Дикий белок 5 страница

— Ты сам велел кидать землю в сторону ограды, — нервно оправдывался он. — Подвинься, убери ноги…

— Рехнусь с вами. Господь мне свидетель!… Я велел?! Это Януш! Убери с меня свои копыта!!!

— Ну все, все…

— А я разве говорил бросать под столбик?! Надо немного вбок!…

— Осторожно, ты, кретин, испортишь яму!

Полубезумный от волнения Лесь стоял на коленях, навалившись на рычаг. Что творится в нескольких метрах от него, возле ограды? Расшифровать творящийся в зеленоватом сиянии хаос было невозможно. Мышцы у него дрожали от напряжения.

— Да что там стряслось, черт подери, — шипел он жалобно. — Долго мне ещё так держать?! Сделайте что-нибудь!!!

Его мольбам никто не внял. Лихорадочные усилия наконец дали свои плоды, столбики перевалились через кучи земли. Януш и Стефан нацелили их в выкопанные ямы.

— Опускай! — скомандовал Януш. — Только осторожно, медленно! Аккуратно…

Лесь отреагировал на первое же слово, не ожидая остальных. Труба выскочила у него из рук, восемьсот кило пролёта ухнули в выкопанные ямы. Земля содрогнулась. Труба грохнула по раме сетки со страшным лязгом всех цепей, подскочила и грохнула ещё раз.

У четырех зелёных привидений в дальнем конце сада лопаты прямо выпали из рук.

— Господи Иисусе, что там стряслось?! — испугалась Барбара.

— Может, нужно было эвакуировать клинику?… — встревожились врачи.

— Надо посмотреть, — решил обеспокоенный главный инженер. — Должно быть, что-то случилось.

Над переставленным пролётом ограды хлопотал весь коллектив. Громыхая, как заблудшие души, Януш и Стефан поспешно распутывали цепи. Лесь пытался удержать пролёт в вертикальном положении. Влодек и Каролек закапывали бетонные столбики, шваркая лопатами по ногам коллег.

— Пошёл отсюда вон со своими копытами! — рычал Влодек. — Да сколько же у вас ног — тыща или больше?!…

— Оттуда бери, эта земля нам для наших столбиков нужна! — рассердился Каролек.

— С другой стороны подсыпьте, вы, недоумки, с другой стороны! — в отчаянии требовал Лесь. — Ведь перекашивается, я не удержу!!!

— Господи помилуй, как вы? — спросил главный инженер. — Что тут рухнуло?

— Что? Ничего не рухнуло, не мешай! Убери ноги!!!

— Как?! — возмутилась вдруг Барбара. — Всего один пролёт?!

— Я от вас с ума сойду! — заорал Стефан. — Вон отсюда! Всю землю разнесли!

— Вот именно! — выдохнул разгорячённый Влодек. — Сороконожки чёртовы! Стадо слонов…

— Не топтать газоны! — опомнился Януш.

Спустя две минуты Лесь выпустил из рук сетку — поддерживать её более не требовалось. Столбики держались в ямах навытяжку, пролёт стоял как влитой. Запыхавшийся коллектив вытер пот со лба. Замдиректора, судорожно вцепившийся в стальные звенья, разжал пальцы и глубоко вздохнул. Главный инженер оценил положение.

— Вы каждый раз будете так бабахать? — тревожно спросил он Стефана. — А осторожнее не получается?

— Ты этому кретину скажи! — фыркнул Стефан, сердито махнув в сторону Леся. — Конечно, надо осторожнее! За каким чёртом ты сюда вообще припёрся? Справимся без тебя. Вообще валите-ка отсюда. Внимание, переносим стояк!

— А как там у вас? — поинтересовался у визитёров Януш. Он уже схватился за треногу, испытывая облегчение и прилив энтузиазма. — Сколько у вас ещё?

