Глава 16. Если выехать из дома, не имея никаких планов, то гарантированно дорога окажется

Если выехать из дома, не имея никаких планов, то гарантированно дорога окажется свободной. Но если спешишь по делам, попадешь в затор даже там, где его никогда не бывает.

– Черт, пробка, – заерзал на заднем сиденье Велев, – Игорек, наверное, волнуется.

– Аппендицит – это не страшно, – утешил его Приходько, – операция отработанная, теперь даже живот не режут, через проколы удаляют. Через два дня Игорь обо всем забудет.

– Долго нам ехать? – не успокаивался Венев.

Я посмотрела в зеркало. Лицо его сильно покраснело, на лбу появились капли пота, наверное, подскочило давление.

– Что-то голова кружится, – подтвердил мои догадки король мусорщиков, – в висках стучит.

Я притормозила у обочины.

– Федор, поменяйся с Григорием Игоревичем местами и дай ему из аптечки таблетку валидола.

– Спасибо, – поморщился Венев, совершив рокировку, – не привык я сзади сидеть, всегда сам за рулем. Простите, водички не найдется? Валидол больно противный.

После опустошения бутылки минералки Григорию Игоревичу легче не стало. Я хотела как можно быстрее доставить Венева в клинику. Пусть убедится, что сыну ничего не угрожает. А заодно и сам покажется врачу, внешний вид моего пассажира говорил о проблемах с сердцем. Я включила мигалку, джип начал перестраиваться в левый ряд. На мой взгляд, если человек в пробке проделывает резкие движения, значит, у него на то имеются основания. Может, он опаздывает на поезд-самолет, везет жену в роддом, торопится к больной бабушке или обозленному шефу. Я всегда уступлю другим дорогу, но не все столь толерантны. Сейчас мне активно не давал выехать на скоростную полосу потрепанный автомобиль, за рулем которого сидел мужик в бейсболке и круглых очках.

Я опустила стекло и улыбнулась. «Кепка» сделала вид, что не заметила ни меня, ни джипа, пришлось крикнуть:

– Молодой человек, извините, я очень тороплюсь!

– На… а на внедорожник, – заорал он в ответ, – ниче, постоишь! Клиента одного упустишь!…!…!…!

Из впереди идущей машины выглянула девушка.

– Он псих! – заявила она.

– Ща в ментовку замету! – завизжала «кепка». – Думаешь, я так просто к теще на блины качусь? Выполняю важное государственное задание!

Я прищурилась. Внешняя раздолбанность машины порой не совпадает с ее внутренним состоянием. В нашем гараже стоит «Москвич». Некогда эту популярную у советских граждан тачку называли «Ведро гаек и болтов» или «Мама спит спокойно». Вторая кличка объяснялась просто: приобретя «Москвич», отец семейства будет все свободное, да и несвободное время проводить в гараже, пытаясь заставить тачку шевелить поршнями. Мама может спокойно спать – мужу некогда шляться по бабам или кататься на рыбалку.

Но «Москвич», приписанный к нашей бригаде, легко уйдет в отрыв от гоночной машины. С виду-то он жаль печальная, а под капотом – чудо современной техники. Вот только на хитрой машине стоят особые знаки, чтобы ГАИ отворачивалось, видя летящий по шоссе ураган.

– Я спецагент, – орала «кепка», – идиоты…! На… тебе левый ряд…!

Номера у тачки важной особы были затрапезные, да и с меня на сегодня хватило одного шпиона Гадюкина. Я нажала заветную кнопку, из крыши джипа выскочила мигалка, из-под переднего бампера забили синим светом стробоскопы, властный мужской голос заорал в микрофон:

– Внимание! Пропустите транспорт со спецсигналом! Внимание! Водители, не создавайте аварийную ситуацию.

Не надо думать, что в микрофон орал Федор: у нас есть магнитофонная запись, от голоса диктора даже у меня поджилки трясутся.

Завывая и вопя, джип поспешил по левой полосе. Григорий Игоревич вжался в сиденье, слава богу, он молчал. Лишь в тот момент, когда внедорожник въехал во двор клиники, Венев шепнул:

– Спасибо. Я ваш должник.

