Читайте также:
|
Билл появился через пару минут, неся блюда с рыбой и рисом, украшенными его эксклюзивным узором из зелени, майонеза и соевого соуса.
- Похоже, ты недооценивал свои кулинарные способности, - улыбнулся Том. – Великолепный романтический ужин.
- Во-первых, я всего лишь делал то, что ты говорил, - такой же улыбкой ответил он, ставя блюда на стол. – А во-вторых, ты еще ничего не пробовал.
- Зная, что это готовил ты, я готов рискнуть, даже если он окажется сырым, - Том сел на ковер рядом с ним.
- Сырым мы завтра будем есть фруктовое желе.
- Черт, и правда, забыли про него.
- Да ладно, клубнику и киви я и так люблю, - Билл протянул ему бутылку вина.
- Мы с утра его зальем, - Том наполнил его бокал и взял свой. - Может, к обеду застынет.
Билл поводил бокалом перед носом, вдыхая аромат вина.
- Умм… Люблю французское сухое. Все-таки они знают в сухих винах толк.
- Угу, а у испанцев десертные хороши.
- Да, это точно.
- За что пьем?
Билл кивнул на центр стола.
- Первый тост за прекрасного осетра.
- За то, чтоб внутри он был так же прекрасен, как и снаружи, - не удержался Том и прикрыл нос кулаком, делая вид, что закашлялся, когда Билл несильно ткнул его в бедро.
- Ты сказал, что будешь его и сырым, так что начинай готовиться.
Том мягко улыбнулся и ударил бокалом о его бокал.
- Я не сомневаюсь, что на вкус он лучше, чем снаружи. За прекрасного осетра, - он отпил немного и взял в руки лопатку. - Какой кусочек на тебя смотрит?
Билл опустил свой бокал и прижал указательный палец к губам.
- Вот этот.
Том хитро прищурился.
- Нет, выбери другой, этот на меня смотрит.
Билл удивленно посмотрел на него и его губы тоже расплылись в озорной улыбке.
- А вот и нет, он мой.
Поддев спорный кусочек вилкой, гений откусил немного и довольно зажмурился.
- Уммм… Том, он просто объеденье. Иди сюда.
Том отодвинул свои приборы, и пересел поближе к Биллу.
- В твоей тарелке все вкуснее.
- Угу, - Билл подвинул свое блюдо к нему и протянул кусочек на вилке.
- Умм, и правда, отличный вкус. Твоя гениальность проявляется во всем. Сколько бы раз я ни делал осетра, так вкусно у меня не получалось.
Билл улыбнулся и недоверчиво посмотрел на него.
- Я бы, может быть, и поверил в это, но моя гениальная интуиция подсказывает, что эта неприкрытая лесть ради какого-то коварного плана.
Том улыбнулся.
- Почему лесть? Это чистая правда. И готовишь ты не хуже, чем рисуешь.
- Только когда ты рядом.
- Я точно так же рисую. Мы прекрасно дополняем друг друга.
- Ну, сравнил. Рисуешь ты и сам неплохо.
- Значит, ты просто моя муза. Второй тост?
- За что?
- За творческое вдохновение. Ты вдохновляешь меня, я тебя…
Билл улыбнулся.
- Не думаю, что именно это и есть вдохновение, но я согласен за это выпить, - он отсалютовал бокалом и отпил.
Том тоже сделал пару глотков и, выбрав на тарелке Билла кусочек, отправил его в рот.
- Если это не вдохновение, то что же тебя вдохновляет?
- Я сказал родителям, что хочу быть художником, в пять лет. С тех пор я так и не понял, что заставляет меня брать в руки кисть. У меня было много учителей, но лучшими я считал тех, которые не мешали мне рисовать. Для меня картины, как для других фото, – возможность запечатать и сохранить какой-то момент времени и чувства, которые потом переживет тот, кто будет смотреть на картину, - глядя, как с его тарелки исчезает рыба, он улыбнулся и тоже взялся за вилку. - А что вдохновляет тебя?
- Хорошее настроение.
- А как насчет того, что не бывает счастливых художников?
- Ерунда. Может, я и не Шагал, но не считаю, что чтобы что-то делать хорошо, обязательно быть несчастным.
Билл улыбнулся.
- Чтобы создать шедевр, мало уметь что-то хорошо. Но его можно создать, совсем ничего не умея. Например, закрасив черным неудавшуюся работу.
