Хороший уровень дифференциации я.

Интеллектуальная и эмоциональная системы дифференцированы достаточно для того, чтобы работать бок о бок, в сотрудничестве как команда.

Интеллектуальная система достаточно автономна. Когда тревога возрастает - она не теряет автономности и не подчиняется эмоциональной системе.

Хороший уровень развития целостного "я".

В период низкой тревоги люди применяют логическое мышление. чтобы развить убеждения, взгляды и принципы, которые они затем используют в моменты высокой тревоги и паники для контроля над эмоциональной системой.

Дифференциация "я" имеет здесь тонкую градацию: от людей, которые знают, что есть лучший выход и способ действия, но их интеллект плохо сформирован, и они все равно ведут себя подобно людям на втором уровне - до людей с наиболее развитым Целостным "я", которые контролируют свою эмоциональную систему.

Свобода повышается. Эти люди больше не пленники чувственно-эмоционального мира.

Их эмоциональная жизнь удовлетворяет гораздо больше.

Они могут жить эмоциональной полноценной жизнью и разделять свои эмоции с другими, зная, что если возникнет необходимость, они легко смогут выпутаться, используя логическое мышление.

Могут расслабиться и отдать контроль эмоциональной системе в отдельные периоды жизни, но если возникнут проблемы, контроль вновь передается интеллекту, тревога снижается и кризиса удается избежать.

Менее ориентированы на отношения.

Имеют цели в жизни.

Меньше зависят от того, что думают другие.

Способны твердо стоять на своих собственных убеждениях, не имея необходимости нападать на убеждения других и защищать свои.

Адекватная самооценка.

Брак - функциональное партнерство.

Супругам нравится эмоциональная близость, но они не теряют собственных "я".

Жена лучше реализуется как женщина, а муж как мужчина, без необходимости спорить о преимуществах и недостатках биологического пола и социальных ролей.

Позволяют детям вырасти и построить собственные "я". не пытаются слепить их по своему образу и подобию.

Каждый из супругов и детей сам отвечает за себя - не обвиняют друг друга за свои поражения и не приписывают другим побед.

Могут успешно взаимодействовать с другими людьми и хорошо себя чувствуют, когда находятся одни.

Хорошо справляются с различными жизненными ситуациями.

Свободны от большинства проблем.

4. 75 - 100%

уровень дифференциации "я" скорее гипотетический, чем реальный.

Итак, Боуэн считает, что причины различных эмоциональных расстройств, а также конфликты, дисфункции в браке кроятся в низком уровне дифференциации, то есть в слиянии эмоциональной и интеллектуальной сферы. Боуэн намеренно использует термин "эмоциональное заболевание" вместе классического термина "психическое заболевание" не случайно. Изменение в терминологии подчеркивает важную идею в теории Систем Боуэна [1]. Эмоции в таком понимании относятся к автоматическим процессам, управляющими жизнью на всех уровнях, от клеточного до социального. Боуэн объясняет это следующим образом: "Эмоциональное функционирование включает в себя силы, которые в биологии определяются как эмоциональные и чувственные состояния, и силы управляют системами взаимоотношений. В широком смысле, эмоциональная система управляет жизненными процессами всех живых существ". (Bowen, 1975).

Какие же факторы оказывают влияние на уровень дифференциации?

Как уже говорилось выше, базисный уровень дифференциации личности - это то наследство, которое передается из поколения в поколение в семьях в виде определенных посланий от родителей, паттернов, образцов поведения.

Исследования семейных систем показывают, что тесные, симбиотические отношения в браке создают высокую степень эмоционального напряжения, ведут к росту тревоги у членов семьи и соответственно к конфликтам и различным эмоциональным расстройствам. В свою очередь нарастание тревоги может провоцировать еще большее стремление к слиянию. Можно сказать, что тревога провоцирует и управляет механизмом слияния. Она влияет на функционирование брака.

