Глава первая. Истоки Хаоса.

Любые социальные вопросы, как и все вопросы вообще, не могут быт разъяснены до

тех пор, пока человек не поймёт своё место в мироздании. Возможно, что сам по себе, в

своей самобытной природе, он обладает гораздо большими потенциями, чем те социальные

конструкты, на которые он уповает с надеждой и трепетом, но которые на поверку — лишь

сети, ловко расставленные ему на погибель.

Если поверить религиозным деятелям, то человек существует «по милости Божьей», а

это даёт право теистам отнимать у человека его суверенитет, а ему остаётся только склонится

перед толкователями «божественной воли». На допущении метафизического неравенства

основано неравенство социальное, а оно не может быть высшим законом в силу

элементарного понятия о справедливости. Нужно ясно понимать, что человеку и человечеству

бросается наглый вызов принять несправедливость на том исключительном основании, что

таков «Божественный Порядок» вещей. А есть ли вообще Тот, Кто упорядочивает

мироздание?

Мы – пантеисты! И как таковые мы категорически отказываемся рассматривать

Творца как личность, как некий Субъект. Как только люди придают Творческому началу

вселенной личностный аспект, с этого момента сразу возникает литература сомнительного

свойства, которая претендует на то, чтобы передавать нам прямую речь этой

сверхъестественной Личности, иными словами «Слово Божие». Непременной особенностью

этого феномена является то, что вместе с так называемым «Словом Божьим» мы получаем

сразу несколько корпораций профессиональных толкователей, не на шутку враждующих

между собой. Таким образом, вместо объективных законов природы, достойных всяческого

изучения, мы получаем также ворох субъективных мнений, недостойных ни нашего

внимания, ни нашего времени. Определите Творца как личность и вы вместе с этим

определением получите религиозные войны. История убедительно доказывает

справедливость этого мнения. Субъективизация творческой силы Природы только порождает

вражду между людьми, и делает их жертвой профессиональных лжецов, жаждущих

поживиться за счёт темноты и невежества своих собратьев.

Итак, всякое начало, вознесённое над естеством, всякое сверхъестественное, есть

фантом. Но это далеко не безобидный фантом, ибо он тщится подменить собой реальность,

противопоставить себя ей, и, по меньшей мере, сделать естественное своей прислугой.

Пантеисты, напротив, остаются в рамках естественного порядка вещей и не видят никакой

необходимости искать объяснения природным явлениям за пределами самой Природы.

Теисты, то есть те, кто ратует за идею личностного божества, пытаются привлечь на

свою сторону логику, утверждая, что у Природы должна быть некая Первопричина. Мол,

ничто не возникает само по себе. В самом деле, если все должно иметь причину, то тогда

должен иметь причину и Бог. Логика не должна исчезать сразу, как только мы касаемся этой

идеи. Неужели идея личностного бога не терпит и боится логики? Но, если, отбросив логику,

когда им это выгодно, теисты станут утверждать, что существует нечто, не имеющее

причины, то этим нечто сама Природа может быть ничуть не хуже их божества.

Мнение пантеистов о том, что творческое начало растворено в Природе основано на

наблюдении её нерукотворных феноменов, и не побоимся этого слова – чудес. Религиозники

нам предлагают всевозможных «нерукотворных спасов», изготовленных на церковных

фабриках. Этим изображениям приписываются всякие многообещающие свойства, в

частности исцеления. Нам смешно и удивительно, что эти люди, не замечают, что вокруг них

каждый цветок чудесен и «нерукотворен», а уж сколько людей исцелилось благодаря

использованию растений – это МЕДИЦИНСКИЙ ФАКТ, вовсе не требующий словесных

доказательств в форме сокровенных преданий, слухов и молвы.

Мы убеждены, что идея, наделять творческое начало Природы личностными

характеристиками, лежит главным образом в сфере коммерческих интересов теистов. А

держится она только на темноте и отсталости людей, у которых теисты отбили привычку

размышлять над сутью заявленных постулатов.

Идея «Творца всемогущего» должна непременно соответствовать своим сущностным

категориям. Существо, могущее всё, должно мочь всё на всём пространстве и во всяком

времени, оно, иными словами, не может быть ограничено в своём творческом акте никакими

пространственными и временными рамками, иначе грош цена его всемогуществу. Таким

образом, в категориальном определении Творческое Начало логически обречено

соответствовать сущностной категории бесконечности, иначе все теистические построения

рассыпаются как карточный домик. Однако, именно категория бесконечности никак не

соответствует идее Творческого Начала, вознесенного над Природой, и вот по какой

причине.

Средневековый философ религиозной школы Николай Кузанский (1401-1464 г.) дошёл

в своём свободомыслии до логического отрицания исключительного статуса Субъекта.

