Вторник. 1:11 — И настал этот день!..

1:11 — И настал этот день!..

— Наконец-то! — сияющая улыбка Игрока заполняет весь объем «зеленой комнаты». Кажется, что деревья, вытканные на гобеленах, которыми затянуты стены комнаты, шелестят листьями. Или это у меня в голове шелестит?

Я скромненько стою на пороге: глазки долу опущены; пай-девочка — белые носочки, шортики и маечка. Игрок окидывает меня одобрительным взглядом:

— По-моему, пионерского галстука не хватает... Будь готов!

Я вытягиваюсь в струнку и салютую в ответ:

— Всегда готов!

— Товарищей, которые готовы, просьба пройти и занять свое место, — он указывает на два кресла, стоящие у панорамного окна.

За стеклом ночное небо и звезды — как в рубке звездолета...

— Надеюсь, ремни безопасности не понадобятся? — с притворной опаской спрашиваю я и плюхаюсь в большое кресло.

— Кто знает?.. — усмехается Игрок. — Хотя мозги у тебя, похоже, любую информацию переваривают. Лично я за тебя спокоен.

— С таким пионервожатым я тоже ничего не боюсь — вроде...

— Но тебя все-таки что-то тревожит?

— У меня странные чувства возникают: с одной стороны, меня тянет к тебе, как магнитом, а с другой — мороз по коже... Но самое непонятное: мне хочется к тебе на ручки забраться...Это уж вообще!..

— Не нахожу в этом ничего странного, — голос Игрока становится мягким и даже растроганным. — Я действительно когда-то тебя маленькую на руках держал.

Я недоверчиво смотрю на него:

— Скажи еще, что ты мой папа...

— Нет, не папа, а скорее крестный.

— Расскажешь?

— Кое-что... — говорит он серьезно. — Клубнику-то будешь есть? Я ведь не забыл...

— Клубнику давай, а шампанское не надо.

Игрок ставит на столик небольшой туесок со свежайшей клубникой.

— Аромат какой!.. — я кладу первую ягоду в рот, — и вкуууус!..

Туесок этот мне знакомым кажется... На боку выжжен рисунок: снегирь на еловой ветке. Продолжая поедать сочные ягоды, сообщаю свои наблюдения Игроку:

— Я как-то на тонком плане попала к инопланетянам — к синеньким таким — из света и энергии... Помощи у них попросила для племянников, которые в больничке лежали... В качестве подарка оставила там туесок с земляникой типа — «привет от Землян!» — ну очень похож на этот.

— Это он и есть, — хмыкает Игрок.

— Ты их знаааешь? — я перестаю есть.

— Я всех знаю. Работа у меня такая. — Он откидывается на спинку кресла.

«Надо думать, про работу можно не спрашивать — все равно ничего не скажет...»

— Тебя устроит, если я сообщу тебе, что я профессор, но ранг называть не буду?

— Угу, — соглашаюсь я и тянусь за салфеткой, чтобы вытереть пальцы.

Игрок вытаскивает из-за кресла тот самый футлярчик серебристого металла, ставит его на столик и набирает код. Дзинг!.. Крышка открывается... Внутри лежит золотистый цилиндр, покрытый незнакомыми иероглифами... Или знакомыми? Вот этот овальчик с графическим изображением чаши и вертикальной стрелкой посередине — я как-то из медитации «вытащила»...

— Это тебе приветик, — улыбается Игрок.

— —• А в руки можно взять?

— Можно, — он пододвигает футляр.

Я беру цилиндр... Холодный... Пальцы слегка немеют... Тонкий, протяжный звук — зуууммм... наполняет все тело, отдаваясь в висках пульсацией...

- Там звездочки по бокам: пальцы на них положи.

Я послушно исполняю. Звук изменяется на более низкий. Цилиндр сначала темнеет, а потом становится полупрозрачным. Я вглядываюсь в глубину: там колышутся тонкие ворсинки и пробегают зеленые искорки...

— Это упаковка от матрицы? — почему-то шепотом спрашиваю я.

— Да, в этом контейнере когда-то хранилась матрица Сущности РиДжи.

С благоговением я кладу цилиндр в футляр и умоляюще смотрю на Игрока:

— Пожалуйста! Хоть что-нибудь — расскажи...

