Глава 12. Призраки на дороге.

О, столь прекрасная, сколь дружелюбная! Скажи мне,

Слишком сильно любить в раю - преступленье?

Иметь сердце нежное или твердое слишком,

Играть роль любовницы иль страдать католицизмом?

Неужто нет возражденья яркого в небе,

Для великих мыслителей или умерших с честью?

- Александр Поуп, "Элегия памяти несчастной леди"

Уилл стоял на гребне невысокого холма, сжав руки в карманах, нетерпеливо оглядывая безмятежную сельскую местность Бедфордшира.

От Лондона до Великой северной дороги он скакал во весь опор, со всей скоростью, на которую он и Балиос были способны. Поскольку он выехал незадолго до рассвета, улицы на пути через Излингтон, Холлоуэй и Хайгейт были практически пусты. Он встретил несколько телег уличных торговцев и одного или двух пешеходов. Больше же ничего не привлекло его внимание. А поскольку Балиос не уставал так, как обычные лошади, Уилл скоро был за пределами Барнета и смог припустить галопом через Саюз Маймс и Лондон-Колни.

Уилл любил скакать галопом - плашмя на спине лошади, с ветром в волосах, и копыта Балиоса взрывают дорогу под ним. Теперь, когда он покинул Лондон, он почувствовал одновременно разрывающую боль и странную свободу. Было странно чувствовать и то, и другое одновременно, но он ничего не мог с этим поделать. Рядом с Колни были пруды; он остановился набрать воды для Балиоса, прежде чем пуститься в дальнейший путь.

Сейчас, почти в тридцати милях к северу от Лондона, он не мог вспомнить путь, по которому он приехал в Институт несколько лет назад. Он проехал на одной из лошадей его отца часть пути от Уэльса, но продал ее в Стаффордшире, когда он осознал, что у него не было денег на дорожные пошлины. Теперь он знал, что он получил очень низкую цену, ему потребовались усилия, чтобы попрощаться с Hengroen, лошадью, на которой он учился верховой езде, и еще больше усилий, чтобы с трудом пройти остальные мили до Лондона пешком. К тому времени, когда он попал в Институт, его ноги были окровавлены и его руки тоже, когда он упал по дороге и ободрал их.

Он посмотрел на свои руки с воспоминанием о тех руках, возложенных на его. Тонкие руки с длинными пальцами - у всех Херондейлов такие. Джем всегда говорил, что стыдно не иметь даже малости музыкального таланта, потому как его руки могли играть на фортепиано. Мысль о Джеме пронзила как укол иглы; Уилл прогнал воспоминание и снова повернулся к Балиосу. Он остановился здесь не только из-за воды для лошади, но и покормить его горстью овса - хорошо для скорости и выносливости - и дать ему отдохнуть. Он часто слышал о кавалерии, которая скакала на лошадях, пока они не умирали, но даже с отчаянием, с каким он хотел добраться до Тессы, он представить себе не мог сделать что-то настолько жесткое.

Там была пробка; повозки на дороге, ломовые лошади вагонами пивоваренного завода, молочные фургоны, даже странный автобус на конной тяге. В самом деле, разве все эти люди должны быть здесь в середине среды, загромождая дороги? По крайней мере, не было никаких разбойников; железные дороги, платные дороги, и надлежащая полиция положила конец разбойникам десятилетия назад. Уиллу бы очень не хотелось тратить время, убивая кого-либо.

Он обогнул Сент- Олбанс, не утруждая себя остановкой на обед, он торопился успеть до улицы Вотлинг - древней Римской дороги, которая теперь разделена по Роксетер, с одной стороны пересекая Шотландию и с другой, разрезая Англию в порту Холихед в Уэльсе. Там были призраки на дороге - Уилл уловил шепот старого Англо-саксонского на ветру, называя дорогу Wœcelinga Strœt, и говоря о последнем бое войск Бодичи, которые были разбиты римлянами на этой дороге много лет назад.

Теперь, с руками в карманах, глядя на сельскую местность - было уже три часа, и небо уже начало темнеть, что означало, что Уиллу скоро придется подумать о ночлеге, и найти гостиницу, чтобы остановиться, дать отдохнуть своему коню, и поспать - он не мог вспомнить, когда он сказал Тессе, что Бодичи доказали, что женщины могут быть воинами тоже. Он не сказал ей тогда, что он читал ее письма, что он уже любил воина в ее душе, скрытого за этими спокойными серыми глазами.

Он вспомнил сон, который он видел уже, голубое небо и Тесса, сидящая рядом с ним на зеленом холме. Ты всегда будешь первой в моем сердце. Лютая ярость расцвела в его душе. Как смеет Мортмейн прикоснуться к ней. Она была одной из них. Она не принадлежала Уиллу - она была слишком сама по себе, чтобы принадлежать кому-либо, даже Джему, но она принадлежала к ним, и он безмолвно проклял Консула за то, что он этого не видит.

Он должен найти ее. Он должен найти ее и вернуть ее домой, даже если она никогда не любила его, все было бы в порядке, он бы сделал это для нее, и для себя. Он повернулся к Балиосу, который злобно смотрел на него. Уилл вскарабкался в седло.

- Пошли, старина, - сказал он. - Солнце садится, и мы должны добраться до деревни Хоклифф к наступлению ночи, потому похоже, что пойдет дождь. Он вонзил каблуки в бока лошади, и Балиос, как если бы он понял слова всадника, взлетел с места как выстрел.

"Он отправился в Уэльс один?" потребовала Шарлотта. "Как ты мог позволить ему сделать что-то такое - такое глупое?"

Магнус пожал плечами.

- Это не моя обязанность на данный момент, и никогда не будет моей обязанностью, управлять своенравным Сумеречным охотником. В самом деле, я не знаю в чем я виноват. Я провел ночь в библиотеке, ожидая, что Уилл придет и расскажет мне, чего он никогда не делал. В конце концов я заснул в разделе Бешенство и Ликантропия. Вулси может при случае укусить и я этим обеспокоен.

