Декабря. Они ссорились в этой маленькой хижине, с масляной лампой

Они ссорились в этой маленькой хижине, с масляной лампой, на этой славной дороге; она пронзительно, визгливо кричала что‑то о деньгах, их осталось недостаточно для покупки риса, он же тихим, испуганным голосом что‑то мямлил. Вы могли слышать её голос, находясь очень далеко, и только переполненный автобус заглушил его. Пальмовые деревья были безмолвными, тихими, и даже пушистые верхушки казуарин прекратили своё мягкое движение. Луны не было, и было темно, солнце уже село среди собиравшихся на небе облаков некоторое время назад. Проехали автобусы и автомобили, великое их множество, все они ездили посмотреть древний храм у моря, и теперь дорога снова стала тихой, уединённой и заброшенной. Редкие крестьяне, проходившие мимо, разговаривали тихо, усталые после трудового дня. Это удивительное беспредельное приходило и было здесь с невероятной мягкостью и ласковой любовью; подобно нежному молодому листку весной, который так легко разрушается, оно было абсолютно уязвимым и потому вечно несокрушимым. Все мысли и чувства исчезли, и всякое опознание прекратилось.

Удивительно, насколько важными стали деньги, – и для дающего и для получающего, и для человека у власти и для бедняка. Они постоянно говорят о деньгах, или избегают говорить о них, ибо это дурной тон, но постоянное них думают. Деньги для добрых дел, деньги для партии, деньги для храма и деньги для покупки риса. Если у вас есть деньги, вы несчастны, и если у вас их нет, вы также несчастны. Вам говорят, чего человек стоит, когда рассказывают о его положении, о степенях, им полученных, о его уме, его способностях, о том, сколько он зарабатывает. Зависть богатого и зависть бедного, борьба за то, чтобы выделиться знаниями, одеждой, блестящим разговором. Каждому хочется произвести на кого‑либо впечатление, и чем больше компания, тем лучше. Но деньги важнее, чем что‑либо другое, за исключением власти. Эти две вещи образуют замечательную пару; у святого есть власть, хотя нет денег; он влияет и на богатого и на бедного. Политик будет использовать страну и святого и богов и что угодно, чтобы забраться на вершину и говорить вам об абсурдности честолюбия и безжалостности власти. Деньгам и власти нет конца; чем больше у вас есть, тем больше вам хочется, и конца этому нет. Но за всеми деньгами и властью стоит печаль, от которой невозможно избавиться; вы можете отодвигать её в сторону, пытаться забыть о ней, но она всегда здесь; вы не можете переспорить её, она всегда здесь, глубокая рана, которую, похоже, ничто не вылечит.

Никто не хочет быть свободным от печали, слишком уж сложно понять её; она по‑всякому объяснена в книгах, и книги, и слова, и выводы стали самым важным, но печаль всё равно здесь, хотя и прикрытая идеями. И важным становится бегство; бегство – самая суть поверхностности, хотя степень его глубины и может различаться.

Но от печали не так‑то легко жульнически увернуться. Чтобы покончить с ней, вы должны войти в самую её сердцевину и исследовать её; вы должны провести очень глубокие раскопки и исследования в самом себе, ни одного угла не оставляя незамеченным. Вы должны видеть каждый изгиб и поворот хитрой мысли, каждое чувство, чего бы оно ни касалось, каждое движение каждой реакции, без ограничения и без отбора. Это всё равно что проследить реку до её истока, сама река и приведёт вас к нему. Вы должны проследить каждую линию и каждую путеводную нить к сердцу печали. Вам нужно только следить, видеть, слушать; всё это здесь, ясно и открыто. Вам нужно совершить путешествие, не на луну, не к богам, а в себя самого. Вы можете шагнуть в себя быстро, так же быстро покончив со печалью, или продолжать путешествие, лениво, праздно и без горячего интереса. Чтобы покончить со печалью, вам нужна страсть, но страсть не приобретается бегством. Она есть, когда вы перестаёте убегать.

Дата добавления: 2015-07-17