— Последние ямы, вот-вот заканчиваем…

— Кто-нибудь! Возьмитесь за конец трубы и приподнимите! — потребовал Стефан. — По земле волочится и мешает. Ну, давайте!…

— Если бы только — уж извините, ради Бога! — тащить не по морковке и не по салату… — очнулся замдиректора.

Деятельность вошла в свою колею. Землекопы удалились на рабочие места. Влодек остался, ему поручили раскидывать землю на пути бетонных столбиков. Подняли следующий пролёт. Изруганный Лесь, восстановив силы, опускал груз как хрустальный. Столбики плавно углубились в землю, и только загробное бряцанье цепей нарушало тишину неестественно зеленого сада.

Четыре землекопа дошли до конца ограды и перебрались на противоположный край.

— Вроде бы график предусматривает антракт, — заметила по пути Барбара, отбрасывая волосы со взмокшего лба. — После такой пахоты никакие сельхозработы не страшны.

Оба врача замедлили шаг и остановились, наблюдая перенос третьего пролёта.

— Боюсь, вся суповая зелень — к чертям собачьим, — меланхолично произнёс доктор Романовский. — Это, по-моему, петрушка, а?

— Или сельдерей, — грустно ответил доктор Марчак. — А дальше — свеколка молодая.

Барбара и главный инженер тоже остановились, несколько удивлённые.

— У вас тут целое подсобное хозяйство?…

— Почти.

— А зачем?

— Да вот, стараемся, как можем, для нужд больницы. Немножко берём у огородника, тут недалеко. Очень даже приличный человек, но разве теперь можно кому-нибудь верить?

Барбара и главный инженер не успели попросить объяснения странных слов, потому что появился Влодек.

— Чего вы тут торчите? — сердито спросил он. — Вы должны закончить вон те ямки! Я занят здесь!

— Эй, Влодек, окапывай, — позвал его Каролек.

— Спокойно, время у нас есть, — одновременно заговорил главный. — У нас осталось максимум пять пролётов. Это они выбиваются из графика.

— Отбомбимся до конца, а потом устроим передышку…

— А что вы имели в виду, говоря о том садовнике? — спросила Барбара доктора Романовского, занятого последней ямкой. — Почему ему нельзя верить? В каком смысле?

Доктор Романовский вздохнул и опёрся на лопату.

— Да обманывает, как все. Мы ему объясняем, рассказываем… Он нам обещает: ничего, дескать, в растения подсыпать не буду… Но бес его знает. Никто же у него над душой не стоит.

— Извините, а что же такого страшного он может подсыпать в растения?… — изумился главный инженер.

— Отравляющие вещества, — отрезал доктор Романовский мрачно и вернулся к копанию.

Доктор Марчак покончил со своей ямкой и закурил. Бросив спичку в выкопанную дырку, включился в разговор.

— Понимаете, тут онкологическая клиника, — терпеливо сказал он. — Мы больных лечим, проводим разные исследования. Не можем же мы одновременно этих людей травить.

— Растениями?…

— Ясное дело, растениями. Есть десятки средств для защиты растений, истребления вредителей, уничтожения сорняков, а искусственных удобрений сколько. Представляете последствия? Пестициды канцерогенны, не говорю уж о других вариантах. Мы не можем кормить больных овощами с мышьяком и ртутью. А гарантированно чистые растения — только на собственном огороде, больше ни в чем нельзя быть уверенными. Производители, как правило, плюют на такие указания, не соблюдают никакой осторожности. Про всех не скажу, но мы не хотим рисковать. Отсюда и огород.

— Мы страшно переживаем, что новое крыло больницы займёт часть огородной территории, — добавил доктор Романовский, меряя глубину последней ямки. — Но нам уже прирезали кусочек с той стороны…

Барбара, задав первый вопрос, как воды в рот набрала. Память послушно подсунула ей все, что несколько недель назад терзало тревогой души коллектива. Тогда факты выглядели слишком ужасными, чтобы быть правдой. И вот оказалось — так и есть…

Главный инженер воспринял тему более мужественно, ибо ещё не отдавал себе отчёта в размерах катастрофы.