- И пусть весь мир гадает, что ты хотел этим сказать.
- Совершенно верно, - согласился Билл.
- Но Малевич необязательно был несчастлив, когда закрашивал свой квадрат, может, он просто решил пошутить над кем-то?
- Тогда квадрат был бы розовым.
- Представляю… Вся мировая общественность обсуждала бы его ориентацию или цвет волос.
Билл снова улыбнулся.
- Согласись, что на этом фоне душевные терзания и мысли о войне выглядят более благородно, а значит, будут выше оценены и могут стать классикой.
- Собственно и стали.
- Угу.
- Но я все же лучше не буду писать шедевров или отложу это до тех пор, пока не стану старым, больным и несчастным.
Билл кивнул.
- Лучше совсем их не пиши.
Том снова взялся разливать вино.
- У нас выходные, а это третий тост, так что не будем о работе, - наполнив до краев оба бокала, он отставил в сторону пустую бутыль. – Предлагаю брудершафт.
Билл захлопал ресницами.
- До дна и не закусывая?
- На меня подействовали бы такие невинные глаза, если бы я не видел, как ты пил с Георгом.
- Тогда я пил на сытый желудок, а сейчас я ем впервые за сутки.
- Ты уже дома, кровать недалеко, я отнесу.
Билл задумчиво закусил губу и наклонился к его лицу, слегка касаясь носом щеки.
- А вдруг я начну к тебе приставать?
Том подался навстречу, точно так же проводя носом по его щеке.
- Я уже волнуюсь, что не начнешь, - он скользнул губами в миллиметре от его губ и выпрямился.
- Боюсь, ты не совсем отдаешь себе отчет в том, что хочешь.
- Бояться на тебя не похоже.
- Только за тебя.
- Знаю, - он протянул Биллу бокал и переплел их руки в локтях. - Давай бояться только того, что что-то может никогда не случиться.
Билл задумчиво улыбнулся и кивнул.
Терпкий виноградный вкус на губах, пустые бокалы на полу. Он здесь. Он рядом. Он принял. Он согласился. Согласился быть с ним… принадлежать ему… хотя бы сегодня. Бесконечно долгий поцелуй, прядь мягких темных волос в пальцах. Том обхватил его второй рукой за узкую талию, теснее прижимая к груди. Комната плыла перед глазами, гул в ушах, похожий на шум водопада, не прекращался, сердце стучало в висках. Ближе, нужно ближе.
Руки Билла нежно гладили его спину, приподнимая тонкий джемпер, иногда несильно проводя ногтями по коже, заставляя выгибаться и дразня и без того помутневшее сознание. Он оторвался лишь на мгновение, чтобы сделать вдох. Потемневшие глаза, запрокинутая голова, пылающие щеки, прерывистое дыхание. До боли красивый… До боли чувственный… До боли родной… До боли далекий...
Билл свел брови, прикрывая глаза. - Есть время… еще подумать… - словно каждое слово доставляло ему страдания. Том зажал в ладонях его лицо и долго всматривался в него, пытаясь понять, с какими демонами он боролся. Билл хотел его. В чем бы ни была причина его сомнений, дело было не в том, что он не хочет. Том медленно встал и подал руку, помогая ему подняться, не отводя взгляда от его глаз. - Отпусти себя, просто будь сегодня со мной, - шепот в рот и снова поцелуй… поцелуй… и, не разрывая его, путь до спальни… снимая друг с друга джемпера и футболки, расстегивая брюки и вытаскивая ремни.
Том аккуратно опустил его на кровать и навис, жарко целуя и проводя рукой по шее, ключицам и груди, вынуждая его дрожать от едва ощутимых прикосновений к голой коже. Мучительно медленно он повторил тот же путь губами, оставляя на прохладном воздухе остывать влажные дорожки, которых через минуту снова касался теплыми губами. Тонкое тело в его руках изящно выгибалось, длинные пальцы запутывались в дрэдах, с губ слетали еле различимые стоны. Громче, нужно громче.