Откуда берется тревога? Тревога есть следствие реальных или воображаемых угроз [2]. Каждый индивид имеет базовый, или постоянный уровень тревоги, который происходит из отношений в семье. Чем более была/есть нестабильной или эмоционально реактивной семья, из которой произошел индивид, тем с более высокой постоянной тревогой ему приходится справляться в течение всей жизни. Позиция человека в семье также определяет, какой уровень тревоги им воспринимается. Пары с тесными, симбиотическими отношениями в браке имеют высокие уровни тревоги, и им трудно провести грань между реальными и воображаемыми угрозами. В добавление к постоянной тревоге имеется тревога острая, которая более базируется на давлении каждодневной жизни. В отличие от постоянной тревоги, острая флюктуирует под воздействием таких стрессов, как изменения в работе, переезды и внутрисемейные приливы и отливы.

Стабильность брака зачастую флюктуирует вместе с приступами острой тревоги.

Источниками семейной и индивидуальной тревожности могут быть: потеря близких людей, работы, переезды, война, экономические кризисы и другие стрессовые факторы. Семейная система реагирует на внешние стрессы, делая свои внешние границы более жесткими и менее проницаемыми и размывая внутренние границы, создавая симбиотические отношения. Исследования показывают, что в период не стабильной экономической, политической обстановке в стране, семья закрывается, как улитка в свою раковину и отношения внутри семьи становятся сверхсплоченными или симбиотическими. В периоды стабильной обстановке в стране, границы семьи становятся более гибкими и открытыми, семья может подвергаться большему влиянию общества, зато внутри семьи появляются более четкие и жесткие границы между ее членами и иерархиями, такими как родители и дети, родители и их родители (бабуши и дедушки) и так далее. Так же как и семья, может вести себя организация и страна в целом, изменяя степень проницаемости своих границ, а также взаимодействие внутри в зависимости от внешних стрессовых факторов или общей стабильной обстановке.

Внутренние стрессы могут делать семью более сплоченной или наоборот разобщенной, когда на высоте тревоги может происходить эмоциональный разрыв в отношениях, например развод. К внутренним стрессам относятся: смерть родных, рождение детей, свадьбы, то есть отделение детей от родителей и другие факторы, нарушающие привычный уклад (гомеостаз) семейной системы.

Сильное чувство тревоги провоцирует автоматические эмоциональные реакции, человек реагирует не задумываясь. Если это вопрос жизни и смерти, то это ценный навык или инстинкт, а если это обычная ссора в семье, то здесь полезно сначала подумать и выбрать правильный способ поведения, реагирования на ситуацию. Классический пример автоматического реагирования в семье, когда кто-то что-то не так сделал или сказал, и вот, уже оба супруга кричат друг на друга или дерутся.

Итак, тревога повышается в семье в ответ на нарушение ее привычного функционирования, гомеостаза. Тогда включаются защитные механизмы, которые стремятся вернуть систему в прежнее равновесие.

Например, к таким защитным механизмам относятся треугольники отношений. Боуэн считает, что из-за нарастания тревоги люди не могут длительное время иметь диадное общение, как правило, разговор переключается на что-то третье - это может быть любая тема. Например, родители обсуждают ребенка или свой совместный бизнес и так далее. Подключение третьих лиц снимает напряжение в диаде и служит способом снизить тревогу. Не случайно жена часто плохо относиться к свекрови, а муж - к теще. Тревога проецируется за пределы пары на ребенка или других членов семьи. Часто объектом тревожных проекций становятся старшие дети в семье, но если уровень тревоги и других негативных эмоций в семье очень высок, то достается и остальным детям. В таком случае ребенок становится "треангулированным", то есть включенным в родительские взаимодействия. С помощью такой включенности разряжается напряжение между супругами, а ребенок становиться носителем какого-либо симптома. Например, родители ссорятся и беспокоятся по поводу агрессивного поведения ребенка в школе, что позволяет им не общаться по поводу собственных супружеских проблем. Соответственно, чем глубже проблема между супругами, тем хуже ведет себя ребенок.

В процессе терапии Боуэн делал акцент именно на диадном общении и откровенно засыпал, когда внимание переключалось на другие темы, например других членов семьи.