— Вы серьёзно? Морковка, салат, свёкла, помидоры… Все это отравлено? — недоверчиво спросил он.

— По большей части.

— Единственный надёжный источник витаминов — это собственный участок! — твёрдо заявил доктор Марчак.

Главный какое-то время переваривал услышанное.

— Немедленно, как вернусь домой, выкину из сада все эти розы! — сказал он ожесточённо. — И посею редиску и салат.

— И морковку, — подсказала сдавленным голосом Барбара.

— И ещё откармливайте поросёночка, — посоветовал доктор Романовский, втыкая лопату в горку земли. — Фу, с раскопками покончено… И пару курочек, да и коровка бы не помешала…

— У меня двадцать один квадратный метр, — глухо заметил главный инженер.

— Двадцать один? Маловато что-то… Человек должен своими силами спасаться, все ведь отравлено, не только растения. Грядёт поколение выродков…

— А ещё не отравленные продукты не имеют пищевой ценности, — немилосердно вставил доктор Марчак. — Хуже всего птица и мясо. Только рыба и осталась, да и то морская. И дичь, притом из какого-нибудь глухого, всеми заброшенного леса…

За стоящей пока ещё сеткой появился Каролек.

— Эй, идите сюда! Нам кофе дадут! Обеденный перерыв! От графика отстаём на полчаса, но дальше все лучше и лучше получается! Потом засыплете ямы. Пойдём, пойдём!!

* * *

В пять минут третьего ночи участковый пережил страшную минуту. Медленно патрулируя улицу на границе своего района, он с ужасом увидел, как из-за угла выезжает серебристый «мерседес». С тихим шелестом шин автомобиль направился в сторону больницы. Серебристый «мерседес» был ему прекрасно знаком. На нем перемещался владелец виллы, где сию минуту экспроприировали землю. Не далее чем накануне участковый проводил взглядом эту машину вместе с компанией подобных автомобилей. «Мерседес» не имел права появляться по крайней мере до завтра…

Участковый оцепенел, но только на мгновение. Необходимо немедленно предупредить работающую в саду бригаду! Однако претворить эту мысль в жизнь весьма проблематично. Заступив вечером на дежурство, он непрерывно обходил территорию, ухитряясь при этом головы не поворачивать в сторону охраняемого объекта. Об операции «ограда» не ведает, мол, ни сном ни духом. Любой ценой он цеплялся за возможность давать в случае чего правдивые показания. Ну совершенно ничего не видел и не слышал! Не желал он впутываться в нечто странное, чему и названия-то никакого не придумаешь. Участковый сознательно, предумышленно и всей душой хотел остаться работать в милиции.

Итак, участковый понятия не имел, далеко ли продвинулось дело в больничном саду. При этом не обольщался, что человек, наделённый зрением, может не заметить строительные работы на собственном участке. Неожиданное явление владельца корректируемой территории казалось катастрофой. Срочно сообщить, предостеречь, остановить… Или тормознуть этого кретина беззаконного?

Кретина задерживать было уже поздно, серебристый «мерседес» исчез в глубине улицы. Ему предстоял ещё значительный крюк, не столько из-за направления движения, сколько из-за глубокого рва возле канализационного люка. Участковому же до больницы — рукой подать, тридцати секунд хватит. Но как бы не вмешиваться лично? Не дай Бог, кто увидит…

Но ведь никто другой не предостережёт — нет никого другого. Чёртов «мерседес» урчит так тихо, был бы хоть трактор, что ли… А раскроется вся афёра? Ужас! Плохо же он охраняет людей, доверившихся родной милиции…

Все это со страшной скоростью пронеслось в голове участкового. Противная его сердцу машина медленно удалялась с тихим урчанием мотора и шелестом шин. Участковый выхватил из планшета блокнот, вырвал листок и ещё успел удивиться — что-то «мерседес» еле тащится. Обычно брал повороты — шины визжали… Мощными прыжками помчался милиционер к больнице, прихватив по дороге отломанный угол бордюрного камня. На бегу обернул камень листком бумаги с одним-единственным словом. На бегу же нацепил круглую резинку, сорванную с пачки штрафных бланков.