— Хорошо. Но я не буду говорить тебе названия созвездий и планет, так как ты все равно не помнишь астрономию. Знаешь, как выглядит твое созвездие Тельца?

— Понятия не имею... Главная звезда, кажется, — Альдебаран.

— Вот и я про то же. Время, сама понимаешь, тоже такая категория, что скажу ли я: это случилось давным-давно, или вчера — без разницы...

Я киваю головой, соглашаясь. Игрок продолжает:

— Во Вселенной довольно много обитаемых Миров, но из-за разницы частот соседи не видят друг друга, потому что все Миры находятся ЗДЕСЬ и СЕЙЧАС — ОДНОВРЕМЕННО. Чтобы их увидеть — достаточно перейти на другой уровень восприятия. У тебя по физике что было?

— Твердый «трояк», — говорю я, почему-то вспоминая Лору, имеющую диплом преподавателя физики.

— Да уж, физику земляне придумали!.. Ладно, не буду тебя грузить техническими терминами, ты же гуманитарная девушка...

— Лучше про прогрессоров расскажи...

— Профессорские династии не имеют постоянного места жительства — это странники во времени и пространстве. В их генах запечатаны: жажда новых знаний и стремление к преобразованиям, гармонизирующим среду, правда, не всегда гуманными методами — это факт, но это с точки зрения земной этики. Чаще всего они технократичны, потому что лозунг «работа — прежде всего!» со временем избавляет их от присущих человеку эмоций, переживаний, страхов — этих чисто человеческих слабостей. В общем, голый интеллект и техническое могущество.

— Этакий мозг на колесиках... — задумчиво говорю я. — А любовь?

— Любовь — это не слабость, а Сила, способная породить новую Вселенную. Но это, конечно, должна быть Божественная любовь — никак не меньше. Прогрессоры довольно хладнокровны: их любовь — это, скорее, безусловное приятие, да и рождение Вселенных в их задачи не входит. Они и потомство, большей частью, клонируют, я имею в виду тела.

— А душа?

— Либо Переселение, либо берут матрицу из Вселенского Банка... Еще можно, для разнообразия, на Земле воплотиться и пожить, меняя тела. Правда, желающих много — на Земле-то погулять — свобода выбора всем кажется привлекательной, а в остальных Мирах законы очень жесткие. Может, конечно, сработать фактор случайности, что тоже для любителей экстрима интересно. А можно запланировать страну рождения и родителей, согласно желаемому, но долго ждать придется — очередь...

То-то все к нам ломятся!.. А эти, синенькие, значит, обслуживают информационный Банк?

— Сама ты синенькая... Это ты со своего уровня их такими видишь.

— Скажи мне, Игрок, а можно ли просто перескочить в другой Мир и пожить там? Я имею в виду — не родиться, а как бы собрать себя в любом обличий, но на другом уровне.

— Сама додумалась? — усмехается он.

— Не помню. — Вдруг меня осеняет. — Но ведь ты именно так и перемещаешься в пространстве-времени?!

— Да, и ты тоже сделала в этом направлении первый малюсенький шажок...

«Сколько еще этих шажков придется сделать?» — думаю я, глядя в спокойные глаза Игрока.

— А как к тебе контейнер с матрицей попал?

— Я его когда-то выиграл — в одном споре. Целая матрица — это сгусток первоначальной энергии, несущий в себе мужское и женское начала, плюс индивидуальный частотный код.Информационная часть хранится в Банке. Вот у Крэйта целая матрица — он совершенное Существо Света.

Как-то занесло меня на одну планетку, где сидели наши, потерпевшие аварию... Пока разбирались с местной цивилизацией, восстанавливали корабль, то да се — повоевали даже немного, потом всех помирили, выяснилось, что у жителей в результате мутации перестали рождаться дети: забыли они, как это делается натуральным способом — технари хреновы!.. Клонирование бесконечное тоже ведь иногда приводит к плачевным результатам. Как бы «зачатие» ни происходило: искусственным путем или естественным — необходим некий посыл энергии Любви. От этого зависит, какая у человека будет душа. Ну, мы помогли им, конечно, как водится... А императорской чете требовался наследник с определенными качествами — и я, разделив матрицу РиДжи, подарил им мужскую половинку.