Другие способы справляться с тревогой - это дистанцирование, конфликт или даже эмоциональный разрыв, когда уровень тревоги становиться не выносимым. Примеры эмоциональных разрывов: эмиграция, развод, ребенок уехал от родителей и перестал с ним общаться, разрыв дружеских отношений, разрыв между семьями. Это крайний вариант справиться с возросшими негативными чувствами. Чаще всего дистанция в отношениях регулируется с помощью конфликтов. Так, пациентка рассказывала мне, что у нее общение с мужем стало прекрасным после развода, и длились спокойные стабильные отношения 10 лет, пока они вторично не поженились. Что с ними произошло? Развод установил границу в их общении, по каким-то причинам сближение повышало эмоциональное напряжение в их браке. Когда происходит конфликт, то люди какое-то время меньше общаются, то есть устанавливается необходимая для нормального функционирования каждого дистанция. Когда конфликт исчерпан и супруги помирились, то начинается процесс сближения, при этом эмоциональное напряжение растет, поскольку границы в их отношениях не простроены, и снова они начинают друг другу мешать нормально функционировать.

Пример эмоционального дистанцирования в отношениях, когда люди продолжают жить вместе, но ведут себя как соседи. Так, дочь запирается в своей комнате и неделями может не общаться со своей матерью, избегая, таким образом, эмоционального давления с ее стороны. Или муж становится трудоголиком, либо проводит в компании время гораздо больше, чем со своей женой. Дистанцирование, частые конфликты и эмоциональные разрывы в браке также являются отражением слияния в системе семейных отношений.

Если симбиотические отношения или отношения слияния приносят так много проблем, то почему же люди к этому так стремятся?

Как уже было сказано выше, тесные отношения в семье часто являются защитным механизмом семьи, позволяющей ей справляться с внешними стрессами. Но есть и другие причины.

Многие люди, выбирая себе партнера для брака, ищут "свою вторую половину", человека духовно близкого. В языке существуют такие устойчивые выражения, как "моя половинка", "мы как одно целое", "яблоко от яблони не далеко падает", "два сапога пара". Люди говорят, что не представляют своей жизни без партнера и воспринимают любой намек на измену или другую попытку увеличить дистанцию в отношениях как катастрофу.

Можно сказать, что представления, закрепленные в культуре, в языке подталкивают людей строить тесные, симбиотические отношения с партнером и собственно оказывают непосредственное влияние на механизм слияния. Слияние или симбиоз в отношениях с партнером соответствует базовой потребности в принятии и любви и является биологической детерминантой, способствующей размножению и выживанию человека как вида. Такое слияние или симбиоз являются нормой во время ухаживания, на ранних стадиях брака, в отношениях между матерью и новобрачными, однако последующие этапы брака требуют большей дифференциации. Тот из партнеров, который испытывает большую тревогу, и потребность быть вместе может сопротивляться попыткам супруга увеличить дистанцию и иметь свои собственные интересы, отличные от общих, то есть фактически проявлять свою индивидуальность в браке. Тревожный и менее дифференцированный супруг с трудом может принять разницу между собой и другим и реагирует на увеличение дистанции нарастанием тревоги, в результате чего растет эмоциональное напряжение в семейной системе, и начинаются конфликты. При этом в голове у такого человека могут быть идеалистические представления о любви и браке как о "союзе двух сердец". Собственно это то, что закреплено в языке, описано в различных сказках и романтической литературе. Если же партнер добивается близких, тесных отношений, то это также вызывает большое напряжение и конфликты, так как границы между супругами не простроены. Можно представить таких супругов в виде одного клубка, из которого беспорядочно торчат головы, руки и ноги и не понятно, кому что принадлежит.

В то время как выживание семьи как системы требует высокого уровня дифференциации. Как сказал один мой знакомый, во всех сказках пишут о том, как прекрасный принц борется за право быть с прекрасной принцессой и все обычно заканчивается свадьбой. А ведь после свадьбы все самое главное только начинается.