– Нет, – ответила я, – не люблю, когда кто-то мне благодарен. Лучше помогите, когда потребуется, другому человеку, и будем квиты.

Венев скрылся в кабинете врача, мы с Приходько сели в кресла, я позвонила Чеславу, отчиталась, выслушала его указания и велела практиканту:

– Рассказывай, что разузнал у мусоролазов.

– Не очень-то они разговорчивые, – начал Федор, – или боятся Венева, или правда его уважают, но плохого слова о нем никто не проронил. Справедливый, честный, правит твердой рукой.

– У властителей чаще, чем у других, заводятся враги, – заметила я, – неужели Григорий Игоревич ни с кем не конфликтовал?

– Не-а, – затряс головой Приходько, – хороший барин. Пускает в бизнес только своих, так сказать, с мусорными корнями. Чужим в Давыдово хода нет. Если женился на ком со свалки или замуж за мусоролаза выскочил – тебе туда прямая дорога, остальным дуля. Об Игоре тоже все хорошо отзываются. Парень понимает, что империя к нему перейдет, рано или поздно он заменит отца, но не чванится, со всеми за руку здоровается, вежливый, голоса не повышает. На здоровье никогда не жаловался, хотя ни силачом, ни здоровяком его не назовешь. Внешне не красавец, ростом не вышел, похож на бульдожку, коренастый такой, ноги короткие, да и на лицо не Бред Питт. Хотя Игорь попытался себя облагородить, отпустил усы, бородку, стал выглядеть старше. Сын Венева заведует магазином, наверное, он хочет, чтобы служащие не считали его мальчишкой. Примерно год назад у Игоря стало сильно портиться зрение, и он нацепил очки в тяжелой оправе, что придало ему еще большую солидность. Очень любил мать, сильно переживал ее смерть. Прямо напасть на их семью.

– Напасть? – насторожилась я. – О чем речь?

– Сначала скончалась младшая сестра Григория Венева, Любовь Игоревна. Как говорится, в семье не без урода, и Любочка как раз такой урод. Она дружила с бутылкой, зашибала основательно. Григорий сестру лечил: зашивал, кодировал, гипнотизировал, но толку ноль. Никто не удивился, когда тетка до инсульта допилась, – пояснил Федор, – потом месяца через четыре умерла Алевтина, сгорела в три дня от воспаления легких. У Григория Венева за двенадцать месяцев двое похорон, стало шалить сердце, а у Игоря сильно село зрение.

– Черная полоса, – вздохнула я, – отправляйся в офис.

– А ты? – спросил Приходько.

– Подожду Григория Игоревича, отвезу его домой или в техцентр, где его машина стоит.

– Полное обслуживание короля свалки, – хмыкнул Федор. – Знаешь, он врет.

– Почему ты так думаешь? – спросила я: мне тоже казалось, что «монарх» чего-то недоговаривает.

– Спиной чую, – объявил Федор, – она меня никогда не подводит. Хочешь угадаю, когда ты врешь, а когда нет?

– Попробуй, – предложила я.

– Сейчас задам тебе два вопроса, – обрадовался Приходько, – на один ответишь честно, на другой нет, идет? Сколько ты весишь?

– Шестьдесят килограммов, – выпалила я.

– Как долго ты водишь машину?

– Пару месяцев, я же тебе говорила, – не замедлила я с ответом.

Федор моргнул.

– Твой вес другой, тут ты приврала. А с правами правда, хоть в это трудно поверить. Снимаю шляпу, ты талант, родилась с баранкой в руке. Убедилась в моих способностях?

– Ты залез в бардачок и посмотрел в документах дату выдачи прав, – улыбнулась я, – а с весом я сглупила, ясно же, что он больше.

– Нет, – уперся Федор, – я распознаю ложь!

Мне стало смешно.

– Я тоже имею талант. Хочешь, сейчас угадаю, сколько тебе лет?

– Какая хитрая! – погрозил пальцем Федор. – Тебе ваш компьютерный гений давно мою анкету зачитал.

Я возразила:

– В бригаде не принято интересоваться биографией коллег. Ну ладно, давай скажу, сколько лет… э… кому, выбирай сам. Загадывай. Маленькое условие: он должен быть старше десяти и моложе ста лет.