Никто не отреагировал на эту информацию, хотя Шарлотта выглядела еще более расстроенной, чем когда-либо. Это был спокойный завтрак как это бывало, с некоторыми отсутствующими за столом. В отсутствии Уилла не было ничего удивительного. Они предположили, что он был у парабатая.Так оно и было, пока Сирил не ворвался, запыхавшийся и взволнованный, чтобы сообщить, что Балиос исчез из его стойла и сигнал тревоги был поднят.

Обыск Института привел к Магнусу Бейну, спящему в углу библиотеки. Шарлотта потрясла его, чтобы разбудить. На вопрос, куда мог отправиться Уилл, Магнус ответил вполне откровенно, что он полагает, что Уилл уже уехал в Уэльс, с целью узнать местонахождение Тессы и вернуть ее обратно в институт, то ли хитростью, то ли силой. Эта информация, к его удивлению, бросила Шарлотту в панику, и она созвала совещание в библиотеке, на которое всем Сумеречным охотникам Института, исключая Джема, было приказано явиться - даже Гидеону, который пришел, прихрамывая и тяжело опираясь на палку.

- Кто-нибудь знает, когда ушел Уилл?- требовательно спросила Шарлотта, стоя во главе длинного стола, вокруг которого сидели остальные.

Сесилия, скромно сложив руки перед собой, вдруг очень заинтересовалась узором ковра.

- У тебя прекрасный драгоценный камень, Сесилия, - заметила Шарлотта, прищурившись, рассматривая рубин на шее девушки. - Я не помню, чтобы ты носила это ожерелье вчера. На самом деле, я помню, что его носил Уилл. Когда он тебе его дал?

Сесилия скрестила руки на груди.

- Я ничего не скажу. Решения Уилла – его личное дело, и мы уже пытались объяснить консулу, что нужно делать. Поскольку Анклав не поможет, Уилл взял дело в свои руки. Я не знаю, почему вы ожидали чего-то другого.

- Я не думала, что он оставит Джема, - сказала Шарлотта, выглядя потрясенной, что она сказала это. - Я... я даже не могу себе представить, как мы ему скажем, когда он проснется.

- Джем знает - возмущенно начала Сесилия, но к ее удивлению, Габриэль прервал ее.

- Конечно, он знает - сказал он. – Уилл всего лишь выполняет свой долг парабатая. Он делает то, что делал бы Джем, если бы мог. Он пошел вместо Джема. Это именно то, что должен делать парабатай.

- Ты защищаешь Уилла? – спросил Гидеон. - После того, как ты всегда обращался с ним? После того, как ты столько раз говорил Джему, что у него плохой вкус в выборе парабатая?

-Уилл может быть предосудительным человеком, но по крайней мере, это показывает, что он не является предосудительным Сумеречным Охотником - сказал Габриэль, а затем, поймав взгляд Сесилии, добавил – И возможно он также не является предосудительным человеком. В полной мере.

- Очень великодушное заявление, Гидеон, - сказал Магнус.

- Я – Габриэль.

Магнус махнул рукой.

- Все Лайтвуды для меня на одно лицо.

- Гм - прервал Гидеон, прежде чем Габриэль смог что-нибудь взять и бросить в Магнуса. - Независимо от личных качеств и недостатков Уилла или невозможности кое-кого отличить одного Лайтвуда от другого, вопрос остается открытым: Мы отправляемся за Уиллом?

- Если бы Уилл хотел чьей-либо помощи, он бы не ускакал посреди ночи, никому не сказав, - сказала Сесилия.

-Да - сказал Гидеон - потому что Уилл хорошо известен своими тщательно продуманными и разумными решениями.

- Он украл нашего самого быстрого скакуна - указал Генри. - Это говорит о предусмотрительности, в своем роде.

- Мы не можем позволить Уиллу сражаться с Мортмейном в одиночку. Его убьют. – сказал Гидеон. - Если он действительно уехал посреди ночи, мы, вероятно, еще можем догнать его на дороге -

- Самый быстрый скакун - напомнил Генри, и Магнус фыркнул под нос.

На самом деле, это не является неизбежным поражением, - сказал Габриэль. - Мы можем отправится за Уиллом, конечно, но дело в том, что такие силы, посланные против магистра, будут более заметны, чем один парень верхом на лошади. Надежда Уилла - это остаться незамеченным. В конце концов, он уехал не на войну. Он собирается спасти Тессу. Скрытность и секретность больше подходят для такой миссии -

Шарлотта хлопнула ладонью по столу с такой силой, что звук эхом разнесся по комнате.

- Замолчите все, - сказала она с таким властным тоном, что даже Магнус выглядел встревоженным.

- Габриэль, Гидеон, вы оба правы. Для Уилла будет лучше, если мы не последуем за ним, и мы не можем позволить кому из нас погибнуть. Верно и то, что магистр - это вне нашей досягаемости; Совет соберется, чтобы принять решение по этому вопросу. Мы ничего не можем сделать по этому поводу сейчас. Поэтому мы должны сосредоточить всю нашу энергию на спасение Джема. Он умирал, но не умер. Часть сил Уилла зависит от него и он один из нас. Он наконец-то дал нам разрешение искать для него лекарство, и, следовательно, мы должны это сделать.

- Но - начал Габриэль.

- Тихо - сказала Шарлотта. - Я – глава института; вспомните, кто спас вас от отца, и окажите мне уважение.

- Это поставит Гидеона на свое место, хорошо - с удовлетворением сказал Магнус.

Шарлотта повернулась к нему, сверкая глазами.

- И Вы тоже, Колдун; Уилл, возможно, вызвал Вас сюда, но Вы остаетесь здесь с моего позволения. Насколько я понимаю, как Вы сказали мне сегодня утром, Вы обещали Уиллу, что сделаете все, что можете, чтобы помочь найти лекарство для Джема, в то время как Уилл исчез.