На окраине сада, не обращая ни малейшего внимания на удивительно свежую больничную зелень, швырнул камень в вяло шевелящуюся темно-зеленую группу. Результатов метания дожидаться не стал, не удостоил подозрительную территорию больше ни единым взглядом и столь же спешно проделал обратный путь. Блицкриг занял не больше минуты.

Не успел сделать двух шагов, не отдышался даже, как из-за угла вырулил небольшой грузовой фургон. Участковый был на взводе: в голове — хаос, на сердце — беспокойство, в чувствах — смятение. Потому подумать не успел, как фургон зачем-то остановил.

Водитель опустил стекло. Участковый опомнился — за каким чёртом он остановил эту машину?… Напросился в ночное дежурство, патрулирует улицы, никто на него внимания не обращает — так нет же, сам лезет на рожон… Не признаваться же водителю, что остановил его, так сказать, сдуру…

— Вы откуда едете? — спросил он озабоченным голосом, облокотившись на дверцу машины. — Из пригорода?

Водитель словно бы поколебался.

— Из пригорода, — согласился неохотно.

— А по какому шоссе въезжали в город?

— По этому… как его… ну, Красниковскому.

— По Красниковскому? Тогда, может, видели грузовик, примерно в двадцати километрах отсюда? Грузовик с прицепом, на обочине шоссе? В канаву съехал, но не разбитый? Не видели?

Водитель снова заколебался:

— Вроде как было что-то… Километров двадцать, говорите?

— Около того. Видели?

— Да пару грузовиков по дороге видел, не знаю, о котором речь.

— Около мостика. Не стоял грузовик около мостика?

— Ну да, стоял.

Участковый уже пришёл в себя, и показалось ему, что у водителя концы с концами не сходятся. Шестым чувством уловил — что-то не так. Вымышленный грузовик обрастал все новыми приметами, а милиционер гадал — почему нечиста совесть у водителя. Говорит больно вежливо и напряжённо как-то. Везёт подозрительный товар? Соврал, что приехал со стороны Красника? Велика важность! Нет такого закона, что нельзя приезжать с другой стороны… Кого-нибудь задавил и удрал?…

Болтая чушь про грузовик, прицеп, мостик и канаву, участковый прикидывал, что же с этим подарком судьбы делать. Пожалуй, осмотреть нутро фургона. Вдруг в глубине улицы показался серебристый силуэт знакомого «мерседеса».

Самоуверенный молодой человек высунул голову в открытое окно.

— Ну, что там? — нетерпеливо спросил он. — А, добрый вечер. В чем дело? Почему вы задерживаете мой груз?

Сначала участковый почувствовал облегчение — проклятый «мерседес» здесь, а не на вилле.

Стало быть, хозяин пока не в курсе раскопок в его владениях. Однако задержать паразита навсегда нельзя. Да и не даст это ничего — рабочая группа в больничном саду не ориентируется в ситуации. И подозрительный фургон не удалось проверить, встрял этот… Участковый с истинным наслаждением сделал бы что-нибудь нехорошее молодому человеку в «мерседесе», однако не чувствовал в себе героизма сражаться с ветряными мельницами. Хочешь остаться на своей должности — отпускай этого типа как можно скорее, причём с вежливыми извинениями. Хуже всего, что паршивец теперь знает о его ночном рейде. Значит, в случае чего…

Участковый не успел нафантазировать, что и в случае чего. Слишком уж много было напутано. Оставил фургон в покое и повернулся к «мерседесу».

— Я опрашиваю водителя, потому что на шоссе вроде бы авария, — холодно объяснил он. — Вы не видели? Возле Красника…

— Возле какого такого Красника? — вскипел молодой человек. — Мы от Красностава едем, и ничего такого не было. Не морочьте мне голову, новая мода какая — людей на дорогах ловить! Поехали, спокойной ночи! Давай вперёд, пан Вальдек!

