По дороге к подъезду, в подъезде, на лестнице, на площадке и в прихожей, на ходу сбрасывая обувь и куртки - ни на секунду невозможно было оторваться.

Едва щелкнув выключателем, Билл прижал его к стене в коридоре - и вдруг, замерев на секунду, сжал в кулаках рубашку на его груди и быстро-быстро зашептал: - Останови меня… - горячее дыхание на коже заставляло волосы приподниматься. - Я понимаю, что все это неправильно, но сам я уже не могу остановиться.

Чувство было необычное, странное волнение поднялось из глубины души. Том перехватил его запястья и развернул, прижимая к стене, как он его всего секунду назад. - И не надо, - губы медленно стали спускаться по длинной шее к ключицам, но рубашка… руки сами потянулись к пуговицам, быстро справляясь с ними. Билл закусил губу, чувствуя, как Том, скользя губами по его груди, добрался до соска, втягивая его и легонько прикусывая зубами, руки легли на бедра, сжимая их. Пальцы впились Тому в плечи, и Билл, судорожно глотая воздух, с трудом отодвинул его от себя. - Том, нет, - он стоял, упираясь в его грудь и тяжело дыша, - обратной дороги не будет… Том непонимающе смотрел на него, и Билл принял это молчание за знак продолжать. - Я не могу себя больше контролировать, мною движет желание, но я пьян и не смогу понять, где остановиться. А ты… я вижу, что сейчас ты хочешь, но потом… ты можешь пожалеть об этом, - он замотал головой. - Тебе лучше уйти. Лицо его было опущено, волосы спадали вниз, он едва заметно дрожал. Желание?.. Или страх? Что Том уйдет или что пойдет до конца? Может быть, и то и другое? Воздух, накаленный до предела минуту назад, сейчас вдруг резко остыл, и по всему телу пробежал холодок, перенимая дрожь от рук, упиравшихся в его грудь. - Не прогоняй меня, я не хочу уходить, - Том не двигался, не делая попыток ни отойти, ни приблизиться, - будет, как ты хочешь, только позволь мне остаться. Билл поднял глаза, но в неверном свете прихожей, Том видел в них только свое отражение. Не зная, как это расценить, он слегка улыбнулся: - Мы продолжим с того момента, на котором остановились, в другой раз, когда ты поймешь, что я хочу этого не меньше, чем ты, а сейчас мы просто побудем вместе. Лицо Билла расслабилось, и он опустил руки. Том сделал шаг, прижимая его к себе. - Спасибо, - услышал он тихий шепот над своим ухом.

Когда Том вышел из душа, Билл уже спал. Еще влажные волосы разметались по подушке, лицо без грамма косметики выглядело совсем юным и нежным. Он лежал, засунув руки под подушку, почти на самом краю большой кровати, как будто намекая, что все остальное место оставил для Тома. На всякий случай Том обошел квартиру, убеждаясь, что для него не расстелен диван в гостиной или какая-нибудь другая горизонтальная поверхность, и вернулся в спальню. Места, оставленного Биллом, было слишком много, к тому же там невозможно было почувствовать его самого, поэтому он обогнул кровать и присел с другой стороны.

Внимание его привлекли кольца и часы, оставленные на тумбочке. Пальцы Билла были гораздо тоньше, и большинство колец налезали Тому только на мизинец или едва-едва на безымянный палец, а вот часы, слишком большие для тонкой руки гения, пришлись впору. Он видел их уже много раз, но подержать в руках и рассмотреть не удавалось. Квадратный циферблат состоял из двух частей: в левой, большей части, по кругу бегали две стрелки, как в обычных часах, а справа в столбик шли четыре ряда цифр. Правая часть была полностью прозрачной, и создавалось ощущение, что цифры просто нарисованы на стекле или на руке. В самом нижнем ряду шли четыре цифры, ничем не разделенные, но путем нехитрых расчетов Том определил, что они, как и стрелки, показывают часы и минуты. Во втором ряду такие же четыре цифры обозначали месяц и день. В третьем ряду после пробела шли три цифры 741. Можно было решить, что это будильник, но почему на сорок одну минуту, а не на сорок? Впрочем, Билл отличался оригинальностью, почему бы и не на сорок одну? Но подозрения Тома оправдались, когда часы, показав в нижнем ряду четыре нуля, сменили одну цифру во втором и две в третьем. Теперь они показывали 142. Очевидно, первая цифра обозначала день недели по счету, а две вторые - неделю в году. Самую большую загадку представляли собой две верхние цифры, которые мигали и часто менялись. Больше всего они были похожи на секунды, но мигали чаще и показывали значение больше шестидесяти. 72, 72, 75, 73, 72… Том посидел еще немного, как завороженный, глядя на них, но, так и не разгадав их загадку, вернул часы на место.

Возможно, стоило бы завести будильник, чтобы не проспать практику, но в последнее время Билл и был его практикой, к тому же если они и проспят, то оба, и никакой Свэн не лишит его учителя. Эта мысль заставила улыбнуться и, погасив светильник, Том забрался под одеяло, осторожно двигая Билла к центру кровати и прижимаясь к его теплому боку.

Дата добавления: 2015-07-17