Николай Кузанский выдвинул идею совпадения противоположностей. Если взять

многоугольник и увеличивать количество сторон, то в бесконечности этот многоугольник

совпадет с кругом. Противоположности в бесконечности совпадают. Точно также в

бесконечности совпадают «творение» и «Творец», Бог и Природа, что выводит нас к

пониманию Божественной Природы или Богу, в этой Природе воплощённому.

В этом Единстве, которое мы получаем на гора в бесконечности есть место и

человеческому роду, длящемуся в цепи поколений в эту самую бесконечность. Человек,

таким образом, есть ничто иное, как часть священного таинства Природы. Но это «братание»

с Природой, отнюдь не ведёт нас к атеизму. Онтологическое равенство частей природы не

означает, что ничего не свято и они суть нагромождение мёртвой бездуховной материи. Нет,

бытийное равенство означает, что свято всё, что все части природы составляют живое

единство, где всякая стихия родственна другой. С точки зрения физики, это – теория единого

поля, как некой силы, наполняющей вселенную.

Мы наблюдаем, как остывают звёзды, израсходовав запасы топлива для термоядерной

реакции. Казалось бы, вселенная ведёт себя согласно Второму Началу термодинамики, как

рассыпающийся остывающий механизм, заброшенный своим Хозяином. Всякая мёртвая

материя ведёт себя, подчиняясь энтропии, то есть остывает, рассыпается на составные и

погружается в Хаос. Однако, вместе с тем во вселенной идёт и образование звёзд, точно

также рождающихся из Хаоса, как и растворяющихся в Нём. Вселенная, таким образом,

пульсирует каждой своей звездой и каждым сердцем, равно как и вся целиком. Каждая звезда

в такой вселенной коллапсирует под собственной массой, и рождается вновь как сверхновая,

демонстрируя нам уменьшенную модель нашей вселенной, возникшей в результате Большого

Взрыва.

Здесь не менее великая идея пантеистов о множественности миров приходит на

выручку идее бесконечности, позволяя делать мыслимым понимание того, «а что же было,

когда ничего не было?». Были другие вселенные, очевидно. В мироздании происходит вечное

движение, упорядоченные объекты погружаются в Хаос и вновь возникают из Него,

показывая нам образ материи, которая движется как ЖИВАЯ, получая становление и приходя

в упадок. «Красное смещение» на спектрограмме далёких галактик показывает, что материи

присуще движение, и, по всей вероятности пульсация. Точно также ведёт себя живой

организм.

Вместе с тем, всякое бытие есть отражение вселенской картины мира, подобно Хаосу,

который обладает свойством самоподобия всякой своей части ко своей совокупности.

Вселения как некий часовой механизм, однажды заведённый своим «Творцом», и идущий по

незыблемым законам к своей эсхатологической развязке, с присущими этому ходу

телеологическими сюжетами, не соответствует научной картине мира. Никакого Порядка во

вселенной по большому счёту нет. Отрезки упорядоченного, ограничены во времени, в целом

же материя ведёт себя произвольно, словно обладая свободой воли и неким своеобразным

сознанием. Единственный закон, который не нарушается в ней, это – цикличность, но и она

условна, так как циклы тоже подвержены изменениям. Конечное «библейское» время совсем

не вписывается в бесконечное. «Коранический» Последний День также противоречит

циклической природе мироздания, а именно прогрессивным и регрессивным потокам в нём.

И только восточная философия в образе «колеса сансары» или круговорота кармически

обусловленных перерождений находит некую корреляцию с наблюдаемыми феноменами.

В этой связи достойно цитирования доказательство гуру Нагарджуны, основанное на

буддийской логике, о невозможности существования Творца «подобного Вишну». Итак,

Нагарджуна в изложении его ученика говорил следующее: «[Говорят] ещё, что есть Бог-

творец (Ишвара). Именно Он будет [здесь] исследоваться. Кто творит, тот творец. Кто

производит действие, тот называется творцом.

И здесь мы спросим, что Он создаёт: уже существующее или скорее то, что ещё не

существует?

На самом деле, Он не создаёт уже существующее из-за отсутствия подтверждения

[этому]. Если, например, человек уже есть, то дальнейшее [внешнее] воздействие на него не

является творением, поскольку [он] существовал ранее.

Можно [предположить], что Он создаёт то, что еще не существует. Так, к

несуществующему относится масло из песка, шерсть [на панцире] черепахи и т.п. Пусть Он

сотворит именно нечто такое! Но здесь Он не способен к творению. Почему? Потому что оно

по-прежнему остаётся несуществующим. Таков Он.

Может, Он делает несуществующее существующим? Но этого не происходит

вследствие взаимной противоположности. Что является существующим, то таковым и

остаётся. Что же является несуществующим, то таковым и остаётся. Таким образом, у этих

двух должна быть взаимная противоположность. Подобно тому, как между светом и тьмой,

жизнью и смертью. Само собой разумеется, где светло, там нет темноты, а где темно, значит,

там нет света. Точно так же, кто жив, тот, несомненно, живёт, а кто мёртв, тот, несомненно,

умер. Именно поэтому из-за отсутствия тождества между существованием и

несуществованием Богу-творцу, безусловно, не присуще творение. Так мы считаем.