- Вы скажете Габриэлю и Сесилии в каком магазине они могли бы купить нужные Вам ингредиенты. Гидеон, так как ты ранен, ты останешься в библиотеке и будешь искать любые книги, которые потребуются Магнусу; если понадобится помощь, я или Софи поможем. Генри, возможно Магнус может использовать твой подвал в качестве лаборатории, если только там нет никакого проекта, которым ты занимаешься, непозволяющего сделать это? - Она посмотрела на Генри, подняв брови.

- Есть - нерешительно сказал Генри - но это также может оказаться полезным Джему, и я был бы признателен Мистеру Бэйну за помощь. В свою очередь он, безусловно, может использовать любой из моих научных приборов.

Магнус с любопытством на него посмотрел. - Над чем именно вы работаете?

- Ну, вы знаете, что мы не колдуем, Мистер Бэйн, - сказал Генри, радостный от того, что кто-то проявляет интерес к его экспериментам - но я работаю над устройством, немного похожим на научную версию заклинания перемещения. Устройство, которое открывало бы портал в любое место, куда бы вы хотели попасть -

- Возможно, в том числе и кладовую полную инь феня в Китае? - сказал Магнус, глядя своими блестящими глазами. - Звучит очень интересно, действительно очень интересно.

- Совсем нет - пробормотал Габриэль.

Шарлотта пригвоздила его взглядом, как кинжалом. - Мистер Лайтвуд, достаточно. Я полагаю все получили свои задания. Идите и выполняйте их. Я больше ничего не желаю от вас слышать, пока вы не вернетесь ко мне с докладом о ваших успехах. Я буду с Джемом. И с этими словами она вылетела из комнаты.

- Какой удовлетворяющий ответ - сказала Миссис Блэк.

Тесса сердито уставилась на нее. Она сидела в своем углу кареты, так далеко, как могла от ужасного на вид существа, которое некогда было миссис Блэк. Она закричала на первом же взгляде на нее, и поспешно прижала ладонь ко рту, но было уже слишком поздно. Миссис Блэк была явно в восторге от того, что внушила ей страх.

- Вас обезглавили - сказала Тесса. - Как получилось, что вы живы? Как?

- Магия, - сказала миссис Блэк. Это ваш брат предложил Мортмейну, что в моей нынешней форме, я могла бы быть полезна для него. Это ваш брат пролил кровь, чтобы сделать мое дальнейшее существование возможным. Жизни за мою жизнь.

Она нахально ухмыльнулась, и Тесса подумала о своем брате, умирающем в ее объятиях. Вы не знаете, все, что я сделала, Тесси. Она сглотнула желчь. После того, как ее брат умер, она пыталась измениться в него, чтобы собрать какую-либо информацию о Мортмейне, она могла это через его воспоминания, но они были лишь серым вихрем гнева и горечи, и амбиции: она нашла ничего цельного в них. Новая волна ненависти поднялась в ней на Мортмейна, который нашел слабости ее брата и использовал их. Мортмейна, который забрал у Джема Инь Фен в жестокой попытке заставить Сумеречных охотников танцевать под его дудку. Даже миссис Блэк, таким образом, была пленником его манипуляций.

- Вы выполняете приказ Мортмейна, потому что думаете, что он даст вам тело - сказала Тесса - Не то, которое у Вас сейчас, а настоящее, человеческое тело.

- Человеческое, - фыркнула миссис Блэк. - Думаю, что лучше, чем человеческое. Но в тоже время лучше, чем это, что-то, что позволит жить незаметно среди примитивных и снова заниматься моим ремеслом. Что касается Магистра, я знаю, что с твоей помощью у него будет достаточно сил, чтобы сделать это. Он скоро будет всесильным, и ты поможешь добиться этого.

- Вы поступаете глупо, если верите, что он вознаградит Вас.

Серые губы Миссис Блэк затряслись от смеха.

- О, но он вознаградит. Он поклялся и я сделала то, что обещала. Сейчас я везу ему его идеальную невесту - обученную мной! Я помню, когда Вы сошли с корабля из Америки. Вы казались совершенно смертной, поэтому абсолютно бесполезной, я уже отчаялся когда-либо подготовить Вас, что использовать как надо. Но с достаточной жестокостью, что угодно может принять форму. Вы будете хорошо служить теперь.

- Не все, что смертно - бесполезно.

Фырканье.

- Ты говоришь так из-за своей дружбы с Нефилимами. Слишком долго ты была с ними, а не с себе подобными.

- С себе подобными? Таких как я больше нет. Джессамина сказала, что моя мать была Сумеречным Охотником -

- Она была Сумеречным Охотником - сказала Миссис Блэк. – А твой отец не был.

Сердце Тессы екнуло. - Он был демоном?

- Уж точно не ангелом, - ухмыльнулась миссис Блэк. - Магистр объяснит тебе всё со временем. Кто ты, почему ты жива, и для чего была создана. - Она откинулась назад, скрипнув металлическими суставами. - Знаешь, должна сказать, что была практически поражена, когда ты сбежала с этим мальчишкой, Сумеречным охотником.

Это показало, что у тебя достаточно храбрости. На самом деле, то что ты провела столько времени с Нефилимами, обернулось в пользу Магистра. Теперь ты познакомилась с нечистью, и показала себя равной им. Тебя заставили использовать свой дар в трудных обстоятельствах. Испытания, которые я могла бы подготовить, не были бы такими же сложными и не дали бы тебе такой уверенности в себе. Я вижу, что ты изменилась. Ты будешь замечательно невестой для Магистра.

Тесса издал звук от неверия. - Почему? Я вынуждена выйти за него замуж. Какая разница, если у меня есть душа или познание? Что его заботит?

Ох, Вы больше, чем его невеста, Мисс Грей. Вы станете гибелью Нефилимов. Вот почему Вы были созданы. И чем больше знаний о них Вы имеете, тем больше ваши симпатии к ним, тем более эффективным оружием Вы будете, чтобы сравнять их с землей.

Тэсса почувствовала,как будто воздух был выбит из нее.

- Меня не волнует, что Мотмейн делает. Я не буду сотрудничать в ущерб Сумеречным охотникам. Я лучше умру или буду замучена.