— А что стало с Ри? — с волнением в голосе спрашиваю я.

— Ри я инициировал на Земле, преследуя некие цели, о которых не собираюсь тебе докладывать.

— И как же теперь быть? Как мы теперь будем?..

Что ты волнуешься? Все уже случилось. Вы же встретились — и в Реале, и на всех планах... Кто.бы мог подумать,:что тебе это удастся сделать?.. Там, — он тыкает пальцем вверх, - информационные половинки уже соединены... Ну, чего ты ревешь? Тоже мне, прогрессор — сопливый! — он наливает мне стакан воды.

— Дааа! — всхлипываю я, — он меня не узнааал!..

— Ну, положим, ты тоже его раньше не узнавала. Требуется некоторое количество уроков пройти, чтобы личность себя осознала как Сущность. Ты первая проснулась.

Я промокаю слезы салфеткой и привожу себя в относитель­ный порядок. Игрок наблюдает за мной с улыбкой.

— Айриш, у тебя есть вопросы?

— А как Юджин попал на Землю?

— Сбежал он со своей планетки... — смеется Игрок. —Наслушался сказок в детстве, что есть такая планета Земля, где обитатели знают, что такое Любовь. Ну и вот — учится теперь тут любить — уже в который раз.

— Значит, я правильно про него все поняла. А на родине что?

— Сначала, как водится, переполох: ах, наследник пропал!.Что делать?.. А потом успокоились — экспедицию вдогонку по­
слали — тем более, время у них по-другому течет.

— Значит, он будущий Император, а я просто так — погулять вышла?

— А ты сама-то, что чувствуешь? Я пожимаю плечами:

— Не знаю. В детстве меня сверстники «клевали» иногда за заносчивость и королевские повадки... Может,у меня мания величия вкупе с шизофренией, но я иногда чувствую, что у меня какая-то миссия, что ли... А в чем она заключается — непонятно... — вздыхаю я.

— Хорошо, что ты задумываешься об этом, — говорит Игрок, серьезно глядя мне в глаза. — Ладно, есть у меня для тебя один сюрпризик. — Он выходит на минуту в соседнюю комнату и возвращается, держа в руках предмет, завернутый в белый пушистый материал, похожий на мех. Затем, положив его на стол, начинает осторожно разворачивать.

...Я смотрю на головной убор странной конструкции: ободок с изящной насечкой, к лобной части которого прикреплен лучик антеннки с блестящим шариком на конце и две расходящиеся в стороны дуги, закрепленные на затылке порознь. В центре их скрещения сияет четырехлучевая звезда из сине-зеленых кристаллов. Постепенно до меня доходит, что именно эту конструкцию я пыталась воспроизвести в детстве, когда мне вдруг взбрендило нарядиться на Новый год инопланетянкой. Конечно, в металле это выглядит эффектно, но и у меня из картона и серебряной фольги получилось неплохо: видно, уловила я некий алгоритм гармонии. Во всяком случае, первое место за этот костюм мне дали. Я осторожно дотрагиваюсь до антенны — ив голове, невесть откуда, всплывает слово — «орихалк». Я вопросительно смотрю на Игрока...

— Ты правильно вспомнила, — подтверждает он. — Орихалк — это розовое золото Атлантиды.

— И ты хочешь сказать, что эта вещь имеет отношение ко мне? — глупо улыбаюсь я.

— Самое непосредственное, моя радость, — и уже с некоторой долей почтения... — хотите примерить, Ваше Величество?

Что там творится с моим лицом — я не знаю, потому что Игрок, засмеявшись, берет меня за руку и подводит к большому зеркалу. Затем он возлагает на мою голову это произведение искусства. Я смотрю на свое отражение: немного взлохмаченная светловолосая девица в костюме для игры в теннис; в заплаканных глазах смесь самоуверенности и робости —улыбка от уха до уха... Венчает эту композицию — немыслимого изыска корона. Рядом стоит серьезный и торжественный Игрок.

В глазах у меня начинает двоиться, потом троиться и... даже четвериться. Пространство, словно нарезанный на прозрачные тончайшие пластинки торт... Эти пластинки смещаются относительно друг друга самым непостижимым образом. Я намертво вцепляюсь в руку Игрока.

