг она и правда думает, что я её лучший друг-гей.

- Эй, - говорит она тихо и кладет руку на мою покрытую потом спину. – Поговори со мной.

Я никогда не думал, что обычное прикосновение может так на меня подействовать. Сейчас так просто вернуть все назад. Так просто позволить ей оказаться в моих руках и смотреть, как она улыбается мне, словно солнышко.

Когда всю жизнь проводишь в темноте, безмолвно глядя в вверх в ожидании чего-то лучшего, чего-то светлого, ты не понимаешь, как ты на самом деле одинок. И ты ждешь до тех пор, пока появившийся во тьме луч солнца не освещает пустоту вокруг, согревая тебя своим теплом. Но когда солнце садится, все становится еще более холодным и темным, чем прежде.

Пустым.

Одиноким.

Я заставляю себя распахнуть дверь и захожу в дом, не уверенный, что она последует за мной. Когда я поворачиваюсь, она стоит в центре моей гостиной. Я хочу, чтобы она осталась. Хочу увидеть её улыбку и услышать, как она смеется над своими дурацкими шутками. Но я не хочу пройти через все это снова, когда она уйдет. Хватит с меня одного раза, сейчас я не собираюсь облажаться во всех смыслах.

- Чего ты хочешь Эллисон?

Она колеблется, прежде чем ответить, оглядываясь по сторонам. Я разворачиваюсь и иду в ванную, бросая ей на ходу:

- Ты знаешь, где выход.

- Подожди, - кричит она. – Я просто…пожалуйста, Джастис. Я не могу оставить все как есть.

Я гневно смотрю на неё, мое раздражение настолько ощутимо, что буквально пульсирует между нами.

- А как есть?

- Я знаю, что сделала тебе больно и…

- Мне не больно.

- О. – Она выглядит удивленной, словно была уверена, что я страдаю по её вине. Словно она пребывала в полной уверенности, что мое счастье без неё невозможно. Она кивает, лишь сейчас понимая, что это не так. Даже близко нет.

- Ну, я знаю, что не должна была давать тебе надежду, что мы…что между нами может быть что-то больше, чем дружба.

Я делаю шаг к ней, на моем лице появляется издевательская насмешка.

- Ты что, правда так думала?

- Ты о чем? – недоумевает она.

- Ты думала, я был твоим другом? Решила, что ты мне нравишься, и я хочу большего? – Я истерически хохочу, смех получается довольно резким и громким, даже для моих ушей. – Эллисон, ты всего лишь клиент. Заказчик. Не мой друг. У меня нет друзей, а если бы и были, тебя бы точно не было среди них.

- Что?

Гнев и раздражение толкают меня вперед, я двигаюсь быстрее молнии и оказываюсь в дюйме от её лица. Страх вспыхивает в её бирюзовых глазах, дыхание сбивается, её мягкие сладкие губы дрожат от волнения. Я представляю, как кусаю их, впиваюсь в них своим ртом и посасываю, наслаждаясь их нежным трепетом.

- Я что, блять, заикаюсь? Ты не мой друг и никогда им не будешь. Ты дружишь со своими горничными? Может с водителем? А с тем, кто выгуливает твою собаку, похожую на чертову крысу, и подбирает за ней дерьмо? Ты заплатила мне за работу, и я её сделал. Конец истории.

Ей, наконец, хватает ума сделать шаг назад, на её красивом личике появляется выражение отвращения.

- Почему ты так себя ведешь? Как ты можешь говорить, что мы никогда не были друзьями, Джастис? Все те все вещи, что я тебе говорила…Личные вещи. И ты вел себя так, словно действительно заботишься обо мне. Ты был таким внимательным и милым…

- Милым? Милым!?!? – кричу я так, что у меня чуть череп не трескается. Но эта боль ничто по сравнению с той болью, которая заполняет холодную пустоту в моей груди. Пустоту, которой не суждено увидеть свет солнца.

- Никакой я на хуй не милый, Элли. Во мне нет ничего милого.

Она смотрит на меня так, словно видит впервые.

- Похоже, ты прав.

- Прекрасно. – Я отворачиваюсь, ожидая почувствовать воодушевление от собственного триумфа. Но меня душит тупая боль, которая охватывает все мое существо, сжимая мне горло тисками. Я едва могу дышать, но я не хочу, чтобы она видела меня таким. Я не могу ей показать, что она со мной сделала…и что она делает со мной сейчас.