Тревога и одновременно стремление человека к безопасности порождают, как я это называю, "негативный способ мышления". Это значит, что о плохом легче думается, чем о хорошем. Человек может рисовать себе страшные картины, пытаясь таким образом просчитать все риски и морально подготовить себя к проигрышу или другому плохому исходу ситуации. Эти попытки себя подготовить, на самом деле помогают человеку "программировать" себя на неудачу. Люди с высоким уровнем тревоги также обладают мифологическим мышлениям и склонны верить суевериям. Например, мои пациенты говорят, что нельзя сильно радоваться чему-то хорошему, так как за хорошим обязательно последует что-то плохое и с той же или большей силой. Мифологическое сознание способно связывать между собой все возможные события мира в причинно-следственную цепочку, хотя никто не знает, на самом деле существует ли такая связь или нет. Например, моя подруга рассказывала мне, что перед тем, как ей родить первого ребенка, ей в сладком перце постоянно попадались маленький перчики - "детки", а перед тем, как зачать второго ребенка, она нашла в мидии жемчужину и решила, что это хороший знак.

Люди с "негативным способом думать" недостатки других рассматривают под микроскопом и даже в приятных моментах способны находить "ложку дегтя". Например, муж подарил жене цветы, она упрекает его за то, что он истратил много денег.

На супервизорской сессии - работы с реальными семьями семейный терапевт - Варга Анна Яковлевна рассказывала, что гораздо легче представить себе семью, члены которой собрались и вместе ругают мужа, чем семью, в которой мужа все хвалят. Легче думается о плохом. Так парадоксальным образом человек стремиться к безопасности. Ощущение опасности своими корнями восходит к земледельческой культуре. Земледельцы склонны к борьбе за власть, к войнам и трагедиям. Земледелец ощущает власть, так как он способен давать жизнь, сажая зерно, при этом он не знает: будет ли он в этот раз с урожаем или нет. Земледелец вынужден также защищать свою территорию и свой урожай. Если брать сюжеты сказок земледельцев, например, русские народные сказки, то здесь мы видим, что герой борется за свою любовь или за богатство и трон, кого-то убивая, обманывая и сражаясь со многими препятствиями. В сюжете всегда заложена какая-то трагедия, и это тот сценарий жизни, который мы в детстве бессознательно усвоили. Даже если взять сказку о колобке или курином яйце - колобка съели, а яйцо разбили. Все сказки имеют хороший конец, но какую плату приходиться платить героям, чтобы этого достичь? Моя подруга не читает ребенку сказки Андерсена и русские народные, считая, что они слишком страшные для ребенка. Что это за родители, которые позволили своей дочери броситься в колодец, где ее спас Морозко?

В детстве у меня была книга, которую я избегала просматривать, так как в ней были абсолютно натуралистические картинки, как на полотнах художников реалистов 16 - 18 веков. Это была сказка о Красной шапочке. Как мама могла позволить дочери отправиться одной в лес?

Другая культура - скотоводческая, где не нужно сильно напрягаться, чтобы достать себе еду - протяни руку и возьми, достаточно просто убить еду. В культуре востока мы находит идею реинкарнации, которая позволяет воспринимать рождение и смерть как традицию и освобождение (смерть), а не как трагедию. Здесь есть чувство безопасности. В скандинавских сказках есть идея безопасности, например, сказки Туве Янссон о Муми - троллях - никто никого не убивает, есть такое милое путешествие и приключения.

Таким образом, некий трагический сюжет, стремление найти своего единственного принца, причем часто любой ценой, заложен в нас с детства и определяет выбранный нами жизненный сценарий поведения. Задумавшись и проанализировав свой сценарий, мы можем что-то в нем изменить. Иногда бывает просто полезно задуматься о том, чем мы готовы заплатить за свое стремление к определенной цели и стоит ли эта цель таких жертв.

Боуэн полагает, что слияние достигает максимальной интенсивности при духовной близости в браке [2]. Это слияние является ядром брачных крушений и лечебной работы с парами. По степени слияния или дифференциации браки можно условно делить на браки с высокой, умеренной степенью слияния, и браки в которых нет слияния.

В наиболее сращенных парах наличествует минимум индивидуальной деятельности, люди в основном руководимы брачными взаимоотношениями. Члены таких пар весьма зависят друг от друга, слишком сильно или слишком вяло реагируют друг на друга, легче пугаются изменений или отличий в партнере, сражаются с этими отличиями или их обходят, чаще неверно понимают друг друга, более явно напряжены эмоционально и/или отчуждены, либо не уверены, или непоследовательно жестки в своем отношении к важным проблемам брака. Иногда слияние выражается в том, что один из супругов постоянно и так сильно приспосабливается к другому, что они действуют более как одна личность, чем как две. Жестко сращенные пары могут описывать свою жизнь как весьма удовлетворительную, однако их связь уязвима и нестабильна, когда возрастают стрессоры и единение оказывается под угрозой [2].