— Ну-ну... — говорит он совершенно спокойно, — не волнуйся. Лучше закрой глаза. Тааак... а теперь — можешь открыть!

...Мы стоим в круглом зале: пол выложен мозаикой с изображением невиданных цветов. Точно в середине зала, над колодцем, уходящим на неизвестную глубину, висит стеклянная полутораметровая пирамида... Шесть лучей белого света сходятся на ней, или выходят из нее — непонятно: два вертикальных и четыре горизонтальных. Внутри пирамиды пульсирует радужное облачко. По стенам зала носятся световые блики.

— Ой, я была здесь — года два назад, в медитации! — сообщаю я радостно, — и даже посидела на троне... Где-то здесь трон стоял!.. — начинаю озираться по сторонам, но Игрок удерживает меня от возможных непредсказуемых подвигов.

— Как это в тебе лихо уживаются безрассудство и страхи?!

Я верчу головой, пытаясь высмотреть трон... Здесь же еще четыре двери на все стороны света были...

— Может, ты успокоишься уже? — Игрок дергает меня за руку.

— Э-э-э... я надеюсь, это не то самое место, куда попадают после физической смерти?

— Нет, конечно. Это царство твоего высшего «Я», которое бессмертно. Естественно, что с различных уровней сознания это место видится по-разному.

— А кто я?

— Ты — это ты.

— Тогда для чего я?

— Для всего, — усмехается Игрок.

— Ой, ну какие вы все вредные и многозначительные! Тогда зачем ты мне все это показываешь?

— Потому что знаю, что лучший способ сподвигнуть тебя к росту и самосовершенствованию — это показать тебе что-нибудь необыкновенное — издалека...

— Ясненько, — говорю я глубокомысленно, — Юджин, стало быть, тоже входит в этот наборчик в качестве одного из компонентов?

— Во всех твоих вопросах уже содержится ответ.

— Ладно, тогда задвинь мне какую-нибудь метафору, а то я забыла, что сакральные* знания, как правило, передаются в такой форме, чтобы их можно было трактовать как угодно — по мере духовного роста неофита**.

Игрок цокает языком:

— Не зря носишь корону, детка!.. Твое прошлое — МИФ, а будущее — АБСОЛЮТ. Ты измеряешь траектории человеческих жизней и, выбирая некоторые фрагменты, составляешь из них свой ПУТЬ

— .Дааа, — озадачиваюсь я, — интересно!.. Ты случайно не принимал участия в написании «Упанишад»*, или каких-нибудь там... канонических духовных текстов?

— Случалось всякое...

— Я вот тоже одну прелестную загадку знаю: длинное, зеленое... висит на стенке и пищит... Что это такое — никто не знает...

— Вот что мне в тебе нравится, так это неистребимый оптимизм! — Игрок притягивает меня к себе и обнимает за плечи. —Давай, закрывай глаза — возвращаемся... Так что же это там — на стенке все-таки пищит? — заинтересованно спрашивает он.

— В каждом вопросе... —важно начинаю я...Тут меня сильно встряхивает... Пространство схлопывается, и я вываливаюсь в Реал.

Тупо смотрю на часы — 4:14... Светает... Петухи уже, наверное, пропели... Петухи... хи-хи!!! Тело само по себе колотится в крупном ознобе — прямо «пляска святого Витта» **, зато голова необыкновенно ясная. Выхожу на балкон, прихватив сигарету, случайно обнаруженную на полочке — надо же как-то заземляться...

На улице глазам моим предстает феерическое зрелище: на фоне серебристого предрассветного неба — недавно распустившиеся листья на деревьях, еще блестящие, отражают свет фонаря — каждый листик, как золотая монетка. Слева, на соседнем дереве, невидимый соловей поет нечто одуряющее-страстное... Прямо над домом кругами летают три утки и крякают при этом... По дорожке под домом идет мужик в зимнем пальто и серой кроличьей шапке... На ногах у него красные носки и шлепанцы... Останавливается. Смотрит в небо на уток... потом громко сморкается, вытирает пальцы о пальто и, засунув руки в карманы, неспешно удаляется.

Я смотрю на всю эту... экзистенцию* и думаю: «Так какая же из реальностей подлинная? Действительно, я здесь потому, что не знаю...»

