Более исчерпывающего перечня возражений, чем приведенного выше для векселя, ни для одной ценной бумаги мы не находим. 17 страница

3.4. Классификация ценных бумаг в зависимости

от вида предоставляемых прав

Любая ценная бумага является совокупностью субъективных гражданских прав.

При анализе разделения всех ценных бумаг в зависимости от прав, которые они предоставляют, мы делаем одно допущение, которое в своей основе порождает значительные трудности при описании. В числе прав, которые будут рассмотрены в данной классификации, совершенно исключены права, которые предполагают получение ценных бумаг в качестве надлежащего исполнения обязательств, закрепленных ценной бумагой, прав, которые составляют другие ценные бумаги, а также прав на другие ценные бумаги. Такие права будут рассмотрены в рамках особой классификации - разделения всех ценных бумаг на производные и базовые. Это, конечно, условность, но она, на наш взгляд, допустима, поскольку бумаги, которые предоставляют такие права, имеют особенности осуществления прав, хотя это и порождает определенную сложность в описании некоторых инструментов, как то инвестиционные паи и ипотечные сертификаты участия, поскольку такие бумаги, как будет показано ниже, закрепляют вещные права на имущество, которое могут составлять как другие ценные бумаги, так и иные обязательства.

С точки зрения предложенного нами подхода при разделении всех ценных бумаг в зависимости от прав, которые они предоставляют, можно говорить о следующих типах ценных бумаг:

- денежные ценные бумаги;

- товарораспорядительные ценные бумаги;

- ценные бумаги, закрепляющие корпоративные права;

- ценные бумаги, закрепляющие права на получение иного, кроме денежных средств, имущества;

- ценные бумаги, содержащие акцессорные права.

Отметим, что, когда мы говорим о типе ценных бумаг с точки зрения закрепляемых прав, к примеру о "денежных ценных бумагах", мы говорим не о чистом типе ценной бумаги, которая только такие права и закрепляет, а о том, что определенная ценная бумага содержит право на получение денежных средств в качестве надлежащего исполнения обязательства, закрепленного ценной бумагой. При этом она может содержать и иные права, однако выделенные права, титульно определяющие группу бумаг, являются преобладающими, основными. Они обосновывают самостоятельное существование такой ценной бумаги в системе российских ценных бумаг именно как отдельного вида ценных бумаг, а не придатка в виде "пучка" прав, которые могут быть присовокуплены к содержанию другой бумаги.

В противном случае различить ценные бумаги отдельных видов вообще было бы невозможно и теоретически можно было бы ограничиться просто указанием, что есть ценная бумага как особый объект гражданских прав, содержание которой определяется всякий раз при ее выдаче. Для иллюстрации этой мысли приведем такой пример. Некоторое время назад существовал такой "замечательный" документ, как Инструкция о порядке выпуска, обращения и погашения жилищных сертификатов на территории Российской Федерации, утвержденная Постановлением Федеральной комиссией по ценным бумагам и фондовому рынку при Правительстве РФ от 12 мая 1995 г. N 2, к счастью в настоящее время отмененный. В этом документе помимо прочего было указано, что жилищный сертификат является любой ценной бумагой, дающей право его владельцу требовать от эмитента их погашения путем предоставления в собственность помещений, строительство (реконструкция) которых финансировалось за счет средств, полученных от размещения сертификатов <1>.

--------------------------------

<1> Впрочем, отметим, что подобный подход в нормативных актах того времени вовсе не был исключением. Так, можно вспомнить положения Указа Президента РФ от 24 декабря 1993 г. N 2281 "О разработке и внедрении внебюджетных форм инвестирования жилищной сферы". В соответствии с его положениями (п. 6) была отмечена необходимость "для активизации сбережений населения и защиты их от инфляции обеспечить развитие целевых фамильных накопительных счетов с использованием собственных средств граждан и иных средств, передаваемых им на улучшение жилищных условий, с выдачей жилищных контрактов, векселей, а также иных ценных бумаг".