– Готово, – кивнул Приходько.

Я сделала серьезное лицо.

– У тебя в телефоне есть калькулятор?

– Я купил супернавороченную трубку, – гордо заявил практикант, – фотоаппарат, камера, выход в Интернет, джи пи эс приемник…

На секунду я ощутила небольшое волнение, но оно быстро прошло, Федор продолжал хвастаться:

– …фонарик и много чего еще.

– Сосиски он не варит? – поинтересовалась я. – Войди в калькулятор и умножь возраст задуманного лица на семь.

– Угу, – с готовностью отозвался практикант.

– Полученный результат умножь еще раз на число тысяча четыреста сорок три, на экране должен появиться возраст твоей подружки в троекратном виде. Дай-ка сюда.

Я выхватила у Приходько трубку и увидела на дисплее «656565».

– Не старовата ли твоя зазноба?

– Это моя квартирная хозяйка, – смутился Приходько. – И что? Это всегда работает?

– Меня фокусу научил один отвязный казанова, – призналась я, – он так с девушками знакомился, подкатывал и сразу предлагал: «Хотите, узнаю сколько вам лет?» Ни одна не отказалась! Главное – увидеть, что у «объекта» на экране сотового или в окошке калькулятора выскочит.

– Значит, сначала умножаем на семь и потом на тысяча четыреста сорок три, – забубнил Федя. – О! Точняк. Теперь вышло «двадцать два, двадцать два, двадцать два». Слушай, это неправильный фокус!

– Да ну? Чем же?

– А если она соврет? – деловито осведомился Приходько. – Ей тридцать, а она загадает двадцать?

Я растерялась.

– Это же шутка! Кому нужен подлинный возраст? Таким образом легко узнать любое число, задуманное человеком. Надо лишь посмотреть на результат расчетов.

– Глупо, – не согласился Приходько, – моя спина надежнее. Она чует ложь.

– Двигай в офис! – велела я. – Да, кстати, вот еще один прикол. Попробуй раздавить в ладонях яйцо.

– А смысл? – насупился Федор. – Не хочу перемазаться.

– Просто попытайся! – не отставала я.

– Зачем портить яйцо? – зудел Приходько. – Чего этим добьешься?

– Оно останется целым, – заявила я.

– Не, – захихикал Федор, – нашла дурака!

– Спроси свою спину, – разозлилась я, – что она тебе посоветует: поверить мне или нет?

– Спина так не работает, – сказал Приходько, – на нее накатывает! По вдохновению. Не вышло у тебя надо мной пошутить. Я опытный сокол!

– Наверное, ты хотел сказать «стреляный воробей», – вздохнула я.

– Все воробьи, а я благородный хищник, – без тени иронии заявил Приходько. – Хочешь кофе? Из автомата? Угощаю.

– Спасибо, выпью с удовольствием, – ответила я.

Федор быстро принес два картонных стаканчика.

– Сейчас нальюсь стимулятором и побегу в офис.

Мы осторожно глотали обжигающую жидкость. Из-за поворота коридора показались девочка лет пятнадцати и две старушки.

– Нюся, – сварливым тоном велела одна, усаживаясь напротив нас, – закрой окно, я простужусь.

Девочка покорно захлопнула раму.

– Чем тут воняет? – ожила вторая. – Анна, открой фрамугу, я сейчас задохнусь.

Девочка безропотно выполнила ее требование.

– Ужасно! – заорала первая. – Ноги коченеют!

– Баба Лена, на улице тридцать градусов тепла, – попыталась утихомирить скандалистку внучка.

– Ледяной сквозняк пробирает до костей, – добавила децибел в голос старуха, – я умру от воспаления легких. Нюся! Нейтрализуй причину моей смерти!

Аня вновь сходила к окну.

– Астма! – схватилась за грудь вторая пенсионерка. – Кха, кха, кха…

– Баба Маша, врач сказал, что у вас нет астмы, – вздохнула школьница, – вы думаете, что болеете, и потому кашляете. Это нервное.

Баба Маша надулась.

– Дожила! Внучка меня сумасшедшей обзывает! Анна, впусти свежий воздух. Что вы пьете? Смрад!