Водитель фургона сидел ни жив ни мёртв, с закрытыми глазами, затаив дыхание. При последних словах словно бы пришёл в себя и тронулся потихоньку. На участкового глаз не поднимал. Теперь участковый поклялся бы, что наткнулся на какое-то дурнопахнущее дело. Черт знает, что такое в фургоне везёт, но уж как минимум — труп.

Загнанный в тупик и убеждённый в собственном бессилии, остался он посреди проезжей части.

Тут участковому пришло в голову подсмотреть, закопают они труп или как… Не обязательно сразу докладывать наверх, но знать-то надо…

Мгновение спустя он затаился у ограды подозрительной усадьбы, позади соседних строений. Ничего не видно, виллу заслоняют деревья и кусты, к тому же темно. Ворота для въезда машин ещё дальше, в боковой стенке ограды. Участковый перестал мучиться сомнениями. Махнув рукой на последствия, с крепнущим в душе упрямством перелез через сетку.

* * *

У пыхтящей, сопящей и замордованной тяжким трудом команды прилетевший из темноты кусок бордюрного камня вызвал страшный переполох. Упал он на ногу главному инженеру. Главный, человек вообще-то культурный и владеющий собой, сдавленным голосом выкрикнул одно слово, которое общественное мнение считает оскорбительным, особенно в приложении к лицам женского пола. При этом он схватился за пострадавшие пальцы одной ноги и заскакал на другой. Все обернулись.

— Нас уже камнями бьют? — перепугался Каролек.

— Что творится? — сердито спросила Барбара, резко выпрямившись над полузасыпанной ямкой. — Кто кидается?

— Упало что-то, — заметил Януш и посмотрел на то место, с которого главный инженер начал подскоки. — Эй, смотрите-ка!

Обёрнутая вокруг камня страничка, к счастью, бросалась в глаза. Резинку осторожно сняли.

Бесформенными каракулями, отдалённо напоминавшими буквы, было нацарапано всего одно слово: ЕДЕТ!!! Три восклицательных знака подчёркивали драматизм известия.

Краткий миг молчания сменился горячечным шёпотом. Зеленые упыри стали нервно метаться по саду. Сообщение поняли безошибочно. Вопреки всем прогнозам, как гром с ясного неба, как укол совести, как неуплаченнный вексель, возвращался паразит!

— Чтоб ему сдохнуть! — шептал в отчаянии Каролек. — Езус-Мария, куда кидаться?…

— Куда? В конец участка, там наши эскулапы и Влодек! — приказал Януш задушенно. — Пусть прервут работу и затаятся!

— Кто это бросил? — допытывался Стефан. — Да скажите же, от кого такие сведения?

— Какая разница, заткнись! — утихомиривал его главный инженер. Перед лицом опасности он пренебрёг даже интересами покалеченной конечности. — Спокойно! Убрать рычаг! Сюда, в кусты его…

— Ой, так и останется — все потроха наружу?! — перепугался Каролек. — Да ведь это бросается в глаза!…

— Только спокойно, без паники! Ничего не останется, берись вот за эту ногу! Подумаем…

— Осталось-то всего ничего!…

Действительно, оставалось немного. Вся средняя часть ограды, элегантно сваренная, стояла на новом месте. Ямы от столбиков были уже засыпаны. Оставалось перенести два угловых пролёта. Думали за час управиться. Неожиданные осложнения могли превратить близкий успех в непоправимый провал.

Рычаг пришлось спрятать. Барбара помчалась к коллегам на другом конце сада. На больничной территории воцарилась тишина вкупе с замогильным сиянием. Вилла все ещё оставалась тёмной и тихой. Абсолютно ничего не происходило, только издалека доносилось урчание автомобильного мотора.

Каролек первым пришёл в себя.