Он завел пальцы под резинку его боксеров и, слегка оттягивая, провел под ней, спускаясь по животу губами к краю расстегнутых брюк. И без того впалый живот втянулся еще сильнее, Билл, сделав глубокий вдох, замер, закусив губу, и перестал дышать. Медленно, открывая сантиметр за сантиметром, Том стягивал с него брюки вместе с бельем, покрывая горячими поцелуями каждый новый участок кожи, пока бедра Билла, лежащие на кровати, позволяли делать это. Дойдя до крайней точки, он поднял глаза, встречая взволнованный взгляд и, заставив его приподняться, стянул последние элементы одежды. Билл сел на кровати, притягивая его к себе, целуя живот и начиная спускать расстегнутые джинсы, но Том перехватил его запястья и снова уложил на кровать, скрещивая его кисти над головой и прижимаясь к его бедрам. - Хочу, чтобы ты снял их, - тихо и уверенно прошептал Билл, глядя на него блестящими, дьявольски черными глазами. Том слегка приподнял брови. - Что мне за это будет? – он качнул бедрами, проводя ширинкой по его члену. - Все, что хочешь… - рвано выдохнув, Билл закрыл глаза и облизал губы. - Абсолютно?.. - Да, - мягкий шепот, щекочущий нервы, - просто сними их и я позволю все, что угодно… Грудь крепко прижималась к груди, и отчетливо слышался бешеный ритм сердца, неясно чьего.
Дважды просить не пришлось, под его пристальным взглядом Том за секунды расстался со всем, что на нем оставалось, и снова навис над Биллом, скользя взглядом по его телу и проводя рукой в дюйме от тех мест, которых хотел коснуться. Дойдя до живота, он перевел взгляд Биллу в глаза и, опустив руку чуть ниже, еле ощутимо провел двумя пальцами по гладкому члену и мошонке. От этого прикосновения по его телу будто прошел ток. Он вздрогнул, выгнув спину, и опустился на одеяло, учащенно и прерывисто дыша, но Том не дал ему перевести дыхание, накрывая его рот поцелуем и уже увереннее опуская руку на его пах.
Билл задыхался от ласк, извивался, комкал одеяло, постанывая ему в рот. Горячий, страстный, с разбросанными по подушке волосами и искусанными губами… Он таял от каждого поцелуя и прикосновения, но ему было мало ласк… он хотел его, Тома, и Том это чувствовал, заводясь еще сильнее.
Скользнув вниз и устраиваясь между его разведенных ног, он провел языком по внутренней стороне бедра. Пальцы Билла сжали одеяло, легкий стон сорвался с губ, нарушая тишину спальни. Слабый свет из коридора растекался по темной комнате, давая возможность разглядеть его запрокинутую голову и открытый рот. Том облизал ладонь и снова заскользил губами и языком по нежной коже на бедрах, по яичкам, обхватывая член рукой. Он несколько раз провел по стволу вверх и вниз и, обнажив головку, обвел ее языком, насколько возможно погружая ее в рот, чувствуя, как краска заливает его щеки. - Тооом… - его имя, произнесенное срывающимся голосом, полоснуло по натянутым нервам, напрочь лишая стыда. Что угодно, лишь бы он еще раз произнес его так. Вкус его смазки на губах, чуть терпкий и солоноватый… Вкус Его желания. Он снова обхватил головку губами, заставляя крупную дрожь пройти по его телу Билла, но тот, вздрогнув, как будто к нему прикоснулись раскаленным железом, сжал колени, и потянул его за дрэды к себе. Наклонившись, Том провел большим пальцем по его губам и, целуя, снова прижал его к одеялу, заставляя развести ноги. Скользнув рукой под подушкой, Билл коснулся его плеча чем-то холодным. Том посмотрел на баночку в его руке и поднял глаза. Глубокий откровенный взгляд, тяжелое дыхание… Приблизившись к его губам, Том скользнул в миллиметре от них, заставляя его шире открыть рот, но не позволяя коснуться. - Не спеши… Но Билл, обхватив его лицо обеими руками, жадно прижался к нему губами, не отрываясь даже для того, чтобы вдохнуть. Такой напор и страсть поднимали в крови бурю адреналина, в ушах шумело, а низ живота заныл сладкой болью. Обнаженное горячее тело под ним извивалось и требовало действий. Том боялся, что еще немного и остатки рассудка покинут его, заставляя полностью отдаться инстинктам. Он нажал на колпачок под рукой, чувствуя, как по пальцам растекается холодная вязкая жидкость. Рука уверенно скользнула вниз, находя самое горячее место, пальцы коснулись