Я отлично понимаю: со вздорными бабками лучше не иметь дела, поэтому притворилась глухой, Федор последовал моему примеру.

– Баба Маша, это кофе, – объяснила Аня.

– Сплошная химическая гадость кругом! – затрубила старуха. – Народ чистую соляную кислоту потребляет, хлор, медь с купоросом. Сейчас же открой раму, я умираю от вонищи.

Аня пошла к окну, взялась за ручку, но тут ожила другая мегера:

– Сию секунду прекратите проветривать! Ноги от стужи немеют, спина в лед превратилась. Анна! Кому говорю!

Девочка сделала шаг назад.

– Анька! Открой! – рявкнула баба Маша.

– Анна! Закрой! – распорядилась баба Лена.

Я с сочувствием покосилась на девочку и удивилась ее терпению и редкой незлобивости. Даже взрослый человек взбесится, проведя в компании очаровательных бабулек более десяти секунд! Аня же без малейших признаков раздражения выполняет противоречивые команды. Или она удивительно воспитанный подросток, или престарелые гарпии затюкали ее до состояния полнейшего пофигизма.

А те и не собирались успокаиваться.

– Анька! Где свежий воздух!

– Анна! Заткни все щели!

– Духота!

– Холодина!

– Я задохнусь и скончаюсь!

– Простужусь и умру!

Дверь кабинета, возле которого мы сидели, приоткрылась, выглянула медсестра.

– Мария Ивановна, заходите, доктор вас ждет.

– Почему она первая? – возмутилась вторая бабка.

– Хорошо, Елена Ивановна, идите вы.

– Еще чего! – вскочила баба Маша. – Мой черед!

– С какого такого рожна? – обозлилась баба Лена.

– Нельзя их одновременно взять? – умоляющим голосом спросила Аня.

Медсестра моргнула.

– Да, пожалуйста, врач примет двоих.

Отпихивая друг друга локтями, старухи кинулись на зов, каждая хотела оказаться лидером в гонке. В коридоре воцарилась тишина.

– Поеду в офис, – произнес Федор, встал и вдруг повернулся к девочке. – Аня!

– А? – подскочила та. – Они уже вернулись?

– Это твои бабушки? – с сочувствием осведомилась я.

Школьница вздрогнула.

– Папина мама и ее сестра, они постоянно спорят.

Я мысленно пожалела незнакомую женщину, которая в придачу к свекрови получила еще одну мегеру, а Приходько неожиданно сказал:

– У меня было две тетки, обе редкостные гадюки. Знаешь, как я от них избавился?

В глазах Ани засветилась надежда.

– Как?

Федор улыбнулся.

– Я перестал открывать окно, и одна бабка задохнулась, потом, наоборот, пошире распахнул его, и вторая замерзла. Теперь я свободен.

– Приходько! – возмутилась я. – Что ты несешь!

– Шутка, – сказал Федор, – но в каждой шутке есть крошка правды. Знаешь, что мне кажется? С Игорем Веневым что-то не то в операционной происходит.

– Спиной ощущаешь? – хмыкнула я.

– Нет, мозгом, – на полном серьезе ответил Федор, – аппендицит полдня не удаляют. Спина мне другое подсказывает.

Я взглянула на большие часы на стене и забеспокоилась. Приходько прав, удаление аппендикса не пересадка сердца.

– Спина мне говорит: дело Осипа нехорошее, мы еще с ним накувыркаемся, – завершил Приходько и ушел.

– Он ведь соврал? – поинтересовалась Аня. – Его бабушки живы? Мои, конечно, не сахар, но пусть подольше поживут.

– Конечно, Федор наболтал глупостей, – все сильнее нервничая, ответила я, – не надо думать, что все взрослые люди умные и совершают исключительно правильные поступки. В твоем классе есть балбесы?

– До фига, – захихикала Аня.

– Ну и кто вырастет из этих дураков? – вздохнула я. – Говорят, талантливый человек талантлив во всем, так вот, с идиотами, на мой взгляд, та же история. Федор бабушек не морозил и не душил, твои старушки скоро выйдут из кабинета и начнут тебя третировать. Все у всех будет хорошо.

Дата добавления: 2015-07-17