— Ну! — нетерпеливо зашептал он. — Где он? Сдох по дороге, что ли?

— Может быть, ошибка? — с надеждой прошептал Лесь.

— А ну, тихо! — цыкнул на них главный инженер, единственный, кто без малейших сомнений отгадал автора доноса, ибо успел почти подружиться с участковым. — Не можете минутку посидеть спокойно? Сейчас все прояснится…

— Фиг тебе прояснится! — фыркнул Стефан. — Въезд в эту паршивую виллу с противоположной стороны, черт знает, что там делается. Можем просидеть тут до Страшного суда и не чухнуться.

— Он прав, — энергично поддакнул Януш. — Вдруг этот олух заехал уже и пошёл спать?

— Ты что! Он бы зажёг свет!

— Может, он совсем тёпленький приехал и свалился где придётся… От такого субчика всего можно ожидать…

После краткого и жаркого совещания решили отправить разведчиков. Задача — прокрасться вокруг здания и осмотреть подъездную дорожку. Жребий пал на троих наиболее спортивных. Едва Януш, Каролек и главный инженер протиснулись через пролом в ограде, со стороны виллы донёсся рык автомобиля.

— Ложись! — не колеблясь, скомандовал шёпотом главный инженер.

Приказ выполнили почти что как на учениях. Во время службы в армии, помнится, ни разу не удавалось выполнить этого так ловко.

— Вы с той стороны, а я с этой! — раздалось следующее распоряжение. — Поползли!

Силуэты, прилежно перемещавшиеся по газону по-пластунски, быстро пропали из поля зрения группы. Утонули в зелёных сумерках где-то возле треноги. Дальше была темнота. Вдруг зажглось одно из окон виллы, свет упал на газон. Все вздрогнули.

Возле треноги уже собралась в полном составе вся рабочая бригада. Влодек и оба врача, приведённые Барбарой, а также замдиректора, ранее занятый собственноручным завариванием кофе. Он прибежал в момент отправки разведчиков и, узнав о катастрофе, немедленно страшно занервничал.

— Хоть бы спать пошёл, паразит, — бормотал он с отчаянной надеждой. — Ну ладно, приехал, что поделать, но, может, заснёт… Под утро сон самый крепкий, мы бы закончили… Я-то его привычек не знаю — у меня ночных дежурств нет. Но, может, доктора ориентируются, что он по ночам делает…

— Совершенно верно, ориентируемся, — мрачно ответил доктор Марчак. — Как правило, наслаждается воплями, которые незаслуженно носят название музыки. Или же тонет в разврате.

— В бассейне? — живо заинтересовался Лесь.

— По-разному бывает. В закрытых помещениях тоже. Особенно когда погода похуже.

— А вы откуда знаете, что он тонет в разврате? — недоверчиво спросил замдиректора.

— Методом дедукции. Это предположение у меня вызывают многочисленные особы женского пола, демонстрирующие ничем не скованную свободу нравов. Визуально и акустически они наводят на многие мысли…

— Он вообще занавесок не задёргивает, — добавил доктор Романовский в оправдание. — За окном, где сейчас свет, — кухня. А с нашей стороны — окна апартаментов. Обычно начинают пораньше, ранним вечером, а не в два часа ночи. Кроме того, приезжает паразит с большим шумом. Тихо, как сегодня, это нетипично.

— Стало быть, и в разврате не станет тонуть, — несколько разочарованно шепнул Влодек.

Окно кухни занимательного молодого человека вдруг погасло. Зажглось какое-то другое, не видимое отсюда, оно бросало слабые отблески на кусты. Напряжение возрастало.

— Я кофе заварил, — вдруг решительно прошептал замдиректора. — Может быть… того?…

— Давайте его сюда, — не колеблясь, приказал Стефан. — А то никакого толку от нашего сидения.

— Я помогу принести, — поддержал доктор Романовский.