В семьях со слиянием или созависимостью обычно размыты границы и чувство ответственности. Например, о здоровье наркомана или алкоголика беспокоятся все члены семьи, кроме него самого.

В менее спаянных парах наличествует больше индивидуальности, которая позволяет супругам иметь более прочную и стабильную близость. Члены этих пар принимают расхождения и толерантны к ним, они больше руководят собой самостоятельно, у мужа и жены больше возможностей оставаться собой, у них меньшей уровень зависимости, более широкий набор личных и эмоциональных сюжетов, которые они могут обсуждать, они имеют ясно определенные позиции относительно важных брачных проблем, руководимы более разумом, чем эмоциями, умеют различить, когда следует пойти на компромисс, а когда настоять на своем, поддерживают в отношениях чувство юмора и приспосабливаются к стрессовым обстоятельствам с меньшими симптомами [2].

Уровень дифференциации можно повышать как индивидуально, так и в семейных отношениях. Но для этого нужно сначала снизить уровень тревоги.

Семейная и индивидуальная терапия часто начинается с построения семейной генограммы, которая похожа на родовое древо человека и включает в себя обычно три поколения. С помощью данного метода терапевт вместе с клиентом анализирует основные источники тревоги и конфликтов. Находятся и анализируются треугольники отношений, эмоциональные разрывы в семье, семейные мифы и послания. Это исследовательский процесс. Терапевты, способные интегрировать разные подходы психотерапии, могут использовать методы НЛП и Эриксоновского гипноза с целью снизить тревогу, стабилизировать эмоциональный фон, изменить восприятие клиента различных стрессовых ситуаций его жизни, это происходит обычно в процессе индивидуальной терапии.

Стрессоры и изменения отношений являются основными причинами флюктуации брачных проблем. Пары варьируют по степени понимания последствий стресса и того, как их реакция на стрессы отражается в браке. Хроническое дистанцирование и конфликты обычно усиливаются при возрастании тревоги. Поэтому, определив возникновение симптома, важно установить, какие перед этим появились стрессоры и изменения. Оценивается не прямое воздействие стрессора - повышение по службе, вызвавшее усиленное чувство ответственности, - но рассматривается, как стрессор создал перемены в отношениях: после повышения супруг стал более отстраненным и раздражительным, а его старший брат стал более самолюбивым и критичным. Важны как личностные реакции на стресс, так и перемены во взаимоотношениях в семье [2].

Первый шаг терапии брачных проблем - выявление эмоционального процесса внутри пары, которое состоит из двух частей:

Определить частоту, продолжительность, интенсивность дистанцирования, взаимозависимой деятельности или возникновения треугольников отношений.

Выявить взаимодействие супругов, способствующее развитию симптома [.

Сосредоточенность на партнере

В конфликтных браках оба супруга фиксируются на слабостях и негативных характеристиках другого и перестают видеть его сильные стороны. Обычно это выходит на поверхность в начале терапии, когда человек описывает брачные проблемы как ошибки партера, и основную часть времени занимает описание дефектов супруга. В конфликтующей паре оба супруга держатся за убежденность в том, что если бы только партер изменился, брак стал бы много благополучней [2].

Так, одна пациентка пришла ко мне с целью, чтобы я поставила диагноз ее мужу, так как неудачи в браке она связывала с тем, что у мужа "не все в порядке с головой".

Соответственно прогресс в терапии начинается с момента, когда клиенты начинают понимать, что их супружеские или детско-родительские трудности связаны не психическими отклонениями у члена семьи, а проблема и ключ к разгадке симптоматического поведения этого члена семьи кроется в их взаимодействии. Причем каждый из членов семьи вносит равный вклад в это взаимойдействие и соотвтетственно в симптоматику. Если, например, семья из 4 человек, то каждый отвечает за происходящее на 25%. Иногда даже домашние животные включаются эмоциональную динамику в семье, а тогда какая-нибудь кошка или собака может считаться 5-м членом семьи и соответственно участвует на 20% в происходящем.