Такой подход к содержанию бумаг, напоминающий детский конструктор "Собери сам", очень опасен, поскольку позволяет создавать такие гибридные конструкции, в которых права, составляющие бумагу, могут начать конфликтовать друг с другом, поскольку осуществление одного права будет мешать не просто осуществлению, а самому существованию другого права. К примеру, как себе можно представить соединение в акции права на получение жилья, которое строится за счет ее выпуска, и права на управление? Именно в этом смысле очень важно разграничивать один вид ценной бумаги от другого с точки зрения того, какие права могут составлять конкретную ценную бумагу. Именно это (круг возможных прав) и создает нормальный правовой режим ценной бумаги конкретного вида.

Именно поэтому в предлагаемой классификации, собственно, не указаны некоторые права, которые могут составлять ценную бумагу. К примеру, нет здесь указания на ценные бумаги, закрепляющие права на действия, ценные бумаги, закрепляющие преимущественные права, а также ценные бумаги, закрепляющие вещные права, поскольку такие права никогда не составляют основного содержания бумаги.

Денежные ценные бумаги. Денежные ценные бумаги являются наиболее простым видом ценных бумаг. Среди таких ценных бумаг можно теоретически выделить несколько возможных вариантов, комбинаций: ценные бумаги, удостоверяющие либо только денежное обязательство, либо в основном денежное, но с возможностью "вкрапления" в содержание иных элементов, обеспечивающих такое обязательство, и ценные бумаги, которые в зависимости от условий их выпуска могут как быть денежными, так и представлять собой право на получение в эквиваленте иного имущества.

Примером первых бумаг являются вексель, сберегательный (депозитный) сертификат, чек, банковская сберегательная книжка на предъявителя и облигация. Объектом (предметом) обязательства, в них закрепленного, являются исключительно денежные средства (получение денежных средств) как в национальной, так и в иностранной валюте, т.е. они содержат права, реализация которых имеет целью получение денежных средств.

К примеру, в векселе речь может идти только об определенной денежной сумме. В вексельное обязательство не допускается включение условия о передаче определенного количества иных вещей - вексель как обязательство денежное всегда имеет своим предметом лишь деньги, но не товары или ценные бумаги. Таким образом, надлежащим способом исполнения вексельного обязательства могут выступать денежные средства. Исполнение вексельного обязательства предоставлением другого имущества или оказанием услуги надлежащим исполнением вексельного обязательства признано быть не может. Так, известным из судебной практики примером является рассмотренное Президиумом Высшего Арбитражного Суда РФ дело по иску ООО "Инновационный центр" к ЗАО "Группа Росшина". Документ, представленный истцом, содержал пометку об оплате векселя "только шинной продукцией". Данная пометка была расценена как свидетельство наличия обязательства по передаче шинной продукции, а не денежного обязательства, как этого требует п. 2 ст. 75 Положения о переводном и простом векселе 1937 г.

Само определение, данное в ст. 815 ГК ("выплатить по наступлении предусмотренного векселем срока полученные взаймы денежные суммы"), позволяет утверждать это. Не оставляет сомнений в этом и этимологическое значение слова "платеж", используемого по всему тексту Положения о переводном и простом векселе 1937 г., а также его системное толкование с другими правовыми нормами. В соответствии со ст. 140 ГК платежи на территории России осуществляются путем наличных или безналичных расчетов с использованием законного платежного средства - рубля или в случаях, порядке и на условиях, установленных законом или в установленном им порядке, - с использованием иностранной валюты.

Другой пример - сберегательная книжка на предъявителя. В соответствии со ст. 843 ГК заключение договора банковского вклада с гражданином и внесение денежных средств на его счет по вкладу могут быть удостоверены сберегательной книжкой на предъявителя, которая является ценной бумагой. В сберегательной книжке должны быть указаны в том числе и номер счета по вкладу, а также все суммы денежных средств, зачисленных на счет, все суммы денежных средств, списанных со счета, и остаток денежных средств на счете на момент предъявления сберегательной книжки в банк. Если не доказано иное состояние вклада, данные о вкладе, указанные в сберегательной книжке, являются основанием для расчетов по вкладу между банком и вкладчиком. Поскольку в настоящее время этот вид ценной бумаги регулируется только нормами ГК, можно практически однозначно утверждать, что перед нами пример исключительно денежной ценной бумаги.