Возвратившись в комнату, заворачиваюсь в плед и постепенно согреваюсь. Спать совершенно не хочется.

Вот ведь как интересно получается... На тонком плане Джи меня из угла вытащил, а в Реале я продолжаю периодически туда забираться, причем ставлю себя между веником и унитазом... И вот сижу я в этом укромном местечке и понимаю, что обижаться-то не на кого — угол зрения надо изменить. Если издалека посмотреть, оказывается, что веник, унитаз и сам угол находятся на борту некоего транспортного средства, уже готового к отправлению...

* Сакральные — тайные, сокровенные эзотерические знания.

** Неофит — ученик.

* «Упанишады» — древние тексты, содержащие ключевые концепции индуизма.

** «Пляска святого Витта» — нервное заболевание. Это название связано с преданием, что у часовни св. Витта в Цаберне (Эльзас) излечивались больные, страдающие судорогами, напоминающими движения танца. Ну что... как говорится — потанцуем?

* Экзистенция — от экзистенциализм (направление в философии, воспевающее иррационализм). Экзистенциализм стремится постигнуть бытие как некую непосредственную нерасчлененную целостность субъекта и объекта. Выделив в качестве изначального и подлинного бытия само переживание, экзистенциализм понимает его как переживание субъектом своего «бытия-в-мире». Бытие толкуется как данное непосредственно, как человеческое существование, или экзистенция (которая, согласно экзистенциализму, непознаваема ни научными, ни даже философскими средствами). Уф-ф-ф... И зачем я такие слова вставляю?

...Подхожу к иллюминатору... Ну так и есть. Огромное небо... Бескрайнее поле... Домик... Огородик... Юджин стоит серьезно-целеустремленный... Что это он там закапывает? Уж не свои ли потенциальные возможности? А может, он дерево сажает, которое восхитит весь Мир? Ладно — только бы на грабли не наступил!

Что я еще могу сделать? Крикнуть? Не услышит... Помахать ручкой? Не увидит... Врубить ЗОВ? Не имею права — это для экстремальной ситуации. Только лучик света от сердца к сердцу — вечный маячок...

...Я сижу в рубке. Мягко светятся пустые экраны. Слева от меня Крэйт, а справа Игрок. Они поглядывают на меня время от времени, но не торопят: я должна выбрать направление... Я думаю... Потом называю одиннадцать цифр Юджиновского телефона. Крэйт, понимающе хмыкнув, вводит их в программу. На экранах разворачивается информация...

— Довольно симпатично! — говорю я, — думаю, Джону тоже понравится.

— Пожалуй, мне с вами по пути, — сообщает Игрок.

— Ты готова? — спрашивает Крэйт. Я киваю головой:

— Начинаем. Там, на горизонте... где сиреневое небо целует нежно-нефритовую гладь океана, уставшее солнце укладывается спать в прохладные, взбитые ветрами, фиолетовые облака... — я поворачиваюсь к Игроку. — Это не слишком красиво — для начала?

— Если будет слишком сладко, всегда можно добавить некоторое количество монстров — для равновесия, — ухмыляется он.

И, напоследок, что там думают ВВС? Я включаю радио и одновременно нажимаю кнопку «запись» магнитофона... Кажется, это группа «Ночные снайперы»:

…Почему я не вижу здесь кораблей

С парусами из дальних — из южных морей?

Почему здесь нет ветра, не слышен прибой?

Я хотел бы уехать и быть просто... с тобой...

Ведь мой дом, как могила — Как каменный склеп...

Потому что я глух, Потому что я слеп...

И в глазах моих видно — Лишь зимнюю ночь,

Да страх подворотен, Где ты идешь прочь...

Я искал свое место По следам на снегу,

Но я понял, что больше Так жить не могу!

И я видел полмира — Мне — две тысячи лет...

И на стыках путей — Не один километр.

Я не знаю, зачем я приехал сюда...

Мне казалось, что здесь — загоралась звезда.

Я не знаю, откуда на щеке моей кровь,

Здесь, похоже... война за любовь!

И в этом бою, как из крана вино...

Я пьян и убит под звездою давно...

Дай мне выйти из этой войны с мечом,

И чтоб было потом еще...

Дата добавления: 2015-07-18