Первый шаг в терапии - это взятие на себя ответственности каждым членом семьи за существующую проблему и ожидание соответствующих изменений от себя самих, а также позитивное общение без обвинений.

Другие факторы, которые анализируются в процессе терапии [2]:

Способность открыто обсуждать эмоциональные проблемы в паре. Это важный индикатор эмоционального дистанцирования в браке.

Способность слушать и понимать друг друга.

Осведомленность о мыслях и чувствах, то есть умение говорить о своих желаниях и потребностях партнеру.

Количество часов в неделю, проводимых совместно.

Физическое влечение, частота сексуальных контактов, удовлетворенность.

Ресурсы семьи: чем супруги любят заниматься вместе, их досуг, приятные воспоминания и времяпровождение. Как при этом регулируется дистанция в отношениях

Понимание конфликта и взаимодействия в браке

Обычно конфликт регулирует дистанцию в отношениях. С помощью специальных (циркулярных) вопросов терапевт выясняет структуру конфликта: что его провоцирует, сколько времени он длиться, что при этом происходит, что помогает супругам помириться и что происходит потом. Вопросы могут при этом задаваться каждому из членов семьи по поводу того, как взаимодействуют между собой другие члены семьи. Выясняется также с какой частотой происходят конфликты и с какой интенсивностью.

Влияние расширенной (родительской) семьи на супружескую систему

Наличие связей на стороне

Какие еще люди осведомлены о проблемах семьи, и какой вклад они вносят в семейный процесс

Очень часто члены семей с высокой степенью слияния или степенью созависимости не могут прямо выражать свои чувства. К партнеру могут предъявляться нереалистичные требования о том, что он сам должен догадаться, в чем должна быть оказана помощь или буквально, что хочется его половине. Поскольку, как правило, никто не обладает телепатическими способностями, то уровень напряжения, недовольства и обид в семье растет. Часто вместо чувств партнер начинает предъявлять психосоматических симптом, который в конечном итоге может начать управлять всей семейной системой. Например: "Нельзя тревожить маму, у нее больное сердце". Так, психосоматическая симптоматика начинает нарастать у родителей, когда их дети пытаются отделиться от семьи. Родители обвиняют своих детей, что из-за их "ужасного поведения", а именно попыток устроить личную жизнь и покинуть домашний очаг, у них повышается давление, болит сердце, случаются гипертонические кризы и инфаркты. При этом родители могут даже не вполне осознавать свои собственнические чувства в отношении ребенка. Высокий уровень тревоги "включает" физическую симптоматику и о чувствах речи уже нет, человек озабочен состоянием своего здоровья. Например, мама не может сказать сыну о том, что ей нужно его внимание, вместо этого она требует, чтобы он занимался ремонтом в ее квартире, не взирая на то, что сын женат и у него хватает собственных семейных проблем. Попытки сына отказаться от ремонта квартиры, тут же могут вызвать у мамы сердечный приступ или спровоцировать гипертонический криз.

В таких ситуациях полезно понять, что человек чувствует или чувствовал до того, как появился физический дискомфорт, о чем он думал, какие потребности стоят за этим поведением, может ли он обсуждать это со своими близкими.

В первую очередь терапевт делает акцент на ресурсах семьи, то есть позитивных аспектах супружеского или детско-родительского взаимодействия. Найденные терапевтом ресурсы в дальнейшем используются им как база для изменений.

Широко в семейной терапии применяется "позитивное переформулирование" или рефрейминг, когда определяется функция симптома, и он помещается в более подходящие контексты.

Клиент может также получать домашние задания. Например, пациенту, который страдал депрессией после смерти дедушки и никогда не обсуждал эту историю со своими родителями, я дала задание поговорить с отцом о дедушке (его отце), попросить что-то рассказать о нем.