- Не имеет значения, чего Вы хотите. Вы обнаружите, что нет сопротивления, которое вы могли бы противопоставить его желаниям, вот, что имеет значение. Кроме того, нет ничего, что Вам нужно сделать, чтобы уничтожить Нефилимов, кроме того, чтобы быть тем, кто Вы есть. И быть замужем за Мортмейном, что не требует никаких действий с вашей стороны.

- Я помолвлена с другим - выплюнула Тесса – с Джеймсом Карстаирс.

- О, дорогая, - сказала миссис Блэк. - Боюсь, требования магистра превосходят это. Кроме того, Джеймс Карстаирс будет мертв ко вторнику. Мортмейн купил весь Инь Фен в Англии и блокировал поступление новых партий. Возможно, надо было думать о подобных вещах, прежде чем Вы влюбились в наркомана. Хотя я думала, что это будет тот голубоглазый, - задумчиво сказала она.

- Разве девушки обычно не влюбляются в своих спасителей?

Тесса почувствовала, как покров нереального начинает спускаться. Она не могла поверить, что она была здесь, в ловушке, в коляске с миссис Блэк, и, что колдунья казалась довольной беседой о романтических невзгодах Тессы. Она повернулась к окну. Луна взошла, и она могла видеть, что они ехали по узкой дороге - там были тени около кареты, и ниже, каменистое ущелье, пропавшее в темноте.

- Есть разные способы быть спасенной.

- Что ж - сказала миссис Блэк и улыбнулась, сверкнув зубами. - Ты можешь быть уверена, что в этот раз никто не придет спасти тебя.

Вы станете гибелью Нефилимов.

Тогда мне придется спастись самой, - сказал Тесса. Брови Миссис Блэк сошлись в недоумении, когда она повернула голову к Тессе с шумом и щелчком. Но Тесса уже подобралась, собрав все свои силы в ногах и теле как ее учили, так что, когда она кинулась через коляску к двери, она сделала это со всей силой, которой обладала.

Она услышала, как замок на двери сломался и миссис Блэк закричала, высоко визжа от ярости. Металлическая рука оцарапала Тессе спину, ухватилась за ворот ее платья, который оторвался, и Тесса начала падать, с шумом падая на камни на обочине дороги, падая и скользя, и кувыркаясь в ущелье, в то время как экипаж мчался прочь по дороге, а миссис Блэк орала водителю остановиться. Ветер ворвался в уши Тессы, когда она упала, ее руки дико вращались в пустом пространстве вокруг нее, и все надежды, что овраг был неглубоким или что падение спасет ее, исчезли. Пока она падала, она мельком увидела узкий ручей, сверкающий гораздо ниже ее, петляя среди зазубренных скал, и она знала, что она разобьется о землю как хрупкий китайский фарфор, когда она ударилась.

Она закрыла глаза и пожелала, чтобы конец наступил быстро.

Уилл стоял на высоком зеленом холме и смотрел на море. Небо и море были такого насыщенно синего цвета, что, казалось, они сливаются друг с другом, так, что не было неподвижной точки на горизонте. Чайки и крачки носились и визжали над ним, и соленый ветер продувал волосы. Было так же тепло, как летом, и его куртка лежала на траве, он был в ночной рубашке и подтяжках, и его руки были коричневые, загорелые от солнца.

- Уилл! Он обернулся на знакомый голос и увидел Тессу, поднимающуюся вверх по склону к нему. Там была небольшая тропинка, пересекающая склон холма, усыпанный незнакомыми белыми цветами, и Тесса сама выглядела как цветок, в белом платье, как то, которое надела на бал ночью, когда он поцеловал ее на балконе Бенедикта Лайтвуда. Ее длинные темные волосы развевались на ветру. Она сняла шляпку и держала ее в одной руке, махая ему и улыбалась, как будто она была рада его видеть. Более чем рада. Как-будто увидеть его, было всей радостью ее сердца.

Его собственное сердце подскочило при виде ее.

- Тэсс, - сказал он и поднял руку, как если бы он мог притянуть ее к себе. Но она была все также на расстоянии, - казалось, что она совсем рядом и внезапно очень далеко в одно и тоже время. Он видел каждую деталь ее хорошенького запрокинутого лица, но не мог прикоснуться к ней, и так он и стоял, ждал и желал, и его сердце билось как крылья в его груди.

Наконец, она была там, так близко, что он мог видеть, где трава и цветы сгибались под ее шагами. Он потянулся к ней и она к нему. Их руки сомкнулись друг с другом, и мгновение они стояли, улыбаясь, ее пальцы были теплыми в его руке.

Я ждал тебя, - сказал Уилл, и она посмотрела на него с улыбкой, которая исчезла с ее лица, когда ее ноги заскользили и она стала наклоняться к краю обрыва. Ее руки оторвались от его рук и вдруг он потянулся за воздух, когда она упала в сторону от него, упала беззвучно, белое пятно на голубом горизонте.

Уилл сидел, выпрямившись, в постели, сердце с силой било его по ребрам. Его номер в Белом Коне был наполовину заполнен лунным светом, в котором четко вырисовывались незнакомые очертания мебели: умывальник, тумбочка с его непрочитанной копией Проповедей для Молодых Женщин, большое мягкое кресло у камина, в котором огонь прогорел до углей. Простыни на кровати были холодными, но он обливался потом, он перекинул ноги в сторону и подошел к окну.

Там был тугой пучок засохших цветов в вазе на подоконнике. Он отодвинул их в сторону и открыл окно ноющими пальцами. Все его тело болело. Он никогда в своей жизни не ездил верхом так далеко и так упорно,он устал и натер ссадины седлом. Ему нужно было иратце, прежде чем он завтра отправится в путь.

Окно открывалось наружу и холодный воздух подул ему на лицо и волосы, охлаждая его кожу. Но была боль у него внутри, под ребрами, не имеющая ничего общего с верховой ездой. То ли от разлуки с Джемом, то ли от беспокойства за Тессу, он не мог сказать. Он продолжал видеть ее падение, видел, как их руки разжались. Он никогда не был тем, кто верит в пророческое значение снов, и все же он не мог избавиться от тугого, холодного комка внутри живота или выровнять его хриплое дыхание.