В чём состоит другой недостаток [идеи Бога-творца]? Он творит других, возникнув

сам или не возникнув?

[Если предположить,] что не возникнув сам, то Он, по всей видимости, не в состоянии

создавать других. Почему? В силу природы того, что само не произведено. Например, не

может возделывать землю и т.п. сын бесплодной женщины. То же самое в случае с Богом-

творцом.

Далее.

[Если предположить,] что Он творит других, возникнув сам. Тогда [возникает вопрос],

в силу чего Он возник? То ли от самого себя, то ли от другого, то ли от обоих (себя и другого)

вместе? В действительности нельзя возникнуть от самого себя, потому что рождение самого

себя противоречит опыту. Ибо неверно, что может разрезать само себя лезвие меча, пусть

даже чрезвычайно острое. Ибо неверно, что может танцевать даже хорошо обученный,

искусный танцор, встав на свои собственные плечи. Почему? Да разве видано такое, разве

можно предположить, чтобы быть рождённым самим собой, быть родителем самого себя?

Такие речи неизвестны людям.

Далее.

[Можно предположить], что Он произошёл [от другого]. Но это невозможно,

поскольку другого нет, если нет Бога-творца. [Если же предположить, что другой есть], тогда

получится последовательный ряд [возникновения]. Следовательно, [недостаток] будет

состоять в обратном движении в бесконечность в силу природы безначального. Если нечто

существует и не имеет начала, то его существование не может прекратиться. Отсутствие

семени означает отсутствие ростка, ствола, листьев, цветов, плодов и т.п. Почему? Потому

что нет семени. [Точно так же] невозможно [возникновение] от другого и от обоих. (себя и

другого) вместе вследствие ошибочности и логической порочности таких [предположений].

Поэтому Бог-творец не существует».

Таким образом, исключительный онтологический статус кого бы то ни было

отрицается, во-первых, бесконечностью, во-вторых, логикой. Вместе с тем, следуя логике, мы

должны признать, что сознание должно иметь причину сходной с ним природы. Это значит,

что, дойдя до первопредков, необходима причина их сознания. Это приводит нас к

необходимости поиска первопричины не облачённой в тело, но первопричина, как

исключительный источник, опровергнута выше. А раз она опровергнута, то придётся

признать, что сознание присуще всем феноменам в той или иной степени, то есть

одухотворить саму материальную природу («Сознание атома» — теория Топхаева).

Если же анимизм, то есть живое и одухотворённое начало субстанций принимается

нами как общее их свойство, тогда мы должны признать метафизическое равенство частей

Природы и отсутствие иерархических обособленных единиц. Проще говоря, если никто не

обладает правами восседать на троне небес и приносить себе в жертву другие равноправные

с ним части, то и на земле не должно искать гармонии в иерархических построениях, но ко

всякой монаде бережно и по-братски относиться должно. Отсюда берёт своё начало

мистический анархизм, не сыновье, но братское единение с Универсумом. Следовательно, и

«на земле как на небе» никакого всезнающего царя или вождя быть не может, если мы хотим

устроить наше общество природосообразно. Природа не мертва, и она не тварь созданная на

потребу человека или какого-нибудь божества.

Самой Природе нами придаётся значение одухотворённой живой субстанции, которая,

подобно воображаемому Творцу бесконечно мудра и могущественна. Но Природа также не

вознесена над Человеком, как и Человек не вознесён над Ней. Нет, Человек лишь часть

Природы священного таинства!

Если мы допустим, что существует некий бог, сотворивший Природу и отдавший Её

человеку, этому якобы «венцу творения», в пользование, то ничто не мешает использовать

Природу как бездушный материал, и, в конечном итоге, как свалку. А это как раз то, что мы

имеем сегодня. Человек вознёсся над Природой, изнасиловал её. Но губя экосферу, человек

не хочет знать, что занимается самоубийством, по той простой причине, что он считает себя

отдельным от этой экосферы, и она для него — лишь расходный материал. В этом человек

подражает своему богу, - не понравилось, низвести потоп на землю, т. е. повернуть реки и т.п.

Это невежество наказывается болезнями, голодом и вымороченными социальными

институтами, в которых человек сам низводится до положения материала, раба неких элит,

высших чем он «по божественному праву».

Но если нет Творца, то творческое начало Природы ничем не упорядочено. Так мы

приходим к определению творческой силы Природы как Хаоса, которому присуще вечное

становление.

Теперь исследуем, есть ли под этим предположением строго научное основание.

Дата добавления: 2015-07-15