Сберегательный (депозитный) сертификат (ст. 844 ГК) является ценной бумагой, удостоверяющей сумму вклада, внесенного в банк, и права вкладчика (держателя сертификата) на получение по истечении установленного срока суммы вклада и обусловленных в сертификате процентов в банке, выдавшем сертификат, или в любом филиале этого банка. Денежный характер такого документа подчеркивает и п. 17 письма Банка России от 10 февраля 1992 г. N 14-3-20 "Положение "О сберегательных и депозитных сертификатах кредитных организаций". Это Положение отмечает, что при наступлении даты востребования вклада или депозита кредитная организация осуществляет платеж против предъявления сертификата и заявления владельца с указанием счета, на который должны быть зачислены средства. Средства от погашения депозитного сертификата могут направляться по заявлению владельца на его корреспондентский, расчетный (текущий) счет, а если владелец - гражданин, то платеж может производиться как путем перевода суммы на счет, так и наличными деньгами. Как видим, и здесь надлежащим способом исполнения обязательств, удостоверенных ценной бумагой, является уплата денежных средств, т.е. перед нами также типичная денежная ценная бумага.

Денежные обязательства содержит облигация. Однако здесь не все просто. В соответствии со ст. 816 ГК облигацией признается ценная бумага, удостоверяющая право ее держателя на получение от лица, выпустившего облигацию, в предусмотренный ею срок номинальной стоимости облигации или иного имущественного эквивалента. Облигация предоставляет ее держателю также право на получение фиксированного в ней процента от номинальной стоимости облигации либо иные имущественные права.

Как видим, ГК конструирует облигацию в достаточно комфортном режиме для ее эмитентов: она может как содержать исключительно денежные обязательства, так и предполагать получение иного имущества. Однако специальное законодательство вносит некоторые коррективы в общие правила ГК. Так, ст. 2 Федерального закона "О рынке ценных бумаг", практически повторяя определение, данное в ГК, вносит, однако, одно существенное дополнение, указывая, что "доходом по облигации являются процент и/или дисконт". Данное добавление сводит на нет фактически любое конструирование облигации в качестве неденежного документа, поскольку и процент, и дисконт являются категориями денежными (о чем мы поговорим далее в разделе об облигациях).

Другое дело - государственная облигация, приобретением которой в соответствии со ст. 817 ГК заключается договор государственного займа. Такие бумаги удостоверяют право заимодавца на получение от заемщика предоставленных ему взаймы денежных средств или, в зависимости от условий займа, иного имущества, установленных процентов либо иных имущественных прав в сроки, предусмотренные условиями выпуска займа в обращение. Как видим, в отличие от облигации никаких ограничений для того, чтобы, к примеру, государственная облигация удостоверяла получение любого иного имущества, а в качестве дохода предоставление имущественных прав, т.е. строилась по безденежному принципу, нет.

Денежные требования удостоверяет и закладная. В соответствии со ст. 13 Федерального закона "Об ипотеке (залоге недвижимости)" одним из основных прав, которые эта ценная бумага удостоверяет, является право на получение исполнения по денежному обязательству, обеспеченному ипотекой, без представления других доказательств существования этого обязательства. Однако закладную сложно назвать денежной ценной бумагой, поскольку получение исполнения по денежному обязательству не является основным правом, которое выделяет эту бумагу среди других. В конечном счете, если бы лицо хотело получить исполнение от лица гарантированно денежными средствами, оно могло бы облечь свои отношения с обязанным лицом в форму векселя. Основным правом для закладной все-таки является "право залога на имущество, обремененное ипотекой". Именно существование в ее содержании этого вида прав и выделяет ее в системе российских ценных бумаг.