* * *

Ползущий вдоль ограды главный инженер был в лучшем положении, чем Януш или Каролек. Во-первых, ближе к въезду на территорию виллы, во-вторых, под тенью многочисленных кустов. Траектория же движения Януша и Каролека пролегала дугой по широкому газону. Довольно быстро и без особого шума перемещаясь по-пластунски, главный вскоре оказался у фасада виллы. В окне на первом этаже зажёгся свет — должно быть, в холле. Остальная часть дома оставалась тёмной и тихой. Вдруг чья-то рука изнутри открыла двери гаража. Через открытые ворота задним ходом начал пятиться небольшой грузовой фургон, нацеливаясь в распахнутые двери. Свет в холле погас.

Главный инженер пока не проник в смысл действий паразита, однако преисполнился решимости отгадать его намерения. Перед виллой не видно ни души, но кто-то щёлкает выключателем внутри. Ещё один управляет фургоном. Никаких версий не складывалось, главный инженер решил подползти поближе. Присмотрел большой, развесистый куст жасмина между ним и зданием виллы, высоко оценил глубокую тьму под ним и кинулся на новое место. Змеёй прополз по траве, втиснулся под ветки и наткнулся вытянутой рукой — на что? Определённо, это не было ни землёй, ни камнем, ни веткой и вообще не имело отношения к неживой природе. Нечто слегка вздрогнуло, главный окаменел и похолодел — никак его рука нащупала под шерстяной тканью человеческое плечо!

Участковый, затаившийся под жасмином первым, наблюдал за местностью, когда краем глаза заметил шевеление в кустах возле ограды. Обеспокоенный, он попытался одновременно смотреть в обе стороны. Порыкивая мотором, фургон маневрировал перед гаражом, а с другой стороны силуэт отделился от зарослей и быстро пополз аккурат на участкового. С отчаянной надеждой — вдруг проползёт мимо? — участковый замер. И тут его схватили за плечо.

Плечо и рука надолго замерли. В голове участкового мелькало: броситься на него… схватить за горло… А вдруг успеет крикнуть?… Может, лучше притвориться уснувшим зверьком?…

Главному инженеру никакие мысли на ум не шли. Чья-то засада под кустом его окончательно доконала. Душу переполняло дикое, непреодолимое желание, чтобы всего случившегося никогда не было…

Он стряхнул оцепенение и отдёрнул руку.

— Извините, пожалуйста, — поспешно шепнул он. — Я не знал, что тут занято…

Внезапно в голове прояснилось. Боже, бред какой! Он покрылся испариной, но тут же подумал, что все к лучшему — пусть его сочтут сумасшедшим…

Участковый, несмотря на волнение, узнал голос главного инженера. Не впервой было слышать шёпот Збышека, да и его присутствие на этой территории не удивляло. Участковый испытал невероятное облегчение. Он сделал быстрое движение, желая ухватить ускользающую руку сообщника, но в темноте вцепился в инженерское ухо.

— Да стойте же вы! — шёпотом крикнул милиционер. — Это я! Вы один?…

Главный инженер удержался и не мотнул головой — это могло стоить ему оторванного уха. Голоса участкового он не узнал, но правильная догадка на него снизошла. Страшная тяжесть свалилась с души. Одним рывком он подполз поближе, едва ослабела железная хватка на ухе, протиснулся под ветки и упал ничком возле соратника.

— Слава Богу, что это вы! — горячо выдохнул он. — Я один, ещё двое наблюдают с той стороны. Что тут творится?

— А черт его знает. Приехал и пригнал с собой грузовой фургончик. Какое-то вонючее дело.

— Так что теперь будет?

— Понятия не имею. Поглядеть бы, что они привезли. Я готов голову на отсечение дать — там нечто подозрительное…

Тем временем фургон въехал в тёмный по-прежнему гараж. Временами в нем посверкивал электрический фонарик. Участковый беспокойно заёрзал:

— Я туда подкрадусь или ещё как-нибудь…

— Через окно надо заглянуть, — подсказал главный инженер, заинтригованный не меньше. — Это окно здесь… наверное, в гараж.