В темной панели этого окна он мог видеть отражение своего лица. Он прикоснулся к окну, слегка, кончиками пальцев, оставляя следы конденсата на стекле. Интересно, что он скажет Тессе, когда он найдет ее, как он сможет рассказать ей, почему он один пришел за ней, а не Джем. Если есть милосердие в мире, возможно, по крайней мере, они могли бы горевать вместе. Если она действительно никогда не верила, что он любил ее, если она так и не ответила на его ласку, по крайней мере, милосердие может даровать им возможность разделить их печаль. Почти не в силах вынести мысли о том, как сильно он нуждался в ее спокойной силе, он закрыл глаза и прижался лбом к холодному стеклу.

Пока они пробирались через извилистые улочки Ист-энд от станции Лаймхаус к улице Джилл, Габриэль не мог помочь, но знал, что Сесили на его стороне. Они были под гламуром, который оказался полезным, так как их появление в этой бедной части Лондона вероятно вызвало бы возбужденные комментарии и, возможно, привело к тому, что их бы втащили в комиссионный магазин, волей-неволей, чтобы посмотреть на товар.

Поскольку Сесили было очень любопытно, она часто останавливалась, чтобы заглянуть в витрины - не только модисток и изготовителей шляпок, но и магазины, торгующие всем, от крема для обуви и книг до игрушек и оловянных солдатиков. Габриэль вынужден был напомнить себе, что она приехала из пригорода и, вероятно, никогда не видела процветающий торговый город, и тем более ничего, напоминающее Лондон. Он пожалел, что не может взять ее в места, подобающие даме ее положения - магазины Галереи Бурлингтон или Пикадилли,а не эти темные, тесные улицы.

Он не знал, чего он ожидал от сестры Уилла Херондейла. Что она будет такой же отталкивающей как Уилл? Что она будет выглядеть не так беззаботно, как он, и в то же время необыкновенно хорошенькой? Он редко смотрел на лицо Уилла без желания ударить его, но лицо Сесили было бесконечно очаровательным. Он обнаружил, что хочет писать стихи, о том, как ее голубые глаза похожи на свет звезд, и волосы ее как ночь, потому что “ночь” и “звездный свет” рифмовались, но у него было ощущение, что стихотворение не выйдет, Татьяна скорее испугалась бы его стихов. Кроме того, есть вещи, которые вы не можете уместить в поэзии в любом случае, такие вещи как, когда та самая девушка изогнула свои губы определенным образом и вам очень сильно хотелось наклониться вперед и -

- Мистер Лайтвуд, - сказала Сесилия нетерпеливым тоном, который означал, что это был не первый раз, когда она пыталась привлечь внимание Габриэля. – Я думаю, что мы уже прошли магазин.

Габриэль тихонько выругался и повернул обратно. Они и в самом деле прошли номер, который Магнус дал им; они вернулись по свои следам, пока они не оказались перед темным некрасивым магазином с затемненными окнами. Через мутное стекло, он был смог разглядеть полки, на котором стояли разнообразные странные предметы - сосуды, в которых плавали мертвые змеи, их глаза были белые и открытые, куклы, чьи головы были удалены, и заменены на маленькие золотые птичьи клетки, и куча браслетов, сделанных из человеческих зубов.

- О, Боже, - сказала Сесилия. – Определенно неприятно.

- Вы не хотите входить? - Габриэль повернулся к ней. - Я мог бы пойти вместо -

"И оставите меня стоящей на холодном тротуаре?Как это не по джентльменски. Конечно, нет. ” Она потянула за ручку и открыла дверь, задев маленький звонок где-то в магазине. “После меня, пожалуйста, г-н Лайтвуд. ”

Габриэль пошел за ней, моргая в тусклом свете магазина. Внутри было не более приветливо, чем снаружи. Длинные ряды пыльных полок вели обратно к темному прилавку. Окна, казалось, были заляпаны какой-то темной мазью, закрывая большую часть света. Сами полки были большей частью захламлены - медные колокольчики с ручками в виде костей, толстые свечи, воск которых был заполнен насекомыми и цветами, прекрасная золотая корона такой необычной формы и диаметра, что она никогда не могла бы оказаться впору человеческой голове. Там были полки ножей, и медных и каменных чаш, которые были отмечены своеобразными коричневатыми разводами. Там были кипы перчаток всех размеров, некоторые с более чем пятью пальцами на каждой руке. Целый человеческий скелет висел на тонком шнуре в передней части магазина, закручиваясь в воздухе, хотя ветра и не было.

Габриэль быстро взглянул в сторону Сесили, чтобы увидеть, если она струсит, но она не была испуганной.Она выглядела рассерженной, если угодно.

- Кто-то действительно должен убирать здесь пыль, - объявила она, и попятилась к задней части магазина, мелкие цветы на ее шляпке подпрыгивали. Габриэль покачал головой.

Он догнал Сесили тогда, как она поднесла руку в перчатке и опустила ее на медный колокольчик на прилавке, раздался нетерпеливый звонок. - Здравствуйте?, - окликнула она.

- Здесь кто-нибудь есть?

- Прямо перед вами, мисс, - ответил раздраженный голос внизу и слева. Оба Сесили и Габриэль наклонились над прилавком. Чуть ниже края была макушка маленького человека. Нет, не совсем человека, - подумал Габриэль, когда гламур спал - сатир. Одет он был в жилет и брюки, но без рубашки, у него были раздвоенные копыта и аккуратно закрученные рога козла. У него также была подстрижена бородка, заостренные челюсти и прямоугольные зрачки на желтых глазах козла, наполовину скрытые за стеклами очков.

- Боже мой, - сказала Сесилия. - Должно быть, Вы – Мистер Саллоуз.

- Нефилимы – мрачно заметил владелец магазина. -Терпеть не могу Нефилимов.

- Хм, - сказала Сесилия. - Зачарованный, я уверена.

Габриэль почувствовал, что настало время вмешаться. - Как вы узнали, что мы - Сумеречные охотники? - Резко спросил он.