Денежные требования могут составлять и акцию. В частности, в соответствии со ст. 42 Федерального закона "Об акционерных обществах" выплата объявленных дивидендов является обязательством общества. Однако акцию нельзя считать денежной ценной бумагой, поскольку право на получение объявленных дивидендов возникает только тогда, когда в результате реализации акционерами будет принято корпоративное решение о выплате дивидендов. Таким образом, перед нами совсем не основное право акционера, а своеобразный придаток к корпоративным правам (правам участия) и даже, более того, результат отраженного действия таких прав.

Денежные требования удостоверяет и ипотечный сертификат участия. Такой документ, в частности, удостоверяет право на получение денежных средств, полученных во исполнение обязательств, требования по которым составляют ипотечное покрытие. Однако и здесь мы не можем признать эту бумагу денежной, поскольку такое право является результатом деятельности доверительного управляющего ипотечным покрытием (ст. 18 Федерального закона "Об ипотечных ценных бумагах"). А именно право на это покрытие и право требовать надлежащего доверительного управления им эта бумага и удостоверяет в качестве основного.

Денежные требования может содержать и инвестиционный пай закрытого паевого инвестиционного фонда. В соответствии со ст. 14 Федерального закона "Об инвестиционных фондах" инвестиционный пай такого фонда может удостоверять право его владельца на получение дохода от доверительного управления имуществом, составляющим паевой инвестиционный фонд. Но, во-первых, Закон не конкретизирует содержание такого права, т.е. можно предположить, что доход может быть и "натуральным", а во-вторых, это право также совсем не основное в содержании пая. Соответственно, назвать такой документ денежным никак нельзя.

Товарораспорядительные ценные бумаги. Товарораспорядительные ценные бумаги являются в системе российских ценных бумаг как одними из самых интересных и сложных, так и слабо исследованных типов ценных бумаг. Российская цивилистика не выработала ни общепризнанного доктринального понимания такой бумаги, ни легального ее определения. Скажем больше: Гражданский кодекс такой категории, как "товарораспорядительная ценная бумага", вообще не содержит, он в очень ограниченном виде использует другую категорию - товарораспорядительный документ (п. 3 ст. 224 ГК). И видимо, в том числе это дает некоторым авторам основание всерьез говорить о том, что товарораспорядительный документ не является ценной бумагой (О.Г. Неверов) <1>.

--------------------------------

<1> См.: Неверов О.Г. Товарораспорядительные документы в торговом обороте: Автореф. дис.... канд. юрид. наук. М., 2001. С. 17. Также см.: Батлер У.Э., Гаши-Батлер М.Е. Корпорации и ценные бумаги в России и США. М.: Зерцало, 1997. С. 70.

Между тем закон признает за товарораспорядительным документом весьма важные функции. В частности, п. 3 ст. 224 ГК устанавливается, что передача коносамента или иного товарораспорядительного документа приравнивается к передаче вещи. Статья 6 Закона РФ "О биржах и биржевой торговле" под биржевым товаром понимает и коносамент на указанный товар, допущенный в установленном порядке биржей к биржевой торговле. Следовательно, такой феномен должен иметь достаточно ясно определенный правовой режим, который однозначно давал бы ответ на вопрос о том, является ли такой документ ценной бумагой или нет.

В классическом определении товарораспорядительной ценной бумагой признается документ, "передача которого приравнивается к передаче представленного им товара" <1>. Сопоставление этого определения, с которым в точности совпадает в российском праве правовой режим коносаментов и складских свидетельств, которые признаются ценными бумагами (ст. ст. 143, 912 ГК), показывает, что речь идет о типе ценных бумаг. Никаких сомнений здесь быть не может. Безусловно, могут существовать и иные товарораспорядительные документы, которые ценными бумагами не являются (их пример дают нам ГК, Кодекс торгового мореплавания и иные транспортные кодексы), однако это не может быть причиной отрицания особого правового режима товарораспорядительной ценной бумаги, ведь тот же договор банковского вклада может быть оформлен именной сберегательной книжкой, не являющейся ценной бумагой, но это вовсе не колеблет правового статуса сберегательной книжки на предъявителя как ценной бумаги (ст. 843 ГК). Более того, нельзя не поддержать мысль В.В. Витрянского о необходимости расширения перечня товарораспорядительных ценных бумаг за счет транспортной накладной <2>. С нашей точки зрения, это совершенно логичное предложение <3>, тем более что анализ русского дореволюционного права показывает, что такого рода бумаги обращались на территории Российской империи (и даже как документы на предъявителя), к примеру, см. гл. 3 Общего устава Российских железных дорог <4>. Правовой режим ценной бумаги был распространен на дубликат накладной на предъявителя и советским правом времен нэпа <5> (Устав железных дорог РСФСР 1922 г. <6>); некоторые авторы признавали (хотя и с отдельными оговорками) правовой режим ценной бумаги и за именным дубликатом накладной, анализируя Устав железных дорог Союза ССР 1927 г. <7>.