маленькой дырочки, размазывая смазку, и пытаясь проникнуть внутрь. Один. Руки, держащие Тома за шею разжались и бессильно опустились, беспорядочно блуждая по постели. - Да… - легкий выдох и тяжелое дыхание. Том внимательно следил за его лицом, медленно скользя в нем. Как узко, как горячо, как сводит с ума… Почувствовав, что мышцы расслабились, он бережно ввел второй палец. Лоб покрылся испариной. На лице Билла не дрогнул ни один мускул. Закрытые глаза… приоткрытый рот, юркий язычок, периодически облизывающий пересыхающие губы. Том провел по его растрепанным волосам, нежно и легко целуя нос, подбородок и скулы… Он открыл глаза. - Хочу… Том потерся о его нос и поцеловал в уголок рта. - Хочу, - повторил он настойчивее и, выдавив смазку себе на руку, обхватил член Тома, размазывая ее и глядя ему в глаза. Едва не застонав, Том рвано выдохнул и отвел его запястье. Опираясь на вторую руку, он опустился чуть ниже, внимательно глядя на него... Глаза Билла широко открылись… Том вошел наполовину и остановился, чувствуя, как с силой сжимаются мышцы вокруг его члена, и готовясь в любую минуту выйти. Как туго… Как же он терпит?.. Даже в полутьме было видно, как напряжено лицо Билла, но ни звуком, ни движением, он не дал понять, что ему больно. Дав привыкнуть к ощущению, Том слегка качнул бедрами и почувствовал, как он подался навстречу, насаживаясь до основания. По спине пробежала дрожь, сводя с ума, от ощущения тесноты и жара его тела и от осознания, что он полностью доверился и отдался. Первые самые тяжелые минуты прошли. На смену напряжению на его лице появилась соблазнительная улыбка, глаза смотрели обжигающе и дерзко. Слишком горячий, слишком красивый, слишком небезопасный.
Хотелось слышать его прекрасный голос… Знать, что благодаря ему Он так стонет... Приподнимаясь на локтях, Том прижался к его члену животом и вошел, резко и до конца. Глухой вскрик, переходящий в стон, пролетел по комнате. Билл выгнулся, как кошка, запрокидывая голову и хватаясь за одеяло. - О, да… еще… пожалуйста… еще, - умоляющий шепот.
Но и без этой мольбы Том понял, что выбрал правильную тактику, и повторил движение. Пальцы вцепились в плечи, с силой сжимая их, Том прижался к его губам, чтобы не закричать самому. Жадные страстные поцелуи и размеренные глубокие движения не давали восстановиться дыханию и заставляли сердце с удвоенной силой гнать по венам кровь. Два мокрых пылающих тела, не отрывая друг от друга горящих глаз, двигались в такт со своими ощущениями. Одно на двоих движение, одно на двоих дыхание, один стук сердца.
Чувствуя скорое приближение оргазма, Том сжал зубы и замедлил темп, но Билл, так же почувствовав это, обхватил его ногами, крепче прижимаясь бедрами и заставляя его входить глубже. Любое движение могло стать финальным. Том почти замер, но Билл толкнулся снова, и, прежде чем мир исчез, он услышал полу-стон – полу-крик, и почувствовал, как руки крепче обхватили его шею, пытаясь погасить судороги, проходящие по телу.
Том так и остался лежать на его груди, тяжело дыша. Руки Билла все еще обнимали его, не давая возможности подняться, даже если бы он захотел. Но захотеть этого было невозможно. Он мог бы пролежать так всю жизнь, лишь бы слушать, как стучит Его сердце, и чувствовать, как длинные пальцы лениво перебирают дрэды на затылке. Том приподнял голову. Ресницы Билла были плотно сжаты, на губах застыла легкая улыбка. Почувствовав, что Том на него смотрит, он открыл глаза и улыбнулся шире. - Спасибо, - тихий шепот, крепче прижимая плечи Тома к груди. Том приподнялся выше, легонько целуя его. - Это тебе спасибо, - он тоже улыбнулся и сморщил нос, чувствуя вязкую жидкость между их животами. – Нам надо в душ. - Угу, только полежим еще немножко.
Том провел по его волосам и нежно и невесомо начал обводить подушечками пальцев его нос, брови и губы. Ни живопись, ни музыка, ни друзья, ни дом… Этот парень – единственное, что ему необходимо в жизни. Единственное, ради чего стоит хотеть всего остального. Единственное… Единственное.
Дата добавления: 2015-07-17; просмотров: 124 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая страница | | | следующая страница ==> |
| Глава 12 | | | Глава 13 |