Саллоуз поднял брови.

- Ваши метки, сэр, хорошо видны на руках и горле, - сказал он, как будто разговаривал с ребенком - а что касается девушки, то она выглядит так же, как и ее брат.

- Откуда бы Вам знать моего брата? - потребовала Сесилия, повысив голос.

-здесь не так часто встретишь кого-то из вас- сказал Саллоуз,- Это заметно, если кто-то появляется. Ваш брат Уилл захаживал, около двух месяцев назад, бегая по поручениям этого колдуна, Магнуса Бейна. Его так же видели на в Кросс Боунз, бес покоящего старую Мол. Уилл Херондэйл хорошо известен в нижнем мире, так как он не может держаться в дали от неприятностей

- Это удивительная новость - сказал Габриэль.

Сесилия мрачно посмотрела на Габриэля.

- Мы здесь от имени Шарлотты Бранвелл - сказала она. - Главы Лондонского Института.

Сатир махнул рукой.

- Меня не слишком заботит иерархия Сумеречных охотников, знаете ли; никого из Светлого народа. Просто скажите мне, чего вы хотите и я дам вам это по справедливой цене.

Габриэль развернул бумагу, которую Магнус дал ему. Воровской уксус, голова летучей мыши, белладонна, дягиль, листья дамианы, порошок чешуи русалки и шесть гвоздей из гроба девственницы.

- Что ж, - сказал Саллоуз.

- Мы получаем не много заказов на такого рода вещи. Придется посмотреть в кладовой.

- Ну, если вы не получаете много заказов на такого рода вещи, то, что вы получаете для заказа? - спросил Габриэль, теряя терпение.

- Вы вряд ли торговец цветами.

- Мистер Лайтвуд, - с упреком сказала Сесили себе под нос, - но не достаточно тихо, Саллоуз услышал ее, и его очки подпрыгнули на носу.

- Мистер Лайтвуд? - Сказал он. – Сын Бенедикта Лайтвуда?

Габриэль почувствовал, как кровь приливает к щекам. Он почти не говорил об отце после смерти Бенедикта - если можно считать то, что умерло в итальянском саду было его отцом. Когда-то он и его семья стояли против мира, Лайтвуды выше всех остальных, но теперь - тепепозора в имени Лайтбудов было столько же, сколько когда-то и гордости, и Габриэль не знал, как об этом говорить.

- Да - сказал он наконец. - Я - сын Бенедикта Лайтвуда.

- Замечательно, у меня здесь несколько заказов вашего отца. Я уже начал задаваться вопросом придет ли он когда-нибудь забрать их - бес убежал в кладовую и Габриэль занял себя разглядыванием стены. На ней висели пейзажные зарисовки и карты, но когда он присмотрелся повнимательнее, он понял, что это были не те места, которые он знал. Конечно, там был Идрис, с лесом Броселинд и Аликанте на холме, но другая карта показывала континенты, которых он прежде никогда не видел - что за Серебрянное Море? Горы Торна? В какой стране было пурпурное небо?

- Габриэль, - позвала Сесиль позади него, понизив голос. Это был первый раз, когда она использовала его христианской имя для обращения к нему, и начал поворачиваться к ней, как раз когда Саллоуз вернулся из задней двери магазина. В одной руке он держал пере вязанный сверток, который передал Габриэлю, это были прозрачные и мутные бутыли с ингредиентами Магнуса. в другой руке Саллоуз держал стопку бумаг, которые он положил на прилавок

- Заказ Вашего отца - сказал он с ухмылкой.

Габриэль опустил глаза на бумаги и его челюсть отвисла от ужаса.

- Господь Милостивый, - произнесла Сесили.

- Безусловно, это невозможно?

Сатир по тянулся чтобы увидеть, на что она смотрели, - Ну не с одним человеком, а сядем оном Вестис и козой, вероятнее всего- он повернулся к Габриэлю,- теперь, у тебя есть деньги заплатить за это, или нет? Твой отец отстал с платежами, и он не может откладывать их вечно, так что же это будет, Лайтвуд?

- Шарлотта когда-нибудь спрашивала Вас, хотите ли Вы быть Сумеречным Охотником? - Спросил Гидеон.

На полпути вниз по лестнице Софи замерла, держа книгу в руках. Гидеон сидел за одним из длинных библиотечных столов рядом с окном, которое выходило во внутренний двор. Перед ним были разбросаны книги и бумаги. Они с Софи провели несколько приятных часов в поисках в них перечней и историй заклинаний, детальных сведений о инь-фене и специфических особенностях учения о травах.

Хотя нога Гидеона быстро заживала, тем не менее она лежала на двух стульях перед ним, и Софи беспечно предложила лазить вверх и вниз по лестницам за книгами, которые располагались высоко. Сейчас она держала одну из них, под названием Псевдомонархия демонов, у которой была довольно скользкая обложка и которую она стремилась поскорее спустить вниз, но вопрос Гидеона настолько удивил, что она остановилась в середине спуска.

- Что вы имеете в виду? - сказала она, возобновив спуск вниз по лестнице. - Зачем бы Шарлотта стала спрашивать меня о таком?

Гидеон был бледным или, может быть, просто ведьмин свет так падал на его лицо.

- Мисс Коллинз, - сказал он. - Вы один из лучших бойцов, которых я когда-либо тренировал, включая Нефилимов. Вот, почему я спрашиваю. Досадно растрачивать такой талант. Хотя, возможно, это не то, чего бы вы хотели?

Софи положила книгу на стол и села напротив Гидеона. Она знала, что ей следовало бы поколебаться, обдумывая вопрос, но ответ вырвался, прежде, чем она успела остановить его.

- Быть Сумеречным охотником - это всё, чего я всегда хотела.

Он наклонился к ней, и ведьмин свет засиял в его глазам, делая их цвет размытым:

- Ты волнуешься об опасности? Чем ты старше, когда совершаешь Восхождение, тем рискованнее процесс. Я слышал, что поговаривают о том, чтобы снизить возрастной порог Восхождения до четырнадцати или даже двенадцати лет.