--------------------------------

<1> См.: Агарков М.М. Основы банковского права: Курс лекций; Учение о ценных бумагах: Научное исследование. 2-е изд. С. 107. Отметим, что есть и другие определения, в которых акценты делаются на несколько иных сторонах такого рода бумаг. Так, В.П. Мозолин дает такое определение товарной ценной бумаги: "Товарные ценные бумаги (коносаменты, складские свидетельства и т.д.) обеспечивают собственникам получение товаров, перевозимых транспортом, находящихся на хранении или во владении других лиц" (Мозолин В.П. Право собственности в Российской Федерации в период перехода к рыночной экономике. М.: Российская академия наук; Институт государства и права, 1992. С. 48). Отметим также, что в русской и советской литературе такие бумаги иногда именовали товарными или распорядительными. Одни авторы не видели здесь различий, тогда как другие указывали на существенную разницу (к примеру: Агарков М.М. Дубликат накладной // Основные вопросы железнодорожного права: Сборник статей А.Ф. Зайцева, проф. А.Г. Гусакова, С.П. Геракова, В.В. Крылова, В.И. Рудковского, В.Л. Клячко, А.Н. Антошина, И.П. Либба, проф. М.М. Агаркова, Д.В. Егорова, проф. К.Я. Загорского, П.М. Орлова / Под ред. В.И. Рудковского и И.В. Рыбальского-Бутевича. М.: Издание Бюро Правлений жел. дор. и Транспечати, 1925. С. 233 - 234).

<2> См.: Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Книга четвертая: Договоры о перевозке, буксировке, транспортной экспедиции и иных услугах в сфере транспорта. М.: Статут, 2003. С. 415. Сходное предложение сделано В.Г. Баукиным (Баукин В.Г. Товарораспорядительные документы в железнодорожных перевозах // Правоведение. 2002. N 6. С. 94 - 99).

<3> К примеру, А.С. Кокин указывает такие наиболее употребительные в международной торговле товарораспорядительные бумаги: коносамент, доковые расписки (доковые варранты), складские свидетельства, документ на смешанную перевозку Международной торговой палаты, деливери - ордер, штурманская расписка (Кокин А.С. Международная морская перевозка груза: право и практика. М.: Волтерс Клувер, 2007. С. 301 - 302). Очевидно, что перечень может быть и большим.

<4> Свод законов Российской империи. Все 16 томов. Книга третья. Т. X - XI. М., 1910. Также см.: Рабинович И.М. Указ. соч. С. 42 - 45.

<5> Либба И.П. Перевозочные документы по Уставу жел. дор. СССР // Основные вопросы железнодорожного права. С. 208 - 228; Агарков М.М. Дубликат накладной. Там же. С. 230 - 262.

<6> СЗ СССР. 1922. N 38. Отд. первый. Ст. 445.

<7> Гусаков А.Г. Железнодорожное право по законодательству СССР. М.: Транспечать НКПС, 1929. С. 12, 69 - 70. И в общем-то сомнений после изучения текста этого Устава в справедливости такой точки зрения у нас нет. Так, ст. 78 этого документа прямо указывала, что право распоряжения грузом после выдачи дубликата накладной принадлежит по именным накладным отправителю или получателю груза (адресату), в зависимости от того, кто предъявит дубликат, а также правопреемнику получателя груза по именной передаточной надписи, совершенной на самом дубликате. Статья 89 указывала, что груз, перевозимый по именной накладной, выдается тому лицу, на имя которого груз адресован, или же его правопреемнику по именной передаточной надписи, сделанной на самом дубликате накладной. Статьи 120 и 121 регулировали вопросы совершения именных передаточных надписей.