- Можешь идти, - хриплю я сквозь ком в горле.

Я стою как вкопанный, пока не слышу щелчок двери позади себя. Я выдыхаю, издавая надломленный и рваный звук. В нем столько боли…Не могу поверить, что он исходит от меня. Я не чувствую, что я это я. В моем теле поселился кто-то другой, он пробрался ко мне под кожу и дергает меня за ниточки, словно марионетку. Это он наговорил Элли все те ужасные вещи, не я. Но за последствия придется расплачиваться мне одному.

Давление в моей груди растет, горло сжимается от ярости. Я сбрасываю с себя одежду и встаю под душ, отчаянно желая смыть её следы со своего тела. Вода чертовски горячая, но я этого не чувствую. Я ничего не чувствую, и в то же время несчетное количество эмоций терзают мою одинокую душу. Я впадаю в состояние онемения. Это слишком много. Даже для меня. Я не в силах переварить все это, не утратив рассудок. Я провалился в том единственном деле, которое всегда выходило у меня лучше всего. Я не смог быть равнодушным. Мне первый раз не по хуй, а должно было бы.

Я чувствую вкус соли на своем лице, и из моей груди вырывается еще один душераздирающий крик. Я прислоняюсь к душевой стенке в ожидании очередного приступа боли, однако, проблема вовсе не в моем желудке. Со злостью ударив кулаком по скользкой плитке, я проклинаю все и всех. Облегчение, вот что мне нужно. Эта болезнь, словно рак, разрушает меня изнутри. Я хочу вывести эту заразу из своего организма и стать прежним.

Я скольжу по всей длине своей плоти и вижу, как мой член просыпается, словно по команде. Он твердеет практически мгновенно, и я облегченно выдыхаю уже от первого движения своей руки. Ощущение настолько приятное, что практически перекрывает давление в других болезненных частях моего тела. Не желая упустить это чувство, я сжимаю свои напряженные яйца в ладони, и у меня вырывается хриплый стон. Я закрываю глаза и позволяю себе насладиться этим чувством, забыв обо всем.

Мои движения становятся интенсивнее, я тяжело дышу, ощущая болезненное давление во всем теле. Освобождение уже близко, знакомое чувство поднимается вдоль позвоночника, доводя напряжение в мышцах до предела. Я чувствую желанное покалывание, оно охватывает мои бедра и медленно подбирается к паху. Яйца болезненно сжимаются и все мое напряжение собирается в один горячий, пульсирующий узел, безвозвратно поглощая последние силы и подготавливая мое тело к освобождению.

Всего пара движений и я буду свободен. Я избавлюсь от всей этой чувственной херни, что я когда-либо испытывал к Элли. Все, что между нами было, скоро исчезнет в канализации и растворится в сточных водах.

Если бы я не был насколько поглощен ощущениями, которые рождаются в моем члене, то заметил бы, что все это время я был не один. Я бы почувствовал движение по ту сторону душевой двери. Я бы ощутил на себе взгляд этих небесно-голубых глаз, наблюдающих за мной в самые интимные моменты сквозь толщь матового стекла. И я бы не замер от неожиданности, когда дверь душевой кабинки позади меня плавно скользнула в сторону, и поток холодного воздуха ударил мне в спину.

ОБЛАДАНИЕ

Сдержав стон, я открываю свои опухшие глаза, но не решаюсь повернуться и встретиться со своим незваным гостем. Я знаю, что она там, но я не могу позволить ей увидеть себя в таком состоянии - покрасневшие от слез глаза и твердый как камень член, пульсирующий в моей руке. Она и так уже видела мою не самую лучшую сторону - я разрушил её маленький идеальный мир, превратив жизнь в хаос. Возможно, это действительно так. Я и правда вел себя как последний ублюдок. Ну что же, мне не впервой.

Дверь душевой кабинки закрывается, и я облегченно вздыхаю, испытывая раздражение. Она увидела достаточно. Теперь Элли вернется к Эвану и поймет, что все это время ее место было рядом с ним. А я... я просто временное увлечение.

Теплые руки смыкаются вокруг моей талии, и я вздрагиваю от неожиданности, чувствуя прикосновение её мягкой кожи, которая так отличается от моей собственной. Я смотрю, как тонкие пальцы скользят вдоль линий моего пресса. Мне хочется спросить ее, что она делает, но страх, что она остановится, заставляет меня молчать. Я хочу чувствовать её, даже если все это ложь.