Софи покачала головой:

- Я никогда не боялась рисковать. Я бы сделала это с удовольствием. Единственное, чего я боюсь... я боюсь, если я попрошу об этом, то миссис Бранвелл подумает, что я не благодарна за всё, что она сделала для меня. Она спасла мне жизнь, вернула меня к жизни. Она обеспечила мою безопасность и дала дом. Я не смогла бы отплатить ей за всё это, отказавшись служить ей.

- Нет. - Гидеон покачал головой. - Софи... мисс Колинз... вы свободная служанка в доме сумеречных охотников. У вас есть Видение. Вы уже заете всё, что нужно знать о Нижнем мире и Нефилимах. Вы прекрасная кандидатура для Восхождения. - Он положил руку на книгу о демонологии. - У меня есть голос в Совете. Я могу говорить за вас.

- Я не могу, - сказала Софи мягким голосом. Разве он не понимал, что искушал её? - И точно, не сейчас.

- Нет, не сейчас, конечно, когда Джеймс так болен, - поспешно сказал Гидеон. - Но в будущем? Может быть? - Его глаза всматривались в ее лицо, и она почувствовала, что краска смущения заливает шею и распространяется вверх. Самый очевидный и простой способ для мирян Подняться до статуса Сумеречного охотника - это брак с Сумеречным охотником.

Она задалась вопросом, что это означало, что он был полон решимости не упоминать об этом.

- Но когда я спросил вас, вы говорили так решительно. Вы сказали, что быть Сумеречным охотником было всем, что вы когда-либо хотели. Почему? Это может быть жестокая жизнь.

Любая жизнь может быть жестокой, - сказала Софи. - Прежде чем я пришла в Институт, моя жизнь была совсем не сладкой. Я полагаю, отчасти я хочу стать Сумеречным охотником чтобы, если другой человек приходит ко мне с ножом в руке, как это сделал мой прежний работодатель, я могла бы убить его на месте. - Она коснулась щеки, бессознательный жест, она не могла помочь, чувствуя ребристую ткань шрама под кончиками пальцев.

Она видела выражение лица Гидеона - шока смешанного с дискомфортом, он отпустил её руку.

- Я не знаю, как произошло, что вы травмировались. - сказал он.

Он отвела взгляд.

- Сейчас вы скажете, что это не так уродливо, или что вообще не замечаете этого, или ещё что-то вроде этого.

- Я вижу его, - сказал Гидеон, понизив голос. - Я не слепой, и мы - люди с большим количеством шрамов. Я вижу его, но это не уродливо. Это просто ещё одна красивая часть самой красивой девушки, которую я когда-либо видел.

Теперь Софи действительно покраснела - она чувствовала, как горят щеки - и когда Гидеон наклонился через стол, его глаза напряженные, зеленые как море после шторма, она глубоко вздохнула, принимая решение. Он не был похож на ее бывшего работодателя. Он был Гидеоном. Она бы не оттолкнула его на этот раз.

Дверь библиотеки распахнулась. Шарлотта стояла на пороге и выглядела истощённой; на её бледно-синем платье были влажные пятна, и под глазами залегли глубокие тени. Софи немедленно вскочила на ноги.

- Миссис Бранвелл?

- О, Софи, - вздохнула Шарлотта. - Я надеялась, что ты могла бы немного посидеть с Джемом. Он еще не проснулся, но Бриджит нужно приготовить ужин, и я думаю, что из-за ее ужасного пения он видит во сне кошмары.

- Конечно. - Софи поспешила к двери, не глядя на Гидеона, хотя когда за ней закрылась дверь, она была совершенно уверена, что слышала, как он с большим разочарованием негромко выругался по-испански.

- Вы знаете, - сказала Сесилия - Вы действительно не должны были выкидывать этого человека из окна.

Он не был человеком, - сказал Гидеон, сердито глядя на кучу предметов в своих руках. Он взял пакет с ингредиентами Магнуса, которые собрал для них Саллоуз, и сверх того еще несколько полезного вида предметов с полок.

Он демонстративно оставил все бумаги, которые заказал его отец, на прилавке, куда положил их Саллоуз - после Габриэль швырнул беса (сатира?) в грязное окно. Это было очень эффектно, с осколками стекла повсюду. От этого висящий скелет с грохотом распался, разбросав повсюду кости. - Он был фейри Зимнего Двора (?). Один из плохих.

- Так вот почему Вы погнались за ним по улице?

- Он не имел права показывать такие картинки леди, - пробормотал Габриэль, хотя нужно было признать, что леди, о которой шла речь, едва повела ухом и, казалось, была больше раздражена реакцией Габриэля, чем впечатлена его благородством.

- И все-таки я думаю, что было излишним швырять его в канал.

- Он выплывет.

Уголки рта Сесилии дернулись.

- Это было очень неправильно.

- Вы смеетесь – удивленно сказал Габриэль.

- Нет. - Сесилия подняла подбородок, отворачивая лицо, но прежде Габриэль увидел усмешку, скользнувшую по её лицу. Габриэль был сбит с толку. После её показного презрения к нему, её наглости и дерзкого ответа, он был совершенно уверен, что из-за этого его последнего выпада она разболтает всё Шарлотте, как только они вернутся в Институт, но вместо этого она, казалось, развеселилась. Он покачал головой, когда они свернули на Гарнет-стрит. Он никогда не поймёт Херондейлов.

- Передадите тот пузырёк на полке, хорошо, мистер Бэйн? - спросил Генри.

Магнус так и сделал. Он стоял в центре лаборатории Генри, оглядываясь на сверкающие формы на столах вокруг него.

- Могу ли я спросить, что означают все эти хитроумные изобретения?

Генри, у которого было две пары очков, одни на голове, а вторые на глазах, выглядел одновременно слишком радостным и нервным, чтобы спрашивать его об этом. (Магнус предположил, что две пары очков были одеты по рассеянности, но на случай если это было сделано по велению моды, он решил не спрашивать.) Генри взял медный квадратный предмет с кнопками.