Как уже было отмечено, в российском праве в настоящее время только две товарораспорядительные бумаги: коносамент и складское свидетельство. Содержание обеих составляет право распоряжения (ст. 149 Кодекса торгового мореплавания, ст. 914 ГК). Именно это право и является основным для данных бумаг. Однако что представляет собой право "распоряжения"? Какой оно носит характер? Является ли такая бумага документом, который фиксирует право собственности, или она только содержит вещно-правовой элемент распоряжения, но вовсе не предполагает обязательность титула собственности у лица, который распоряжается имуществом, или она закрепляет исключительно обязательственные права?

В специальной литературе при определении такого рода бумаг можно встретить совершенно различные точки зрения <1>.

--------------------------------

<1> См., к примеру: Шевченко Г.Н. Правовое регулирование ценных бумаг: Учебное пособие. 2-е изд., испр. и доп. М.: Статут, 2006. С. 21; Белов В.А. Ценные бумаги в российском гражданском праве: Учебное пособие по спец. курсу. В 2 т. 2-е изд., перераб. и доп. Т. 2. М.: Центр ЮрИнфоР, 2007. С. 183; Неверов О.Г. Указ. соч. С. 16; Котелевская А.А. Правовое регулирование двойных и простых складских свидетельств: Автореф. дис.... канд. юрид. наук. М., 2006. С. 5; и др.

Одни авторы отстаивают, по сути, вещное содержание документа. Так, И.П. Либба, анализируя дубликат накладной по советскому праву, указывал, что "владение дубликатом равносильно праву владения грузом" <1>. А.Г. Гусаков относительно того же документа отмечал, что дубликат "выполняет, функцию, соединенную с правом собственности на груз, и заменяет собой самый груз", "передача его... символизирует передачу самого груза" <2>. А.А. Котелевская, анализируя складские свидетельства, указывает, что они не являются свидетельствами о праве собственности на товар. Наличие складского свидетельства, по ее мнению, подтверждает право собственности ровно настолько, насколько может подтвердить это право наличие самой вещи у конкретного лица, владение вещью. Тем не менее, полагает она, поскольку стороной в договоре складского хранения является "товаровладелец", можно сказать, что наличие права собственности на товар презюмируется, т.е. предполагается, что стороной в договоре складского хранения будет именно собственник товара <3>. Она также считает, что передача любого товарораспорядительного документа не является основанием для перехода права собственности на саму вещь <4>. К. Карабанова полагает, что распорядительные товарные документы, например коносаменты, имеют "вещно-правовое содержание" <5>. Интересна точка зрения Г.С. Васильева. Рассматривая правовой режим движимых вещей, он отмечает, что товарораспорядительные бумаги представляют собой документы, путем передачи которых происходит символическая передача вещи. Исходя из этого, он делает такой вывод: "...передача подобных документов имеет двоякое значение: во-первых, к законному держателю переходит право на получение вещей от хранителя или перевозчика, во-вторых, влечет те же правовые последствия, что и передача вещей, т.е. переход собственности. Фактическая передача в подобных случаях не нужна. Держатель документа признается собственником как его самого, так и представленных им вещей" <6>. М.В. Новик прямо пишет, что "право собственности на товар, помещенный на склад, принадлежит поклажедателю" <7>. А.С. Коломацкая полагает, что поклажедателями по договору складского хранения могут быть только лица, обладающие правом распоряжения товарами, которое вытекает, по ее мнению, "из принадлежащего поклажедателю права собственности, хозяйственного ведения либо оперативного управления товарами, помещенными на склад, из договора поручения, договора комиссии, агентского договора или договора доверительного управления имуществом". Двойное складское свидетельство, по ее мнению "не всегда удостоверяет право собственности на товар" <8>. Е. Абрамова полагает, что "коносамент... удостоверяет право собственности на груз, находящийся в пути... складское свидетельство... право собственности на товар, хранящийся на товарном складе" <9>. Интересна позиция Ю.А. Метелевой. Рассуждая о проблемах применения складских свидетельств и до сих пор не принятого Федерального закона "О двойных и простых складских свидетельствах", она отмечает, что "камнем преткновения является ответ на вопрос: приравнивается ли обращение свидетельств к обращению указанного в них товара?". По ее мнению, обозначились два противоположных концептуальных подхода: а) обращение двойных и простых складских свидетельств не приравнивается к обращению товара (свидетельства могут обращаться сами по себе, а товар сам по себе); б) обращение свидетельств приравнивается к обращению товара, т.е. есть права на товар передаются вместе с соответствующим свидетельством. Ю.А. Метелева является сторонником второго подхода. Так, она указывает: "Единственно верным и непротиворечивым подходом будет второй, согласно которому для получения ДСС/ПСС (двойных простых свидетельств и простых складских свидетельств. - А.Г.) поклажедатель обязан передать на склад товар, принадлежащий ему на праве собственности и свободный от любых прав третьих лиц. Держатель ДСС/ПСС обладает правом собственности на указанный в них товар. Складские свидетельства являются товарораспорядительными ценными бумагами, передача которых приравнивается к передаче самого товара. При передаче складских свидетельств передается и право собственности на товар" <10>.