Участковый кивнул, чего в темноте видно не было, и пополз к полуподвальному окошку в полуметре над землёй. Главный, недолго думая, двинул за ним. Ноги его ещё пребывали в кустах, когда фургон неожиданно рявкнул и зажёг фары. Участковый метнулся назад, а его приятель едва успел спасти лицо от милицейского сапога. Оба снова втиснулись под куст жасмина.

— Черт дери его душу!… — сердито забормотал участковый.

Фургон выехал из гаража.

— Вы имеете право его задержать? — нервно шепнул главный инженер. — Когда он немножко отъедет? Задержать и проверить.

— Они же разгрузились! И вообще, вы как ребёнок! Что я ему могу сделать…

Фургон выехал за ворота и остановился на обочине. Водитель, заглушив мотор и погасив фары, вернулся в гараж. Ворота закрылись, окошко загорелось узкой полоской света. Участковый два раза беспокойно шмыгнул носом и принял отчаянное решение.

— Была не была! Кто не рискует — не пьёт шампанское, — скрипнул он зубами. — Пошли! Загляну в фургон, а вы постоите на стрёме. Надо успеть, пока они там сидят…

Отказавшись от движения по-пластунски, всего лишь согнувшись в три погибели, они преодолели путь до калитки и, уже выпрямившись, выскочили на улицу. По дороге договорились, что участковый влезет в фургон, а его напарник спрячется за машиной. Чуть ворота гаража дрогнут, он постучит по кузову, и участковый успеет выскочить. Фургон от гаража не видно — заслоняет ёлочка у ограды…

Главный инженер немного обалдел. Однако пребывал в глубоком убеждении, что интересы участкового полностью совпадают с интересами его коллектива, потому заступил на пост у ограды возле фургона. Небо на востоке начинало бледнеть, однако землю ещё окутывала ночная тьма. Ворота гаража были замечательно плотно закрыты, не выбивалось ни малейшего лучика света. Главного осенило: если там сперва погасят свет, а только потом откроют дверь, он наверняка прозевает. Отчаянно ощущая свою беспомощность, он впивался безумным взором в пятно темноты.

Легко попав внутрь, участковый стал изучать нутро фургона в луче карманного фонарика. В углу, возле шофёрской кабины лежали сложенные стопкой старые мешки и моток верёвки. Рядом стояло старое автомобильное сиденье. Все выглядело очень солидно и даже чисто. Благодаря этому участковый легко заметил на полу небольшое пятнышко донельзя знакомого вида. Он упал на колени и, сжав зубы, стал поспешно шарить по карманам. Нашёл перочинный ножик, соскоблил пробу вещества на листок из блокнота и заботливо запаковал. Итак, предчувствие его не обмануло…

Главный инженер смотрел так напряжённо, что перестал слышать. Тихий звук открываемой за его спиной дверцы фургона он пропустил мимо ушей и нервно вздрогнул, когда участковый осторожно постучал его пальцем по плечу. Бдительный часовой с трудом отцепился от судорожно стиснутой сетки.

— Все? — хрипло шепнул он. — Ну и что?…

Участковый от волнения не смог сохранить служебной тайны.

— Там кровь! — зашипел он яростно. — Они кого-то убили. Теперь уж я им не спущу, пошли!

— Вы хотите их задержать? — забеспокоился главный инженер. — Бога ради, подождите, такая суматоха начнётся! Нельзя ли подождать до завтра?

— Да вы что, какое задержание! Надо проследить, что они с телом делать собираются — в сточной яме забетонируют или как…

— Ничего же не видно. Окна зашторены.

— Может, хотя бы подслушать удастся?

Они бросились к полуподвальному окошку и в едином порыве прижались к нему носами. Узенькая щёлка между занавесками не позволяла ничего увидеть, но на слух улавливались приглушённые звуки. Они застыли как статуи…

Дата добавления: 2015-07-15