Ее руки опускаются ниже, и я резко дергаюсь, когда ладонь Элли обхватывает мою все еще возбужденную плоть. Я практически на грани, мой член напрягается до предела.

- Элли, - хрипло шепчу я, и из моего горла вырывается полу-рыдание полу-стон. Не знаю, то ли от боли, то ли от дикого удовольствия.

- Шшш, - шепчет она, ее мягкие губы ласкают мою кожу. - Позволь мне. Пожалуйста.

Она целует меня в спину, продолжая поглаживать член. Он дико пульсирует под ее пальцами, волнение и ожидание вихрем проносятся по моим венам. Ее пальцы ласкают чувствительную головку, повернув запястье, она обхватывает дрожащий ствол рукой и плавно скользит по всей длине, сжимая меня в идеальном темпе. Горячая вода льется на нас сверху, я чувствую тепло её кожи и мягкость губ, целующих мою спину. Это слишком. Слишком хорошо. Забыв обо всем, я тону в собственных ощущениях.

Боже, до чего же приятно чувствовать её прикосновения. Она не спеша изучает мое тело, дотрагиваясь до самых интимных мест. Одна ее рука все еще движется вдоль моей длины, а другая дотягивается до мошонки. При каждом поглаживании она поворачивает руку вокруг моего члена, а затем аккуратно тянет меня за яйца. Гладит, тянет, гладит, тянет. Это не больно, но смесь ощущений сводит меня с ума. Её хватка на моем члене и неспешные вращательные движения, доводят меня до безумия, я уже готов кончить, выстрелив струей семени о стену душевой кабинки. Тем не менее, у меня осталось еще немного сил, и я сдерживаюсь, продлевая своё удовольствие.

Бляя, я просто ошеломлён.

Умирая от желания дотронуться до неё и поцеловать, я с трудом поворачиваюсь к ней лицом. Я вижу, как широко распахиваются её глаза, пока она разглядывает мое обнаженное тело и гордо стоящий член. Он упирается ей в живот, скрытый под тканью платья. Элли промокла насквозь, одежда прилипла к её телу, словно вторая кожа, темно-красные волосы торчат в разные стороны, падая мокрыми прядями на шею и лицо.

- Джастис... - шепчет она, пожирая глазами каждый дюйм моего тела. Ее губы дрожат, то ли от страха, то ли от холода, то ли от того, что она промокла до нитки. - Ты... ты прекрасен.

Я заключаю её в объятия и в тот момент, когда мои губы находят ее, я чувствую желанное облегчение. С тех пор, как она ушла от меня прошлой ночью, я словно не дышал. Моя жизнь медленно угасала, пока не появилась она. Элли дала мне надежду. Её руки обвиваются вокруг моей шеи, и я судорожно срываю с неё одежду, желая почувствовать гладкость обнаженной кожи. Я толкаю её к стенке и отстраняюсь, чтобы стащить с нее платье через голову. Ее бюстгальтер идет за ним следом, и крошечный клочок кружева, прикрывающий её лоно, преследует та же участь.

Знаю, мне не стоит торопиться, я должен наслаждаться каждым моментом. Возможно, у меня больше не будет шанса поцеловать этого ангела, кто знает. Но чувствуя вкус Элли на своем языке и пленительную нежность её кожи, я не в силах остановиться. Тепло наших тел смешивается, когда она прижимается ко мне со всей своей страстью, и я не могу больше ждать.

Словно читая мои мысли, она обхватывает меня ногами за талию, и мы возвращаемся к тому, на чем остановились двадцать четыре часа назад – я прижимаюсь к чувствительному местечку у неё между ног, её лодыжки смыкаются за моей спиной. Но на этот раз нам ничего не мешает, нет никакой одежды, и мой член скользит прямо вдоль ее нежной щелки. Все, что мне нужно сделать, это согнуть колени и толкнуться вперед. Одно мгновение отделяет меня от влажного тепла её лона.

Я хочу погрузиться в неё по самые яйца так же сильно, как и продлить это мгновение насколько возможно. Я хочу, чтобы Элли навсегда запомнила этот момент, даже если это всего лишь удачное стечение обстоятельств. Даже если мне больше не суждено прикоснуться к небесам, целуя этого ангела. Я хочу, чтобы она запомнила, как её тело подчиняется мне, как никому другому, и именно я тот, кто дал ей то, чего она так желала. То, чего она никогда прежде не испытывала.

Дата добавления: 2015-07-17