--------------------------------

<1> Либба И.П. Перевозочные документы по Уставу жел. дор. СССР // Основные вопросы железнодорожного права. С. 212.

<2> Гусаков А.Г. Железнодорожное право по законодательству СССР. С. 67.

<3> Котелевская А.А. Правовое регулирование двойных и простых складских свидетельств: Автореф. дис.... канд. юрид. наук. С. 5; Она же. Договор складского хранения и особенности правовой природы складских свидетельств // Журнал российского права. 2006. N 3. С. 104.

<4> Котелевская А.А. Договор складского хранения и особенности правовой природы складских свидетельств // Журнал российского права. 2006. N 3. С. 97.

<5> Карабанова К. Понятие ценной бумаги в современном российском праве // Хозяйство и право. 2006. N 9. С. 28.

<6> Васильев Г.С. Движимые вещи // Объекты гражданского права: Сборник статей / Отв. ред. М.А. Рожкова. С. 322 - 325.

<7> Новик М.В. Складские свидетельства как объекты имущественного оборота // Актуальные проблемы гражданского права: Сборник статей / Под ред. В.В. Витрянского; Исследовательский центр частного права. Российская школа частного права. Вып. 5. М.: Статут, 2002. С. 181; Он же. Проблемы обращения складских свидетельств // Хозяйство и право. 2001. N 4. С. 56 - 57.

<8> Коломацкая А.С. Договор складского хранения: Автореф. дис.... канд. юрид. наук. М., 2004. С. 8, 9.

<9> Абрамова Е. Ипотечный сертификат участия // Хозяйство и право. 2008. N 4. С. 71 - 72.

<10> Метелева Ю.А. Правовое регулирование хранения на товарном складе // Хозяйство и право. 2007. N 2. С. 77 - 79.

Другие авторы с этим не согласны. Так, О.Г. Неверов отмечает следующее: "Не разделяя точку зрения о вещно-правовом значении ТРД (товарораспорядительных документов. - А.Г.)... автор приходит к выводу, что товарораспорядительный документ должен быть отнесен к категории обязательственных бумаг, документов, призванных замещать соответствующие вещи в процессе определенных действий с ними" <1>. М. Плющев полагает, что "внимательный анализ действующего законодательства позволяет утверждать, что товарораспорядительная ценная бумага (складское свидетельство, коносамент) удостоверяет лишь право ее владельца на фактическое получение товара от третьего лица; причем данное право никак не связывается с наличием у его обладателя права собственности на товар (более того, вполне допустима ситуация, когда поклажедатель или грузоотправитель - первые владельцы складского свидетельства или коносамента соответственно, не являются собственниками товара, а имеют на него иной титул)" <2>.

Дата добавления: 2015-07-16