- Ну, это датчик. Он чувствует, когда приближаются демоны. - Он двинулся к Магнусу, и датчик издал громкий плачущий звук.

- Впечатляет! – довольно воскликнул Магнус. Он поднял изобретение из ткани с большой мертвой птицей наверху. - А это что?

- Смертельная шляпка - заявил Генри.

- Ах - сказал Магнус. - В случае необходимости женщина может превратить ее в оружие, чтобы убить своих врагов.

- Не совсем так - признался Генри. – Ваша идея звучит лучше. Мне действительно жаль, что Вас не было рядом, когда у меня появилась эта идея. К сожалению, эта шляпка окутывает голову противника и душит его, при условии, что он носит ее в это время.

- Полагаю, что будет нелегко убедить Мортмейна одеть шляпку – заметил Магнус. – Хотя цвет ему подойдет.

Генри расхохотался. - Очень забавно, Мистер Бэйн.

- Пожалуйста, зовите меня Магнус

- Хорошо, - сказал Генри, бросив шляпку через плечо, и взял круглую стеклянную банку с блестящим веществом. - Это порошок, который если кинуть в воздух, делает призраков видимыми, - сказал Генри.

Магнус восхищённо поднял и повернул к лампе сосуд с блестящими крупинками, и когда Генри ободряюще улыбнулся, Магнус убрал пробку.

- Мне кажется, что порошок прекрасен, - сказал он, и ни с того ни с сего высыпал его на руку. Вещество покрыло его коричневую кожу, окутывая одну руку мерцающим сиянием. - И в дополнение к практическому применению, его можно было бы использовать в косметических целях. Этот порошок заставил бы мою кожу мерцать вечность.

Генри нахмурился. - Не вечность, - сказал он, но тут же просиял. - Но я мог бы сделать для Вас новую порцию когда Вам будет угодно!

- Я мог бы сиять при желании! - Магнус расплылся в улыбке.

- Это пленительные вещи, мистер Брамвелл. Вы думаете о мире иначе, чем любой другой нефилим, которого мне доводилось встречать. Признаюсь, я думал, что вашим людям несколько недостает воображения, несмотря на сугубо личную трагедию, но вы дали мне совершенно другое мнение! Конечно, сообщество сумеречных охотников должно уважать вас и чтить, как джентльмена, который поистине продвинул их расу.

- Нет, - печально сказал Генри. - В основном, они хотят, чтобы я перестал делать новые изобретения и поджигать вещи.

- Но все открытия представляю собой риск! - вскричал Магнус. - Я видел изменения, происходящие в мире после изобретения парового двигателя и распространения печатных материалов, заводов и фабрик, которые изменили лицо Англии.

Миряне взяли мир в свои руки и сделали из него изумительную вещь. Колдуны на протяжении веков придумывали и совершенствовали различные заклинания, чтобы создать для себя другой мир. Останутся ли сумеречные охотники единственными на прежнем уровне и неизменными, и, следовательно, обреченными на гибель? Как они могут воротить свои носы от гениальности, что вы проявили? Это как поворачиваться к тени и подальше от света.

Генри сильно покраснел. Было ясно, что никто прежде не хвалил его изобретения, возможно, за исключением, Шарлотты.

- Вы меня смущаете, Мистер Бэйн.

- Магнус, - напомнил ему колдун. – А теперь могу ли я взглянуть на Вашу работу над этим порталом, который Вы описывали? Изобретение, которое переносит живое существо из одного места в другое?

- Разумеется. Генри провел толстую кипу бумаги для заметок из одного угла своего заваленного бумагами стола и толкнул ее к Магнусу. Чародей взял ее и пролистал страницы с интересом. Каждая страница была покрыта корявым, неразборчивым почерком, и десятками и десятками уравнений, сочетающих математику и руны в удивительной гармонии. Магнус почувствовал, как его сердце забилось быстрее, когда он пролистал страницы - это было гениально, действительно гениально. Была только одна проблема.

- Я вижу, что вы пытаетесь сделать, - сказал он. - И это почти совершенно, но -

- Да, почти. - Генри провел руками по своим рыжеватым волосам, опрокидывая очки. - Портал можно открыть, но нет никакого способа, чтобы его направить. Нет возможности узнать, отправитесь ли Вы в намеченное место назначения в этом мире или в другой мир, или даже в ад. Это слишком рискованно, а, следовательно, бесполезно.

- Вы не можете сделать это с помощью этих рун, - сказал Магнус. – Вам нужны руны, но не те, которые вы используете.

Генри покачал головой. - Мы можем использовать только руны из Серой Книги. Все остальное является магией. Магия не для Нефилимов. Это то, что нам нельзя делать.

Магнус долго задумчиво смотрел на Генри.

- Это я могу сделать - заявил он и протянул ему стопку бумаг.

Фейри Зимнего Двора не очень любили яркий свет. Первое, что Саллоуз, - чье настоящее имя было другим, - сделал по возвращении в свой магазин, он прикрепил вощеную бумагу к окну, которое мальчик-Нефилим так небрежно разбил.

Очков тоже не было, потерял в канале Лаймхаус. И никто, казалось, не собирался заплатить ему за очень дорогие бумаги, которые он заказал для Бенедикта Лайтвуда. В общем, это был очень плохой день.

Он с раздражением посмотрел вверх, когда в магазине звякнул колокольчик, предупреждая об открывающейся двери, и нахмурился. Он думал, что запер ее. - Опять, Нефилимы? - рявкнул он. - Решил бросить меня в реку не раз, а два? Хочу, чтобы вы знали, что у меня есть влиятельные друзья -

Я в этом не сомневаюсь, обманщик. – У входа высокая фигура в капюшоне протянула руку и захлопнула дверь у себя за спиной. - И мне очень интересно узнать о них побольше. - В полумраке сверкнуло холодное железное лезвие, и глаза беса расширились от страха. - У меня к тебе несколько вопросов, - сказал человек в дверях. - И на твоем месте я бы не пытался сбежать. Если ты хочешь сохранить свои пальцы.

Дата добавления: 2015-07-15