С помощью интервью терапевт строит первичные гипотезы по поводу функционирования симптома в семейной системе, после чего эти гипотезы проверяются, и члены семьи могут получать предписания как домашние задания, направленные на определенный способ взаимодействия по поводу симптома с целью его устранить. Так, оригинальное предписание дала Варга А. Я. ссорящимся супругам. Поскольку жена очень любила громко скандалить в общественных местах, то мужа попросили, как только она начинает скандалить - он начинает раздеваться. При очередной ссоре в ресторане муж начал снимать с себя рубашку. Если бы ссора продолжалась, то он рисковал остаться голым. Надо также отметить, что, давая это задание, терапевт учитывала, что жена была очень ревнивой. Кроме того, довольно затруднительно кричать на голого человека, ведь он становится беззащитен. Соответственно, если бы начал скандалить муж, то раздеваться пришлось бы жене. Это предписание было также метафорой самого симптома, отражающего желание жены словесно раздеть мужа на глазах других людей.

Когда уровень тревоги снижается, то человек способен наблюдать за собственными эмоциональными процессами и управлять ими.

Высокий же уровень тревоги наоборот "включает" автоматические реакции. Например, на сказанное женой слово, муж мгновенно начинает кричать. Часто в семьях тревога переводится в агрессию и конфликты, и таким образом семья разряжает создавшееся напряжение.

Кроме того, терапевт может высказывать семье свои гипотезы, задавать рефлексивные вопросы, то есть вопросы, заставляющие членов семьи думать над происходящим в каком-нибудь новом ключе, с нового ракурса.

Часто в дисфункциональных, то есть в плохо функционирующих семьях может быть перепутана семейная иерархия, например, когда бабушки и дедушки выполняют роль родителей ребенка или эту роль берут на себя старшие дети. В таких случаях задача терапевта - выяснить функцию такого поведения и восстановить обычную иерархию в семье, возвращая родителям их роли. Например, пациентка обратилась ко мне с запросом, что ей никак не удается устроить свою личную жизнь. При этом у нее есть ребенок от первого брака, которого она оставила заботам своей мамы. В процессе терапии мы выяснили, что пациентка фактически эмоционально не отделилась от матери, что сыграло свою роль в первом не успешном браке и мешало ей строить отношения с мужчинами сейчас. Чтобы как-то уйти от эмоционального давления со стороны мамы, неосознанно женщина вместо себя оставила ей своего ребенка, таким образом, получив большую степень свободы. Далее психотерапевтический процесс был построен на решении проблемы сепарации, то есть эмоционального отделения пациентки от ее мамы.

Если есть треангулированный ребенок, то есть ребенок, за счет симптоматического поведения которого снижается уровень тревоги и напряжения родителей, то задача терапевта "вытащить" ребенка из этого взаимодействия и увеличить дистанцию так, чтобы ребенок мог функционировать относительно автономно от родителей, после чего будет возможно заниматься супружескими проблемами.

Формирование более стабильного брака требует не только близости, преодоления постоянного дистанцирования, но и индивидуальности. Насколько супруги могут терпимо относиться к той разнице, которая существует между ними, не пытаясь перекраивать партнера "под себя". Например, могу ли я позволить мужу спокойно смотреть футбол или сидеть в баре с друзьями, вместо того, чтобы тащить его в театр или к своим родным. Ведь это я могу сделать и без него.

Дифференциация не есть дистанцирование. Обычное неверное применение дифференциации - супруг уходит от интенсивного воздействия партнера, чтобы в большей степени стать личностью. Бегство от эмоциоанального давления в браке на деле может позволить человеку развить самосознание и чувствовать себя лучше вдали от супруга. Однако дифференциация является способностью оставаться собой, будучи связанным с другим человеком. Самоактуализированная личность может сообщить, что супруг не посягает на ее независимость, однако супруг зачастую больше реагирует на дистанцирование, чем на независимость

Быть личностью и при этом оставаться ответственно связанным с семьей - долгосрочное Важной задачей терапевта при работе с семьей является сохранение нейтральности в отношении своих клиентов. Терапевт не может вступать в коалицию с членами семьи, создавать с ними секреты. Он также должен сохранять конфиденциальность. Во многом терапевт занимает исследовательскую позицию, следуя за эмоциональным процессом в семье, давая членам семьи почву для размышлений и помогая семье перейти на новый уровень функционирования. Терапевт также имеет четкий контракт со своими клиентами.

предприятие.

Дата добавления: 2015-07-17